- Ну, хватит, - вдруг заявил он. - А то меня оберешь. Меня один раз китайцы в Хабаровске обчистили. Нойоновы же деньги им спустил, усмехнулся Бердышов и замотал головой.
Все вздрогнули от такой шутки.
- На тебе проигрыш, и я больше с тобой не играю! - Иван кинул деньги и, отойдя, стал набивать трубку.
Торговцы, распаленные зрелищем игры, схватились за кости.
За столик сели Ян Суй и толстяк Гао Да-лян. Вскоре началась общая игра.
Иван лежал на кане и курил. Под шум игры он уснул.
Проснулся он под вечер и по возгласам понял, что идет большая игра. Иван вспомнил, зачем ездил в Тамбовку. "Что я затеял?" - подумал он. На душе было невесело. Вспомнилась вся жизнь, безрадостная, не такая, какой хотелось бы. Он прожил жизнь среди разных народов, а своего не знал. Стремление к Дуне сливалось в нем с жадным интересом к старой родине, откуда вышли предки. Сейчас он чувствовал дружеское расположение к китайцам. Они были такие же скитальцы, бродяги, как и он. Сейчас ему было с ними спокойней, чем с русскими, которые, кажется, о многом догадывались и все были против него. Ему не хотелось подыматься. Он решил еще поспать и повернулся на другой бок.
Через некоторое время кто-то тронул его за плечо. Иван открыл глаза. Над ним склонился Синдан.
- Что тебе?
Маньчжур что-то слабо пролепетал.
- Говори громче.
- Деньги дай... - пробормотал Синдан.
Иван присел и оглядел фанзу. При свете красных свечей полуголые игроки неистово резались в кости.
- Ну что ж, попробуй счастья.
- Горюн продаю... - Глаза Синдана смотрели остро, с тревогой.
Бердышов шутливо сказал:
- Может, с моих денег вернешь все богатство. Тогда мы с тобой встретимся, поцарапаемся еще раз.
Синдан осклабился.
- Ты так улыбаешься, что страх смотреть. - Иван отсчитал деньги. - На тебе еще сто рублей лишних на игру. Паря, мне любопытно посмотреть, че получится.
- Сесиба!* - задрожал Синдан, хватая деньги.
_______________
* Спасибо.
Он поклонился Ивану и, повернувшись к нему сутулой тяжелой спиной, пошел в глубь фанзы.
Синдан дерзко крикнул игрокам что-то, выпрямляясь во весь рост.
"Коршун", - подумал Иван.
Его тоже потянуло к столу, он вскочил.
- Мои деньги счастливые. Сейчас всех обыграешь, - подбодрил он Синдана.
Гао-младший зажег свечи. У очага три гольдки помогали Гао-толстяку готовить ужин.
На лакированном столике шла большая игра. Торговцы пьянели от ханшина и азарта.
Ян Суй теперь уже не думал помогать Синдану. Он ненавидел этого тучного богатыря с квадратной лысиной.
Синдан вкладывал в игру всю свою неутоленную жестокость, силу и энергию, скопленные за долгие дни безделья. Если он проигрывал, то смело удваивал ставки и возвращал проигрыш.
Ян Суй вскоре проигрался. Тогда подбежал Ченза, старший в доме Янов.
- Я играю...
У Чензы были деньги, товары, лавка.
Груда лоскутков цветной бумаги высилась около Синдана. Это были выигрыши. К ужасу братьев, Ченза проиграл весь свой капитал. Он готов был убить Синдана. Рыдая, отошел Ченза от столика.
Иван зорко следил за китайцами. Он игрывал и в кости и в карты. Страсть к игре тянула и его в общий круг. У лакированного столика собрались опытные, бывалые игроки, видавшие и не такие проигрыши. Шла настоящая игра, игра осеннего ледохода. За такой игрой делали состояния и спускали богатства, накопленные годами, становились счастливыми или кончали жизнь самоубийством. Никто не жалел Чензу: на то была игра.
- Ну, я пошел, - вдруг сказал Иван.
- Куда? Сиди, сиди! - закричали игравшие.
- Пойду проведаю Григория и сейчас же вернусь, тоже буду играть.
"Не везет с девками, так я с досады хоть их обчищу!"
Иван ушел. У него не было денег, он все отдал Синдану, а занимать у своих соперников не хотел.
- Ставлю речку Хунгари! - кричал Ченза.
- Ставь свою половину! - воскликнул Ян Суй. - Половина речки моя.
- Ставлю свою половину речки Хунгари!
Синдан выиграл половину речки.
- Лавку, речку, что еще? - спросил он.
Подошел Ян Суй и сделал последнюю ставку. Вся речка Хунгари перешла Синдану.
- Теперь я! - воскликнул Гао-председатель.
Он сразу выиграл сто рублей.