Увы, большинство молодых людей проводят свою молодость вне Бога и о Духовном не столько не знали, сколько не хотели ни знать ни слышать. Ради их спасения от духа мира и от корыстолюбивого самоутверждения начинает проявляться возрастная точка восемьнадцатилетия.
А если этой спасительной точки не дожидаться? Если к Духовному вести детей уже сегодня? Если потребности Духовного высвобождать каждый день? Тогда проживание этого переломного периода будет происходить по-другому.
Точки эти достаточно явственны. В то же время между восемнадцатью и тридцатью годами есть несколько серьезных переломных этапов, где происходит формирование нового качества. Например, возраст двадцать четыре-двадцать пять лет. Заканчивается первый двадцатичетырехлетний цикл и начинается новый. Многие в этом возрасте переживают состояние бурной активности, неожиданного пробуждения жизнелюбия, общения со множеством людей, разноплановые знакомства, как по характеру, так и по глубине...
Но вернемся к восемнадцатилетней точке. Современная молодежь совершенно не знакома с процессом различения в себе внутренних движений Совести и движений Эго. Когда влечения руководят человеком, когда ребенок говорит "хочу", это исходит от его Эго. И он не замечает в это время движений Совести, которая могла бы радовать других или же могла бы зреть и слышать горе, нужды других людей. В большинстве сегодняшних семей отсутствуют представления об исповеди, вследствие чего утрачен навык разумения собственной вины, разумения, что именно послужило причиной неправильного поступка, неправильного слова.
Уже с семилетнего возраста дети способны осознавать причины, по которым они совершили неправду. Одно дело увидеть неправильный поступок по его действию, другое же -- внутреннюю причину, от которой родился этот поступок. В тех семьях, где ребенка начинают этому обучать, появляется внутреннее умение различения собственного душевного состояния. В этом случае человек, достигающий восемнадцати лет, имеет внутреннюю возможность не уходить в отчаяние, в тоску. Чувство одиночества он переживает не как одиночество, а как временное состояние душевного затруднения, при котором душа трудится, но в данную минуту не знает решения, выхода. Юноша, имеющий навык такого различения, знает, что не нужно торопиться с решением, надо дать душе обрести собственный ритм, собственную скорость. Эта скорость и чувство естественным образом выведут человека из этой точки. Причем выведут в глубину, т.е. в слышание, чувствование движения Совести. Это та самая точка, в которой необходим навык очень тонкого различения движений Совести. И если такой навык уже был в опыте прожитых восемнадцати лет, то в этой точке человек легко опирается на духовное "Я" и от него начинает действовать в жизни. Тогда эта точка становится трамплином для очень глубокого развития, потому что сразу происходит вхождение в вертикаль и юноша, опираясь на Совесть, дальше действует по Совести до тридцати лет.
Восемнадцатилетняя точка -- первая из наиболее трудных. Именно потому, что она первая, и у человека еще нет опыта встречи с подобными явлениями в себе самом. Это довольно ответственный и важный период, к которому, к сожалению, сейчас никто никого не готовит. Чаще всего юношество подходит к этому совершенно неожиданно для себя, теряется и совсем не понимает, что с ним происходит. Взрослые, в свою очередь, также не понимают, что же происходит в это время с их детьми.
Прохождение этой точки для юношества наиболее трудное. Опыта свободного склонения Воли и влечения сердца к Богу они не знают. И вместо потребностей воли и сердца оказываются в тисках сознания, которое, кроме как выбором, другим действием заниматься не может. Этот момент выбора особенно трудоемок в это время. Ведь нужно выбирать между Эго и Совестью. Для этого необходимо внутренне знать опыт Совестливых поступков. Более того, надо знать не просто как факт присутствия вовне, но и как факт присутствия в самом себе, т.е. опыт собственных поступков по Совести. Этот опыт должен быть соединен со знанием о Совестливом действии вовне. Этого опыта и этого знания у современного юношества очень мало, зато очень много опыта в действиях Эго и очень много знания о том, как реализуются ценности Эго-потребностей.
В конечном итоге, большая часть юношей и девушек, некоторое время пометавшись в тяжелой растерянности внутри самих себя, выбирает Эго-ценности и Эго-нормы.
Несмотря на такой отягчающий выбор, в природе человека заложена следующая точка, которая снова позволяет раскрыть коридор Эго, выйти из его ограничений, снять его узкие границы и дать возможность увидеть существование других альтернатив, других позиций, другой возможности поступка и жизни.
Точка тридцатилетия. Это центральная точка, как бы пик, на котором люди, идущие по пути телесных и душевных ценностей, игнорирующие ценности Духовные, вольно или невольно очень серьезно становятся перед выбором дальнейшего жизненного пути. Предстоит решить: то ли доминантой останутся прежние ценности, то ли в их жизни появится Духовное.
Точка тридцатилетия недаром лежит на середине пути человеческой жизни. Она одна из тех стратегических точек, где достаточно зрелый человек, уже имеющий серьезный жизненный опыт, вполне серьезно и глубоко может измерить ценности и сделать выбор, который определяет всю вторую половину его жизни. Потому недаром этому возрасту во всех народах уделяли какое-то особое внимание. Старики приглядывались к людям, идущим к тридцатилетию, и относились к ним с особым вниманием. Сегодня этот мудрый обычай потерялся, знания опытных стариков канули в лету. Поэтому большинство из нас, достигая тридцати лет, оказываются в этот ответственный период в одиночестве.
Современные молодые люди даже в этом зрелом возрасте страдают инфантильностью. Но независимо от этого, духовное дает о себе знать. А душевные и телесные ценности расплываются так же, как это случается и в восемнадцать лет. Правда, у разных людей это происходит по-разному. Иные имеют настолько глубокую затверделость телесного и душевного, что малое колебание этого основания не очень замечается, поэтому можно проскочить эту точку, почти ее не заметив. Хотя людей, нестолько грубо затвердевших в материальном и душевном, немного.
Где-то в двадцать восемь-двадцать девять лет у многих людей начинается активный поиск новых ценностей в жизни, поскольку прежние уже перестают удовлетворять. Наступает внутреннее предчувствие возможности встречи с иными ценностями, иными смыслами в жизни. Правда, не всегда это выливается в сознательный и активный поиск.
Тридцатилетняя точка -- это время склонения либо к ценностям внешним, либо к внутренним. Что для человека более ценно -- внешний мир с его предметами, с его иерархиями, с его возможностями, карьерой, вниманием окружающих людей или же для него ценен его внутренний мир, в котором он обнаруживает возможности духовного развития, возможности обретения доброты, душевной щедрости, истинной любви, которая принципиально отлична от привязанности и влечения к миру.
К сожалению, эти два вида ценностей очень трудно сопоставить. Внешние ценности достаточно зримы, их можно оглядеть, измерить глазами и примерно обозначить, что они за собой несут. Например, известность обеспечивает место в обществе, материальный достаток, комфорт, положение на работе, заработок, возможности иерархического роста.
Внутренние духовные ценности незримы. Только сам в себе человек может услышать, насколько значимым становится для него Духовное, становится ценностью, и не со всяким другим поделится этим. Чувство душевной щедрости или же чувство Духовного другому человеку показать невозможно.
Человек может внутренне отнестись к Духовному как к ценному в самом себе. Но всегда ли готов человек это сделать? Т.е. было ли в его тридцатилетней жизни устремление к Духовному, движение к такой ценности как "человек", было ли внутреннее устремление раскрывать в себе эту ценность? Возникала ли потребность развивать не только свое физическое "Я", не только "Я", реализующееся в своих Способностях -- художественных, умственных, музыкальных, технических? Было ли вообще стремление развиваться духовно, т.е. обретать богатство внутреннего мира, из которого можно видеть богатство мира внешнего. Ведь только богатством внутреннего можно схватить богатство внешнего, его глубину.
Выход к тридцатилетней точке возможен двумя способами. В первом случае человек входит в полосу, где Духовное, независимо от того хочет этого человек или нет, все равно поднимется, даст о себе знать. И совершенно безразлично, занимает ли человек социально благополучное положение или нет, болен или здоров. Психологически и нравственно любой человек в этой точке переживет в себе восстановление Духовного "Я". Другое дело, готов ли он будет услышать это в себе или нет. Он может оказаться глухим к этому зову. Услышит или не услышит -- зависит от того пути, которым он шел к своему тридцатилетию.
Во втором случае человеку помогает услышать свое духовное "Я" нестабильность течения событий его жизни. Что-то рушится, что-то ожидаемое не происходит... В этом случае явственно видно присутствие Бога, помогающее человеку остановиться в своих неправильных влечениях, в которых он увяз слишком глубоко.
Для верующего человека это вполне ясно и вполне объяснимо. Ибо в этом сказывается милосердная забота Божия о его судьбе, о его жизни. Его родительское попечение о тех ситуациях, в которых чадо Его увлеклось в своем эгоистическом движении и совершает что-то неправедное. Когда человек, не замечая всего этого, идет по жизни очень уверенно, тогда Бог попускает ему увидеть свою неправду. И в этом случае человек вынужден остановиться, вынужден всмотреться, что же теперь делать, какие другие основания, другие смыслы могут вести его в жизни. Вот два способа, когда человек так или иначе вступает в контакт со своим духовным "Я" узнавая его в себе.
Точка тридцатилетия тоже довольно жесткая. Именно в эти годы человеку позволяется снова оглянуться вокруг. Прежние стереотипы перестают работать, прежние смыслы, которыми человек жил, блекнут, и он как бы заново вынужден выбирать, как ему жить. При этом, если выбор снова происходит в сторону Эго Триады, то человек и в этом случае не оставлен на волю Эго.
Наступает следующая -- третья точка в 40-45 лет.
В восемнадцать лет молодой человек имел возможность выбрать между Духовным и материальным. Однако он выбрал все-таки материальное и пошел дальше. И весь период до тридцати лет он закрепляется и самоутверждается в выбранных материальных ценностях.
Каждому человеку в течение жизни приходится встречаться с Духовным. Плоды Духовного встречаются ему как произведение искусства, как различные проявления Церковной жизни, которые особенно умножились в последние годы. И несмотря на обилие теоретических знаний о Духовном, человек может не обращать внимания на Духовное и жить своими ценностями. К тридцати годам духовное все равно восстанавливается, и человек может еще раз оглянуться назад, вглядеться в этапы своего движения и заново склониться от материального к Духовному.
К сожалению, это может не произойти и в тридцати лет. И тогда до сорокалетнего возраста человек полностью отдает себя материальным и душевным ценностям, закрепляется и утверждается в них.
В результате Духовное в человеке так и проносится через всю жизнь в закрытом состоянии, иногда давая знать о себе в необъяснимых чувствах тоски, когда что-то невыразимое словами вдруг захватывает душу, внутренне сжимает сердце. И человек, переживая некоторую отчаянную минуту одиночества, брошенности, тоскливой одинокости в мире, невольно вглядывается в смыслы, которыми он жил и которые продолжают дальше вести его по жизни... Но вот минута завершилась, минута прошла, человек отвлекся, подавил, вышел к привычным повседневным заботам, более свойственным ему. И вот он снова идет по жизни, полагая, что все нормально.
К сорока двум годам некоторым людям бывает трудно ответить, каковы их жизненные смыслы, ради чего они выбрали ту или иную профессию. Это вопрос серьезный и далеко не каждый может отдать себе отчет, что двигало его жизненным выбором. Это могли быть Эмоциональность, Эго-влечения, желание утвердиться в этой жизни по Эго, лежащее в основании поступков, а может быть и движение Совести, движение к Духовному. Поэтому человек, проживший сорок лет, находясь в расцвете своих профессиональных сил, может по смыслам выполнять глубоко эгоистические поступки и действия. В силу этого он может быть человеком безнравственным, при этом профессионально находясь на уровне высокого мастерства. В обществе он может слыть достаточно квалифицированным специалистом. Однако ради чего он трудится? Может быть, вся его деятельность глубоко противна всему подлинно человеческому, всему Духовному, что заложено в нем?
Именно по этой причине мы довольно часто узнаем людей квалифицированных, достаточно профессиональных, но которых мы все-таки не принимаем. Мы интуитивно чувствуем их отчужденно-холодное отношение к окружающим людям, к Духовному в себе, и это отталкивает нас от них, мы относим их к особам по-человечески ненадежным.
К сорока двум годам подобное состояние укрепляется в человеке как мощная броня, которая обволакивает его сердце, его духовное "Я". Духовному пробиться через это бывает чрезвычайно трудно.
Если в восемнадцать лет духовное "Я" еще заявляет о себе отчетливо, то к тридцати, а тем паче к сорока двум-сорока пяти годам его можно и вовсе не услышать. Человек переживет некую душевную сумятицу, смущение, переживет какой-то период внутреннего упадка смысла, период, когда будет вроде бы непонятно -- надо дальше двигаться или нет, идти или не идти на работу, делать или не делать то или иное дело. Но этот период будет явлением временным и малоприметным для самого человека. И потому в этой точке людям очень сложно в различении смыслов и ценностей опираться на Духовное.
И здесь обнаруживается еще одна закономерность. В Нравственной Психологии она определяется влиянием рода на формирование каждого человека. Что закладывалось в его роде: были ли в предыдущих поколениях человека праведные люди, люди честные, набожные, живущие в мире по правде, по нравственной истине. Жизнь праведного человека благим образом отражается не только на окружающих его людях, но и на многих поколениях после него. Праведные прародители становились залогом для возможного нравственного пробуждения человека в этих точках, которое может произойти в любой период, в любой момент жизни.
Однако, несмотря на значимость наличия праведных и нравственных людей в предыдущих поколениях, человек может повернуться к духовным ценностям только усилием собственной воли.
Итак, точка, пережитая к сорока пяти годам, более размыта. В ней снова частично расплывется прежнее содержание (ценности и смыслы), на котором базировались его действия и поступки. И человек опять окажется пред выбором.
Далее наблюдаем переломные периоды в пятьдесят четыре года, затем в шестьдесят шесть. Причем, чем ближе к старости, тем большее ощущение наступления времени собирания плодов.
Увы, сегодня мир так устроен, что под плодами человеческой жизни воспринимаются те предметы, которые человек успел сделать за свою жизнь. То ли это написанная книга, то ли музыкальное произведение, то ли сделанный им станок, построенный дом или какое-то изделие, вышедшее из рук человеческих. И чем совершеннее это изделие, предмет труда, тем дольше сохраняется о человеке память людская. Но ведь это плоды внешнего делания! Человек оказывается всего лишь средством для изготовления этих изделий. И пока это средство -- сам человек -- имеет силы делать изделия, он нужен, значим, его уважают и принимают. Но вот он заболевает и бывает, что неизлечимо. Первое время о нем помнят, к нему идут... Но вот проходит несколько лет, и несмотря на то, что он еще в молодых годах, о нем уже забыли... Почему? Да потому что он теперь ничего не может делать. Сам он, как человек, по своим душевным свойствам, по качествам сердца, по качествам его духовного "Я" людям не раскрылся. В результате получается, что человек сегодня ориентирован на создание внешних ценностей. Он может самого себя отдать в жертву этим ценностям, вплоть до того, что будет работать помногу часов, даже болея; он принимает те условия, в которых приходится трудиться, и практически теряет силы. Чаще всего полностью ориентированный на внешнюю предметность, человек почти отходит от внутреннего вглядывания в самого себя, от присущего каждому человеку стремления к Духовному. В погоне за внешней предметностью он ценит в себе только то, что эта предметность создает: свои Способности, физическую силу, энергию, душевные порывы, а Духовное, создающее в человеке ценности другого порядка, он теперь почти перестает слышать...
Если и здесь произойдет неправильный выбор, то защитные механизмы Совести приведут человека к четвертой точке в семьдесят-семьдесят восемь лет.
В этом видится удивительное Божие милосердие к человеку, любовь к нему, которая вкладывает в человека механизм защиты Совести, позволяющий ему так или иначе встретиться с нею, даже там, где он упорно и упрямо настаивает на ценностях Эго Триады.
Хотелось бы еще раз задержать внимание на общей стратегии жизни, которая приводит в этих возрастных точках к тем или иным плодам. В частности, люди, которые под жизненными ценностями воспринимали исключительно внешнюю предметность, в старости приходят в состояние, в котором осознают, что они никому не нужны. Поскольку они не могут производить предметность, их дети, воспитанные в таких же ценностях, могут оформить в Дом престарелых, могут закрыть в отдельной комнате и приказать, чтобы они лишний раз не показывались, не раздражали молодых родственников и гостей. Такие старики уже не нужны людям. В чем же причины такого положения вещей?
Обычно такие люди никогда в жизни не занимались сами собой. Войдя в старость, время, когда все психические процессы ослабляются и внутренний контроль собственного поведения возможен во все меньшей и меньшей степени, человек обнаруживает то, что в себе накопил за многие годы, то, что в нем развивалось как навык, но до времени хранилось внутри. Он научился соблюдать приличия, держать себя в руках. Но к старости из-за слабости нервной системы это стало почти невозможным. И то негативное напряжение, которое накапливалось под маской внешнего благоприличия, начинает выливаться на окружающих. Один вдруг становится чрезвычайным ворчуном, другой постоянно занят своими болезнями, третий все и всех ругает, четвертый на восьмом десятке начинает испытывать такой интерес к сексуальным вопросам, какого не было в нем ни на третьем, ни на четвертом десятке жизни. В этом возрасте плоды, собранные на сегодняшний день, оказываются чрезвычайно огорчительными.
Если бы человек знал в себе Духовное как ценность, он бы обнаружил, что нет в нем более ценного чем раскрытие в себе Духовного. Духовное в своей полноте как живое, как действующее реализуется в сердце человека. Когда человек начинает работать над раскрытием в себе Духовного, то ищет таких действий, которые бы были чисты пред Господом, ищет таких мыслей, которые были бы светлы пред Ним, и при этом очень быстро обнаруживает, что это очень непросто. Но когда он обращается за помощью к Богу, то непременно получает ее. Происходит очищение сердца, просветление ума. И тогда в пожилом возрасте мы встречаем человека мудрого и щедрого душою, с сердцем, исполненным любовью ко всем людям. К такому человеку тянутся за советом, за теплом, за духовной мудростью. Его спокойствие, его улыбка, внутренняя твердость и уверенность, и вера, которая так незыблемо хранит его в жизни в поступках, мыслях, действиях -- вот это настоящие жизненные плоды. Плоды не внешние, а внутренние.
При таком раскрытии внутренних плодов неизменно и неизбежно присутствуют и плоды внешние. Та предметность, которую он за свою жизнь исполнял и делал, остается и сохраняется как шедевры человеческой деятельности, ибо в них присутствует Духовное, обретаются глубинные смыслы. Потому вглядываясь в предметы, исполненные духовным человеком, невольно любуешься той глубинной красотой, которая сокрыта за их внешней простотой.
В этой точке важно обратить внимание на ценности, на то, что же для нас ценно. Ценно ли нам, чтобы к нам обращались с любовью, с вниманием, чтобы к нам шли за поддержкой или же нам ценно, чтобы мы могли быть таким источником любви, душевной щедрости, радости. Этот разворот вектора важно сознать, осмыслить: что и как у человека происходит -- от избытка сердца говорят его уста или же он от недостатка сердца ищет, чтобы говорили лишь для пего, лишь о нем и лишь ему.
РИТМЫ СОВЕСТИ И РИТМЫ ЭГО
Необходимо особо коснуться внутренних ритмов, существующих в человеке и превращающихся в ритмы и стиль внешнего поведения, из которых в конечном итоге складывается тот или иной уклад семейной жизни.
Внутренние ритмы формируют семейный уклад. Ритмы строго соответствуют тем смыслам, на которые человек опирается в своей жизни, а смыслы это и есть либо Эго-влечения, те восемь, о которых мы говорили, либо явления Совести, о которых сколько ни говори, они все равно не смогут проявиться, поскольку человек не способен от слов переходить к явлению, зная только содержание слов.
Явление Совести -- это опыт. Это нечто такое, что словами не передается и что может проявиться в человеке, потому что оно просто есть, только оно слабо или не поддерживается. И поэтому задача человека вовсе не в том, чтобы это явление, названное словами, потом реализовывать, а в том, чтобы отказаться от Эго-триадных явлений, которые в нем существуют, избавиться, освободиться от них, отторгнуть их от себя и своей волей отдаться тому, что откроется под ними, под Эго Триадой: глубине и мудрости Совести.
Чем более человек отдается смыслам Эго, тем более он свою жизнь на внешнем плане делает материальной. Материально значимой, престижно значимой. Ценностность, которая при этом появляется в человеке, является ценностностью внешней. Ценится все то, что вовне человека.
Тщеславие ценит внешний вид человека, его лицо ("красив - некрасив"), его одежду ("красива - некрасива"), его манеры, его способность себя показать, его способность себя проявить. Все то, что выходит вовне, тщеславием активно поддерживается и желается. Поддерживается в других, желается в себе.
Эго-влечение к пище формирует богатый стол.