- Как же вы отважились на путешествие, когда кругом этакие страхи?
- Нужда. За Волгой обещали пару ульев. Я пчелками занимаюсь.
- Ах, пчелками? И давно?
- Не очень. На старости надо чем-нибудь промышлять.
- Чем же раньше изволили промышлять?
- Я был ходатаем по делам в Наровчате.
- По судебному ведомству, стало быть?
- По гражданским делам, частный ходатай.
- Только по гражданским? - немного выждав, поинтересовался Кирилл.
- Исключительно.
- Документа у вас никакого не найдется?
- Вам не передали? У меня сейчас при обыске отобрали.
- Паспорт?
- Да. Бессрочный паспорт.
- Что же в нем обозначено?
- Вы бы посмотрели. Ничего особенного. Уроженец города Пензы. Сын личного гражданина. Место жительства - Наровчат. Род занятий - писарь. Я начинал писарем, так и проставили.
- Значит, до Хвалынска в Наровчате проживали?
- Почти всю жизнь.
- А в Саратове не жили?
- В Саратове не бывал. В Симбирске, в Самаре - случалось. В Пензе, конечно. В Москву раз ездил. Третьяковскую галерею осматривал. Живопись уважаю очень.
- По фамилии вас?
- Водкин. Иван Иванович Водкин.
- Одна фамилия?
- То есть как? - удивился допрашиваемый.
- Я в том смысле, что бывают двойные фамилии. Одно лицо носит две фамилии.
- А-а! Бывают. Вот, родом как раз Хвалынский, наполовину однофамилец мой, Петров-Водкин. Может, слышали? Известный живописец.
- Вот видите, - привстал Кирилл, - какой удачный пример! Не наполовину, а почти полное совпадение!
- Почему совпадение? - обиженно проговорил Водкин.
- Другая-то фамилия у вашего однофамильца на букву "п"!
Кирилл насилу удерживал в голосе рвущееся наружу торжество. Водкин обнял кистью правой руки жесткую от высохшей крови перевязку и опять закачал туловищем.
- Болит? - спросил, изучая его пальцы, Кирилл.
Дибич беспокойно отвернулся к окну.
- Болит, - терпеливо подтвердил Водкин, но сейчас же еще с большей обидой прибавил: - Не понимаю вас, товарищ комиссар, о чем вы хотите дознаться. Так с советскими гражданами не поступают. Арестовали неизвестно за что, да еще вдобавок раненому в помощи отказываете. Это все незаконно.
- Старый законник! - быстро воскликнул Кирилл. - Не сомневайтесь, санитара мы вам дадим. Закон будет соблюден. Только не тот, который блюли вы.
- Это мне не в укор. Я хоть и маленький человек, а всегда готов был постоять за правого.
- Постоять вы умели, - убежденно согласился Кирилл, все еще не отрывая взгляда от руки Водкина. - Хватка у вас была поострее, чем теперь. Вы ведь отращивали да полировали свои коготочки-то, а?
Водкин перестал раскачиваться и сокрушенно покачал головой.
- Вы хотите меня кем-то другим выставить. Или, правда, приняли за другого?
- Нет, почему же? Именно за того, кто вы есть.
С улыбкой и будто раздумьем Водкин посмотрел на свои загрязненные пальцы.
- Нынче приходится все делать, как садовому мужику. А прежде, конечно, руки чище были.
- Ну, особенно чисты они у вас никогда не были.
- Не знаю, о чем вы...
- Хотя раньше у вас, правда, было как-то все изящнее. Золотые очки, к примеру.
- Золотых я не носил.
- Ну как так? Когда вы задумали перебраться в укромный Хвалынск, вам ведь пришлось все менять - от гардероба до паспорта. А очки купить новые не успели. Торопились, наверно. И вот эта оправа на вас - это уже хвалынская. Но очки можно переменить, хотя и с опозданием. А голову-то не подменишь! Вот ведь какая неприятность.
Водкин развел обеими руками, забыв о ране, но тотчас, впрочем, опять прижал замотанную руку к груди.
- Вы, кажется, действительно жестоко на мой счет заблуждаетесь, товарищ комиссар.
Кирилл вскочил, оттолкнув ногой табуретку, и нацедил сквозь зубы воздуха, готовясь крикнуть. Но вместо крика произнес очень раздельно и гораздо спокойнее, чем все время говорил: