______________
* Лоцман - специалист по проводке судов на определенных участках пути.
- Однако это не мешает капитану Анрийону быть лихим моряком, а "Дораде" летать как птица.
- А как насчет экипажа?
- Команда достойна судна и капитана!
- Что правда, то правда! Взгляните-ка!
- Отдать концы! - послышалось с борта судна, и парусник, маневрируя с небывалой быстротой и четкостью, весь, от бушприта* до бизань-мачты**; оделся в паруса.
______________
* Бушприт - выступающий впереди судна горизонтальный или наклонный брус, который служит для вынесения вперед носовых парусов.
** Бизань-мачта - самая задняя мачта трехмачтового судна, каковым является "Дорада".
- Нечего сказать: чисто сработано!
- А что ты думал? Как, по-твоему, работают матросы, которые не гуляют, не безобразничают и не пьют?
- Но они же бретонцы!..
- И тем не менее они не кутили, сами грузились и разгружались. На берег, между прочим, выходили только вместе и без конца следили один за другим.
- Добавьте к этому, что команда всегда ходит с одним и тем же капитаном.
- Тут явно дело нечисто!
- Куда же власти смотрят?
- Военный комиссар облазил все сверху донизу, да разве что найдешь? У капитана Анрийона все бумаги в порядке, концы с концами сходятся. Допрашивали людей, так они все, как один, подтвердили его слова.
- Ну, а если все это выеденного яйца не стоит, и "Дорада" обыкновенное торговое судно, плывет, скажем, за опиумом?
- Увидим, - усмехнулись марсельские матросы.
Тем временем трехмачтовик уже миновал мол. Норд-вест* раздувал паруса. Кокетливо наклонившись влево, "Дорада" устремилась вперед подобно рыбе, имя которой она носила. Покачиваясь на волнах, судно удалялось, трижды подняв и опустив флаг.
______________
* Норд-вест - северо-западный ветер.
Вскоре обогнули мыс.
- Северо-запад, один румб к северу! - скомандовал лоцман. - Капитан, вы взяли верный курс.
- Добро! Благодарю вас, лоцман, и прощайте.
- До свидания, капитан! Счастливого плавания!
В этот момент шлюпка причалила к правому борту, лоцман спустился в нее, и секунду спустя она уже спешила к пароходу, дымившему на горизонте.
"Дорада" покинула французские воды.
Между тем бриз все усиливался. Волны, поначалу, как обычно, похожие на речные, становились все больше. Берег был уже далеко, и море давало себя знать. Оно волновалось. Начиналась сильная качка, столь мучительная для любого, чей желудок и ноги не привыкли к морским путешествиям.
Капитан изучал карту в кают-компании, когда в дверном проеме показался веселый и немного взъерошенный Обертен.
- Феликс?! - удивленно произнес офицер. - Я думал, что ты преспокойно дрыхнешь на своей койке...
- Почему?
- Потому что качает.
- Качает?
- Да-да, и я удивлен, что, несмотря на сильную качку, ты не страдаешь морской болезнью.
- Морской болезнью?
- Ну, или как там еще это можно назвать...
- Морская болезнь? У меня? Никогда в жизни. Наоборот, появился волчий аппетит. Нельзя ли ускорить обед?
- Но позволь, не прошло и двух часов, как мы встали из-за стола.
- Возможно... Однако очень хочется есть. Я так счастлив, что сбежал из этой старой конуры на улице Ренар и больше не вижу угрюмой физиономии старой Мариеты, не слышу резкого тона госпожи Оберген, урожденной Ламберт, одно только имя которой - Аглая - производило на меня ужасное впечатление! Никогда не чувствовал себя лучше. Моя радость выражается в ненасытном голоде.
- Итак, ты ни на что не жалуешься?
- Абсолютно!
- И нет никаких опасений за будущее?.. Тебя не страшат непредвиденные случайности?
- Черт возьми, да зачем все это говорить? Я освободился от цепей, победил сомнения и нерешительность, обрел настоящего друга, доверчиво разделившего со мной свою любовь к морю.
- Вот этим-то я и терзаюсь.
- Ей-ей, нашел когда!
- Самое время. Мне бы следовало сейчас отдавать команды, прислушиваться к ветру, управлять кораблем одним словом...
- На языке простого бакалейщика это значит...