- Иди.
Рассвет пробился над горами. Первые лучи солнца зацепили трубы комбината. Мне достался рабочий район. Сегодня здесь, даже с утра, напряженная обстановка, улицы патрулируются милицией и добровольными дружинниками. Я оглядываясь и как подпольщик старых времен, клею листовки на домах, столбах, заборах, кидаю их на дорожки у калиток.
- Что вы здесь делаете?
Напоролся. Недалеко стоит человек в милицейской форме и рядом с ним паренек.
- Ничего.
- А это что у вас?
- Сумка.
- Я спрашиваю, что в сумке?
- Ничего.
- Покажите.
И тут я рванул.
- Стой... Стой, говорю.
Петляю по улицам и слышу крики милиционера за спиной. Прыгаю через забор и так как сумка очень мешает, закидываю ее на соседний участок. Бегу дальше, еще один забор и только выскакиваю на соседнюю улицу, как слышу противный скрип тормозов. Рядом останавливается милицейский газик и две фигуры, выскочив из него, идут на перехват.
- Стоять.
Я нехотя останавливаюсь. Из-за спины появляется преследователи.
- Попался, гад.
Милиционер бьет меня по уху и я падаю к заборчику. Тут расходится и молодой его напарник, он двинул мне ботинком в бок.
- Отставить, старшина, - говорит одна из фигур. - В машину его.
- Он куда то сумку выбросил...
- Ищите. Как найдете, сразу передайте в управление КГБ.
Меня запихивают в газик и он несется по просыпающемуся городу.
Управление, это небольшое трехэтажное здание, собранное из бетонных плит. Меня тащат в подвалы, приспособленные под тюрьму, и закидывают в камеру, где на кроватях сидят двое мужчин.
- Ишь ты как поздно, - удивляется небритая личность.
Я присаживаюсь на свободную койку и трогаю распухшее ухо.
- Почему поздно? - недоумеваю на этот нелепый комментарий.
- Обычно берут по ночам, а тебя по утречки.
- Попался на улице.
- Ага. Небось по ночам неправильно улицу переходил, - мужики смеются.
- Вроде этого.
- Ничего посидишь несколько месяцев, потом срок дадут, сразу научишься на зеленый свет ходить.
- Пожалуй вы правы.
Мы позубоскалили немного, потом мужики завалились досыпать сон, а я с тревогой думал о Кате и Ярцеве. Как они там?
Меня грубо будят и ведут на второй этаж здания. В кабинете сидит уже знакомый подполковник, которого признала Катя, как организатора крушения поезда и двое гражданских.
- Так, так, Ковалев, - начал подполковник. - Решили совершить восстание в нашем районе, поднять народ на свержение власти.
- Это ваша очередная шутка?
- Чего то вы очень разговорчивы, гражданин Ковалев, - зло говорит один из гражданских.
- Это почему очередная? - сузил глаза начальник управления.
- Первый раз вы меня объявили сумасшедшим, только за прогноз погоды.
- Зря я тебя еще тогда не засадил. Теперь ты попался, с поличным попался, сейчас эксперты потрошат твою сумку с листовками, а это тебе грозит ой-е-ой...
- Я исполнял свой долг.
- Долги ты нам еще вернешь, - опять говорит мне тот же гражданский, - а сейчас, чтобы не портить нам нервы, назови имена своих сообщников.
- Я ничего не знаю.
- Вот это зря, - подполковник криво улыбается. - И тебе плохо будет и им. Не мог же ты один заклеить своими погаными бумажками весь город...
- Я ничего не знаю.
- Майор, - обратился тут он к гражданскому, - чтобы он больше не шутил в нашем учреждении и не пытался врать, прогрейте его.
- Это мы сейчас.
Меня выводят из кабинета и пройдя по коридору метров десять, запихивают в полупустую комнату. Здесь начинают лупить, руками, ногами, а я скорчившись, катаюсь по полу...
Когда притащили в камеру и швырнули на койку, то ее узники только покачали головой.
- Надо же, в первый день и так обработали.