DE SUMMA TEMPORUM VEL ORIGINE ACTIBUSQUE GENTIS ROMANORUM
{1} Vigilantiae vestrae, noblissime frater Vigili, gratias refero, quod me longo per tempore dormientem vestris tandem interrogationibus excitastis. deo magno gratias, qui vos ita fecit sollicitos, ut non solum vobis tantum, quantum et aliis vigiletis. mactae virtutis et meriti. vis enim praesentis mundi erumnas {2} cognuscere aut quando coepit vel quid ad nos usque perpessus est, edoceriaddes praeterea, ut tibi, quomodo Romana res publica coepit et tenuit totumque pene mundum subegit et hactenus vel imaginariae teneat, ex dictis maiorum floscula carpens breviter referam : vel etiam quomodo regum series a Romulo et deinceps ab Augusto Octaviano in Augustum venerit Iustinianum, quamvis simpliciter, meo tamen tibi eloquio pandam. {3} licet nec conversationi meae quod ammones convenire potest nec peritiae, tamen, ne amici petitionibus obviemus, quoquo modo valuimus, late sparsa collegimus. {4} et prius ab auctoritate divinarum scripturarum, cui et inservire convenit, inchoantes et usque ad orbis terrae diluvium per familiarum capita currentes, devenimus ad regnum Nini, qui Assyriorum in gente regnans omnem pene Asiam subiugavit, et usque ad Arbacem Medum, qui distructo regno Assyriorum in Medos eum convertit tenuitque usque ad Cyrum Persam, qui itidem Medorum regnum subversum in Parthos transtulit, et exinde usque ad Alexandrum Magnum Macedonem, qui devictis Parthis in Grecorum dicione rem publicam demutavit, post hec quomodo Octavianus Augustus Cesar subverso regno Grecorum in ius dominationemque Romanorum perduxit. et quia ante Augustum iam per septingentos annos consolum, dictatorum regumque suorum sollertia Romana res publica nonnulla subegerat, ad ipso Romulo aedificatore eius originem sumens, in vicensimo quarto anno Iustiniani imperatoris, quamvis breviter, uno tamen in tuo nomine et hoc parvissimo libello {5} confeci, iungens ei aliud volumen de origine actusque Getice gentis, quam iam dudum commani amico Castalio ededissem, quatinus deversarum gentium dalamitate conperta ab omni erumna liberum te fieri cupias et ad deum confertas, qui est vera libertas. legens ergo utrosque libellos, scito quod diligenti mundo semper necessitas imminet. to vero ausculta Iohannem apostolum, qui ait: 'carissimi, nolite dilegere mundum neque ea que in mundo sunt. quia mundus transit et concupiscentia eius: qui autem fecerit voluntatem dei, manet in aeternum'. estoque toto corde diligens deum et proximum, ut adimpleas legem res pro me, novilissime et magnifice frater.
ПРИЛОЖЕНИЕ II
ЛОЗАННСКИЙ ФРАГМЕНТ
FRAGMENTUM LAUSANNENSE
(В электронной версии книги не включены рисунки, упоминаемые в ПРИЛОЖЕНИЯХ II и III - Ю. Ш.).
Мы не имеем таких списков "Getica", которые были близки ко времени написания этого труда Иордана, т. е. относились бы к VI в. Наиболее ранней рукописью считался Гейдельбергский кодекс (Codex Heidelbergensis 921), содержавший оба произведения Иордана и хранившийся в библиотеке Гейдельбергского университета. Рукопись вышла, по всей вероятности, из знаменитого скриптория аббатства в Фульде, одного из крупных каролингских монастырей в Германии, возникшего в 40-х годах VIII в. Моммсен, положивший Гейдельбергский кодекс в основу своего издания "Romana" и "Getica", датировал рукопись по типу ее письма VIII веком 1, предпочитая эту датировку более поздней - IX и даже Х вв. На первой странице кодекса 1479 г. была сделана интересная запись некоего М. Синдика, который отметил, что "книга принадлежит книгохранилищу (libraria) церкви св. Мартина в Майнце". Монастырь св. Мартина в Майнце, основанный в 1037 г., был связан с монастырем в Фульде, и потому допустимо предположение, что кодекс с сочинениями Иордана мог быть привезен в Майнц в 60-х годах XI в. известным средневековым писателем, ирландцем Марианом Скоттом, перешедшим из монастыря Фульды в майнцский монастырь св. Мартина. В течение долгого времени рукопись хранилась в Гейдельбергском университете, где с момента его основания (в конце XIV в.) постепенно создавалось обширное собрание рукописей, а затем и печатных книг - знаменитая гейдельбергская Bibliotheca Palatina. В дальнейшем кодексу No 921 пришлось пережить множество "скитаний"; в период Тридцатилетней войны он попал в библиотеку Ватикана, затем в Париж, потом, после наполеоновских войн, снова в Ватикан, откуда в 1816 г. был возвращен вместе с сотнями других рукописей опять в Гейдельберг. Но здесь эту рукопись ждала самая печальная участь: в 1874 г. она сгорела без остатка при пожаре 2 в доме Моммсена, куда она была взята, как и другие манускрипты, для подготовки издания в серии Monumenta Germaniae historica.
Еще ученые XVII в. (филолог Иоанн Грутер - библиотекарь "Палатины", французский историк Клод Сомэз) отмечали ценность гейдельбергской рукописи No 921. Рукопись указана и в списке манускриптов, возвращенных в Гейдельберг из Рима. Но мы, к сожалению, имеем о ней лишь смутное представление. Небольшую характеристику гейдельбергской рукописи оставил нам знаток немецких рукописных собраний Фридрих Вилькен, посвятивший целую книгу описанию судеб гейдельбергских книжных собраний 3. Вилькен относит кодекс No 921 к X в.; он сообщает, что текст его написан на пергамене и имеет 220 листов, но лишен как начала (т. е. начала "Romana"), так и конца (т. е. конца "Getica"). Особенно интересен образец письма кодекса No 921, данный Вилькеном на таблице 4. Однако на ней изображены все три строки из "Romana" ( 215: "Macedonia... a Flamminio", см. рис. 1); письмо Вилькен определяет еще мабильоновским названием, как "лангобардское".
Последнее, далеко не полное описание Гейдельбергского кодекса принадлежит Моммсену 5, который сообщает некоторые сведения, почерпнутые из книги Вилькена, но относит рукопись к VIII в., а ее шрифт считает "англосаксонским письмом лучшего стиля" ("letteratura est evidentissima et optima ormae Anglosaxonicae"). Известно, что "островное" - англосаксонское и ирландское письмо процветало в скрипториях многих монастырей на европейском континенте, основанных выходцами из Британии и Ирландии и в дальнейшем посещавшихся многочисленными монахами - нередко искусными писцами - с этих островов. Подобным монастырем была и Фульда. Однако Моммсен только упомянул об образце письма Гейдельбергского кодекса на более чем скромной таблице в книге Вилькена, но сам не раскрыл его особенностей; он отметил лишь форму двух букв - часто открытого a (a littera saepe aperta est) и несколько повышающегося над строкой i (i eminens aliquoties adest) 6. Эти черты недостаточны для характеристики письма погибшей рукописи и к тому же не подтверждаются образцом, приведенным на таблице Вилькена 7.
Но как будто след от этого замечательного кодекса все-таки остался в виде фрагмента рукописи, хранящегося до сих пор в Лозанне, в кантональной и университетской библиотеке под No 398 (размер 167х145 мм) 8; см. рис. 2 и 3.
На обеих сторонах листка пергамена нанесен текст из "Getica" Иордана. На recto - 12 строк ( 310-312) от слов "[bar]baricos Vitiges" до слов "evellere cupiunt". На verso - 12 строк, составляющих самый конец произведения ( 315-316), от слов "et virorum fortium" до слов (почти стершихся) "belesarium consulem".
Лозаннский фрагмент - лишь нижняя половина последнего листа кодекса, так как между текстом на recto и текстом на verso имеется разрыв ( 313-314) отсутствует текст, находившийся на верхней половине verso. Верхнюю же половину recto занимал текст 308-309.
С Гейдельбергским кодексом Лозаннский фрагмент сближается в силу следующего обстоятельства. Моммсен указал, что в Гейдельбергском кодексе, состоявшем из пятнадцати кватернионов (или тетрадей), отсутствовал полностью первый кватернион, а в пятнадцатом не хватало двух листов - предпоследнего и последнего. Быть может, Лозаннский фрагмент является половинкой последнего листа Гейдельбергского кодекса. Это предположение было высказано М. Бессоном, изучавшим средневековые памятники материальной культуры швейцарского кантона Во, центром которого является Лозанна 9.
Текст Лозаннского фрагмента написан острым англосаксонским минускулом красивого, выработанного рисунка. Это письмо определяется с первого взгляда по известной, здесь ярко выраженной, особенности: хасты длинных букв (f, p, r, s), уходящие вниз под строку, заканчиваются тонкими остриями, иногда слегка отогнутыми влево 10.
Для Лозаннского фрагмента характерны все буквы, присущие лучшим образцам англосаксонского минускула.
Верхние хасты b, d, h, l имеют на концах расширения в виде треугольничков, получающихся от нажима пера; "и так как стволы этих букв на половине высоты слегка изгибаются, то своим грациозным расширением вверху они напоминают качающийся стебелек с цветком колокольчика"11.
Буква d встречается не только в унциальной (круглой) форме, но и в полуунциальной (прямой), причем последняя форма ставится в начале слова, а первая - в середине (см., например, слово "dedit" на второй строке verso).
Буква e всегда высокая, т. е. ее петля всегда возвышается над строкой. Кроме того, e неизменно лигирована с последующей буквой ("regem" на третьей строке recto, "cernens" на десятой строке recto, "referuntur" на восьмой строке verso).
Буква g вместо круглой головки, как в унциальном письме, имеет горизонтальную черточку; под строку спускается широкая петля (имя "Vitigis", "Vitiges" на шестой и десятой строках recto, "originem", "legi" на седьмой строке verso).
Буква n иногда имеет капитальную форму ("inter" на четвертой строке recto).
Буквы f, p, r и длинное s не возвышаются над верхней строкой, кроме отдельных случаев, когда длинное s выходит поверх строки в виде крючка ("Justinianus", на третьей строке verso, "exponens" на девятой строке verso). Кроме того, буква s лигируется с последующей буквой i ("sibi" на третьей и восьмой строках recto, "residentem", "obsidionem" на двенадцатой строке recto). На заключительных строках (explicit), которые написаны красными чернилами, буква s круглая.
Буква f (равно как и длинное s) имеет расщепление в верхней части; от его начала отходит направо поперечный язычок, лежащий на нижней строке ("filiam" на седьмой строке recto, "flores" на четвертой строке verso).
Правая часть буквы r спускается до нижней строки, что делает букву похожей на p ("egressus imperialis" на девятой строке recto, "flores" на четвертой строке, "prato" на пятой строке, "coronam" на шестой строке verso).
Наконец, буква а - закрытая, причем ее брюшко доходит до верха наклонной ножки.
Таковы особенности наиболее характерных букв в шрифте Лозаннского фрагмента. Вообще же каждая буква в отдельности и весь шрифт в целом отличаются выдержанностью стиля и высоким графическим искусством. Кодекс, от которого сохранилась доныне только половинка последнего листа, был дорогой и нарядной книгой, исполненной твердой рукой опытного переписчика. Такая работа могла родиться скорее всего в крупном монастырском скриптории с развитыми традициями письма. Есть предположение, что Лозаннский фрагмент является частью кодекса, вышедшего из мастерской письма аббатства Фульды 12.
Если теперь сравнить шрифт Лозаннского фрагмента с шрифтом тех трех строк Гейдельбергского кодекса, которые издал Фр. Вилькен, то можно сказать следующее. Характер письма, его дукт, особенности рисунка букв у них общее. Естественно признать письмо Лозаннского фрагмента и Гейдельбергского кодекса (в части его трех строк) однородным; это известное, встречающееся в ряде рукописей островное письмо, красивый островной минускул. Однако на фоне общего сходства имеются незначительные расхождения в очертаниях немногих букв. Например: буква а Лозаннского фрагмента - закрытая, с брюшком, доходящим, как правило, до верха наклонной ножки, а на таблице Вилькена закрытое а приближается к начертанию каролингского минускула, так как правая ножка этой буквы в ряде случаев возвышается над брюшком. Длинного минускульного d, которое встречается на Лозаннском фрагменте в начале слов, нет на таблице Вилькена (из-за краткости образца). Буква e на Лозаннском фрагменте часто возвышается своей петлей над верхней строкой, чего не видно на таблице Вилькена (здесь эта буква попадается девять раз). Отмеченные различия в буквах не снимают окончательно остроумного предположения (М. Бессон), что Лозаннский фрагмент представляет собой часть последнего листа погибшего Гейдельбергского кодекса No 921, тем более что столь длинную рукопись, каким был кодекс, содержавший оба произведения Иордана, могли писать несколько переписчиков.
ПРИМЕЧАНИЯ к ПРИЛОЖЕНИЮ II
1 Prooem., p. XLVII.
2 Ibid., p. LXXII.
3 Fr. Wilken, Geschichte der Bildung, Beraubung und Vernichtung der alten Heidelbergischen Bьchersammlungen. Heidelberg, 1817. S. 296-297.
4 Taf. II, No 2.
5 Prooem., p. XLVII.
6 Ibid
7 Среди десяти а, встречающихся на трех строках таблицы Вилькена, нет ни одного открытого. Открытое u-образное а характерно для Палермского кодекса и его аналогий из Боббьо и Рейхенау (см. Приложение III).
8 Приносим благодарность администрации университетской библиотеки в Лозанне за присылку фотографий рукописи No 398 (Fragmentum Lausannense).
9 Marius Besson, L art barbare dans lancien diocese de Lausanne, 1909. Автор опубликовал в уменьшенной репродукции verso Лозаннского фрагмента (р. 217, fig. 169) и сообщил, что Фр. Стеффенс, которому он показал рукопись, датировал ее VIII в.
10 См. характеристику островного (гиберно-саксонского) письма в кн.: О. А. Добиаш-Рождественская, История письма в Средние века, М.-Л., 1936, стр. 134-139; Fr. Steffens, Lateinische Palдographie, III, Freiburg (Schweiz), 1903, Einleitung; Fr. Steffens, Paleographie latine, Trиves- Paris, 1910, Introduction. - В указанных работах Стеффенса - списки литературы.
11 О. А. Добиаш-Рождественская, История письма..., стр. 136.
12 Фр. Стеффенс указал на образец той же палеографии и того же времени, что и Лозаннский фрагмент. Это - рукопись, опубликованная в 1909 г. С. Брандтом (S. Brandt, Ьber ein Fragment des Justinus aus der Sammlung E. Fischer in Weinheim, - "Neue Heidelberger Jahrbьcher", 1909, S. 109-114). Большое сходство существует между письмом Лозаннского фрагмента и Венским кодексом (Cod. Lat. 430), содержащим Малые Лоршские анналы, написанные в 815 г. Здесь видны все черты прекрасного, вполне выработанного островного минускула VIII-IX вв., практиковавшегося в скриптории монастыря Фульды (см.: "Monumenta palaeographica. Denkmдler der Schreibkunst des Mittelalters", hrsg. von A. Chroust, I. Serie, II. Bd. Mьnchen, 1904, XI. Lieferung, Taf. 8a). Заметное сходство имеется также между письмом Лозаннского фрагмента и письмом Кёльнского кодекса начала IX в., содержащего одно из богословских сочинений Алкуина ("Expositio in psalmum 118"); см.: "Schrifttafeln zur Erlernung der lateinischen Palaeographie", hrsg. von W. Arndt, 3. Aufl. von M. Tangi, II. Heft, Berlin, 1898, Taf. 39. Близко к письму Лозаннского фрагмента острое англосаксонское письмо кодекса, содержащего "Церковную историю" Беды и хранящегося в университетской библиотеке в Кэмбридже (Ms. Kk. V., 16). Кодекс датируется примерно 737 г. Формы букв сходны, но по общему начертанию шрифт Кэмбриджской рукописи несколько округлый, а шрифт Лозаннской рукописи более острый. Предполагается, что Кэмбриджская "Церковная история" Беды была написана в монастыре Эхтернах (в Люксембурге) (см.: Fr. Steffens, Lateinische Palдographie, Supplement, Trier, 1909. Taf. 14).
ПРИЛОЖЕНИЕ III
ПАЛЕРМСКИЙ КОДЕКС
CODEX PANORMITANUS ("CODICE BASILE")
В 1929 г. появилась небольшая заметка, в которой сообщалось, что Государственный архив в Палермо получил неизвестную до того рукопись, содержащую "Getica" Иордана. По фотографии одной из страниц этой рукописи автор заметки Эд. Штамер датировал ее концом IX в. и предположил, что она происходит из Англии на том основании, что написана англосаксонским письмом и близка к Кэмбриджскому кодексу из Trinity College (0.4.36), хотя последний и датируется XI в.1
Эти скудные сведения о ценнейшем манускрипте, значение которого возрастает еще оттого, что наиболее ранняя рукопись, содержащая "Getica" Иордана (а именно Гейдельбергский кодекс VIII в.), погибла при пожаре, остались незамеченными. Со времени появления указанной заметки в печати не было сказано ни слова о замечательном кодексе Палермского архива, пока не появилась работа Франческо Джунта, опубликованная в 1946 г.2 Позднее тот же автор поместил в конце своей книги "Jordanes e la cultura dell'alto Medioevo" (Palermo, 1952) обстоятельное приложение под названием "II ms. dei "Getica" nell'Archivio di Stato di Palermo" (p. 187-202). Приложение к книге Джунта, хотя и не сопровождаемое иллюстрациями, представляет собой тщательно сделанное, но очень сжатое исследование Палермского кодекса как его палеографии, так и вопросов его происхождения и даты. Надо надеяться, что в скором времени итальянский ученый подготовит - как он сам заявил об этом - полное критическое издание, и новая рукопись "Getica" Иордана войдет в научный оборот.
Здесь мы имеем целью дать лишь общую характеристику этой рукописи 3, исследованной пока только в работах Джунта.
После длительных скитаний, обычных в судьбе древних рукописей, Палермский кодекс был приобретен в 1925 г. историком Нино Базиле, который в октябре 1927 г. преподнес его в дар Государственному архиву в Палермо. В архиве и стали называть новый кодекс "кодексом Базиле" - "codice Basile".
Размер Палермского кодекса 327х251 мм. Материал - пергамен. Книга имеет 12 листов, т. е. 24 страницы. Текст расположен двумя столбцами на каждой странице (всего 48 столбцов). Почерк убористый, так что в столбце умещено по 45-50 строк и даже более.
Сохранность кодекса хорошая. Пострадал только первый лист, наружный верхний угол которого погиб, по-видимому, от воздействия сырости. Кое-где на листах имеются небольшие неправильной формы отверстия. Других повреждений незаметно; чернила сохранили цвет, и письмо целиком доступно для чтения.
"Codice Basile" содержит, к сожалению, не весь текст "Getica" Иордана. Текст обрывается на сообщении о походе императора Майориана (457-461) против аланов, напавших на Галлию. Последние слова: "contra Alanos qui Gallias...". Таким образом, в Палермском кодексе сохранилось около четырех пятых всего сочинения Иордана или, соответственно изданию Моммсена, в нем имеются 1-236 (стр. 61-105) и отсутствуют 236 (с половины) - 316 (стр. 105-121). Между прочим, не сохранились строки 266, в котором Иордан говорит о себе и называет загадочное имя "Alanoviiamuthis".