Шлиффен писал, что "больше невыгодно наступать на сильного противника с разных направлений, разделенных большим расстоянием и исключающих взаимодействие разделенных групп войск".
Действительно, многие операции, проведенные в войну 1914 - 1918 гг. по внешним линиям, не дали результата, потому что взаимодействие раздельных групп войск, наступавших с разных направлений, не могло быть достигнуто, а находившийся во внутреннем положении сохранял преимущество бить раздельные группы своего противника по частям.
Чем больше возрастали пространственные измерения операции, т. е. чем больше становилось в исходном положении удаление друг от друга раздельно наступавших групп войск, - тем менее можно было рассчитывать на достижение их взаимодействия.
Так, казалось, должно было отмереть концентрическое наступление по внешним операционным линиям, а вместе с таим и возможность окружения ("Канны"), к которому такое наступление в наиболее полном виде приводило.
Но вот германо-польская война показала, что это положение существенно изменилось.
На том же самом театре, где в 1915 году совместное концентрическое наступление германской и австрийской армий, одной - из Восточной Пруссии и другой - из Галиции, не достигло результата и не привело к окружению русской армии, - в сентябре 1939 года, примерно в том же оперативном положении, но уже в новых условиях и с новыми средствами борьбы, это было достигнуто против польской армии.
Моторизация и мехaнизация армии, авиация и новые средства связи (радио) сделали концентрическое наступление раздельных групп войск по внешним линиям опять возможным, и притом, как это показали события германо-польской войны, со значительно более быстрым и решающим результатом, чем в прошлом.
Такое наступление получило теперь более стремительное развитие и достигло окружения в наиболее полной и решающей форме.
Основная причина этого заключалась в том, что быстрота современных средств борьбы изменила прежнее значение пространства в операции.
Ранее существовали определенные границы взаимодействия для раздольно наступающих групп войск. Моторизация намного расширила эти границы. Поэтому то, что было раньше невозможным, стало в современных условиях достижимым.
B 1866 году фланговым корпуса прусского развертывания находились на удалении около 400 км друг от друга. И концентрическом, охватывающем маневре они сблизились на поле сражения у Кенигреца на 4 - 5 км, пройдя за 12 дней 125 км, т. е. в среднем по 10,5 км в сутки.
В 1939 году фланги германского развертывания против Полыни находились в походном положении на вдвое большем удалении, в 800 км, друг от друга.
В концентрическом охватывающем маневре части двух фланговых мото-механизированных групп, наступавших одна из Померании, а другая из Силезии, сблизились на р. Зап. Буг на расстояние около 100 км в 13 дней, пройдя за это время до 600 км. Это составляет в среднем около 50 км в день.
Таким образом, примерно в одно и то же время, в 12 - 13 дней, в 1866 году было пройдено 125 км, а в 1939 году около 600 км.
Так изменились в новых условиях темпы развития операции, и это стало возможным лишь с внедрением мотора в армию.
Риск, который заключался раньше в разделении армии на отдельные группы в пространстве, сохранился при определенных условиях и сейчас, но он значительно уменьшился.
События германо-польской войны показали, что большая подвижность современной мото-механизированной армии дает возможность значительно скорее объединить раздельные группы войск в решающих пунктах и тем достичь их взаимодействия.
Развертывание армии в раздельных группах стало, таким образом, менее зависимым от пространства и его емкости.
Превосходство в воздухе дает возможность действовать внезапно. А новые средства связи обеспечивают твердое руководство и постоянное взаимодействие разделенных групп войск. В этих условиях операции по внешним линиям получают новые возможности, обеспечивая проведение быстрых и решительных маневров во фланг и в тыл противнику.
Выдающееся значение воздушной пехоты, позволяющей выполнять внезапные вертикальные обходы путем ее высадки с воздуха в глубине противника, восполняет огромные возможности операций по внешним линиям.
Десант воздушной пехоты в решающем пункте тыла противника может двойной охват, выполняемый двумя раздельными группами войск, быстро и внезапно привести к полному завершению и играет в этом отношении роль замка, который окончательно запирает кольцо окружения.
Между тем занимающий внутреннее положение теряет сейчас те преимущества, которые имел раньше. В пространстве он всегда более ограничен; он всегда занимает более тесное, сосредоточенное положение; вся его операционная база более узка, а коммуникации более тонки. Это в значительно большей степени, чем раньше, увеличивает для него угрозу, в особенности с воздуха, сковывает его подвижность и подвергает большим потерям.
Для находящегося во внутреннем положении становится все более затруднительным выигрывать время и удерживать отдельные группы противника, наступающие с разных сторон, пока будет достигнута решительная победа над одной из них. А ведь только в этом заключается возможная тактика действий находящегося во внутреннем положении. Для него нет ничего более безнадежного, как ввязаться или быть ввязанным в затяжные, бесперспективные бои на одном направлении, пока противник решит свою задачу на другом. Именно это позволит наступающему по внешним линиям сузить плацдарм борьбы, сблизить свои охватывающие фланги и, наконец, полностью захлестнуть противника в кольце окружения.
Конечно, для действии но внешним линиям нужно превосходство в силах и средствах и более высокое искусство управления. Это было решающим условием в успехе германского наступления против Польши.
Но если эти данные налицо, то концентрическое наступление с разных направлений но внешним линиям получает при современных условиях все преимущества.
Впрочем, сама возможность такого наступления зависит в значительной степени от географических условий развертывания.
Однако уже напрашивается вывод, что и при сплошном занятом фронте, требующем прорыва, удары, концентрически направленные с разных направлений, могут в современных условиях получить все преимущества перед таранным проломом фронта, на одном главном направлении.
События германо-польской воины не дают еще оснований для подобного рода утверждений.
Арена германо-польской войны оставила пока этот вопрос нераскрытым, и истории осталось еще в действии это доказать.
Однако одно стало очевидным: ведение решительных операций на окружение и уничтожение обрело новые возможности. Стратегия сокрушения получила новые предпосылки для своего наиболее решительного осуществления.
Значение германо-польской войны заключается в том, что она это показала.
Стратегия сокрушения была всегда высшим проявлением военного искусства во все времена. Однако формы, в которых она осуществлялась, были весьма различны и менялись вместе с изменением общих условий борьбы.
В германо-польскую войну стратегия сокрушения нашла свое осуществление в формах, которые по своему качественному содержанию глубоко отличны от всего того, что знала история войн до этого времени. Это требует своего особого рассмотрения.
Поход германских армии начался с дугообразного фронта общим протяжением в 800 км. Между отдельными армиями- были значительные промежутки: между 3-й и 4-й армиями - 200 км, между 4-й и 8-й - 300 км. По мере концентрического развития операции фронт все сужался. Вся кампания закончилась на линии Львов, Брест-Литовок, Белосток протяжением в 400 км, вдвое меньшем, чем фронт, с которого она началась.
На эту линию фронт был полностью вынесен на шестнадцатый день операции (отдельные пункты были на этой линии достигнуты уже раньше).
Если провести прямую линию от Познали через Варшаву до Брест-Литовска как стратегическую ось, определяющую общую глубину всего похода, то это составит 500 км.
В общем 1 сентября поляки стояли в 150 км от столицы Германии (линия Познань, Берлин). Через полмесяца (16 дней) они находились в 150 км позади своем столицы (линия Варшава, Брест-Литовск).
Это составляет 500 км отнесенного в пространстве стратегического фронта и означает, что средний суточный темп развития операции равнялся примерно 30 км (500 :16).
На основных направлениях передовая линия фронта (ибо фронт борьбы оставался в отдельных очагах и в глубине) выдвигалась на 25 - 30 км в сутки. Это было обычным среднесуточным переходом пехоты, которая, догоняя действующие впереди быстроподвижные соединения, совершала в отдельные дни марши до 50 км.
Когда 16 сентября конечный фронт операции остановился на протяжении 400 км, он имел, однако, еще глубину почти до исходного фронта операции, т. е. глубину в 500 км. В этой глубине во многих и самых различных местах еще продолжалась борьба.
Таким образом, к концу кампании глубина фронта была больше, чем его ширина.
Это явилось совершенно-новым явлением в формах вооруженной борьбы, наиболее образно выразившим ее новый глубокий характер.
До сих пор фронт борьбы всегда равномерно, общей линией пехоты выдвигался вперед, начисто расчищая от противника оставленную позади территорию. Разве только обложенные крепости, остававшиеся в тылу фронта, составляли в этом отношении исключение.
Теперь фронт выносился перед отдельными глубокими ударами быстроподвижных соединений на разных направлениях, оставляя позади себя еще ряд очагов борьбы.
Конец грандиозной баталии в Польше раскрыл в этом отношении совершенно необычную картину глубокого. многоярусного сражения.
16 сентября борьба ведется еще на огромном пространстве в 185 000 кв. км. Очаги ее эшелонированы в глубину на 500 км и образуют по крайней мере пять линий или пять ярусов.
Начиная с тыла, первый ярус образует очаг борьбы у Поморья и в Познани, где германские ландверные войска только занимали эту провинцию.
Второй ярус образует очаг окружения у Кутно; третий ярус - узел у Варшавы; четвертый ярус - очаг в районе Люблии; наконец, пятый ярус - конечный фронт операции на линии Львов, Брест-Литовск, Белосток.
На этих пяти линиях, между ними и рядом с основными очагами борьбы, где борьба пылала ярким пламенем, в разных местах горели еще многочисленные отдельные костры менее крупных боевых событий.