ОБЩЕСТВО
No41 (2555), Суббота, 23 Февраля 2002
Первый солдат революции
Ярослав ТИНЧЕНКО
"Ведомости"
Что бы ни писали о якобы великой и бескровной, все это - неправда. Февральская революция началась с жестокого убийства. В советской историографии 20-х годов этого факта не скрывали, затем предпочли забыть. Чтобы не омрачать имидж "мирных русских революций".
Все началось с того, что ранним утром 27 февраля 1917 года в помещении учебной команды запасного Волынского полка был убит начальник этой команды штабс-капитан Лашкевич. Между прочим, украинец, израненный на фронте и, судя по мемуарам, человек очень добрый. Убили его потому, что попал под горячую руку - пытался помешать солдатам присоединиться к демонстрантам. Сразу после убийства восставшая часть Волынского полка под руководством унтера Кирпичникова вышла на улицы, присоединила к себе рабочих, демонстрантов, подразделения некоторых других полков и заполонила весь Петроград. Вскоре при помощи этой толпы, состоявшей из всяких проходимцев, был избран Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов, а из наиболее вертких депутатов Думы Временное правительство. Кроме Лашкевича было убито еще несколько офицеров и прохожих, пытавшихся образумить демонстрантов. Так восторжествовала "бескровная" революция.
Унтер-офицер Кирпичников был щедро обласкан новой революционной властью. Его даже произвели в офицеры, а за убийство командира наградили Георгиевским крестом 4-й степени. Сам Кирпичников был человеком малообразованным, но пытался держать "нос по ветру". Сразу же после Февральской революции он сблизился с вошедшими тогда в моду меньшевиками и эсерами и поддерживал их линию даже после октябрьского переворота.
Первое время "революционный герой" Кирпичников ратовал за "войну до победного конца" и даже ездил по казармам, уговаривая солдат идти на фронт. Правда, сам новоиспеченный офицер на войну не спешил - ему и в Петрограде было хорошо. От своего Волынского полка Кирпичников попал в Петроградский совет, где долгое время также играл заметную роль.
Но конец "революционного героя" был плачевным. Так получилось, что во время октябрьского переворота Кирпичников оказался в стороне от бушевавших событий. Просто он продолжал делать ставку на эсеров и меньшевиков, а верх уже брали большевики. Кирпичников метался между разными политическими деятелями, пока наконец не стал одним из руководителей заговора... против большевиков. Да-да. В феврале 1918 года меньшевики и эсеры собирались взять реванш за октябрьский переворот и устроить новое восстание, на сей раз - против Ленина и Троцкого. Большевики пронюхали кое-что об этом и распустили те части, на которые рассчитывали эсеры. Над Кирпичниковым нависла угроза ареста. И он бежал... На Дон, в белогвардейскую Добровольческую армию.
На что надеялся Кирпичников в белой армии, сказать сложно. Скорее всего на покровительство одного из вождей белого движения генерала Корнилова, по иронии судьбы в марте 1917 года арестовавшего царскую семью. Но Кирпичникову не повезло. Прибыв в Добровольческую армию, он попал не к Корнилову, а к монархисту и бывшему императорскому гвардейцу Кутепову, командовавшему Офицерским полком. Между Кирпичниковым, которого привел офицерский караул, и Кутеповым состоялся приблизительно такой разговор:
- Я тот самый прапорщик Кирпичников.
- Какой тот самый?
- Как, вы не знаете? - и Кирпичников стал судорожно вытаскивать из кармана шинели вырезки с фотографиями и статьями.
- Ах, это тот, кто предательски убил своего офицера и поднял бунт в полку? - взревел Кутепов. - Караул! Немедленно расстрелять этого негодяя!
Кирпичников пытался сказать о своем личном знакомстве с генералом Корниловым и о хороших с ним отношениях, но Кутепов был неумолим. В конце концов "герой революции" попытался купить себе жизнь у ведущих его на расстрел офицеров... Деньгами, полученными от эсеров на организацию переворота. Но и это не помогло.
Кирпичникова пристрелили за железнодорожной насыпью, предварительно забрав и уничтожив все его документы и газетные вырезки. Корнилову о новом добровольце ни Кутепов, ни кто-либо другой ничего не сказал. Наверное, чтобы не расстраивать впечатлительного вождя.
Лишь находясь в эмиграции и будучи главой РОВСа - самой опасной для большевиков белогвардейской организации, Кутепов рассказал о своей странной встрече с первым солдатом революции... И его конце в железнодорожной канаве.
"Активные мероприятия" советских спецслужб
Борис Соколов, Грани.ру , 2/2/2001
Юридическим основанием для проведения "активных операций" за рубежом стало продиктованное Сталиным и принятое ЦИК СССР 21 ноября 1927 года постановление, гласившее: "Лица, отказавшиеся вернуться в Союз ССР, объявляются вне закона. Объявление вне закона влечет за собой: а) конфискацию всего имущества осужденного, б) расстрел осужденного через 24 часа после удостоверения его личности. Настоящий закон имеет обратную силу". Это постановление применялось и против тех выходцев с присоединенных позднее к СССР территорий, которые сами никогда не были ни подданными Российской империи, ни гражданами Советского Союза. Советской агентурой были уничтожены такие видные чекисты-перебежчики как Игнатий Рейсс, Вальтер Кривицкий и Георгий Агабеков. Тогда же, в конце 20-х годов, при председателе ОГПУ Вячеславе Менжинском была создана Особая группа из сотрудников Коминтерна и разведки, главной задачей которых было уничтожение политических противников СССР, в первую очередь из числа русских эмигрантов и перебежчиков. Наиболее известными "активными акциями" советских спецслужб были похищения генералов Александра Кутепова и Евгения Миллера, убийства лидеров украинских националистов Евгения Коновальца, Льва Ребета и Степана Бандеры, главного политического противника Сталина Льва Троцкого и президента Афганистана Хафизуллы Амина.
Похищение генерала Кутепова
Глава Русского общевоинского союза генерал Александр Кутепов был похищен советскими агентами в Париже 26 января 1930 года при содействии одного из руководителей РОВСа генерала Николая Скоблина. Сотрудники ОГПУ, один из которых был в форме французского полицейского, затолкали Кутепова в автомобиль, усыпили его с помощью укола и доставили генерала в порт Марселя. Там Кутепова погрузили на советский теплоход под видом загулявшего старшего механика. В знак протеста против похищения, 6 тысяч водителей парижских такси - преимущественно русские эмигранты устроили забастовку. Видные представители русской эмиграции потребовали от французских властей вмешаться и освободить генерала, но к тому времени судно с Кутеповым уже покинуло территориальные воды Франции. По версии, исходящей от КГБ, генерал Кутепов умер от сердечного приступа вскоре после того, как теплоход прошел Черноморские проливы, в 100 милях от Новороссийска.
Причиной похищения и, возможно, убийства Кутепова стала его активная борьба против советской власти, которую он продолжал и в эмиграции, в частности, путем засылки в Россию террористических групп для уничтожения партийных вождей и сотрудников ОГПУ.
Похищение генерала Миллера
Преемник Кутепова на посту председателя РОВСа генерал Евгений Миллер был похищен в Париже 22 сентября 1937 года сотрудниками НКВД при содействии их давних агентов, генерала Николая Скоблина и бывшего министра Временного правительства Сергея Третьякова (в доме на улице Колизе, принадлежавшем Третьякову, находилась штаб-квартира РОВС). Скоблин заманил Миллера в ловушку, пригласив его якобы на встречу с представителями германской разведки. Евгений Карлович заподозрил неладное и оставил записку, где предупредил, что уходит на встречу вместе со Скоблиным и если не вернется, то значит, Скоблин предатель. Миллер был доставлен на борт советского теплохода "Мария Ульянова" в закрытом деревянном ящике под видом особо ценного груза. Заместитель Миллера генерал Петр Кусонский промедлил со вскрытием записки, что дало возможность Скоблину скрыться из Парижа в республиканскую Испанию. Там он вскоре был убит сотрудниками НКВД. По версии, опубликованной покойным генералом госбезопасности Павлом Судоплатовым, Скоблин погиб при налете франкистской авиации на Барселону. Его последнее письмо из Испании неизвестному сотруднику НКВД по кличке "Стах" датировано 11 ноября 1937 года. Третьяков, который помог Скоблину скрыться после разоблачения, был казнен в 1943 году немцами как советский шпион. Жена Скоблина, певица Надежда Плевицкая была осуждена французским судом как соучастница похищения Миллера и умерла во французской тюрьме в 1941 году.
После обнародования записки Миллера французские власти заявили советскому посольству протест против похищения генерала и угрожали выслать эсминец на перехват только что вышедшего из Гавра советского теплохода "Мария Ульянова". Посол Яков Суриц заявил, что французская сторона будет нести всю ответственность за задержание иностранного судна в международных водах, и предупредил, что Миллера на судне все равно не найдут. Французы отступились, вероятно, осознав, что живьем свою добычу чекисты не отдадут. Миллер был доставлен в Ленинград и уже 29 сентября оказался на Лубянке. Там он содержался как "секретный узник" под именем Петра Васильевича Иванова. 11 мая 1939 года по личному приказу наркома внутренних дел Лаврентии Берии, несомненно санкционированному Сталиным, он был расстрелян комендантом НКВД Василием Блохиным.
АРХИВ
Тело в дипбагаже
Судьбу лидера Русского общевоинского союза
решили на Лубянке
Дмитрий ВЕДЕНЕЕВ
Сергей ШЕВЧЕНКО
"При невыясненных обстоятельствах" - именно так указывалась в последних советских энциклопедических изданиях причина "исчезновения" из Парижа российского генерала от инфантерии Александра Кутепова. Исторические исследования, проведенные в постсоветский период, пролили свет на дело, следы которого ведут на Лубянку.
Во время гражданской войны из Российской империи эмигрировали около двух миллионов человек. Большая их часть на чужбине не проявляла политической активности, но для бывшей белой гвардии война не окончилась бегством из Крыма. Костяк т. н. реставраторской части эмигрантов составил созданный в 1924 году генералом Врангелем Русский общевоинский союз (РОВС), объединивший до 30 тысяч воинов. После смерти "Черного барона" в 1929 г. (предполагают, что его отравили агенты ОГПУ) союз возглавил генерал Александр Кутепов, перенесший штаб-квартиру в Париж.
Оперативные игры
РОВС стремился поддерживать боеспособность своих рядов для грядущей войны с "комиссарами", собирал разведывательную информацию, готовил диверсантов и террористов. К 1930 г. РОВС имел восемь территориальных отделов, охвативших Европу, Дальний Восток, Северную и Южную Америку, Австралию. Члены организации активно сотрудничали с разведками Польши, Румынии, Англии, Японии. Французский филиал и лично генерал Кутепов тесно взаимодействовали с "северо-восточной секцией" 2-го (разведывательного) отдела Генштаба Франции, который вел подрывную работу против СССР с позиций сопредельных государств Малой Антанты.
"Боевая" эмиграция не скрывала, что в условиях задержки на неопределенный срок интервенции западных держав против красной России основными методами борьбы должны стать диверсии, шпионаж и террор. Проникшие в СССР эмиссары закордонных белых центров совершили ряд дерзких акций. Седьмого июня 1927 года брошены бомбы в зал заседаний партийного клуба в Ленинграде, ранены 30 активистов. В 1928 г. взрывное устройство сработало в бюро пропусков ОГПУ. Со временем "белая опасность" станет навязчивой идеей советского руководства и приведет в условиях возраставшей угрозы гитлеровского нашествия к чрезмерному отвлечению сил разведки на дряхлевших представителей "белой стаи". Однако в 20-х закордонные центры монархистов и их кураторы из разведок потенциальных противников представляли реальную угрозу.
Основным средством борьбы с ними стали оперативные игры, проводившиеся советскими органами госбезопасности. В ноябре 1921 г. Иностранный отдел (ИНО) ГПУ начал игру "Трест", нацеленную на дезинформацию политэмиграции, иноразведок, продвижение в них собственной агентуры, вывод их лидеров и кадровых сотрудников на подставные "подпольные организации" с целью захвата и оперативного использования. Одной из жертв "Треста" стал опытнейший разведчик и конспиратор, англичанин Сидней Рейли. Этого уроженца Одессы отправили в СССР для "встречи с представителями Высшего монархического совета", инсценировав гибель подданного Его Величества в перестрелке на финской границе. Из Рейли сотрудники контрразведывательного отдела ОГПУ выкачали максимум информации, а затем застрелили жертву в лесу под Питером.
Со временем подобрались и к Кутепову. В ноябре 1926 г. ему подставили ответственного сотрудника Наркомата путей сообщения Александра Якушева, игравшего не последнюю роль в "Тресте" с самого начала. Специально под лидера РОВС с весны 1924 г. началось оперативное мероприятие "Дельта-8" (здесь и дальше названия оперативных мероприятий и псевдонимы разведчиков изменены). Именно тогда эмиссару Кутепова Жуковскому, тайно прибывшему в СССР, подставили двух бывших офицеров лейб-гвардии Преображенского полка. Перед РОВС имитировали деятельность подпольной офицерской организации с целью войти в доверие к британской спецслужбе и создать позиции для засылки в СССР представителей белоэмиграции. Длившаяся три года "Дельта" была прекращена из-за предательства агента, игравшего роль руководителя легендированной группы.
Яд в водке и хлороформ
Следующая игра "Синдикат-4" велась от имени вымышленной Внутренней российской национальной организации (ВРНО). С помощью завербованного белоэмигранта английской разведке и лидеру РОВС подставили негласных помощников ОГПУ Беляева и Кузьмина, часто бывавших в загранкомандировках. В 1928 г. Беляев встретился в Париже с Кутеповым, заручился его поддержкой и обусловил способы нелегальной связи.
Для проверки существования ВРНО Кутепов в 1928-1929 годах присылал в СССР своих представителей Цветкова и Огарева. В январе 1930 г. генерал провел встречу с "лидерами" ВРНО в Берлине. Им он откровенно изложил масштабные планы переброски диверсионно-террористических кадров, шпионажа в СССР, создания вооруженного подполья.
Это и стало последней каплей, переполнившей чашу терпения ведомства Вячеслава Менжинского: генерала решили "убрать". Первоначально дело пытались возложить на берлинскую резидентуру ОГПУ, однако категорически воспротивился ее шеф Гольденштайн. Он утверждал, что Берлин - центр зарубежной работы спецслужбы в Европе, и возможный шум вокруг теракта может привести к вскрытию всей тайной деятельности.
После того как в подаренной бутылке водки приближенные Кутепова обнаружили яд, были приняты дополнительные меры безопасности. Тем не менее двадцать шестого января 1930 г. генерал вышел из своей квартиры и больше не вернулся.
Начались лихорадочные поиски. В полицию заявляли многие граждане - от адвокатов до экзальтированных дамочек: все они якобы видели пропавшего. То, мол, его везли в сером авто на юг, то на север, то видели связанным в Нормандии. Однако главенствующей сразу стала версия о причастности ОГПУ. Когда следствие зашло в тупик, на сцене появился знаменитый "охотник за провокаторами" - российский политэмигрант Владимир Бурцев, разоблачивший в свое время самого Евно Азефа, чье имя стало нарицательным для предателей.
Независимое расследование Бурцева длилось около семи месяцев. Выяснилось, что в то роковое утро Кутепов шел на встречу с некими двумя германскими офицерами на углу бульвара Монпарнас. Здесь в последний раз увидел его проезжавший мимо таксист-русский. Вскоре к генералу подошел незнакомец, подавший условный знак. Офицеры якобы опасались встречи в людном месте и предложили зайти к ним на квартиру. Кутепов согласился и сел в серый автомобиль. Находившиеся внутри сотрудники ОГПУ тут же "отключили" лидера РОВС хлороформом и связали. Машина на предельной скорости понеслась на конспиративную квартиру.
Больное сердце
Можно себе представить разочарование разведчиков, предвкушавших получение орденов на Лубянке, когда они привезли... бездыханное тело. Как сообщалось в иностранных изданиях тех времен со ссылкой на перебежчиков из советских органов безопасности, больное сердце Кутепова не выдержало щедрой дозы наркоза.