...et qu'etant enracines et fondes dans la charite vous puissiez comprendre, avec tous les saintes, quelle en la largeur, la longueur, la profondeur, et la hauteur, что придаёт ей следующий смысл: 'чтобы вы, укоренённые и утверждённые в любви, могли постигнуть со всеми святыми, что такое её широта, и долгота, и глубина, и высота'.
Приведённые выше примеры показывают характер искажений евангельских текстов. Но, в общем, эти искажения не очень важны.
Иногда в современных оккультных учениях высказывается мысль, что существующий текст Евангелий неполон, что есть (или был) другой, полный вариант; но это мнение лишено фактических оснований, и в последующем изложении мы не будем принимать его во внимание.
Далее, при изучении Нового Завета необходимо отделить легендарный элемент (нередко заимствованный из жизнеописаний других мессий и пророков) от описания действительной жизни Иисуса; кроме того, надо отделить все легенды, существующие в Новом Завете, от самого учения.
Мы уже упоминали о 'драме Христа' и о её отношении к мистериям. В самом начале этой драмы возникает загадочная фигура Иоанна Крестителя, которому в Новом Завете посвящены самые непонятные места. Существуют учения, которые считают его главной фигурой драмы, а Христу отводят второстепенное место. Но об этих учениях известно слишком мало, чтобы как-то на них опираться. Поэтому мы будем говорить в дальнейшем о разыгравшейся в Иудее драме, как о 'драме Христа'.
События в Иудее, которые завершились смертью Иисуса, заняли самое незначительное место в жизни народов того времени. Хорошо известно, что никто не знал об этих событиях за исключением людей, принимавших в них непосредственное участие. Кроме Евангелий, нет других исторических доказательств существования Иисуса.
Евангельская трагедия приобрела особое значение, смысл и величие постепенно, по мере того как учение Христа распространялось. Большую роль в этом процессе сыграли притеснения и преследования. Но, очевидно, в самой трагедии было ещё нечто - равно как и в учении, которое связывалось с ней и из неё возникло. Это 'нечто' отличает драму и учение Христа от событий и идей заурядного сектанства и сближает христианство с мистериями.
Легендарная сторона жизнеописания Иисуса вводит в его жизнь множество условных фигур, как бы стилизует его под пророка, учителя, мессию. Эти легенды, приспособленные к образу Христа, заимствованы из самых разных источников: одни черты взяты из индуизма, буддизма, легенд Ветхого Завета, другие - из греческих мифов.
'Избиение ьладенцев' и 'бегство в Египет' заимствованы из жизнеописания Моисея. 'Благовещение', т.е. появление ангела, провозглашающего грядущее рождение Христа, взято из жизни Будды. В истории Будды с небес спускается белый слон и возвещает царице Майе о рождении принца Гаутамы. Затем следует история о старце Симеоне, который ждёт в храме младенца Иисуса и, дождавшись, говорит, что теперь может умереть, так как увидел Спасителя мира - 'ныне отпускаешь раба Твоего, Владыка, по слову Твоему, с миром'. И этот эпизод заимствован из жизнеописания Будды:
'Когда родился Будда, престарелый отшельник Асита пришёл из Гималаев в Капилавасту. Явившись кл двору, он совершил жертвоприношение у ног дитяти; затем Асита трижды обошёл ребёнка и, взяв его на руки, увидел на нём своим открывшимся внутренним взором тридцать два знака Будды'. Самая странная легенда, связанная с Христом, долгое время вызывала разногласия между всевозможными школами и сектами растущего христианства, пока наконец не стала основой догматических учений почти всех христианских вероисповеданий. Эта легенда о рождении Иисуса девой Марией непосредственно от самого Бога, которая возникла уже после появления евангельских текстов.
Христос называл себя сыном Божиим и сыном человеческим; он то и дело говорил о Боге как о своём отце; он утверждал, что он и Отец суть одно, что тот, кто следует за ним, следует и за его Отцом и т.д. Однако собственные слова Христа не создают легенды, не творят мифа; их можно понять аллегорически и мистически в том смысле, что Иисус чувствовал своё единство с Богом или ощущал Бога в себе. И прежде всего, их можно понять в том смысле, что каждый человек в состоянии стать сыном Божиим, если он повинуется воле и законам Бога; например, в Нагорной проповеди Христос говорит:
'Блаженны миротворцы, ибо они буду наречены сынами Божиими' (Матф. V, 9)
И в другом месте:
'Вы слышали, что сказано: 'люби ближнего твоего и ненавидь врага своего.
А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас.
Да будете сынами Отца вашего Небесного; ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных' (Матф. V, 43-45)
Этот русский перевод соответствует греческому, латинскому и французскому текстам. Английский вариант, а также немецкий текст содержат слова 'дети Божии' и 'дети Отца вашего'. Таков результат переработки евангельского текста теологами в их собственных целях.
Данные тексты показывают, что выражение 'сын Божий' имело первоначально не тот смысл, который был дан ему впоследствии.
Миф о том, что Христос - в буквальном смысле - сын Божий, был создан постепенно, в течение нескольких веков. И хотя догматический христианин будет отрицать языческое происхождение этой идеи, она, бесспорно, взята из греческой мифологии.
Ни в какой другой религии нет таких тесных взаимоотношений между божествами и людьми как в греческих мифах. Все полубоги, титаны и герои Греции были сынами божеств. В Индии сами боги воплощались в смертных или нисходили на землю и принимали на время облик людей или животных. Но привычка считать великих людей сынами божеств - это чисто греческая форма мышления (позднее перешедшая в Рим) о взаимоотношениях между божествами и их посланцами на земле.
И вот, как ни странно,эта идея греческих мифов перешла в христианство и стала главной его догмой.
В догматическом христианстве Христос - сын Бога совершенно в том же смысле, в каком Геракл был сыном Зевса, а Асклепий - Аполлона *.
Эротический элемент, которым в греческих мифах пронизана идея рождения людей или полубогов от божеств, в христианском мире отсутствует - как он отсутствует и в мифе о рождении принца Гаутамы. Это связано с характерным для буддизма и христианства 'отрицанием пола', причины которого пока далеко не ясны. Но нет никакого сомнения, что Христос стал Сыном Божьим в соответствии с языческой идеей.
Однако, помимо влияния греческих мифов, Христос должен был сделаться богом в соответствии с общим духом мистерий.
Смерть и воскресение бога - их фундаментальные идеи.
В настоящее время пытаются объяснить мысль о смерти бога в мистериях, как пережиток ещё более древнего обычая 'убийства царей' (Дж. Г.Фрезер в 'Золотой ветви'). Эти объяснения связаны с общей тенденцией 'эволюционистской' мысли искать происхождение сложных и непонятных явлений в явлениях более простых, примитивных и даже патологических. Но из всего, что уже говорилось об эзотеризме, совершенно ясно, что такая тенденция ошибочна, что в действительности, напротив, - более простые, примитивные, а иногда и преступные обычаи представляют собой обычно выродившуюся форму забытых священнодействий и обрядов очень высокой природы.
После идей сыновства и божественности Христа в теологическом 'христианстве' второе по важности место занимает идея искупления и жертвы Христа. Эта идея, ставшая основанием догматического христианства, запечатлена в Новом Завете в следующих словах:
'На другой день видит Иоанн идущего к нему Иисуса и говорит: вот Агнец Божий, Который берёт на Себя грех мира' (Иоанн, I, 29)
Так Иисус был отождествлён с пасхальным агнцем, жертвой отпущения греха.
Более всего о жертве Христа говорится в Евангелии св. Иоанна. Другие евангелисты также упоминают о жертве и искуплении. Таковы, например, слова Христа в Евангелии св. Матфея.
'Так как Сын Человеческий не для того пришёл, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих.' (Матф. XX, 28)
Но эти и подобные им места, начиная со слов Иоанна Крестителя, имеют самый аллегорический и отвлечённый смысл.
Идея обрела конкретность лишь в Посланиях, главным образом, в Посланиях апостола Павла, где возникла необходимость объяснить смерть Иисуса - и одновременно указать на то, что он был Сыном Божьим и самим Богом. Идея мистерий и 'драмы Христа' не могла стать всеобщей собственностью, так как для её объяснения не доставлено ни слов, ни умения понять - даже у тех, кто должен был её объяснить. Пришлось подыскать более близкую и понятную мысль, которая позволила бы растолковать толпе, почему Бог позволил кучке негодяев и преступников мучить и убить себя. Объяснение было найдено в идее искупления. Было объявлено, что Иисус принёс себя в жертву ради людей, что он освободил людей от их грехов. Позднее сюда добавили и освобождение от первородного греха, от греха Адама.
Идея искупительной жертвы была понятна евреям, ибо в Ветхом Завете она играла огромную роль в ритуальных жертвоприношениях и церемониях. Существовал обряд, совершавшийся в 'День Искупления', когда одного козла убивали как жертву за грехи всего еврейского народа, а другого, вымазав кровью убитого, отпускали в пустыню или бросали в пропасть.
Идея Бога, принесённого в жертву ради спасения людей, есть и в индийской мифологии. Шива выпил яд, который предназначался для рода людского; поэтому на многих статуях его горло выкрашено в синий цвет.
Религиозные обрядя переходили из одной страны в другую; и эту черту - т.е. принесение себя в жертву ради людей - могли приписать Иисусу точно так же, как и упоминавшиеся ранее черты из жизни Будды.
Связь идеи искупления с идеей перенесения зла, которую защищает автор 'Золотой ветви', лишена всякого основания. Магическая церемония перенесения зла психологически не имеет ничего общего с идеей добровольного самопожертвования. Но это различие, естественно, не имеет смысла для эволюционистской мысли, которая не входит в такие мелкие детали.
Ветхозаветная идея искупления противоречит эзотерической мысли. В эзотерических учениях совершенно ясно, что никого нельзя освободить от греха принудительно и без его собственного участия. Люди нынешних и прошлых времён находились и находятся в таком состоянии, что указать им путь к освобождению можно лишь посредством великой жертвы. Христос указал этот путь к освобождению.
Он прямо говорит об этом:
Я есмь путь (Иоанн, XIV, 6)
Я есмь дверь: кто войдёт Мною, тот спасётся, и войдёт и выйдет, и пажить найдёт (Иоанн, X, 9)
А куда Я иду, вы знаете, и путь знаете.
Фома сказал Ему: Господи! не знаем, куда идёшь; и как можем знать путь?
Иисус сказал ему: Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только чрез Меня (Иоанн, XIV, 4-6)
Тогда сказали Ему: кто же Ты? Иисус сказал им: от начала Сущий, как и говорю вам (Иоанн, VIII, 25)
Чтобы подойти к пониманию Евангелий и евангелийского учения, прежде всего необходимо понять, что такое Царство Небесное, или Царство Божие. Эти выражения - ключ к важнейшей части евангельского учения. Однако мы настолько привыкли к обычному церковному толкованию, утверждающему, что Царство Небесное - это место или состояние, в котором праведные души окажутся после смерти, что даже не допускаем возможности иного понимания этих слов.
Евангельские слова 'Царство Небесное внутри вас' звучат для нас пусто и непонятно; они не только не объясняют основную мысль, но, пожалуй, лишь затемняют её. Люди не понимают, что внутри них лежит путь к Царству Небесному, что Царство Небесное не обязательно находится за порогом смерти.
Царство Небесное, Царство Божие означает эзотеризм, т.е. внутренний круг человечества, а также знания и идеи этого круга.
Французский писатель-оккультист, аббат Констан, странный и порой весьма проницательный Элифас Леви, пишет в своей книге 'Догмы и ритуал высшей магии' (1861):