- Все это пока что только мечты, они могут и не сбыться, - заметил Ванько без мишиного энтузиазма. - Один шанс из тысячи.
- Ну, так уж и из тысячи! Не прорежет с волкодавом, надо найти ему замену, - не сдавался Федя. - У кого из наших есть большие собаки?
- О! Кабыздох! - предложил кандидатуру Миша. - Который у бабки Падалки. Она не знает, бедная, как от него отделаться: здоровый - с теленка, а ленивый - гавкнуть не допросишься. Токо жрет да гадит, это я говорю ее собственными словами. Вань, ты на это как?
- Не знаю... - поежился тот. - У меня рука на Кабыздоха не поднимется: какой бы он не был, убивать жалко.
- Кончайте вы панихиды разводить! - вмешался Андрей. - Во-первых, еще не сорвалось дело с волкодавом, точнее - с собакодавом. А во-вторых... вобщем, поговорим об этом, когда вернусь.
Под вечер, с палкой и листовкой, он отправился на разведку.
У Гаповских по меже рос невысокий, но уже плодоносящий фундук. На ветках навязалось множество орешков - по два, три и более вместе. Они начали коричневеть и были почти неразличимы среди листьев. Андрей раскусил несколько щтук для пробы - вполне спелые. "Надо будет не прозевать! " подумал он.
Приблизившись к дому, услышал на огороде за орешником возню. Незаметно подкрался ближе и увидел Леху: тот копал яму. Рядом лежал на боку волкодав; было видно, что с ним не все ладно. Леха, не подозревая, что за ним наблюдают, вырыл яму глубиной в колено, присел на корточки у занедужавшего любимца.
- Жалько мэни тебэ, бидолагу, та шо ж зробышь!.. - донеслось до Андрея. - Хай тоби зэмля будэ пухом!
Сказав так, он поднялся, замахнулся лопатой, плашмя с силой огрел "бидолагу" по голове; тот судорожно повел лапами... Затем спихнул в ямку, забросал землей, потоптался и, вскинув черенок на плечо, поплелся к дому. Андрей надломил пару веток для ориентира и тоже пошел обратно, набив по дороге карманы и пазуху орешками.
Ни вечером, ни утром следующего дня за барашком не пришли. Полагая, что все же заявятся, его в череду не пустили, привязав в огороде. Замена же ему уже была готова. В ожидании дальнейших событий ребята занялись рытьем ямы для зимнего хранения картошки.
Надо ли говорить, как все они переживали! И было отчего. Во-первых, нарушен строгий приказ "худобу не расходовать", во-вторых, вдруг догадаются, что подсунули не баранину, а собачатину? . .
Незадолго до прихода череды на обеденную дойку у двора Кулькиных остановилась бедарка-одноконка. Туман разразился лаем, и Ванько вышел встречать. Его поджидали полицай с Лехой; последний в ехидной усмешке показывал редкие зубы.
- Добрый день, пан полицай, вы...
- Приехали за овцой. По распоряжению...
- За какой овцой? - сделав удивленное лицо, Ванько, в свою очередь, не дал и ему договорить.
- За обнаковэнной, яка в череди пасэтьця, - с гонором пояснил Леха. Ничого прыкыдуватьця прышелэпкуватым!
- За валашком, что ли? А я его еще вчера прирезал...
- Як это "прирезал"? - повысил голос "пан". - Тебя предупреждали об ответственности?
- Да знаю... Но понимаете, в чем дело: его корова чья-то боднула. Он бы все равно не выжил.
- Брешешь, поди, стервец! - усомнился полицай. - Мясо куда подевал?
- Да никуда. Присолил и лежит в лоханке. Принести показать?
- Показать бы тебе вот этой плеткой! - выругался тот; глянул на напарника: - Шо ж делать? Приказано доставить живого барашка... У кого тут еще есть овцы?
-Та е ще у двох... - В голосе Лехи слышалось разочарование: ему, видать, хотелось насолить именно Ваньку. - А чи вин нэ брэше? Давай подывымось.
- Тащи лоханку сюда!
Ванько обернулся мигом. Подходя, расслышал последние слова из разговора:
"... забэрэмо и ризаного, нажарым сашлыкив для сэбэ. "
С удрученным видом поставил он лохань на передок бедарки, снял крышку. Разделанная на куски, собачья туша выглядела вполне правдоподобно.
- Что-то больно синее, - не понравилось полицаю. - Ты его зарезал или задушил?
- Он, пан полицай, уже был подыхал, когда я его прирезал... оставьте его нам, я уже не помню, когда баранины пробовал, - попросил Ванько. - Если, конешно, можно...
- Накрой и ставь в ящик сзади! - приказал полицай, а Леха съехидничал:
- Голову та кышкы тоби оставляемо, ото и покуштуешь баранины!
Едва бедарка укатила, Ванька окружили ребята:
- Ну как, получилось?
- Прорезало?
Он пересказал весь разговор с приемщиками. Все остались довольны, хотя получилось не совсем так, как хотелось бы: вместо этого барашка заберут у кого-то другого, собачатина пойдет не на угощение коменданта и прочих высокопоставленных, а на "сашлык" Лехе и его приятелям...
Под вечер, как это было уже не раз, Андрей с Мартой занесли Васятку, после чего балкой неспеша направились в конец хутора. Навестив мастерицу наматывать веревку на кол, уселись под копешку, все еще стоявшую с краю акациевой поросли.
Вчера по известной причине у Андрея не нашлось свободного времени, они не "встречались"; да и сегодня перебросились всего несколькими малозначащими фразами. Поэтому новостей накопилось множество.
По пути сюда он, похвалив и поблагодарив за помощь в спасении барашка, увлеченно рассказывал в подробностях об операции "Сашлык". Она слушала внимательно, иногда улыбалась, даже смеялась - в зависимости от излагаемых обстоятельств. Но при этом от Андрея не ускользнула перемена в ее настроении - задумчивость, рассеянность, некая угнетенность. Заметив, что она и здесь уже в который раз украдкой вздохнула, он обеспокоился:
- Ты седни какая-то не такая... Не заболела, случайно? - Марта отрицательно крутнула головой. - Может, с девчонками не поладили?
- Ну что ты! нет...
- Но что-то же произошло? - Повернул ее лицом к себе. - Посмотри мне в глаза. Теперь точно вижу: у тебя что-то на душе.
Высвободившись из ладоней, она склонилась к нему на грудь. - Боюсь даже говорить...
Не на шутку встревоженный, он замер в ожидании, что вот сейчас с ее губ слетит некая ужасная новость. Но Марта, подняв на него глаза, спросила нерешительно: - Скажи, ты меня любишь? . .
- Вот те на! Конешно! С самого первого дня.
- Почему ж до сих пор не сказал мне этого?
- Так ведь... ты ведь и так знаешь. И потом, я говорил...
- Это на ерике? Под водой: "Ихь либе дихь? " То не в счет, я хочу услышать это по-русски.
- Пожалста: я тебя люблю. Очень! - Андрей обнял ее, привлек и поцеловал в обе щеки.