- Нет.
- Тогда давай удерем от сюда.
- Давай.
Мы выскочили из палатки и отправились в ближайший сосновый лес.
- Этот... твой приятель...
- Володька.
- Да, Володя. Он скоро помрет.
Я даже остановился от неожиданности.
- Когда?
- Скоро. В этом месяце.
- Может это все можно задержать. Остановить... Его надо предупредить.
- Нет. - Катя покачала головой. - Мы не имеем права это делать.
- Но ты же сегодня, открыла тайну, кто подготовил аварию на железной дороге?
- Да, но я не вмешивалась в их судьбу. Их и без меня бы нашли..., только позже. Следователь давно хотел прочистить ручей, я ускорила этот процесс...
- Володька, черт возьми, как же это...
- Ты только ему ни слова.
Мы идем и молчим, в голове у меня мучительно стучит Володькин голос: "Я слышал сигнал тревоги, но подумал, что это лажа..."
- Мы еще не обсудили наше будущее, - Катя придерживает меня за рукав.
- Скажи мне, ты часто опережаешь события? Ну... вот тогда, подошла к клубу и вырвала меня из рук Веры. Ведь наша встреча, как я понимаю, должна быть позже.
Катя улыбается.
- Только на один день я и поспешила. Ты должен был встретится со мной на следующий день после того вечера...
Я развел руками.
- Хорошо, поговорим о будущем. После службы, а это будет где то через месяц, а может и через два, мы поедем с тобой в Ленинград, где я буду продолжать учиться в университете. Меня же взяли в армию с первого курса. А вот что будешь делать ты?
- Я буду зарабатывать деньги, пока ты учишься...
- ???
- ...Буду стенографировать заседания суда. Мама меня этому научила, когда то она в молодости была стенографисткой...
- Да ты же у меня не колдунья, а золото.
- Это правда.
Она схватило меня за уши и поцеловала. Колдуньи тоже смертные люди и им доступно все мирское.
В палатке идут бурные дебаты о потустороннем мире. Мать Кати проснулась и сидя на лежанке Абрамова ест и миски кашу. При виде нас все замолчали.
- Мама, пора домой.
- Иду доченька, иду. Ты поесть не хочешь?
- Я бы хотела только чай с булкой и маслом.
- А Володя уже два раза чай приносил, - говорит мать, - все боялся что остынет...
Катя торопливо допивает чай и они с мамой прощаются с нами. Я провожаю их до невидимой границы лагеря.
В понедельник нас возвращают к реальной службе. Опять начинается муштра и бесконечно повторяющиеся ежегодные занятия.
В середине сентября наконец решили всех отправить на зимние квартиры. В железнодорожный тупик прислали платформы и часть стала загружаться на них. Я пришел в домик командира части.
- Что тебе, старшина? - спросил он.
- Товарищ полковник, разрешите съездить в село Колосково, с невестой простится.
- Эта та, которая помогла раскрыть преступников?
- Она. А что, этих... поймали?
- Одного поймали, второй успел бежать. Значит с невестой? Хм... Мне следователь рассказывал о ней, необычная девушка. Вот что, старшина, бери мой газик и дуй в село. Через три часа газик должен вернуться к тупику и погрузиться на платформу. Понял?
- Так точно.
- Тогда, не тяни время, давай.
Катя встретила меня у входа в свое жалкое жилье.
- Уже час жду, а тебя нет, - говорит она.
- Ты знала, что я подъеду?
- Конечно.
Она нежно целует меня и тихо говорит.