Археологические данные не позволяют считать обоснованным вывод о варяжском составе русской знати. Несмотря на это, буржуазные историки много пишут о "норманнском" периоде в истории Руси. Некоторые из них считают, что он длился целых четыре века, хотя установлено, что скандинавы принимали активное участие в социально-экономической и политической жизни Древней Руси очень короткое время. Все варяги, служившие русским князьям, очень быстро утратили свой норманнский облик и восприняли древнерусский язык, образ жизни, обычаи и интересы славян.
В легендарном облачении рассказа о призвании варягов остались, видимо, и некоторые черты реальных исторических событий. Ипатьевская летопись, например, сообщает нам, что Рюрик сидел вовсе "не за морем", а всего в 200 верстах от Новгорода - в Ладоге, старинной славянской твердыне, где он сумел как-то обосноваться. Это подрывает главную суть легенды - "призвание из-за моря". И в Новгороде он появился не как призванный "править и володеть" покорным славянским племенем повелитель, а просто как предводитель наемной варяжской дружины, которую во время внутренних усобиц пригласили враждовавшие меж собой новгородские феодалы.
Правда, Рюрик оказался много хитрее, чем другие вожаки разбойных варяжских отрядов, выполнявших подобные миссии до него. Он не удовлетворился той щедрой платой, которую ему предложили за помощь, а затеял более крупную игру. Оглядевшись, Рюрик решил воспользоваться новгородскими распрями. Согласно сообщению одной из летописей, он вероломно убил новгородского предводителя Вадима Храброго и серией внезапных нападений разгромил дружины враждовавших партий. Многие бежали от него в Киев - второй крупнейший центр восточно-славянской государственности.
Захват Новгорода обеспечил Рюрику господство над обширной новгородской феодальной округой. Она вовсе не распалась вновь на многие племенные образования, как должно было бы случиться, если бы феодальные отношения еще не пустили здесь глубокие корни. В Новгородской земле произошел лишь верхушечный переворот - вместо одного феодального правителя воцарился другой. Подобное далеко не редкость в средневековом мире, а скорее одно из печальных правил феодальной действительности. Правители подчас мелькали во дворцах, как карты в руках фокусника-виртуоза, и подданные не успевали разглядеть лицо и запомнить имя очередного короля, маркграфа, хана, герцога, князя, боярина, паши, кагана или магната, как он под напором войск нового претендента покидал дворец, не успев согреть позолоченного трона своим царственным телом.
Славянское общество уже было достаточно крепко спаяно новыми феодальными отношениями и сравнительно легко перенесло смену правителей. Другое дело, что сами правители и их потомки придавали этому факту исключительное значение, здесь давала себя знать феодальная спесь новой княжеской династии.
БЫТЬ СЛАВЯНСКИМ ЗЕМЛЯМ ЕДИНОЙ РУСЬЮ!
К середине IX столетия Древняя Русь представляла собой пеструю мозаику раннегосударственных образований. На севере сложилось объединение славянских и финно-угорских племен с центром в Новгороде, на юге образовалось обширное Киевское княжение, включившее также Чернигов, Переяславль и другие города и волости. В Смоленске, Полоцке, Ростове, Муроме существовали самостоятельные правления.
Политические события, связанные с объединением двух крупнейших центров Руси - Новгорода и Киева, в легендарных облачениях изложены в летописях. Сравнение различных версий и фрагментов позволяет довольно точно представить себе эти далекие события. Начинаются они с момента прихода к власти в Новгороде Олега: "В лето 6387[1] Умер Рюрик, передав княжение свое Олегу, родичу своему, отдал ему на руки сына Игоря, ибо был тот еще очень мал".
В древней Руси пользовались юлианским календарем, который вел счет от так называемого сотворения мира. Этот календарь пришел на Русь из Византии вместе с введением христианства. Новый, григорианский календарь был введен при Петре I.
Алчные взоры новгородской знати давно устремлялись на юг. Феодалы желали подчинить себе хлебные районы и заполучить в свои руки всю торговлю по пути "из варяг в греки", иметь прямой выход в Византию. Путь к этим целям мог быть только один - объединение Киева и Новгорода под единой властью, создание мощного государства - "от моря до моря".
В 882 году войско под предводительством князя Олега двинулось по пути "из варяг в греки" в южные земли. В составе этой разношерстной армии были варяги, чудь, словене, меря, весь, полоцкие кривичи. Первой преградой на их пути стал населенный кривичами Смоленск. Олегу без особого труда удалось взять город и посадить там своих воевод. Из Смоленска флотилия ладей двинулась к Любечу, который, так же как и Смоленск, без сопротивления принял власть северного князя.
Не так было в Киевской земле. Приближающиеся к городу ладьи были встречены сигнальными кострами на курганах и обстрелами из береговых засад. Олег понял, что пойти на прямой штурм города - значит потерять много воинов и тогда неизвестно, чьей победой закончится борьба. Поэтому, по рассказу летописи, князь решил перехитрить киевлян и взять город обманом. На подходе к киевским холмам Олег велел воинам спрятаться, чтобы киевские дозорные видели только гребцов и не сообщили своим о войске на кораблях. Часть воинов князь вообще оставил за городом. Когда флотилия подошла к низкому берегу в Угорском урочище, Олег отправил в город послов с наказом попытаться выманить его защитников из-за укреплений. Посланцы Олега пришли в город безоружными и сказали: "Мы купцы и идем в Греки от Олега и княжича Игоря. Придите к нам, к родичам своим". Киевляне, поверив послам, открыли ворота и вышли к ладьям в надежде купить у новгородских гостей нужные товары да продать свои. Вышли к гостям и киевские князья. Только у воды они поняли, что попались в ловушку: из ладей выскочили вооруженные воины, а Олег (по преданию, похожему на эффектный киноэпизод), став на носу корабля, обратился к киевским правителям: "Не князья вы и не княжеского рода, а я княжеского рода! - А когда рослый дружинник поднял на руки маленького Игоря, добавил: - Вот он, сын Рюрика!" Завязалась схватка, но длилась она недолго, - киевские дружинники отступили.
После этого дружина Олега беспрепятственно вошла в Киев.
С момента вокняжения Олега в Киеве славянские племена еще активнее стали объединяться в одно государство. Скоро дань Киеву начали платить словене, кривичи, меря, древляне, северяне, радимичи. Варягам, служившим Олегу, было установлено жалованье - 300 гривен в год. Щедрая плата и в дальнейшем давала русским князьям возможность использовать варяжские дружины для решения как внутренних проблем, так и внешнеполитических задач. Регулярные выплаты варягам были прекращены лишь после смерти Ярослава Мудрого, в середине XI века.
Летописец, рассказывая об объединении Киева и Новгорода и других земель, конечно не мог проникнуть в суть социально-экономических процессов, протекавших на Руси. И только тщательный анализ летописей и грамот, археологических находок и записок иностранных путешественников помог советским ученым объяснить события тех далеких времен.
Процесс возникновения государства детально раскрыт в трудах классиков марксизма-ленинизма. Владимир Ильич Ленин в своей работе "Государство и революция" отмечал, что "государство есть продукт и проявление непримиримости классовых противоречий. Государство возникает там, тогда и постольку, где, когда и поскольку классовые противоречия объективно не могут быть примирены". На основе таких классовых противоречий возникло и Древнерусское государство. Оно служило классу феодалов для угнетения трудящихся - землепашцев, скотоводов, ремесленников, охотников, рыболовов.
С объединением Киева и Новгорода Древнерусское государство протянулось узкой полосой вдоль пути "из варяг в греки". Территориальный и экономический рост государства позволил киевскому князю активно выступать и на международной арене. В начале Х века Русь вновь выступила соперницей Византии. В 907 году пошел Олег на греков, оставив уже взрослого Игоря в Киеве. Лазутчик греков рассказал императорам (их было тогда два - Лев и Александр) о небывалом войске, идущем на главный град государства. Сам он когда-то жил в Киеве, побывал во многих русских землях, умел по говору, повадкам, одежде отличать киевлян от новгородцев, чуди, кривичей. Так вот в войске есть и те, и другие, и третьи. Под стягами Олега идут также древляне, радимичи, северяне, вятичи, меря... Кого только там нет! Нанял Олег и множество воинов из варягов. 2 тысячи кораблей движутся в Константинополь! Нет на них купеческих грузов, а только жаждущие добычи дружинники, готовые по первому кличу броситься в бой или на приступ города!..
Императоры совещались с многочисленными советниками. Многие из них не хотели верить лазутчику, надеялись на то, что молва преувеличила опасность. Однако некоторые вспоминали слова гордого славянского посла Лаврита, сказанные предкам нынешних византийских правителей много лет назад: "Родился ли на свет и согревается ли лучами солнца тот человек, который бы подчинил себе силу нашу?" А ведь ныне русы стали еще искуснее в военном деле, лучше вооружены и хорошо знают слабые стороны тактики византийцев! На всякий случай было решено запереть вход в гавань и закрыть городские ворота. Уже утром следующего дня, после того как это было сделано, жители Константинополя увидели, что меры предосторожности были предприняты не напрасно: у берега стояло невиданное число ладей, с которых, бряцая оружием, спускались на сушу вооруженные люди.
Началась осада города по всем правилам. Он оказался в огненном кольце: горели в предместьях богатые палаты, жилища рядовых горожан, церкви. Те, кто не успел укрыться за мощными стенами укреплений, попали в плен, а оказавшие сопротивление заплатили за это жизнью. Скоро положение стало тяжелым и византийцы начали переговоры. Князь Олег потребовал заплатить на каждого из своих воинов по 12 гривен откупа, обещая после этого отойти от города. А ведь на каждом из 2 тысяч кораблей было по 40 человек! Итоги переговоров даже превзошли ожидания русских: греки так испугались, что были готовы на все, лишь бы с миром отправить завоевателей восвояси. Русским городам Чернигову, Переяславлю, Полоцку, Росто-ву, Любечу было обещано выплачивать ежегодную дань. Если придут послы от русов, то греки обязались их содержать сколько понадобится, а если пожалуют купцы, то 6 месяцев им будут выделяться хлеб, мясо, вино, рыба, овощи. А когда наступит время им возвратиться назад, то обеспечат их пищей, якорями, канатами, парусами и всем, что надобно. Только те, кто придет в Византию без поручений от князя и не для торговли, обеспечением пользоваться не будут. Греки просили Олега запретить русским, приходящим в Константинополь, чинить на пути самоуправство и грабеж. Князь согласился, чтобы пришедшие из русских земель располагались в предместье города, у монастыря. В город входить русские купцы должны были без оружия, по 5-10 человек и в сопровождении "царева мужа" - специального княжеского слуги, наблюдавшего за порядком.
После долгих споров и обсуждения каждого слова в договоре императоры и князь заверили друг друга, что будут неукоснительно выполнять все статьи соглашения. Дружинники Олега поклялись своим оружием и богами - Перуном и Белесом.
Последним требованием Олега было сшить паруса для ладей из шелка и полотна.
Вернулись дружины Олега в родной Киев с богатой добычей - с золотом, шелками, овощами, винами и всякими восточными диковинками. Такие походы значительно укрепляли внешнеполитическую мощь молодого Древнерусского государства, давали возможность обогащаться его правящим слоям. Мирные договоры, заключенные князем Олегом с таким могущественным государством средневековья, как Византия, позволили Древней Руси расширить свое влияние и укрепить власть киевского князя.
Через несколько лет после похода князь Олег умер. Летопись в легендарной форме повествует о его смерти. В этом рассказе отразилась та борьба, которая велась между новым классом феодалов и старой родовой верхушкой, стойкими приверженцами которой были языческие волхвы и кудесники. Знаменитое стихотворение Александра Сергеевича Пушкина "Песнь о вещем Олеге" романтический рассказ о гибели князя из-за его близкого друга, боевого коня, построено на материале летописного сообщения, в котором отразились языческие представления о коне как символе плодородия, благополучия, силы и счастья.
Князь тихо на череп коня наступил
И молвил: "Спи, друг одинокий!
Твой старый хозяин тебя пережил:
На тризне, уже недалекой,
Не ты под секирой ковыль обагришь
И жаркою кровью мой прах напоишь!
Ковши круговые, запенясь, шипят
На тризне плачевной Олега;
Князь Игорь и Ольга на холме сидят;
Дружина пирует у брега;
Бойцы поминают минувшие дни
И битвы, где вместе рубились они.
"Оплакивали его все люди плачем великим, и понесли его и похоронили на горе, что зовется Щековицей. Есть же могила его и до сего дня слывет могилой Олеговой". Другая летопись сообщает нам, что погребен Олег был не в Киеве, а в Ладоге: "И есть могила его в Ладозе".
"Олегова могила" в Ладоге исследовалась археологами. В этом большом кургане-сопке были обнаружены сожженные человеческие кости, железный наконечник копья. Подножие сопки было окружено гигантскими валунами. Конечно, заманчиво было бы считать это погребальное сооружение могилой вещего Олега, но для этого нет никаких оснований.
Но погребения знатных дружинников, а возможно, и предводителей дружин в Ладоге найдены. Так была раскопана сопка, в которой обнаружили погребение с богатым набором вещей. Это были весовые гирьки, бусы, бронзовая бляшка. А самой интересной стала находка бронзовой подвески с изображенными на ней трезубцами - княжескими "знаками Рюрикови-чей". В сопке были найдены также кости крупного животного. Сначала думали, что это останки коня. Уж больно манила легенда о могиле Олега - здесь и конь, и отличительный княжеский знак. Однако зоологи, осмотревшие кости, рассеяли захватывающие предположения кости оказались коровьими.
Впрочем, в Ладоге известны сопки и с погребениями коня. На берегу реки Волхов в урочище Плакун раскопана разрушившаяся сопка, в которой был погребен конь, а рядом с его останками лежали принадлежности богатого конского убора. Среди них бронзовые фигурные удила, части ременной упряжи с серебряными бляшками. Согласно поверьям, погребенный конь должен был служить умершему после его воскрешения. Подобные представления и легли в основу летописного рассказа о смерти князя Олега.
Так, по преданию, закончилась жизнь правителя, которому удалось с помощью военной силы, помноженной на хитрость, объединить два древних государственных центра Руси - Новгород и Киев. Это объединение было закономерно, оно явилось завершением долгого процесса формирования феодальных отношений. И если не стал бы, например, успешным поход Олега, то наверняка вскоре нашелся б другой правитель - киевский, новгородский, черниговский, переяславский, - которому удалось бы объединить восточно-славянские племена в единое государство, поскольку все условия к такому слиянию уже созрели. Родовые старейшины, захватывавшие земли первобытных общин, превращались в феодалов. Племенные князьки также становились мелкими феодальными государями, чья власть держалась на владении землей, взимании даней и оброков. Они жаловали своим боярам, воеводам, дружинникам населенные крестьянами земли, а княжеские дружины за щедрые пожалования кабалили смердов-общинников, собирали дань с подвластных племен, силой укрощали противников своего правителя.
Феодальный порядок быстро набирал силу на восточно-славянских землях, все новые и новые племена втягивались в орбиту общерусского феодального центра стольного Киева.
ДАНИ И ПОЛЮДЬЕ
В IX-Х веках Древняя Русь уже стала типичным ранне-феодальным государством. Политическое господство феодалов - бояр и князей обеспечивалось дружинной военной организацией. Дружина не только, как мы подчас думаем, сопровождала князя в походах. Она все время находилась рядом с ним. Дружинники часто и живут на княжеском дворе, и едят с князем за одним столом - хмельные дружинные пиры были неотъемлемой частью феодального быта. С дружинниками князь "держал совет" обо всех делах - о войне и мире, походах и посольствах, размерах дани и раздачах земель, казнях и помилованиях. Вместе с дружинниками он составлял грамоты-указы, вершил суд по "закону русскому".
Дружина делилась на несколько частей. Вершила государственные дела и вместе с князем управляла землей "старшая" дружина, в которую входили "великие бояре", владевшие' богатыми землями, многочисленной челядью, роскошными хоромами, а часто имевшие и свои военные отряды.
А "руками" князя была энергичная "молодшая" дружина. Младшие дружинники на деле реализовали то, что "уставлялось" князем и боярами, замышлялось на пирах и долгих "свещаниях", - собирали дань, управляли княжеским хозяйством, охраняли покой правителя, живя на княжеском подворье, а во время войн составляли ударную силу княжеского войска.
И наконец, еще одну, непостоянную группу дружины составляли набиравшиеся во время войн и походов воины "от сохи" - крестьяне, ремесленники.
По мере того как все новые и новые земли "становились под руку" киевского князя, дружина пополнялась за счет местной племенной знати, быстро воспринимавшей киевские феодальные порядки.
Дружина верно служила князю и для угнетения трудовых масс. Основной формой эксплуатации зависимого люда в те времена был сбор дани. Большую часть зимы князь и дружина проводили в "полюдье" - ездили по городам, крупным селам, собирая с городских и крестьянских общин-вервей серебро, меха, продовольствие и различные товары. Съестные припасы шли на содержание дружины, а другие товары отправляли в Киев, а оттуда весной везли на продажу в Царьград и другие города Европы и Азии. На вырученные деньги покупали оружие, дорогие ткани, драгоценные украшения, восточные пряности, редкие диковины и спешили в Киев порадовать князя, бояр, княгиню да боярынь...
Размеры дани с земель бывали разными. Иногда они устанавливались точно, иногда нет. Как правило, дань зависела от числа крестьянских дворов в той или иной местности. Каждый "дым" (двор) обязан был вносить определенную долю в общинную подать. Но подчас, "уставив дань", то есть определив ее размеры, движимые алчностью князья требовали все больше и больше подношений. А если требования не выполнялись, в ход шла военная сила, начинался по селам и городам кровавый "правеж" дружинных отрядов. В дело вступала княжеская дружина, силой отбирая у крестьян-смердов последние запасы.