— И какой же был приговор?
— Суд счел, что у этого человека было помрачение рассудка. Так что наказание было не слишком-то строгим. Если мне не изменяет память, он получил всего десять лет.
— Вообще-то, если подумать хорошенько, причина большинства преступлений — не что иное, как сама возможность…
— Вот послушайте внимательно, это Пьер начинает свою речь…
…совершить их. Представьте себе, что вы день и ночь живете бок о бок… ну, скажем… с какой-то адской машиной, что ли… стоит вам только нажать на кнопку, как она тут же сработает. И рано или поздно вы все равно нажмете. Или, к примеру, живешь себе год за годом под одной крышей с другим человеком, и вот в один прекрасный вечер тебе в голову вдруг закрадывается какая-то странная мыслишка. Поначалу даже не придаешь этому значения, говоришь себе, раз уж такая идея взбрела тебе в голову, выходит, ты и вправду способен на это — ясное дело, без малейшего намерения сделать такое. Потом начинаешь думать: а ведь другой-то на твоем месте уже давно бы решился, само собой, будь и у него на то достаточно веские причины. А потом, пройдет еще немного времени, и ты все чаще и чаще говоришь себе: всегда есть причины сделать это, всегда, и другой бы на твоем месте, не такой…
— …слабак, что ли?
— На Пьера иногда находило, и тогда он любил произносить всякие речи. Думаю, тут ему просто захотелось покрасоваться перед полицейским, какой он весь из себя умный.
— … да-да, именно не такой слабак, другого слова не подыщешь, тот бы не струсил. Вот, так все и начинается. В конце концов эта мысль приходит к вам все чаще и чаще, а потом уже больше не покидает ни на минуту, все время тут как тут. Разбухает, разбухает, заполняет собой весь дом, и сколько ни борись с ней, все равно ничего не получается. А потом вдруг глядишь — все уже позади, все свершилось.
— Что это он там несет?
— Это Клер. Она обращается к Альфонсо.
— Да невесть что…
— В общем, наступает день, и вы все-таки совершаете это. Дело сделано. А что потом — это уже другая история.
— Что это тебя понесло?
— Кажется, тут Альфонсо рассмеялся.
— А понесло потому, что у меня тут возникла одна идейка. Кстати, этот господин думает точно так же. Впрочем, ты тоже. Вот мне и пришла охота произнести это вслух.
— Да прекратите вы, что вы, в самом деле…
— Да нет, лучше уж сдохнуть, чем такое…
— Я выхожу из-за стойки, направляюсь к Пьеру. Мы все в тот вечер вели себя точно легавые. Я настаиваю, чтобы он сказал вслух, что имел в виду, то есть выдал нам мысли легавого.
— Сейчас я сам попытаюсь объяснить, что он имел в виду. Он считает, что история, которую вы только что услышали, про этого сельскохозяйственного рабочего, убившего какую-то женщину… так вот, нечто в этом роде и произошло у нас в Виорне.
— Пьер не отвечает. Я не отстаю.
— Выходит, вот почему уже неделя, как ты и носа сюда не кажешь, угадал?
— Да нет, не угадал.
— Мы все ждем. Пьер не произносит больше ни слова. Полицейский снова переходит в наступление:
— Если я правильно понял, вы уверены, что господин Альфонсо знает, кто это сделал, и просто не желает сказать… Так, что ли?
— Да, именно так я и думаю.
— Все головы поворачиваются в сторону Альфонсо. Клер вскакивает с места. А вот Альфонсо, тот даже ухом не повел.
— Что это с тобой, Пьер? Ты что, рехнулся, что ли?
— Ты уж извини, Робер.
— Что это тебе взбрело в голову?
— Да так, Робер, видно, просто чересчур газет начитался… Мне вдруг показалось, будто Альфонсо что-то от нас скрывает, а сразу смириться с этим духу не хватило…
— Значит, поэтому ты так долго не показывался?
— Да нет, вовсе не поэтому.
— Тогда почему же?
— Это вас не касается.
— Альфонсо поднимается со стула, направляется в сторону Пьера. Никогда еще мне не приходилось видеть его в таком гневе.
— Ладно, Пьер, пусть даже у меня и есть кое-какие догадки насчет этого убийства, неужели ты и вправду хочешь, чтобы я сказал это ему? Да что это с тобой? Ответь же мне, Пьер, не молчи.
— Просто мне вдруг очень захотелось узнать, как все было на самом деле. Ничего не мог с собой поделать, вот и все.
— Позвольте-ка мне угостить вас еще разок? Прошу вас, господин Робер.
— Зря вы, сударь, так тратитесь на нашу выпивку. Тут, знаете ли, от такого не отказываются.
— Делайте, что я сказал, о чем разговор…
— Пьер выглядел подавленным. Альфонсо заметно успокоился. Подошел к Пьеру, положил ему руку на плечо. Клер даже не шелохнулась, так и стояла, переводя взгляд с одного на другого.
— Послушай, всем известно, что ты никогда не спишь и вечно слоняешься по лесу. Всем известно, что ты знаешь всех в округе, живешь в лесу, а никто не разубедит меня, что все это произошло именно в лесу. Вот мне и подумалось: уж у кого-кого, а у тебя-то должны же быть на этот счет хоть какие-то догадки. И потом, конечно, тут и легавый меня попутал, очень уж обаятельный попался тип.
— Ладно, Пьер, хватит.
— Договорились.
— Но господин Альфонсо так и не сказал, ошибся господин Пьер в своих догадках или нет?
— Все снова уставились на Альфонсо.
— А что Клер, ничего?
— Нет, насколько мне помнится, сделала какое-то движение, но уже в сторону легавого.
— Да бросьте, я все это выдумал. Оставьте вы его в покое.