Гости повыскакивали из-за столов.
Айдамбо прибежал с ружьем. Поп, стоя среди городского начальства, показывал ружье, не выпуская его из рук.
- Ну-ка, дайте мне, - пробубнил исправник.
Он заглянул в дуло, попробовал курки, оглядел ложе. Все было в порядке. Он отдал ружье священнику.
- Более держу для просветления дикарей, для примера и назидания, каково превосходство современного оружия перед их кремневками и фитилями.
- Батюшка, гуси летят, - теребил попа за рясу пьяный Силин. - Дай мне ружье, я стрелю... Гуси летят!
- Да вижу я. Отлынь, ирод!
Над озером летела громадная стая гусей. Из-за тальникового леса, из-за пойм, со всех сторон, заполняя небо криками и хлопаньем крыльев, поднимались все новые и новые караваны птиц. Они летели прямо на людей, словно в страхе спасаясь от чего-то. Кругами поднимаясь ввысь, они шли за озеро над островами и гольдскими стойбищами.
- Солнце им глаза слепит.
- Эти гуси, сыны мои, сидели на косе, окруженные со всех сторон водой, - спокойно и поучительно заговорил поп. - Они отдыхали от перелета. Их вспугнул медведь. Медведь этот еще вчера ходил там и пугал их; я ехал на омброчке, видел его следы и лежку. Вот он вылез на косу и встревожил птиц.
- Батя, дай, дай ружье! - умолял Силин.
Охотники разбежались, хватая ружья из лодок, на ходу заряжали их. Савоська и Айдамбо побежали к церкви.
- Братья! - громогласно продолжал поп, размахивая ружьем. - Не смейте стрелять у храма! Что тут, стрельбище?
Но попа уже никто не слушал: гусей было невиданное множество, и они шли совсем низко. По берегу раздались одиночные выстрелы.
- Рано бьете, дайте подлететь, - не выдержал поп.
- Один только раз, - спросил Тимошка.
Он вырвал ружье из рук попа, выстрелил, но промахнулся.
- Эх ты, стрелок!..
Гуси летели со всех сторон. Вдруг поп отнял ружье у Силина и, вскинув его, выпалил по вожаку. Слышно было, как дробь густо пробарабанила по перьям, дырявя крылья птицы. Гусь пролетел за палатку и пал камнем. Тотчас же, как по команде, по всему берегу пробежал разнобой выстрелов.
Гусей били из ружей и стреляли из луков. Охотники толпами бежали на холм, гольды стреляли с паперти. Покпа палил, стоя по пояс в воде, Улугу отплыл на оморочке, а Савоська и Айдамбо, забравшись на колокольню, били гусей в упор, пристроивши свои тульские дробовики между колоколами.
- Вот это побоище! - басовито воскликнул исправник.
* * *
Прибежали девки. Дуняша кинулась к отцу.
- Дрался! - с восхищением, так что взвизги прорывались в ее голосе, зашептала она. - Терешку и Андрея укротил!
- Кто это? - пьяно спросил Спирька, кидая гуся на стол.
- Илюшка...
- А-а! Ну, этот может. Живые?
- Не убились! - воскликнул Сильвестр. - Живучая порода.
- Конечно, - ответил Спирька. - Он же зверя зубами поймал. Такого охотника еще не было. А гусей-то он стрелял? - обратился рыжий к дочери.
Терешку повели к реке. Отец его забеспокоился, ткнул в бок дядю Котяя и велел пойти узнать, как сын.
- Да что ты! Они подерутся и помирятся, - увещевал его Тереха. - У Илюшки дедушка был, как по голове кого ударит - кровь из носа и из горла. Если люди дерутся, он придет: "Ой, дураки, вы чего!" И все разбегутся. По лицу ударит - шкура трескается. Так что ты не тревожься, все будет хорошо.
- Осенью парни из-за девок всегда около церквей дерутся, - сказал Силин. - Ничего худого нету. Надо только драться уметь.
Овчинников бранился, грозил отплатить Бормотовым, если с сыном что случится.
- Отплатишь! - передразнил его Пахом. - Это еще как сказать!..
- Дуня-то умница какая! Парни дрались, а она их разняла, - говорила Аксинья. Она была мягкая и слабая душой женщина, ей хотелось, чтобы так было.
- Церковь взыщет с грешных, - говорил поп. - Кто дерется и грешит, не уйдет от наказания. У меня ни один грешник не избегнет наказания! Пусть в храм несут грехи... Пойдут сюда молодые и старые, понесут горе и радость. Здесь, у церкви, в этой земле ляжет прах наш, - потрясая ружьем, гудел поп. - Священна будет ограда сия для потомков. Здесь положим мы якорь народа нашего, кости мучеников за амурское дело!..
Молодой чиновник устанавливал аппарат, желая заснять необычное зрелище паствы с ружьями и вооруженного попа на фоне церкви.
- Вот, господа, снимочек будет!.. Амурские колонизаторы. Малайка уж есть, теперь этот... Так альбом и составится!
Пришел Илья. Он заметил Дельдику.
- Я хотела, чтобы ты ко мне Айдамбо позвал, - улыбаясь, сказала ему девушка. - Но теперь уж не надо. Он сам ко мне подходил. Мы с ним разговаривали, - с потаенной гордостью молвила она, блеснув из-под пушистых ресниц вишневыми очами.
* * *
Сидя на скамейке на берегу озера, Айдамбо рассказывал Дельдике, как он строил церковь, копал огород, садил с попом овощи, а потом все лето ездил по рекам и озерам - гонял шаманов.
Дельдика слушала его и куталась в шаль точно так же, как это делала Дуня.
За это лето Айдамбо много раз свободно беседовал с женщинами и девушками. Ему приходилось объяснять им, что надо креститься. У орочен, удэгейцев, гольдов он помогал попу уговаривать народ.
Мимо проходил Иван.
- Надел поповскую одежду и думаешь, поди, стал умный? - Иван прыснул. - Ты и жениться раздумал?
- Как раздумал?
- Ко мне не приходишь.
- Я русским хочу стать.