- Акула? Здесь водятся акулы?
- Еще какие, месье. Эти пираты шарят повсюду.
- Ей ничего не стоило раскусить вас пополам. Во всяком случае, деревяшку она почти перекусила. Я даже слышал лязг челюстей.
- Да-да, там остались следы от полудюжины резцов, знаете, такие глубокие проколы...
В это время на палубе появился кок. Он объявил, что в который раз подогревает обед.
Феликс спустился в кают-компанию. Неожиданное жуткое сообщение еще больше обострило его аппетит.
Матросы продолжали обсуждать происшедшее, так и эдак прикидывая, какие ужасные последствия могло бы оно иметь. Припомнили и погибшего сатанита, и то, что Бог любит троицу. А значит, будущее сулило новое несчастье. В этом они были абсолютно убеждены.
- Сами посудите, - обеспокоенно рассуждал кто-то, - когда в начале плавания убивают сатанита, жди беды...
ГЛАВА 4
Берег! - Тайна. - Пока Феликс спал. - Двести пассажиров в трюме. - Об ирландцах и китайцах. - Работорговля под маской. - Английская филантропия. Софизмы* работорговца. - Что приносит торговля "черным деревом". - Белые тоже продаются. - Контрабанда. - Неопровержимый аргумент. - На восемнадцатый день пути. - Встреча в открытом море.
______________
* Софизм - утверждение, построенное умышленно ложно, хотя формально кажется правильным.
Прошло двадцать пять дней.
Беник и парижский бакалейщик почти не разлучались. Проводя вместе долгие часы, они болтали обо всем, но больше всего - о морском деле. Феликс вошел во вкус и, к неимоверной радости своего учителя, делал значительные успехи.
В двадцатый раз Обертен заговаривал о том, что "Дорада" плывет в Бразилию окольными путями. И в двадцатый раз его собеседник отвечал:
- Матерь Божья! Что вы хотите, месье, все дороги ведут в Рим.
- Однако, дорогой друг, в таком случае наше путешествие слишком затянется.
- Когда плывешь на паруснике, ни в чем не можешь быть уверен... Впрочем, это не самое важное, ведь мы отрабатываем наши деньги.
- Кстати, я никогда не спрашивал у вас, сколько вы зарабатываете.
- Здесь хорошо платят; к примеру, за месяц мне причитается семьдесят пять франков. Правда, этот великий писака* взыщет часть в пенсионную кассу когда-нибудь ведь и я сойду на берег. К тому же высокому начальству тоже надо на что-то жить. Сверх того - получу еще двадцать пять луидоров**. Да за погрузку-разгрузку имею как грузчик. Итого примерно семь франков в день. В целом каждое плавание приносит тысячу франков, которые я откладываю на черный день. Это мое третье и, надеюсь, последнее плавание. По возвращении мы с Кервеном хотим на двоих купить рыболовное судно. Буду сам себе хозяин.
______________
* Писака - здесь: должностное лицо, портовый комиссар.
** Луидор - французская золотая монета (6 - 7 г. чистого золота).
- Вот это правильно, - подхватил пассажир, подумав про себя: "Если Беник уже в третий раз плывет на "Дораде", то нужно держаться его, он знает, что и как".
Успокоенный и умиротворенный, парижанин добавил:
- Умный в гору не пойдет... Если "Дорада" плывет в обход, то в конце концов окажется в нужном месте.
- Это так же верно, как то, что солнце стоит над нашими головами! согласился боцман.
Внезапно сверху раздался крик, заставивший морского волка вздрогнуть:
- Земля!
- А, черт! Я как в воду глядел. Беник, вы видите землю? А я лишь понапрасну напрягаю глаза.
- Через час заметите серую полоску, а вечером бросим якорь, если, конечно, ничего не случится...
- Превосходно! Тем временем можно вздремнуть. Это лучший способ убить время.
Феликс заснул мертвым сном. А когда, весь в поту, проснулся, была уже ночь. Дверь его каюты оставалась настежь открытой.
Корабль недвижно стоял, а наверху слышался какой-то шум, непрерывная возня. На борту явно что-то происходило. Обертен поднялся на палубу. Здесь было много народу: перекатывали бочки, перетаскивали ящики, тюки, мешки, покрикивая на непонятном языке. Всюду проникал резкий специфический запах: смесь бурдюка* и тростниковой водки.
______________
* Бурдюк - мешок из цельной шкуры козы или лошади, предназначенный для хранения жидкостей.
- Чудесно! Работают и пьют... Все это меня не касается. Лучше, пожалуй, вернуться в каюту, открыть баночку консервов, откупорить бутылку бордо* и, хорошенько подкрепившись, завалиться снова спать. Поль совсем обо мне забыл. Впрочем, могу его понять. Дела есть дела, как говорит моя супруга. А с другой стороны, там, наверху, мне могут намять бока.
______________
* Бордо - сорт вина.
Близость земли подействовала на пассажира лучше всякого снотворного. Несмотря на шум, он опять заснул и проснулся от голода - за время плавания он уже почти свыкся с ним - средь бела дня. "Дорада" была уже в открытом море.
- Поль! А как же обед?
- Кушать подано, - ответил капитан, не в силах удержаться от хохота. Правда, должен тебя предупредить: сегодня стряпня у нас на скорую руку. Вчера все, в том числе и кок, работали так, что едва не свалились с ног.
- Усталость усталостью, а есть все-таки надо.
- Согласен! Слава Богу, поработали на славу. Все пассажиры на месте.
- Пассажиры?.. А разве я не один?
- Да нет, в трюме еще двести человек.
- Двести?! - опешил бакалейщик.
- Ровно две сотни, ни больше, ни меньше.
- Но они задохнутся в трюме!