На середине озера виднелась лодка. Пароход шел прямо на нее.
- Это Силин рыбачит! - воскликнул Санка. - С утра робит.
- Ты почему кататься не поехал? - закричал Иван в рупор. - Я тебя приглашал, а ты не послушался? Вот я тебе обещал, что тебе еще раз отломится... Спасайся!
- Э-эй!.. - испуганно закричал Тимоха, видя, что пароход поворачивает прямо на него. - Баловать тебе!..
Пароход носом ударил в борт лодки так, что Тимоха едва успел опрометью броситься с кормы и нырнуть в мелкую воду. Пароход, давая гудки, уже шел дальше, на стойбище.
Не было случая, чтобы пароход входил в озеро. В стойбище начался переполох. Забирая ребятишек, гольдки убегали в тайгу.
Иван сбавил ход, потом дал задний. Судно, тихо скользя, подошло к самому обрыву. Узнав Бердышова, гольды появлялись из-за укрытий. Иван всех звал на пароход.
В иле, с зеленой головой, на палубе появился Тимоха Силин. Ему было очень обидно, что погибла хорошая лодка, которую он завел с большим трудом, но мужик не подавал виду, шутил как ни в чем не бывало.
- Зачем тебе лодка? - сказал ему Иван. - Найди хорошую россыпь, купи пароход. Да в другой раз с сильным не борись. Да не плачь... Я тебе лодку подарю свою, новую, она мне больше не нужна.
"Как он себя выставляет! - думал Силин. - Перед кем это? Все неспроста... Он зря ничего не делает. Так бы он и стал мне лодку дарить".
- А мне твоей лодки не надо, - сказал Силин из гордости, хотя знал: лодка у Ивана очень хорошая.
Судно загудело и пошло к миссионерскому стану. Гольды держались за борта, глядя, как колеса разбрызгивают грязь.
- Мелко...
- Я пароход назову девичьим именем, - оказал Иван, глянув на Дуняшу.
Та нахмурилась и густо покраснела.
- Тьфу ты! - спохватился Иван. - Чуть не брякнул!
- А ну-ка, дядя, стой! - грубо воскликнула Дуняша. - Пошли лодку за Ильей. Что это он, как собака, по берегу бежит.
- Сейчас! - воскликнул Иван. - Эй, лодку! - закричал он в рупор. Это правда, пеший конному не товарищ.
За Ильей пошла лодка. Выражение гордости явилось на широком лице Дуняши. Ради нее, по ее капризу от парохода пошла лодка - и все это видели.
Вечером в Уральском свежей краской по борту матросы вывели название парохода: "Анга". Федюшка Кузнецов сильно подвыпил на пароходе и долго сидел на трапе, не желая идти домой, пока жена не пришла за ним.
* * *
На другой день Иван пришел к Бормотовым. Молодых не было дома. Они с раннего утра мыли золото поблизости.
- Прощай, сосед. Мы уезжаем в город.
- Как? Так сразу?
- Я построил там дом. Вот будет у тебя нужда - заглядывай в город. Захочешь отправить детей учиться на механиков или на капитанов - присылай, я помогу. И сам приезжай.
Бердышовы обошли все поселье.
Анга выкупалась на пароходе под душем и переоделась во все городское.
Иван долго говорил в каюте с Савоськой. Пароход дал гудок. Старый гольд, всхлипывая, пошел с судна.
Бердышов с женой вышли на палубу. Анга была в пальто и в шляпке. Она выглядела очень хорошенькой.
Сходни убрали. Капитан дал звонок в машинное отделение. Пароход тронулся.
Закрыв лицо руками, Анга горько заплакала.
Долго вслед удалявшемуся пароходу смотрели с обрыва крестьяне.
Вот и не стало Бердышова, Анги, маленькой Тани, к которым все привыкли. Жили люди, дружили, вместе бедствовали, а разбогател Иван нагрянул, забрал своих в чем были, бросил старый дом и старое добро и уехал, словно в насмешку над всеми.
Расходясь, невольно смотрели все в распадок, где догнивало опустевшее зимовье, у которого когда-то встретили они впервые Бердышова.
Дуня и Илья вышли из тайги.
- Гляди, Иван поехал! Был у нас и прощался, - сказала им Бормотиха. Говорил, в городе дом построил.
- Как? Совсем? - изумилась Дуня.
- Да, и Ангу и дочь забрал.
Дуне взгрустнулось. Вчера она сильно рассердилась на Ивана за его намеки и только разохотилась потягаться, повраждовать с ним, как он убрался. Почему-то стало досадно.
Дуняша постояла над рекой и, чуть прищурившись, смотрела вслед удаляющемуся судну.
Амур опустел. Место на релке заглохло. Словно и на сердце легла глушь.
А люди исподтишка наблюдали за ней. Все, кроме Ильи, который знал, что жена его любит.
- Уехал, зараза, - добродушно сказал он, подходя к Дуняше. Скуластое лицо его сияло.
Дуня засмеялась и крепко обняла мужа.
А над дальним лесом, над Додьгой завился дымок.
- Это не от костра, - замечали крестьяне.
- Егор корчует...
На другой день из леса вышли дед Кондрат, Егор и Васька с Петрованом.
"Нищета! Все земельку ковыряют", - усмехнулся про себя Федор.