- Тайменя видал? - шутит Савоська. - Чего вниз смотрел?
Уткнув носы лодок в песчаный берег или держась руками за нависшие над водой тальники, гребцы часто отдыхают.
Иван Бердышов почернел от жары. Он работает шестом наравне с гольдами.
- Зверя видал, тайменя видал, - нараспев говорит Савоська, - греб хорошо, шестом толкал... Ладно тебе, Васька, тайга ходить могу!
"Ей-богу, хорошо на Горюне!" - радуясь похвале, думает Васька, хоть и жарко ему и тяжело.
Рубашка липнет к телу, губы потрескались, но вокруг на все посмотреть любопытно, все не так, как на Амуре. Там - желтая вода, тут - прозрачная.
Река подмывает берег. Лес клонится к воде, упали и шумят, шелестят на мелкой быстрине огромные ели. Течение ломает их ветви, колышет, дыбит, наносит к ним щепье и сор. На перекате вода с грохотом валит через лесину волной, тащит ее по камням, дерет и разносит вниз кору.
"Река Горюн! - с гордостью думает Васька. - Горюн! И дерно, что Горюн!.."
Жарища такая, будто пламя пышет. С подмытых берегов лес валится в воду, словно и он пить захотел. Душно. Но Васька знает, что теперь уж, раз поехал, надо терпеть, и он терпит.
- Ну как, охотник? Не сгорел еще? - шутит Бердышов. - Егор вас дома не балует, от этого везде легко.
Иван замечает, что парнишка крепкий и ко всему любопытен. Шустрые глаза его ничего не упустят. Есть ребята, им что ни покажи - все равно. А этот не таков.
Бердышову как-то особенно радостно, чувствует он себя совсем молодым, словно ему не тридцать с лишком, а двадцать.
Вечерами жара немного спадала. Над рекой воздух душистый - цветут липа, сирень.
Ломая голубую блестящую поверхность Горюна, навстречу скользили берестяные оморочки. Приехали орочены и тунгусы. Они жили вместе в одном стойбище далеко отсюда, на озере Эворон.
- Сородэ, сородэ!* - кланялись они.
- Сородэ!
- У-у, русский!
- Батигофу-у-у-у!** - в знак того, что Иван нравится ему, тонко и длинно протянул старик тунгус. - Русский купец!
_______________
* С о р о д э - здравствуй (ороченское).
** Б а т и г о ф у, или батигапу, - здравствуй (нанайское).
- Чему ты удивляешься?
- На этой речке Синдан ходит, - ответил старик.
- Синдана дома нет, он за товаром пошел, - добавил маленький орочен.
Иван заговорил по-ороченски:
- Мой товар тоже здесь продают. Юкану знаешь? Вместе торгуем.
Васька смотрел на покупателей. Жара, а они в меховых лохмотьях, на пальцах серебро, браслеты на руках.
- Спирта би?*
_______________
* Б и - есть (нанайское).
- А соболь би?
- Би, би! - весело восклицали орочены.
- Синдан не велит покупать у других купцов, но сейчас можно, его нет. Он не узнает! Правда? - спрашивали орочены, лукаво улыбаясь, вытаскивая из-за пазух берестяные трубки и вытряхивая из них соболей.
- Мы с озера. Далеко отсюда живем. Шесть дней ехать по речке. Мы обрадовались, что Синдан уехал, и скорей на Амур пошли - купить товар.
Бердышов развернул ситцы, сукна.
- Почем ситец?
Иван назвал цену, показал железный аршин.
- Палка железная! Что за палка?
- Аршин! Материю мерять. Этой палкой, если мерять, обмана не может быть. Китаец махом меряет, вот так, - растянул Иван яркий ситец. Китайский купец так скажет... - тут Бердышов залепетал по-ороченски с сильным китайским акцентом: - "Моя тебя люблю, твоя хороший, моя с тобой знакомые, за это тебе больше, самый большой мах отмеряю! Только для тебя одного так стараюсь!" - Иван вдруг подскочил и сильно размахнулся обеими руками, растягивая ситец, как бы с надсадой выпятил грудь. - "Видишь, как широко руки развожу, как грудью для тебя материю вытягиваю?"
Делая вид, что изо всех сил старается натянуть мах, Иван опускал руки почти по швам, да так, чтобы все видели, как мах получался маленький.
Орочены и тунгусы дружно захохотали. Хохотали до упаду и гольды-гребцы.
- Ты где так научился? - плакал со смеху Савоська.
Широкоплечий курносый старик в шляпе пересел поближе к Ивану. Он вытянул шею и раскрыл рот, как бы не веря глазам, что русский может так представлять китайца.
- Ну, верно я говорю?
- Верно!
- Кто так делает?
- Синдан! - воскликнул старик. - Который на Горюне купец живет, всегда так делает.
- Он нас бьет и обижает, - вдруг сказал кто-то серьезно, и смех утих.
- Почему так хорошо знаешь китайцев? - спросил толстый тунгус с одутловатыми багровыми щеками.