Действительно, грабеж проводился торопливо, а в конце операции, которая заняла около 50 минут, в голове поезда прогремело несколько выстрелов - для острастки. Потом бандиты скрылись и появилась охрана, железнодорожники. Не исключено, что выстрелы были для них сигналом. Готовя налеты, медиковцы часто практиковали сговор с охраной, которой "отстегивали" часть прибыли.
Узнать об этой акции заблаговременно милиции не удалось, несмотря на то что в банду к тому времени уже внедрили своего человека. В следственном деле № 1381 милицейский "крот" - секретный агент - фигурировал как некий Шульц. Под этой фамилией он был известен и в банде. За несколько месяцев Шульцу удалось закрепиться и подобраться к руководству. В Ростовский уголовный розыск стали поступать сведения из первых рук.
Именно через Шульца вскоре стало известно о новом "деле" Медика. На этот раз намечался набег на Москву, где планировалось сотрудничество с местными "коллегами". Для связи в столицу с тремя телохранителями выехал Рейка. Бандиты отплыли на теплоходе "Феликс Дзержинский". Вместе с ними на борт поднялись и четверо сотрудников уголовного розыска. Группой захвата руководил Мышанский. Рассчитывали на внезапность и хотели взять бандитов в кают-компании. Однако Рейка и его троица что-то заподозрили. Преступники первыми открыли огонь. Завязалась перестрелка. Ее итогом стал разгромленный ресторан теплохода и четыре убитых бандита. При обыске в каюте был обнаружен целый арсенал оружия: пять револьверов системы "наган", один "маузер", две бомбы с запалами, патроны.
Осенью 1924 года пришла очередь и самого Медика. Секретный агент прислал донесение, что на одной из "малин", где хозяином был как раз Шульц, "будет гулять сам". Тянуть с арестом главаря не стали.
Эта операция прошла без единого выстрела. В самогон бандитов Шульц подмешал снотворное. Когда все гости заснули, он подал условный сигнал. Мертвецки пьяный Медик и его приближенные были аккуратно загружены в подъехавшие милицейские машины и доставлены в ростовскую кутузку.
В конце того же года состоялся суд. По делу проходило несколько десятков человек - как непосредственных участников, так и пособников из числа наводчиков или агентов. По приговору суда главарь и четверо его сообщников были приговорены к расстрелу. Так прекратила свое существование грозная банда Медика.
Правда, на свободе оставался вор-рецидивист Емельянчик, некто Михаил Емельянов - один из приближенных к главарю. По оперативным картотекам он проходил также как Орлов и Гончаров. Скрывшись на Ставрополье, Емельянчик на какое-то время затаился. Но вскоре он дал о себе знать, совершив вместе с женой ряд дерзких преступлений в разных южных городах. Спустя пять лет Емельянчик был арестован, и суд приговорил его к длительному сроку лишения свободы.
ИНТЕЛЛИГЕНТНЫЕ ВИЗИТЕРЫ ИЗ ОДЕССЫ
(1923)
Это было самое дерзкое и, если так можно сказать, удачное ограбление. Произошло оно в Саратове в 20-е годы, в те самые, когда город хоть и считался губернской провинцией, но жизнь в нем кипела вовсю и по вечерам открывались двери ресторанов и казино, где состоятельные люди гуляли до утра. Среди них было достаточно тех, кто зарабатывал себе на хлеб с маслом и икрой далеко не праведными способами.
Утром же открывались двери других государственных и коммерческих учреждений, и прежде всего банк под названием "Промбанк", расположенный в центре города. Налетчики выбрали его, очевидно, потому, что знали о крупных суммах денег, хранящихся там. И не в мелких купюрах, а в крупных. Раскрытие этого ограбления можно назвать самой блестящей операцией, проведенной сотрудниками губернского уголовного розыска. Операцию возглавил тогдашний начальник Угро Иван Свитнев, сыщик с дореволюционным стажем.
Итак, Промбанк выбрали приезжие, так называемые гастролеры из Одессы. Их было пятеро, и у них был уже опыт "изымания лишних денежных средств методом физического воздействия". Один из членов этой банды, Михаил Кемпер, одессит и по происхождению и по характеру, принадлежал к тому типу интеллигентных людей, которые производили впечатление с первого взгляда: греческий профиль, крупные карие глаза, выразительный рот и умело подвешенный язык. Одетый всегда по моде, даже фат. Но, по сути, он был человеком бескомпромиссным, жестким и злобным. В свое время он служил в Киевском военном округе, особого рвения на службе не проявлял. А когда понял, что карьеры ему не сделать, то ушел на вольные хлеба, занялся делами, которые могли бы быстро и без забот приносить ему большие деньги. Из таких же, как и он, бывших военных сколотил в Одессе банду и, совершив пару ограблений, принесших ему некоторые деньги, решил отправиться по городам и весям и остановиться в каком-либо губернском городе, где бы его никто не знал.
Саратов всем понравился. Симпатичный провинциальный и сытый городок на Волге, где, похоже, давно никого по большому счету не грабили. Одесситы решили несколько дней пожить, погулять по ресторанам, казино, присмотреться, а потом уже и к делу приступить.
Михаил Кемпер несколько дней приходил в Промбанк, изображал делового человека, заполнял бланки, стоял в очереди - в общем, специально мозолил глаза. И после того как посчитал, что его запомнили, решил действовать. Он уже знал, когда открываются двери, когда приходят первые служащие, когда они покидают банк, когда уходит последний посе титель. Видел и всех сторожей, раскланивался с ними.
Тринадцатого августа примерно в половине девятого утра недалеко от саратовского отделения Промбанка остановился легковой автомобиль, в котором находились пятеро молодых людей. Вот один из них легко выпрыгнул из машины и уверенным шагом преуспевающего человека направился во двор банка. Он подошел к задней двери и несколько раз постучал.
Ночной сторож, который нес вахту, сквозь стекло увидел представительного смуглого мужчину щегольской внешности. Его лицо показалось ему знакомым. И он, не долго раздумывая, открыл дверь. Человек слегка улыбнулся и вежливо поздоровался.
- Я, видите ли клиент вашего банка, Драпский моя фамилия, директор обещал принять меня в числе первых посетителей и просил прийти пораньше, сказал он и, не дожидаясь приглашения, оттеснил сторожа и проскользнул за дверь. - Он же сказал мне, чтобы я воспользовался этим ходом.
Сторож понимающе кивнул и пошел вперед. Дело в том, что через заднюю дверь к директору банка действительно приходили особые клиенты и ждали его потом в приемной. Кемпер заметил это. Наглость, считал он, второе счастье. К тому же одет был по моде и казался состоятельным коммерсантом. А сторож, со своей стороны, надеялся на хорошие чаевые. Они прошли длинным пустым коридором и оказались в операционном зале. Он был пуст.
Незнакомец огляделся, сощурил глаза, словно что-то выискивая. Потом посмотрел на сторожа и улыбнулся.
- Я не ошибся, это здесь.
- Что здесь? - не понял сторож и подошел ближе.
- Я говорю, здесь, в этом зале, лежат большие деньги, за которыми я пришел. Сейчас, подождите, я для вас кое-что припас. - С этими словами он вытащил из глубокого кармана плаща обмотанный тряпкой молоток. Сокрушительный удар по голове свалил сторожа.
Теперь оставалось его связать, закрыть кляпом рот и оттащить в какое-нибудь укромное помещение. Часы показывали без четверти девять. Все шло по заранее обговоренному плану.
Через пару минут Кемпер впустил в банк своих напарников, щегольски одетых молодых людей. Теперь их было пятеро и время приближалось к девяти. Взглянув на часы, каждый вытащил свой револьвер. Но в этот момент произошел сбой, который чуть не поставил на грань срыва до мелочей продуманную операцию. Кемпер учел вроде бы все, кроме одного: у сторожа была жена, которая, не дождавшись возвращения мужа в служебную каморку, отправилась его искать и в вестибюле наткнулась на пятерых незнакомых молодых людей. Увидев в их руках оружие, она тотчас поняла, кто перед ней, в ужасе закричала, бросилась бежать. Ее настигли, заткнули в рот кляп, связали и отволокли в ту же каморку, где лежал ее муж. С ними трудностей больше не возникало.
А часы между тем отбили ровно девять ударов, и Кемпер открыл заднюю дверь банка для служащих. И народ стал заходить поодиночке, как было заведено в банке. Но не успевал сотрудник войти в вестибюль, как его под ручку брал молодой человек, в правой руке которого был револьвер. Все происходило столь быстро и буднично, что никто ничего не мог понять. Этот молодой человек, уткнув очередной жертве револьвер в бок, знаками давал понять, что вошедшему лучше не поднимать никакого шума и следовать с ним, иначе...
Второй налетчик отводил жертву в другую, просторную комнату без окон, где и оставлял под надзором третьего своего напарника. Тот одного за одним их связывал.
Трудно себе представить, но пятеро налетчиков сумели облапошить тридцать служащих банка, включая директора, его заместителей и даже вооруженных охранников. А чтобы между сотрудниками не возникало никаких контактов, их уложили на пол лицом вниз.
Итак, все тридцать служащих Промбанка оказались в одной комнате. После этого Кемпер закрыл входную дверь и приступил к поискам кассира. Ему нужны были ключи от сейфов. Кассир под угрозой револьвера протянул связку ключей. И началась лихорадочная работа.
Время уже приближалось к десяти часам. Банк же начинал свою работу с клиентами в одиннадцать. За оставшийся час предстояло не только его основательно почистить, но и убраться в безопасное место. Для опытных налетчиков времени больше чем достаточно. Основная опасность, и они это прекрасно понимали, поджидала их снаружи: с улицы мог прийти и поднять тревогу какой-нибудь запоздавший служащий или клиент.
Налетчики торопились и брали только крупные купюры, набивая ими почтовые мешки и брезентовые банковские сумки.
Последние минуты проходили в лихорадочной спешке. И напряжение повышалось с каждой секундой. После того как все емкости были наполнены, Кемпер прошел в закрытую комнату и объявил всем служащим, что они должны молчать и не двигаться еще как минимум час. И если кто-нибудь за это время издаст хоть один звук... Он шелкнул курком револьвера. В общем, им всем несдобровать. Найдут дома, на том свете отыщут...
Он нагнетал обстановку, надеялся, что таким образом им удастся выкроить больше времени. Через минуту он вместе с напарниками сидел в автомобиле.
Напрасно они так торопились. Тревога была поднята лишь через полтора часа после их отъезда. Первые клиенты в этот день, как нарочно, стали приходить в банк чуть позже одиннадцати. И в удивлении останавливались перед закрытыми дверьми. Либо кнопка звонка не действовала, либо сторож заснул. Никто ничего не понимал. Почему банк не начинает работу? И где его служащие?
Вызвали милицию. Всех служащих банка освободили, кассир подсчитал, что налетчики забрали из нескольких сейфов 150 тысяч рублей в червонцах (общая сумма на момент ограбления составляла 176 тысяч). А сыщики тем временем приступили к допросу сторожа и служащих банка. Именно сторож, его жена и еще несколько служащих дали точное описание чернявого, с греческим профилем, щегольски одетого молодого человека лет двадцати пяти и его напарников, примерно такого же возраста.
Многие из служащих заметили, что трое преступников заметно нервничали. Видимо, поэтому двое из них оставили улики - кепки с заграничным клеймом.
Не будем утомлять читателей подробностями оперативно-следственной работы, скажем лишь, что она привела сыщиков к мысли, что это работали гастролеры.
Оперативники стали собирать сведения о всех прибывших в город, послали запросы в другие крупные города, не случилось ли там за последнее время ограбление банков похожим способом. И уже через пару дней из Одессы поступила информация о том, что там был именно так ограблен банк. Саратовские сыщики также отыскали свидетелей, которые видели отъезжавший от Промбанка автомобиль с пятью пасса жирами. Кое-кто запомнил номер машины. Был установлен адрес шофера. И вот в ночь с 18 на 19 августа группа милиционеров во главе со Свитневым прибыла к дому № 27 на углу улиц Вольской и Малой Казачьей. У них имелись данные, что в квартире остановился одессит, который хорошо одевается и целыми днями отсутствует. Род его занятий неизвестен. Но хозяин заметил у него полные мешки, явно не с картошкой. Он разве спекулянт? Зачем интеллигентному человеку мешки?
Безногий сапожник Хаим Гендель, сдавший комнату приезжему, обо всем этом накануне рассказал милиционерам. И вот они уже в условленное время стоят перед дверью его квартиры. Гендель осторожно провел оперативников к комнате жильца. Остальное было, как говорится, делом техники. Двадцатидвухлетнего Михаила Кемпера взяли прямо из постели, никакого сопротивления оказать он не успел. Вещественным доказательством стали те самые мешки с деньгами, которые были обнаружены в комнате.
Примерно через два часа в парадном подъезде дома появились еще двое. Их ждала засада. Услышав окрик: "Руки вверх!", один из них сунул руку во внутренний карман пиджака и был убит на месте. При осмотре у него нашли револьвер и 60 тысяч рублей. Второй бандит, воспользовавшись секундной паузой, попытался бежать, отстреливаясь из нагана, но, раненный, упал. Приподнявшись, повернулся к сотрудникам милиции и бросил револьвер с криком: "Сдаюсь!" Однако, когда один из оперативников нагнулся, чтобы поднять оружие, налетчик выхватил из наплечной кобуры "маузер" и выстрелил два раза, но ни в кого не попал. При нем обнаружили еще один револьвер системы "кольт", а также патроны и деньги.
У налетчиков оказалось богатое "боевое" прошлое. Кемпер, как выяснилось, в 1920 году был сотрудником Киевского военного округа, затем заместителем начальника заставы на польской границе. Ошеломляющей была биография того, кто отстреливался, 27-летнего Бориса Дуближанского, служившего раньше политруком конной разведки 45-й дивизии, затем (под фамилией Зальцман) уполномоченным по информации в Особом отделе той же дивизии. В 1922 году перешел на должность помощника уголовного розыска города Таращи Киевской губернии. Так что военного опыта ему было не занимать.
Еще один грабитель, задержанный в ту же ночь на даче, Григорий Базилевский, 27-летний уроженец города Херсонеса, служил в Красной Армии артиллеристом. Воевал против Деникина, Врангеля, белополяков. Затем стал профессиональным игроком на бильярде. Убитого сообщники называли сразу тремя именами- Михаил Ткаченко, Яков Гертберг, Михаил Арнольдович. Других сведений о нем не имелось.
Впоследствии были задержаны еще два преступника, участвовавших в ограблении банка. Все они признали свою вину.
МИХАИЛ КУЛЬТЯПЫЙ - СИБИРСКИЙ ЗВЕРЬ
(1919-1924)
Его считали интеллигентом. Он и вправду внешне походил на человека, углубленного в свои мысли. Невысокого роста, с бледным тонким лицом. Но за этой изящной внешностью скрывался один из самых безжалостных бандитов того времени - Михаил Культяпый, выходец из Сибири, совершивший на своем коротком веку семьдесят восемь убийств.
Да, этот злодей славился в уголовном мире Сибири особой жестокостью: свои жертвы он связывал бечевкой и укладывал таким образом, чтобы ноги одного несчастного ложились на ноги другого, а тела "расходились" веерообразно. На крики и мольбы о помощи он не реагировал. Ни женщины, ни старики, ни дети его не трогали. Он был совершенно бесчувствен. Завершив свои жуткие приготовления, убийца шел по кругу и разбивал жертвам головы острием топора.
Убивать людей доставляло ему наслаждение, и он всегда это делал сам, не доверяя никому из своих подельников. Убивал целыми семьями, даже уничтожал домашних животных, словно опасался их свидетельства.
Его "визитная карточка" - разложенные веером трупы на полу - навела сибирских сыщиков на заключение, что убийца - человек с явными садистскими наклонностями.
Стали копаться в архивах и установили, что еще до революции был такой мастер кровавых дел - Михаил Осипов, уроженец Пермской области. В деле была найдена его фотография, с которой смотрел обаятельный молодой человек интеллигентной наружности. У него и кличка в преступной среде была Интеллигент. Культяпым назвали его несколько позднее, когда взял он в руки топор.