- Ты так хорошо говоришь! Можно подумать, что жил во Франции или с французами.
- А какое вам до этого дело?
- Как это какое дело! А если ты родом из Франции?
- Почему бы и нет?
- В таком случае, хоть я и не одобряю твоего занятия, все же счастлив встретить соотечественника. Мое имя Беник, Беник из Роскофа. Я бы сказал, что у тебя бретонский акцент...
- Бретонский, - подтвердил незнакомец, почему-то очень смущенный. Потом вдруг поднял голову, взглянул на боцмана и вовсе растерялся, заметив слезы в его серых, суровых глазах.
- Мы напугали тебя своими разговорами? Но у нас и в мыслях не было вредить тебе.
- Ну что вы, напротив. - Смущение так не вязалось с грубоватой внешностью тюремщика. - Вы нисколько меня не задели.
- В таком случае объяснись!
- Что вы имеете в виду?
- Да как что?! Надеюсь, ты не убивал отца с матерью? Остальное - мелкие грешки. Ты поделился со мной табаком, а это немало. Кроме того, сразу видно, что ты патриот: разговор о родине тебя явно растрогал.
Последнюю фразу Беник намеренно произнес с бретонским акцентом.
- Довольно! Прошу тебя! - вскричал охранник.
- Вот-вот, я не ошибся, - произнес боцман. - Бретонец и вдруг охранник... Две вещи несовместные.
- О, Беник! Если бы ты только знал...
- Меня ты знаешь. Теперь назови свое имя.
- Кервен!
- Ты лжешь!.. Быть не может! Кервен - мой матрос с "Дорады". Ты, пожалуй, чем-то похож на него, только старше. Боже! Боже правый!
С этими словами боцман бросился к охраннику, стащил с него шляпу, заглянул в глаза и воскликнул:
- Я узнаю шрам у тебя на лбу Жан-Мари! Ты же исчез десять лет назад. Все думали, что ты сгинул... Господи! Кервен-старший!
- Мой брат тоже здесь?
- Если бы! Он в бегах, как и мы. Должен быть где-то в окрестностях Марахао.
- Беник, а что ты здесь делаешь?
- Мы попали в беду, я, мой племянник-юнга и вот этот господин, что лопает рыбу. Он парижанин, однако вполне достоин родиться в Роскофе. Это наш друг. А тебя-то как занесло в это кофейное царство? Разве здесь место бретонскому матросу?
- Если бы ты знал, Беник, сколько страданий мне пришлось вынести!
- Ты дезертировал?
- Это была моя первая ошибка... Вернее, вторая. Первой было то, что, разорившись, я запил. Перепробовал тысячу занятий и в конце концов поступил надсмотрщиком на алмазные шахты. Чтобы не сдохнуть с голоду, приходилось работать триста шестьдесят пять дней в году.
- Ну, а что ты собираешься делать теперь?
- Что скажешь.
- Вот, наконец-то я слышу речь бретонца.
- Но почему ты не ешь? Смотри-ка, твой приятель опустошил целую тарелку маниоки* и дожевывает рыбу.
______________
* Маниока - род тропического растения, из которого получают ценные пищевые продукты.
- Не принесешь ли ты нам добавки?
- Что за вопрос? Конечно!
- Тогда, встретимся здесь же, - пошутил Беник. - Послушай, а ты сразу узнал меня?
- Почти. Потому и решил подслушать под дверью. Через две минуты сомнений уже не было.
- Наши дальнейшие действия? Долго мы еще, по-твоему, будем здесь штаны просиживать?
- Чтобы выйти отсюда, надо заплатить.
- Сколько?
- Около двух тысяч франков с каждого.
- Гром и молния! Шесть тысяч франков на троих. А если мы не заплатим?
- Будете работать в шахте в счет долга.
- А твои начальники молодцы! Однако - такая неприятность! - у нас в карманах ни гроша.
- Тем лучше.
- Почему лучше?
- Потому что нет никакой уверенности, что, получив деньги, они не отправят вас работать в шахту. Так не лучше ли выбраться из тюрьмы бесплатно? Во всяком случае, на свободе нам будет легче.
- Ты сказал: "Нам будет легче..." Что, надеешься уломать начальство?
- Не говори глупости! Вам нельзя показываться ни в порту, ни в любом людном месте, вы никого не знаете здесь, ни слова не понимаете. К тому же вы нищие. Скажите на милость, что произойдет, если рядом с вами не окажется человека, знакомого с жизнью в этой собачьей стране? Я говорю по-португальски не хуже, чем на родном языке, прожил пять лет бок о бок с индейцами, знаю тропки в лесах.