- Это целая история. Вам тоже, думаю, есть что рассказать.
- Все ли живы и здоровы?
- Честно говоря, мне почти ничего не известно... Но объясните, отчего это вы посинели? Если не ошибаюсь, когда мы виделись в последний раз, вы были белым...
- Если бы я сам знал!
- Быть может, это татуировка*?
______________
* Татуировка - нанесение на человеческое тело рисунка при помощи наколов на коже с введением в них краски.
- Нет.
- Ладно! Нам следует разработать план, как тихонечко драпануть отсюда.
- Это нелегко, друг мой. К тому же нас только трое. Ах! Если бы вы привели с собой экипаж "Дорады"!
- Вот уже три недели никто не дает о себе знать.
- Видите, Беник! Разговор бессмыслен. Лучше расскажите-ка мне, как вас занесло сюда.
- Нет ничего проще. Ну так вот: капитан Анрийон, задетый тем, что "Дорада" идет на буксире, видя, что дело может плохо кончиться и для него и для нас, решил дать пинка англичанам. Согласитесь: что-то надо было делать, не отдавать же концы за здорово живешь! Он и спрашивает у меня: "Как поступить?" А я что, я сразу сказал: "Действовать надо!" У капитана в комнате оказалась спрятана торпеда. Он достал ее и дал мне электрический коммутатор. А потом и говорит: "Беник, я обязан спасти моего друга", - это вас значит. "Если, - говорит, - не вернусь через час, нажмите кнопку". Потом прыгнул в воду, поплыл и торпеду за собой потащил. Я ждал ровно час. Капитан не возвращался. Восемь часов, а его нет как нет. Ну что ж, приказ есть приказ, я и нажал кнопку. И вдруг ба-бах! И от англичан ничего не осталось. Они стали прыгать в воду, как лягушки, спастись хотели на "Дораде". Но тут появился капитан. Вид у него был, я вам доложу, не дай Бог! Ругался последними словами, рычал даже. Ну, словом, спятил. "Повесили, - говорит, они его повесили! Горе мне!" Это вас, значит, повесили. И я-то, узнав об этом, сам не свой сделался. "Гром и молния! - кричит капитан, - негодяи! Так пусть они все там останутся! Бедный мой Феликс! Какая ужасная смерть!" Потом хватает топор и рубит буксирный трос. Подняли паруса и айда! А те, с крейсера... Эх, да что там! Матерь Божья! Жизнь порой жестока...
- Как, капитан бросил их без помощи?
- Пришлось выбирать: либо мы, либо они.
- Но это чудовищно!..
- Повесить вас?.. Да, конечно. Такие, как вы, - это ж сливки общества...
- Да нет, я говорю о тех несчастных.
- Они первые объявили нам войну! Мы французы, они англичане. Держава против державы, корабль против корабля, так-то. Думаете, меня не забрало? Еще как! Только я забыл о жалости, увидев моего капитана рыдающего, как ребенок. Он рвал волосы и вопил: "Феликс! Мой бедный Феликс!.." И так всю ночь. Я даже боялся, как бы он чего над собой не сотворил, следил за ним, как за тяжелобольным. На борту никто понятия не имел о том, каким чудом мы спаслись. Ну и рады же все были! Кабы вы оказались тогда с нами, большего счастья и желать нечего! Видели бы на следующее утро физиономии наших стражей. Проснулись, голова трещит... Глядь! А они уж сами в плену у своих пленников. На войне как на войне! Короче, сорок восемь часов спустя "Дорада" бросила якорь у Марахао. И что вы думаете: куда первым делом отправились эти негодяи, которых мы, можно сказать, от смерти спасли? Доносить на нас местным властям. Мол, мы работорговцы, пираты и Бог его знает кто! Слыхали вы что-нибудь подобное? Работорговцы! Хотя, между прочим, правительству прекрасно известно, что негры свободны, а их ввоз узаконен. Но покоя мы все одно не знали. Бумаги, что ли, у нас не в порядке. Словом, власти сделали вид, что очень сердиты, и все для того, чтобы судно конфисковать в свою пользу. Так и сделали, а нас - в тюрьму. Мы с Ивоном выбрали момент да и дали деру. Пошли куда глаза глядят. В этой стране, говорят, вместо камней алмазы на каждом шагу! Да-а... Думали на шахты податься, за легкой наживой. На флот-то мы вернуться не могли.
- Почему?
- Простите меня, месье, но вы рассуждаете как обычный штатский. Вернись мы в Марахао или в любой другой порт, нас бы тут же схватили, судили как дезертиров, работорговцев и прочее. Потому мы и решили заделаться шахтерами, подзаработать и купить со временем собственный шлюп.
- Это просто случай, наша встреча!
- И не говорите, месье! А уж как я рад! Расскажите же, что с вами стряслось?
- О, это целая история! Абсурд, полный абсурд! Представляете: эти идиоты англичане...
- Форменные прохвосты, месье!
- Ну, прохвосты, если вам угодно! Впрочем, они уже мертвы, а я никак не мог предположить подобный исход дела.
- Ей-богу! О ком вы сожалеете? Они погибли в море как настоящие моряки. Лучшего и пожелать нельзя!
- Итак, продолжаю. Англичане не могли отделаться от мысли, что я их соотечественник по имени Джеймс Бейкер. Меня судили и под этим именем приговорили к смерти. Все произошло очень скоро, уверяю вас, - и вот уже я связан и вокруг шеи петля... Чудом удалось высвободить руки. Задыхаясь, я изо всех сил схватился за веревку и приподнялся так, что держался уже не на шее, а на руках. Конечно, надолго меня бы не хватило. Считал мгновения. В глазах красно, в ушах шумит! Знаете, скорее бы согласился быть десять раз расстрелянным. Это легче. Внезапно до моего слуха донесся страшный грохот. Корабль накренился, хрустнул, началась паника...
- Моих рук дело! А идея капитана.
- Крейсер стал погружаться в воду и я вместе с ним. Вот так и спасся. В воде почувствовал себя лучше. Лег на спину и постарался освободиться от веревки на шее. Она намокла, разбухла, и я едва мог дышать. Судно опускалось все глубже. Если бы мачта не треснула пополам от взрыва, мне пришлось бы худо. Роль утопленника немногим выигрышнее роли висельника. Не так ли? К счастью, все обошлось. Я поплыл по волнам, привязаный к обломку реи.
- Чудесное спасение! - прервал Беник. - Мне довелось немало поплавать в жизни, но, клянусь, ничего подобного не видел. Будет о чем рассказать.
- О! Послушайте, что было дальше! Самое удивительное впереди. В конце концов мне удалось оседлать рею. А это уже много. Теперь можно было освободиться от удавки и вдохнуть полной грудью. Я умирал от жажды и от голода.
- Бедняжка! А ведь аппетитом вас Бог не обидел!
- Не берусь определить, сколько времени пришлось провести без еды и питья, под палящим солнцем в открытом море. Двое суток... Возможно, больше. Вскоре я потерял сознание. Правда, успел принять меры к тому, чтобы не свалиться с "коня". И хорошо сделал, а то бы за милую душу пошел ко дну. В общем, очутился на палубе большого баркаса. Экипаж показался мне не слишком приветливым, скорее даже свирепым. У моряков были желтые лица и черные глаза. Позже я узнал, что их называют бокаирес*.
______________
* Бокаирес - от слова boca - устье - пираты, промышляющие по устьям рек, нападающие на морские торговые суда. (Примеч. авт.)
- Знаю, знаю. Не раз приходилось сталкиваться с ними. Это самые отъявленные пираты. Они промышляют по устьям рек, нападают на торговые суда, разоряют их, а экипажи убивают.
- Вот-вот, они и есть. Вопреки суровому нраву, бокаирес отнеслись ко мне на редкость внимательно, заботливо, рассматривая меня с каким-то робким любопытством. Я не замедлил воспользоваться их расположением: напился и наелся всласть. Их камбуз, доложу вам, ломился от всякой всячины. А готовили мои спасители не хуже, чем на фешенебельных* пассажирских судах. Все, понятно, ворованное. Из того, что они говорили, я не понимал ни слова. Однако все больше удивляло восхищение и уважение, проявляемое ко мне по какой-то непонятной причине этими суровыми людьми. Я быстро шел на поправку. Среди награбленной пиратами одежды для меня нашлось все необходимое - там было много всякой всячины. Подумайте только: зги чудаки опустошили все флакончики с духами. Они их попросту выпили!
______________
* Фешенебельный - модный, элегантный.
Разбирая безделушки, я наткнулся на карманное зеркальце и таким образом получил наконец возможность проверить, что в моей физиономии особенного. Невольный ужас овладел мною при первом же взгляде в зеркало. Я ли это? На меня смотрел сизо-синий монстр*. Я не верил глазам, грешил на испорченное стекло, искажающее лицо, думал даже, что у меня галлюцинации. Потом долго тер щеки водой, вследствие чего синева их еще более усилилась. Я стал совершенно синим, индиго!**
______________
* Монстр - чудовище, урод.
** Индиго - здесь: темно-синий цвет.
- А как же руки? Вы видели их? А тело?
- Руки были вымазаны в гудроне, а тело... Пираты ведь полностью экипировали меня, я не видел своего тела. Вдоволь насмеявшись над моими злоключениями, бокаирес проникались ко мне все большим уважением, так как решили, что этот дьявольский цвет естественный.
- Порой и несчастье на пользу!
- Что касается меня, то я совершенно растерялся, не находя причины чудовищного превращения.
- А не от удавки ли это?