- Это я хлопа покрыл... А под светлое воскресенье один раз... так велел мочить веник в роме. Пил когда ром? Нет? Это, брат, тройной шпирт. Сто семьдесят градусов... Так вот. Послал купить рома в ренсковой погреб. Доставь, говорит, прямо на полок... И зажги, чтобы горел. Ром-то. И мочи. Веник-то... Вот ты опять же и выходишь дурак! Со вчерашним седьмой раз.
- Вчерашнее считать, так ты тоже не шибко умный, - сказал Никон, бросая карты и отваливаясь на локоть.
- Я беру чистый баланц. Семь раз. Соображения у тебя не прыткая. Недаром в Москве проторговался.
- А у тебя какая особенная соображения?
Ипат выпрямил ноги, лег на спину и сказал, взбросив глаза к небу:
- У меня есть всего два соображения. Как бы поохотиться, это первая. А вторая - как бы устроить правильную жизнь.
- Ты устроишь!
- Мы устроим.
- Это как же?
- Это вот как. Что не делится - то чтобы было общее. Скажем - лошадь не делится, тогда чтобы она и твоя, и моя, и еще чья. Чтобы кажный запахал, забороновал. Это есть соображение.
- У тебя лошадь есть?
- Нет.
- Вот и видно, - оскорбленно сказал Никон и тоже повалился на спину. Подумав, он спросил: - А что делится?
- Что делится, то поровну.
Никон опять примолк.
- Я в городе повидал, - обратился он словно бы к новой мысли, понимаю, откуда она идет. Перекроить да перерезать. Перекройщики.
- А почему тебя жить оставили? - совсем неожиданно и свирепо спросил Ипат.
- Остерегался. Кабы не остерегся, ту же минуту бы - хлоп, и готово! Город мужикам салазки загинает.
- А что ты без города?
- А он без меня?
- Железо на лемеха надо? Сейчас кузнец - в город. Зубья на борону. В город. Обводья на колеса. Опять же в город.
- Это причина торговая. А ручкой вертеть кто будет? Вот она, главная вещь! - хитро сказал Никон.
- Согласие с мужиками имеется - сейчас совместно за ручку. И сразу тебе - полный поворот!
- Совместно! - насмешливо переговорил Никон. - Либо баба в доме голова, либо мужик. Совместно!
Кирилл выступил из кустов, поздоровался. Оба собеседника приподнялись на корточки. Ипат сказал довольно:
- Товарищ комиссар.
- Может, присесть желаете? - конфузливо предложил Никон, растягивая за полу валявшуюся на траве шинель и прикрывая ею карты.
- У нас вышел спор, - живо начал Ипат.
- Брось, - отмахнулся Никон, - нужна наша болтовня!
- Нет, погоди! Как в настоящее время имеется союз пролетариев с деревенской народной беднотой, - без заминки сказал Ипат, переходя на язык, который, по его мнению, был более естественным в обращении с комиссаром, то Никон сомневается, за кем теперь главная правления будет? Потому как, говорит, либо баба, либо мужик голова, а совместно в одном хозяйстве не получается.
- Есть старая пословица, - ответил Кирилл. - Водой мельница стоит, да от воды ж и рушится.
- Это как понимать? - осторожно спросил Никон.
- Вот и понимай! - тотчас с восхищением вскричал Ипат. - Народ... он все в действие приводит. Но ты его направь на колесо. Направишь неверно, он тебе всю плотину сковырнет.
- Да ты что вперед лезешь? Пусть товарищ комиссар объяснят.
- Он верно говорит, - сказал Кирилл. - Направлять должна разумная передовая сила. Такая сила в руках рабочих.
- Видал? - опять торжествующе вмешался Ипат. - Возьми теперь белых. Идут к мужикам, а желают помещиков. Направляют куда не надо. Вот на их голову все и оборотилось.
Он с гордостью уставил почти совершенно белый свой взор на Извекова, ожидая дальнейшего одобрения. Кирилл кивнул ему. Тогда, поощренный, он задал личный вопрос, как человек, вошедший в доверие:
- Вы будете, видать, из образованных. И мы тут любопытствуем: был у вас какой умысел, что пришли к трудящей революции? Или, может, так почему?
Кирилл не успел ответить.
Винтовочный выстрел раздался в низине, быстро сдвоенный и строенный эхом в лесу, и затем с окраины Репьёвки был открыт недолгий беглый огонь по большаку и по холмам. Чуть в стороне жикнула пуля, дробно пробив себе дорогу через листву.
Никон вскочил, шагнул назад, но остановился, сказал:
- Товарищ комиссар, отойдите за деревце. Так стоять очень на видимости.
Ипат легонько откинул полу шинели, подобрал с травы карты, аккуратно, насколько поддавались обтрепанные края, сложил колоду и спрятал в нагрудный карман, застегнув его на пуговицу.
- Интересуются определить наши линии, - проговорил он вдруг медлительно, на стариковский лад. - И обманывают опять же, будто ихнее нахождение в селе. А сами вона где!
Он показал отогнутым большим пальцем на лесную опушку.
- Вашим флангом командует сам комроты, - сказал Кирилл, - а мое место за большаком. Мы сегодня должны покончить с бандой.
- Как прикажете, тогда и покончим, - снова ретивым и певучим голосом откликнулся Ипат.
Он проводил Кирилла до лошади и готовно придержал стремя, помогая сесть в седло.
По пути Кирилл встретил Дибича, который вел группу бойцов, снятую с большака. Дибич был весел и крикнул издали: