- Ружья своего не бери. У нас ружья будут... Егор, а ты осенью хлеб продавал интендантству, еще не осталось ли? Давай хоть один куль или два. Я хочу с собой на Горюн взять русского хлеба. Там уж слух пронесся, что Егоркина мука слаще. Надо для пробы прихватить. Верно говорят: из-под березы земля хорошая, хлеб на ней родится более. И под новый урожай могу ссудить, - сказал Бердышов, - мука мне нужна.
Пошли в избу. Долго толковали.
Бердышов дал мужику двадцать рублей.
Егор велел сыну собираться.
- Пусть привыкает к тайге...
Илья Бормотов услыхал обо всем от мальчишек, пришел домой и сказал отцу:
- Тятя, нам денег надо?
- Что зря говорить! - ответил Пахом.
- Дядя Иван даст денег, нанимает людей лодки толкать на Горюн. Поди к нему.
- Пусть, пусть уж Илья сходит! - заговорил Тереха. - Иван, поди, деньги ладные даст. Он еще зимой сказывал. Если земля не уродит, хоть хлеба прикупим.
- Нишкни! - прикрикнул Пахом, но сам пошел к Бердышову.
Вернулся Пахом сильно обиженным. Иван ни словом не обмолвился, что ему нужны работники. Пахом изругал бабу и запретил поминать про Горюн.
Однако в тот же день Бердышов сам явился к Бормотовым.
- Жениться хочешь? - спросил он у Илюшки.
- Хочу, - спокойно ответил тот.
- Есть невеста?
Илья покраснел.
- Еще не сватался?
- Нету невесты! - ответил Пахом запальчиво.
Хотя Иван замечал, что Дуня и Илья поглядывали друг на друга, но не беспокоился.
- Ты чего вяжешься ко мне? - грубо спросил Илья.
- Поедем в Тамбовку, там девки - красота! Приглядишь и высватаешь... Пахом, я еду торговать на Горюн. Отпусти Илью, мне надо русских в работники. - Он не стал объяснять с подробностями, куда и зачем едет. Это не Егор, он все равно может ничего не понять.
Илья вдруг вскочил, выбежал из избы, заскакал, в восторге перескочил через низкие барабановские ворота.
"Поеду!" - решил он.
Пахом тем временем расспрашивал о плате. Как раз лето, идут баркасы, купить можно все, что хочешь.
- Видишь, пора-то какая... Нам не подходит, - сказал он.
Но он еще раньше с братом и с женой обсудил, куда истратить деньги.
- А когда ехать?
- Послезавтра на рассвете. У меня все готово, но работники еще не собрались, и муки надо с собой взять.
Раз Пахом спросил, когда ехать, то ясно, что согласен. Но Иван знал: надо дать ему покуражиться.
А вдали опять защелкали выстрелы.
Иван усмехнулся. У него были заведены теперь дела в разных селениях и в городе. Соседи даже и предположить не могли, что он затеял.
- А муки тебе не надо ли? - спросил Пахом, когда уж прощались.
- Да как сказать... Я уж было заказал. Много у тебя?
- Какая цена-то, я не знаю, нынче.
* * *
Васька собирался тщательно, взял новую рубаху, свернул трубкой сохачью шкуру, наточил свой охотничий нож. Иван дал ружье, короткое, легкое, жаль, что не свое, но Васька счастлив, что ему дано и что ружье это как игрушка.
Наутро лодки были загружены. Уезжали раньше, чем хотели. Все сделали за день. Работники - гольды и уральцы - ждали хозяина. Иван что-то замешкался в зимовье.
Вся деревня вышла на берег проводить отъезжающих.
- Илья схитрил все же! Нанялся, чтобы Дуню повидать! - говорила Таня. - Пень с глазами, а изловчился. Смотри, Илья, там не упусти, она уж о тебе плакала.
Она подмигнула парню, сидевшему на носу лодки, и хлопнула его по спине.
- А рубаху-то новую взял? - спросила она. - Васька у нас приготовился.
У Ильи уши покраснели.
- Ну, довольны, ребята? - спрашивал парней Тереха. - С Иваном-то надежно.
- Мозоли на глазах наглядят! - сказал Иван, подходя к лодке.
На нем клетчатые штаны и шляпа.
- С Иваном-то они сами кого-нибудь ограбят, - толковал шутливо Кондрат, когда лодки ушли. - А ты, Егорушка, говорил: "На новых-то местах жизнь пойдет по справедливости". А, гляди, люди работников нанимают. А наши парни уж постараются на соседа. Он с малого начинает. А как приучит их работать на себя, под урожай, вот даст!.. А потом что - не знаем...
- А ты что же раньше молчал? По-твоему, значит, зря я отпустил Ваську?
- Да нет уж, пусть приучается! Ладно! Да все же деньги. Посмотрим, что дальше будет...