"Негодно ныне, по весне идти - погубим и смердов и пашню их", - опасались воеводы Святополка. Их опасения строились на том, что для похода пришлось бы отобрать лошадей у многих крестьян, а это сорвет полевые весенние работы и загубит будущий урожай. Забота Святополковых воевод о крестьянах была настолько лицемерной, что Мономах, зная, как они обходились с простым людом в другие времена, рассердился: "Дивно мне, дружино! Лошадей жалеете, на которых смерды пашут! А почему не помыслите о том, что начнет пахать смерд, а приехав, половчин ударит его стрелою - и лошадь его поимет, и жену, и детей, и все именье... Лошадь жаль, а самого не жаль ли?!"
Возразить против гневных Мономаховых речей было нечего, и Святополк, отбросив колебания, в конце концов ответил коротко: "Я готов!"
Договорившись окончательно, стали срочно посылать за другими князьями, призывая их присоединиться к походу.
Олег Святославич уклонился - сказался больным. Но пять правителей откликнулись на призыв старейших князей и скоро пришли в Долобск. Соединенные дружины двинулись вниз по Днепру, кто берегом - на конях, кто водой - в ладьях. Скоро достигло русское войско острова Хортица. Островок этот днепровский был издавна известен мореходам, купцам, воинам. Здесь останавливались на отдых варяжские дружины, отправлявшиеся на службу к императорам Византии, укрывались от непогоды торговые суда.
Отдохнув на знакомом месте, дружины повернули от Днепра в глубь степи.
4 дня углублялось войско в степь. Вести о его продвижении достигли степняков, и половецкие ханы быстро съехались на совет - решать, что делать перед лицом невиданного русского наступления. Опытный Урусоба, половецкий хан, не раз сражавшийся с русскими и, видимо, правильно оценивший масштабы и мощь ответного вторжения, предлагал срочно просить мира. Однако большинство ханов летописец, подчеркивая их неопытность, именует их "молодыми" - отвергли это предложение.
Решено было сражаться с русскими дружинами. Навстречу им выслали крепкий сторожевой отряд во главе со знатным, одержавшим немало побед Алтунопой. Однако, почти сразу попав в засаду, отряд был полностью разбит.
4 апреля 1103 года в полевом сражении сошлись главные силы половцев и русских.
"Пошли полки половецкие, как густой лес, и нельзя было охватить их взглядом. И русь вышла против них... Половцы же, увидев русское устремленье на себя, побежали, не соступившись с русскими полками..."
Паническое бегство половецкого войска быстро привело к полному разгрому. В битве пало двадцать половецких ханов, а еще один, двадцать первый, по имени Белдюзь был взят в плен. Его привезли к Святополку, и хан стал сразу предлагать за себя богатый выкуп - золото и серебро. Святополк передал пленника Мономаху, а тот, отказавшись от всяких разговоров о выкупе, приказал казнить хана за постоянные вероломные нарушения мира.
Добыча русским досталась столь большая, что летописец счел нужным подробно обрисовать ее: "...взяли тогда и скот, и овцы, и коней, и верблюдов, и вежи с добытком и челядью... И пришла русь с полоном великим и с победою великою".
Успешный поход 1 103 года окончательно убедил Владимира Мономаха в правильности политики, направленной на организацию общего отпора степнякам. Поэтому, когда в 1107 году вторглись на Русь Шарукан Старый, Боняк и еще десяток половецких ханов, Владимир снова взялся за организацию объединенного войска. Включив в свою рать дружины трех сыновей и племянника, он затем соединился со Святополком Киевским и другими князьями. Войско быстро вышло в поход, в боевом порядке форсировало реку Сулу, за которой располагался стан половцев, и без остановки и перестроения с боевым кличем ударило на врага. Столь быстрого отпора ханы половецкие, уже привыкшие к разладу и усобицам среди русских, никак не ожидали. Растерявшиеся половцы не смогли даже построиться в боевой порядок - "поставить стяг" - и побежали, кто схватив коня, а кто и просто так. Русские гнали врага почти полсотни верст - до реки Хорол, взяли стан половецкий и весь обоз.
Очередной поход в Степь был совершен по приказу Мономаха в декабре 1109 года, когда воевода Дмитрий Иворович взял у Дона 1000 половецких веж. Такие походы, упреждавшие набеги кочевников, стали новым стратегическим элементом в борьбе со Степью. Нанося постоянные удары в сердце половецкой Степи, Владимир Мономах добился заметного уменьшения числа вторжений в русские пределы.
Настойчивая борьба со Степью создала Мономаху славу защитника Русской земли. Поэтому, когда в 1113 году умер Святополк Киевский, киевляне, собравшись на вече, решили послать Владимиру приглашение "на стол отень и дедень", то есть на престол отца и деда. Но Владимир, следуя феодальным правилам и меркам и боясь нарушить и без того хрупкое замирение князей, отказался от такого предложения в пользу имевших больше династических прав Святославичей.
20-летнее правление Святополка принесло простым киевлянам много лишений. "В дни княжения своего Святополк створил много насилия... имущество у многих отнял... И были рати многие от половцев, к тому же и усобица, и был в то время большой голод и великая скудость в Русской земле во всем".
Известия летописи о скудости и неурожаях в последние годы правления Святополка подтверждаются современными учеными. Исследовав многие тысячи спилов бревен из древних построек, они установили, что в 1110-1112 годах годичные кольца у деревьев, выросших в разных местах Руси, были гораздо тоньше нормальных. А это - верное свидетельство неблагоприятных погодных условий. Неурожаи, вызванные холодом и дождями, продолжались, видимо, 2-3 года, что и вызвало жестокий голод по всей стране. Ели крестьяне и лист липовый, и кору березовую, и мох.
Мало этого: из-за начатой Святополком как раз в такое тяжелое время войны с галицкими князьями прекратился подвоз соли в Киев. "И можно было видеть тогда людей в великой беде, - печально отметил летописец, - изнемогали от войны, голода, без хлеба и без соли.".
Но что плохо для народа - хорошо для богачей и князя с приспешниками. Мало хлеба - увеличивай цену! Нет денег на хлеб у ремесленника - одолжи ему, пускай вернет вдвойне! Соль пропала - наживайся на ее продаже, смешивай пополам с пеплом, а продавай по тройной цене!
Такое неправедное лихоимство княжеских людей, монастырей и купцов привело к взрыву народного негодования. Святополк Киевский умер 16 апреля 1113 года, и в тот же день вспыхнуло восстание против киевских богатеев. Был разгромлен двор тысяцкого Путяты, кварталы менял и ростовщиков. Именно в этот момент и обратились киевляне - в первую очередь, конечно, те, кому угрожала та же участь, - с призывом к Мономаху. Но Владимир, взвесив обстоятельства, отказался от княжения.
Восстание набирало силу, и киевская верхушка вновь обратилась к нему с посланием: "Пойди, князь, в Киев! Бели же не пойдешь, то знай, что великое зло воздвигнется... из-за тебя пойдут на невестку твою и на бояр, и на монастыри, и будешь ответ иметь, если из-за тебя разграбят монастыри!"
Столь единодушное выступление светских и церковных феодалов, поддержанное значительной частью посада, склонило Владимира к мысли принять киевский стол. 20 апреля он торжественно въехал в Киев. "Встретили же его митрополит Никифор с епископами и со всеми киевлянами с честью великою, сел на столе отца своего и дедов своих, и все люди рады были, и мятеж прекратился".
Конечно, восстание стихло не по мановению волшебной палочки и не из-за вызвавшего всеобщее умиление появления Владимира в Киеве. Были вполне реальные причины его прекращения. Во-первых, вошла в город и начала активно действовать дружина Мономаха. А во-вторых - и это главное, - Мономах срочно, в течение 3 дней, предшествовавших его въезду в Киев, составил вместе с ближайшим окружением новые законы - дополнение к знаменитой "Русской правде". В этом дополнении, получившем название "Устав Владимира Всеволодича Мономаха", ограничивалось взимание процентов за долги и несколько облегчалось незавидное положение простых горожан. Это и сыграло свою роль в угасании вспышки народного недовольства.
Став киевским князем, Мономах продолжал свою политику отражения степной угрозы. Половцы, узнав о смерти Святополка и ожидая новых распрей на Руси, появились было на границах Киевской земли, но Мономах, объединив силы нескольких князей, дал им достойный отпор.
В 1116 году он направил в глубь степи войско одного из своих сыновей. Тот взял на Дону три города, но кочевников не нашел: они отошли в прикаспийские степи. Новый поход - в 1120 году - подтвердил: половцы отошли от русских границ к Кавказу, за Железные врата, как называли тогда крепость Дербент. Так планомерные, решительные действия Владимира ослабили половецкую опасность, и "отдохнули христиане от великой истомы".
С помощью решительных мер сумел Владимир погасить раздоры, уже во всю силу дававшие себя знать на Руси. Последовательно пресекая все попытки усобиц, захвата вотчин, неправедного с точки зрения феодальных правил дележа владений, он добился уменьшения числа братоубийственных споров, хотя" конечно, не мог их совсем прекратить.
Рьяно заботился он о строительстве Киева, надеясь вернуть ему убывающее величие. При нем построены были новые здания и храмы, наведен мост через Днепр. Мономах не жалел денег на украшение церквей, щедро одаривал чернецов и попов, помня, какую роль сыграли церковники во время его прихода к власти.
Умер Владимир Мономах в 1125 году, уже глубоким стариком - было ему 73 года. В старости стал он слезлив и богобоязнен, ничто в нем не напоминало страстного, совершившего сотни походов охотника и воина, каким был он в молодые годы. Но политическая мудрость Мономаха надолго осталась примером для русских князей, - правда, далеко не всегда они ему следовали. Сильно жалели русские об этом князе, "украшенном добрыми нравами, прославленном в победах, известном во всех землях". Со всей возможной пышностью похоронили его в Софийском соборе.
Миновало несколько лет после смерти Мономаха, и все вернулось на круги своя - с новой силой вспыхнули княжеские раздоры да боярская строптивость.
В 1136 году был изгнано новгородского княжения внук Мономаха Всеволод Мстиславич. В следующем году его пригласили к себе князем псковичи, а это вызвало гнев новгородского боярства. Собрали бояре войско и пошли на Псков. Едва утихомирились в конце концов. К счастью, остудили их воинственный пыл устроенные псковичами на лесных дорогах завалы. Иначе не миновать бы Пскову осады.
Прошел год - затеяли спор - "котору" сыновья черниговского князя Олега Святославича, двоюродного брата Владимира Мономаха. Захватили принадлежавшие киевскому князю земли по реке Суле, притоку Днепра. Киевский князь, собрав огромное войско - не только киевлян, но и суздальцев, ростовцев, полочан, смолян,- двинулся на обидчиков. Те испугались - запросили мира.
ДЯДЯ И ПЛЕМЯННИК
Несколько лет после этого было тихо, пока не заспорили из-за киевского княжения сын Владимира Мономаха суздальский князь Юрий Долгорукий и внук Мономаха Изяслав, приходившийся Долгорукому родным племянником.
В 1151 году, соединившись с половцами, Юрий двинулся на Киев, чтобы изгнать с престола Изяслава. Изяслав решил не подпускать противника к Киеву и не давать ему перейти Днепр, блокировав все ближние броды. Сделано это было с помощью "насад"-ладей с высокими надставленными (насаженными) бортами. Гребцы скрывались за щитами, только весла торчали из узких отверстий. Кормчих на таких ладьях было по двое - один на корме, как обычно, а второй на носу, и суда без всяких сложных разворотов двигались взад-вперед по Днепру, пересекая броды, а скрытые за насадами воины осыпали подступавших к берегу противников градом стрел.
Долго ничего не получалось у Юрия Долгорукого с переправой. Наконец, нащупав слабину обороняющихся на одном из бродов, Юрий однажды бросил через него половецкую конницу - в полном вооружении, готовую к бою. Киевляне растерялись в первый момент, натиска не выдержали и отступили. Брод был захвачен. Следом за половцами спокойно переправились и суздальские полки.
Путь на Киев был открыт. Изяслав, собрав всех, кто мог держать оружие, встретил Юрия прямо у киевских стен и первым ринулся на боевые порядки врага. В бою он сломал копье, был рублен вражеской саблею - руку рассекли - и колот копьем в ногу. Затем, сбитый кем-то с коня, киевский князь быстро затерялся в битве.
Исход сражения решили половцы, точнее, их неожиданное позорное бегство с поля боя. Не выпустив ни одной стрелы, горе-союзники Юрия Долгорукого побежали и увлекли за собой сначала один из суздальских полков, потом второй, третий, а в конце концов и самого князя. Так бесславно закончилась первая попытка Юрия завладеть киевским столом.
Однако умер он все-таки князем Киевским, получив этот титул в 1155 году, за 2 года до смерти.
БИТВА ПРАВНУКОВ
Шло время. Лет через десять-пятнадцать подросли сыновья враждовавших князей. Новое поколение правителей быстро усвоило кодекс феодальной "чести", следование которому то и дело оборачивалось бесчестьем и страданием для родной земли.
В Суздале с 1157 года стал княжить сын Юрия Долгорукого Анрей Боголюбский. Киева и киевского князя он не любил еще с тех пор, как вместе с отцом пытался взять его в 1150 году. В той бесславной битве Андрей уцелел, хотя и был в самом пекле: прежде всех бросился в бой, конь под ним был ранен в ноздри, шлем сшибли, вырвали щит... Чудом остался суздальский наследник невредим, хотя и натерпелся!
Спустя ровно 20 лет задумал Андрей свой поход на Киев против нового киевского князя Мстислава, правнука Владимира Мономаха и сына того самого Изяслава, что разгромил их с отцом под Киевом.
Помня о могуществе Киевской земли и жестоком уроке, полученном в молодости у стен древней столицы, Андрей тщательно сколачивал союз против Киева. И это удалось: 11 князей присоединились к нему! Переяславские, смоленские, новгород-северские, дорогобужские, ростовские, суздальские и другие дружины объединились под Киевом, став огромным лагерем в Вышгороде, в 10 километрах от киевской твердыни. Командовал войском сын Андрея Боголюбского именем, как киевский, Мстислав.
Два правнука Владимира Мономаха, два Мстислава, сошлись в братоубийственной схватке, подняв Друг на друга по пол-Руси.
Киевский князь с дружиной и союзниками укрылся в городе - вся надежда у него была на крепкие стены. 3 дня сдерживал натиск. Первыми не выдержали союзники Мстислава Киевского - берендеи и торки, изменили князю и ушли из города.
8 марта 1169 года древняя столица пала. Два дня завоеватели грабили город, горевший во многих местах. "Церкви горели, христиан убивали, других вязали, жен вели в плен, разлучая силою с мужьями, младенцы рыдали, смотря на матерей своих..."
Радостно совершалось в Киеве победителями ставшее обыденным военное зло. В опустошенной столице на престол был посажен брат Андрея Боголюбского Глеб. Истощенный непрерывными войнами Киев уже утратил былой блеск и перестал быть символом общерусской власти - потому Андрей и не взял киевского стола себе.
2 года правил Глеб, а после его смерти престол вновь захватила противная Андрею Боголюбскому сторона. Снова, сговорив два десятка князей и собрав огромное - 50 тысяч! - войско, Андрей двинулся на Киев. Но на этот раз удача отвернулась от него - не взял Киева. Планы Андрея были расстроены вмешательством могущественного волынского князя. Киевляне изрядно потрепали в боях владимиро-суздальские дружины. "Пришли они с высокомыслием, а домой отошли со смирением", - язвительно отметил киевский летописец.
Но хоть Киев на этот раз и не был взят, земля Киевская вновь пострадала. Сельская округа была ограблена и разорена огромной ратью Боголюбского. Все беды, будь то военный разор или природная стихия, сначала били по крестьянскому двору, и только потом их ощущали на господской усадьбе. То голодный год, то военный, не половцы нагрянут, так свои, русские разорят. Изнемогал народ.
ЗАГОВОР КУЧКОВИЧЕЙ