Но помимо "производственных" трудностей, которые так или иначе преодолевались, встречались и непредвиденные. Однажды на двери котельной появился замок. Это повергло обоих в шок. Несколько дней они ничего не предпринимали, думали, что лаз обнаружили, что по жалобе жителей нагрянули милиционеры и, возможно, ищут их. А потом, когда страхи улеглись, стали выяснять, кто повесил замок. Оказалось, что приезжал истопник, запер котельную и уехал за город, и до осени его не будет - ото пительный сезон начинался лишь в октябре. Это было отрадное сообщение. Вот тогда они с еще большим усердием продолжали рыть подземный ход. Правда, на завершающем его этапе Швабе уже отошел от основной работы, все поручил Карпуше. Он осуществлял только общее руководство и безопасность своего подельника. А тот уже наловчился и, как вертлявый червь, вгрызался в землю. Подкоп продвигался, и Карпуша каждый день докладывал Швабе, сколько прорыл.
И вот настал день, когда перед Карпушей появился красный кирпич стена фундамента мехового магазина. К его удивлению и еще большей радости, фундамент оказался не таким уж и крепким. Всего несколько часов работы - и образовалась щель. Потом он ее расширил так, что мог пролезть.
Вынос меховых изделий решили осуществить в ночь на воскресенье. Это был оптимальный вариант. За неделю до этого, также в ночь с субботы на воскресенье, Швабе со своим знакомым прошелся мимо магазина, побеседовал со сторожем, угостил его папироской, убедился, что тот исправно несет службу и никуда не отходит. Тем самым он определил пути отхода, чтобы не попасться на глаза сторожу и милиционеру.
Пожалуй, такого волнения они не испытывали со дня начала работы. Шубы набивали в мешки, протискивали их в отверстие и выносили на поверхность в котельной. А потом - вот это было уже по-настоящему страшно - по ночной Москве тащили на снятую квартиру. Сколько мешков - они даже толком не могли подсчитать. Не один десяток. Ну и попотели они тогда. От волнения и от тяжелого труда несколько дней приходили в себя. Но только этот тяжкий труд не принес им ожидаемого блага. Реализовать украденные шубы в Москве оказалось очень сложно, пришлось действовать через знакомых уголовников, те сбивали цену, рассказывали, что милиция подняла всю Москву, ищут грабителей и ни один скупщик сейчас не возьмет шубы на реализацию, опасно. Правда, кое-что они все же продали. Поделили деньги. Карпуша решил повеселиться, отправился, дурачок, к знакомым сестрицам. И попался.
А Швабе? А Швабе, узнав об исчезновении Карпуши, понял, что дело принимает скверный обо рот, предпринял отчаянные попытки спрятать часть товара, а часть вывезти в Минск. Что ему и удалось. Карпуша в этот момент хоть и отнекивался, но Швабе было ясно, что ниточка потянется к нему. Так и случилось. Он собирался удрать за границу, но не успел. Да и как удрать, если у него не было особых денег, а в Москве и Минске оставался нереализованный товар. К тому же этот Карпуша, настоящий дурачок, земляной червь, написал записочку на волю. И выдал себя и своего руководителя.
Так закончилось это беспрецедентное дело с подкопом, кражей шуб и затянувшимся расследованием.
САМОЗВАНЫЕ ЧЕКИСТЫ
(1918)
Все началось летом 1918 года. В Петрограде стали поговаривать о том, что сами чекисты действуют похуже бандитов, что это они грабят квартиры, врываются в учреждения, выносят все самое ценное и при этом насилуют женщин, убивают мужчин, устраивая настоящую вакханалию и разбой среди бела дня. При этом смаковались страшные подробности о применяемых ими пытках. Было ясно, что в городе объявилась какая-то банда, которая под видом чекистов бесчинствует и, пользуясь слабостью милиции, грабит жителей, устраивает налеты на учреждения и, чтобы обезопасить себя и дискредитировать чекистов в глазах населения, распространяет подобные слухи. Через некоторое время выяснилось, что под видом чекистов появилась многочисленная, примерно в тридцать человек, вооруженная банда, которую возглавлял некий Беляков, носивший среди своих кличку Белка. Его молодцы в кожаных куртках и таких же картузах, перепоясанные пулеметными лентами и вооруженные наганами, нагло врывались в жилые помещения и государственные учреждения, именем революционной власти объявляли арест всех присутствующих, начинали "обыск" и конфискацию неправедно нажитого имущества. Они очищали квартиры от "буржуйских излишеств", освобождали служебные помещения от "государственного старорежимного хлама", все ценное связывали в узлы и выносили на улицу. Причем остававшиеся "на шухере" "чекисты" не только сторожили награбленное, но и высматривали подходящую машину. Увидев такую, с оружием бросались ей навстречу. Под дулом наганов шофер, естественно, соглашался отвезти вещи туда, куда ему приказывали "представители власти".
Скоро стало известно, что бандиты совершают вооруженные налеты в пригородах, куда зачастую и свозили награбленное. Налеты участились и на дорогах. Бандиты выбегали на проезжую часть, размахивая оружием, останавливали автомобиль и грабили водителя и его пассажиров, иногда угоняли машину. Справедливости ради следует сказать, что в большинстве своем налетчики оружие применяли редко, только в тех случаях, когда им оказывали сопротивление.
В конце концов ситуация стала нетерпимой. И тогда в Петроградском совете было принято решение выследить и уничтожить банду. На ее поиски были брошены лучшие оперативные силы уголовного розыска. В местах возможных действий бандитов - в крупных учреждениях, где имелись немалые материальные ценности,- организовывались засады, под наблюдение были взяты сады и парки.
Засаду, например, в самом центре города, около Михайловского замка, возглавил инспектор уголовного розыска К.М.Дурцев. Этот молодой, но опытной чекист уже не раз проводил операции по захвату и разоружению грабителей. И вот 19 июля у Летнего сада чекисты заметили довольно многочисленную группу людей, человек пятнадцать, поведение которых почти не оставляло сомнений скорее всего, это банда Белки и, очевидно, парни готовятся к нападению. Но на кого? В Летнем саду людей не было заметно. Значит, автомобиль?
Так и произошло. Двое молодых людей в кожаных куртках вышли на тротуар, остальные скрылись в саду и наблюдали за происходящим. По улице со стороны Марсова поля приближалась машина, развозившая почту. Едва машина поравнялась с решеткой Летнего сада, как на проезжую часть, наперерез ей, размахивая револьверами, бросились двое парней. Машина остановилась. Из сада к ней тотчас подбежали другие бандиты. Они, как саранча, моментально окружили автомобиль, стали открывать заднюю дверцу. Но грабить машину бандиты не собирались. Скорее всего, они намеревались уехать на ней.
Дурцев дал сигнал своим подчиненным и выбежал на дорогу. Бандиты сразу поняли, что это засада. Раздались выстрелы. Дурцев, обливаясь кровью, упал, а бандиты, наставив наганы на водителя, заставили его уехать. И автомобиль умчался в сторону Невского проспекта.
Милиционерам ничего не оставалось, как возвратиться в участок. Дурцев умер от потери крови еще до приезда врачей. Но один из его товарищей, 23-летний помощник инспектора Саша Скальберг, хорошо запомнил одного из остановивших машину бандитов и поклялся отомстить за смерть своего товарища. Саша был отчаянный парень. Он бродил по ночным улицам Петрограда, посещал злачные места, где собиралось жулье, надеясь обнаружить своих врагов. И как ни странно, его усилия увенчались успехом. Он заметил одного похожего парня, но на нем не было ни кожаной куртки, ни кожаного картуза. И вид он имел довольно добродушный. Сидел в компании, пил водку и хвастал. Саша не расслышал, что он говорил, но понял, что в этой забегаловке собираются люди банды Белякова.
На другое утро Саша Скальберг обо всем доложил руководству. Было принято решение бандитов не трогать, а постараться установить местонахождение главаря банды. Саша, горя желанием отомстить за погибшего товарища, просил руководство разрешить ему действовать одному.
Напрасно предупреждали его старшие товарищи С.Н.Кренев и П.П.Суббоч, что в одиночку ходить на такие операции, особенно связанные с опытными налетч иками, опасно. Саша ничего не хотел слушать.
Он продолжал ночами посещать заведения с сомнительной репутацией, высматривал бандитов, прислушивался, следил за ними. Но при этом не заметил, как сам попал в поле зрения налетчиков. Те были далеко не наивные парни, они сразу вычислили новичка, который ни с кем не пил, ни с кем не общался и не братался, только сидел, курил, смотрел и слушал. Ясное дело, шпик. Сашу повели, вплоть до дома. Бандиты легко установили, что появлявшийся по ночам в забегаловках молодой человек служит в милиции. Не заметив больше никого, они решили заманить его в западню.
Как-то утром Скальберг увидел на своем служебном столе конверт с запиской, написанной карандашом: "Шурка, приходи завтра в 8 часов в Таиров переулок, дом 3, там ты получишь важный материал по интересующему тебя большому и таинственному делу". Он не спросил, кто принес записку, не удивился, что к нему обращаются так фамильярно. Текст его не насторожил, он поверил. И никому не сказал ни о записке, ни об адресе, куда его приглашали прийти.
Дома жене он также ничего на сказал, собрался и молча ушел, а на столе оставил ту самую записку. Таиров переулок нашел быстро. Место оказалось глухое. Это его несколько насторожило, он некоторое время размышлял, остановившись перед темным подъездом. Вокруг ни души. Но предчувствие опасности, любопытство и желание все разведать вели его дальше.
Дверь, под нажимом плеча, открылась легко. В помещении было темно. Единственное, что он увидел, - лестница наверх.
- Есть тут кто-нибудь?! - крикнул он и сделал шаг вперед. Ответом ему была тишина. Он поднялся наверх и оказался перед дверью в квартиру; потянул ручку на себя, и, к его удивлению, эта дверь тоже открылась легко. И снова темнота, тишина.
- Эй, отзовитесь! - опять крикнул он.
Страшный удар по голове свалил его на пол, и он потерял сознание.
Тревогу в милицейском участке объявили на другой день, когда Скальберг не явился на службу.
Первым делом отправились к нему на квартиру. Жена протянула сыщикам записку с адресом.
Шуляк и Кренев тут же поехали в Таиров переулок. Дверь квартиры была заперта, на звонки никто не отзывался. Взломали дверь: на полу комнаты лежал истерзанный труп мужчины. Одежда, пол, руки - все было залито кровью, лицо обезображено до такой степени, что опознали Александра Скальберга только по одежде.
После гибели Скальберга руководство петроградской милиции решило внедрить своего человека в банду Беляка. Им стал Иван Бодунов, человек опытный, прекрасно знавший воровской мир. И вот переодетый, умевший изъясняться по "фене", владевший всеми жестами "малины", Иван оказался среди "своих". И работа началась.
Вскоре узнали о том, что на Лиговском проспекте в доме № 102 находится "блатхата" Беляка. Некоторое время за ней вели наблюдение, а когда убедились, что ошибки нет, решили брать. Десятки бандитов были убиты, но кое-кого удалось взять живым. Среди них был и Платонов, которого подозревали в налете на почтовый автомобиль возле Летнего сада. Кроме того, Платонов был одним из членов банды Белякова, участвовал во многих разбойных нападениях. На допросе он вел себя нагло, заявил, что скоро сотрудникам уголовки наступит хана - их всех теперь знают по именам. Такие речи навели чекистов на мысль, что Платонов знал о жестоком допросе, учиненном Скальбергу, и, может быть, сам участвовал в нем.
И тут следователи обратили внимание на крепкие ботинки Платонова. Попросили их снять. Унесли в соседнюю комнату, сверили там с отпечатками ботинок, оставленными на месте убийства Саши. Они совпадали. Значит, Платонов был среди тех, кто заманил Сашу в Таиров переулок.
Ботинки долго не приносили, и бандит забеспокоился, почувствовав, что у чекистов появились какие-то доказательства его вины. А когда ему сказали об уликах, он все понял и стал выгораживать себя, сваливая все на своих дружков.
Так выяснилось, что в тот печальный день в доме в Таировом переулке вместе с ним Скальберга ждали Андреев по кличке Шурка Баянист, Фадеев и Николаев. Именно они заметили подозрительного человека. Беляков приказал им установить местожительство молодого чекиста и заманить его в ловушку. Именно они и написали ту роковую записку.
Узнав фамилии и имена соучастников убийства, сыщики стали проверять их по картотеке и установили, что все трое были зарегистрированы как грабители. Теперь оставалось только одно - выписать ордер на арест. Их взяли в ту же ночь на квартире наводчика Иосифова в поселке Лигово. Эти трое с вечера так напились, что не слышали ни шума подъехавшей машины, ни стука в дверь. Вся операция была наконец-то успешно и без единого выстрела завершена.
Преступники вначале отрицали свое участие в убийстве Скальберга. И опять на выручку пришли результаты криминалистической экспертизы: следы ботинок и сапог, оставленные возле трупа, окурки, отпечатки пальцев и ряд других. А у одного на брюках обнаружили бурые пятна, похожие на кровь. Короче, улик набралось больше чем достаточно. И тогда каждый из них, понимая, что за жизнь молодого чекиста придется расплачиваться собственной, стали валить вину друг на друга, а в конце концов выдали и своего главаря, сообщив о местонахождении штаба банды.
На ликвидацию банды Белякова отправили вооруженный отряд под руководством сотрудника уголовного розыска Владимира Кишкина. Дом, на который указали Платонов и его подручные и в котором скрывался Беляков, его сожительница Смирнова и еще ряд бандитов, решили брать штурмом. Бойцы окружили дом и предложили бандитам сдаться. Те ответили стрельбой. Чекисты открыли ответный огонь. Стрельба продолжалась довольно долго. Уже начинало темнеть, когда Кишкин приказал идти на штурм.
И снова послышались выстрелы. Но они были уже не такими интенсивными и вскоре стихли. Соблюдая максимум осторожности, Кишкин и его бойцы входили в дом. Им представилась жуткая картина: в комнатах в лужах крови лежали бандиты. Беляков и его сожительница погибли. А несколько человек, оставшихся в живых, сдались.
Все дальнейшее уже не представляло особых трудностей. Бандиты были доставлены в Петроград. Четверо из них, убийцы Скальберга, по решению ревтрибунала были расстреляны. Остальные получили различные сроки лишения свободы.
Справедливости ради следует заметить, что конец банды наступил в результате нелегальной работы сыщика Ивана Бодунова. Не случайно ему и посвятил свою повесть Юрий Герман, которая так и называлась "Наш друг Иван Бодунов". А позднее сын Германа, кинорежиссер Алексей Герман, снял по ней фильм "Мой друг Иван Лапшин".
"ЖИВЫЕ ПОКОЙНИКИ"
(1918)
Об этой банде, караулившей людей возле погоста в районе Малой Охты, распространялись разного рода слухи. Люди чуть ли не шепотом передавали подробности - одну страшнее другой. Говорили, что ночью одетые в белый саван покойники вставали из могил и выходили на большую дорогу. И те, кто, поздно вечером прогуливаясь там, видел их, падали в обморок. Ну а наутро эти люди лежали, как правило, в придорожной кладбищенской канаве. Ни денег, ни хорошей одежды, ни тем более украшений у них не было. Вот и суди-ряди, кто это были - живые покойники или же бандиты какие, тоже не мертвые.
Первой тревогу подняла женщина, которая поздно вечером возвращалась домой. Ей пришлось пройти мимо кладбищенской ограды в районе Малой Охты. Она шла медленно, оглядывалась. И когда впереди заметила парочку, то решила ускорить шаг, пристроиться к ним. Все-таки втроем не так страшно. И вот ей-то и довелось увидеть, как на эту парочку из ворот кладбища неожиданно бросились одетые в белый саван "покойники". От страха женщина чуть не потеряла сознание. Она спряталась за дерево, вцепившись в него мертвой хваткой, и наблюдала всю эту жуткую картину. Четыре или пять фигур в белых одеяниях, высокого роста, с темными повязками на головах размахивали руками, стучали палками, гудели, производили шум. Мужчину и женщину они не просто обчистили, их раздели догола. Женщина стояла, прижавшись к дереву, до самого рассвета. И уже под утро, когда стало светло и появились первые прохожие, пошла в уголовный розыск, где и рассказала всю эту кошмарную историю.
Женщину внимательно выслушали - дело в том, что она была первой очевидицей подобного нападения. Петроградским сыщикам было известно, что по ночам с кладбища на Малой Охте выходили одетые в белый саван "покойники" и, создавая шум, приставали к прохожим, которых находили утром в канаве, возле ограды без чувств. Приходя в себя, они рассказывали о случившемся путано, а некоторые вообще не хотели говорить.
Кишкин организовал у кладбища слежку и выяснил примерное расписание, когда "живые покойники" начинали выходить на дело. Все было так, как рассказала женщина. И вот уже трое подвыпивших агентов уголовного розыска, пошатываясь, двигались вдоль кладбищенской ограды. "Покойники" не заставили себя ждать. Едва гуляки поравнялись с административным зданием, как из ворот кладбища к ним стали приближаться зловещие фигуры в длинных белых саванах, с черными масками на лицах. Завывая, стуча палками, "покойники" бросились к "перепуганным" гулякам. Надо сказать, что зрелище это было в самом деле не из приятных.
"Гуляки" сыграли свою роль до конца - они, испуганно дрожа, ждали дальнейших действий "покойников". И как только те приблизились, из засады появился Кишкин и его группа. Это было настолько неожиданно, что на мгновение "покойники" застыли, потом бросились бежать. Однако уйти далеко не смогли, мешали длинные саваны. Все были схвачены и доставлены в уголовный розыск. Там выяснилось, что предводителем этой банды была некая Мария Полевая, бывшая вагоновожатая, которая пристроилась к воровской шайке, где и получила кличку Манька Соленая. Мысль о кладбищенском грабеже ей подал ее помощник Бельегаузен, которого за худобу прозвали "Живой труп". Именно с ним Манька и разработала весь сценарий кладбищенских нападений. Ограбив двух-трех прохожих, банда отправлялась обычно в один из склепов, делила добычу и бражничала до утра. Потом все расходились, чтобы вновь собраться вечером.
Так банда "живых покойников" перестала существовать, а всех ее учредителей отдали под суд.
СПЕКУЛЯНТСКОЕ ОТРОДЬЕ
(1918)
Спекулянты и перекупщики не переводились во все времена.