По моим представлениям, промысловая заготовка грибов на Кубани не ведется. Не исключено, что я ошибаюсь и ошибаюсь серьезно. Но о заготовительных приемных пунктах грибов слышать ничего не приходилось. Насколько знаю, краевая промкооперация в этом направлении не работала. Те же пирамиды стеклянных банок, наполненных маринованными опятами, которые можно круглогодично видеть выставленными вдоль дорог в населенных пунктах и за их пределами — продукт индивидуальной заготовительной деятельности жителей.
Вот и получается, что наиболее промысловым грибом на Кубани является опенок осенний. А на втором месте по продуктивности, как это не покажется странным, стоит белый гриб. Если же вдуматься, то ничего странного в этом нет, ибо массивы дубовых лесов на Кубани обширны, а климатические условия предгорий, где эти леса простираются, ближе к средней полосе России и отличаются от тех, что невольно рисуются в воображении, когда говорят о Кубани.
Ежегодно растут в наших лесах маслята и обычно в тех же местах, но в значительно меньших количествах появляются рыжики. В отдельные урожайные годы можно сделать хорошие сборы и тех, и других. Но эти виды грибов растут в сосновых посадках, а последних не так уж и густо в наших краях. К тому же возраст посадок существенным образом влияет на продуктивность и урожайность занятых ими площадей. Ниже этому вопросу будет посвящено некоторое количество строк.
Выпадают благоприятные сезоны и для сборов подосиновиков и подберезовиков, но поскольку эти грибы связаны не с самыми распространенными в наших лесах породами деревьев: осинами и березами (грабом?), то площади для сбора этих грибов также ограничены. А вот возможности сбора грибов типа груздей (скрипица, подгруздок и т. п.) в урожайные годы ограничиваются желанием сборщиков. На Кубани засолка грибов не практикуется, и поэтому желающих собирать эти грибы редко встретишь, и большая часть уродившихся млечников пропадает на корню.
Самые памятные мои сборы грибов на Кубани связаны с белыми. Ни один другой гриб не может сравниться с белым по товарности, разве что опята. Со мною могут не согласиться постоянные жители лесных станиц и поселков, из года в год промышляющие грибами, в сезон выходящие в лес ежедневно. Уж они то точно на первое место поставят осенние опята. А вот для городских грибников, я убежден, возможность сделать большие сборы, связаны в первую очередь с белыми, в сезоны, когда они хорошо уродились. Сделал один выезд в лес, собрал несколько ведер, и ты обеспечен грибами и счастлив. Сколько срезал грибов, столько и радостных мгновений ты пережил. Возвращаешься домой с переполненными ведрами и пересыщенный эмоциями. И день — два необходимо приходить в себя, пока появится настрой на новую поездку. Если ты на работе, то надо ожидать следующих выходных дней. А там и пик грибного слоя прошел, а радость от сбора стареющих грибов уже не та.
Когда в лесу росли белые, без грибов я домой обычно не возвращался, хотя количество собранного могло колебаться в широких пределах, от одного килограмма до десятков. А вот в опеночную пору не раз возвращался домой пустым, разве что донышко ведра или корзины закрывали случайно попавшиеся кустики опят. Вытянул пустышку и жди следующую поездку, а она как в лотереи может опять прокатить тебя мимо. Нет, за белыми грибами охотиться надежней, знай только место и время. А для опят еще и удача, твоя личная удача необходима.
Самый обильный сбор белых у меня случился 21 августа 1977 года. В тот день мы были в лесу практически всей семьей: я, супруга и сын. Дочери, по-моему, просто не хватило места в машине, ибо четвертое место было предназначено "штурману", а пятое (машина BA3-2103) оставили на всякий случай для грибов, которые не поместились бы в багажник. А штурман нам был просто необходим. Грибы пошли в районе, где мы никогда ничего не собирали и даже по дороге никогда не ездили, а наш хороший знакомый, не далее как вчера привез из этих мест пару ведер белых грибов, собранных мимоходом. Место это находилось в окрестностях станицы Линейной Апшеронского района.
В том году, начиная с конца июля и всю первую половину августа, стояла сухая жаркая погода с максимальными дневными температурами 30 — 32°. Ночью же термометр показывал значения на 10 — 12° меньше. Наступала пора рос. В начале второй декады, судя по гидрометеосводкам, местами начали выпадать грозовые дожди. А 16 августа в крае для этого времени года резко похолодало. Дневная температура упала до 18 — 22°, а ливневые дожди накрыли практически всю площадь края.
То ли похолодание, то ли дожди, а может и то, и другое, способствовали проявлению вспышек белых грибов. Наступило время их сбора.
Лес в месте, куда мы приехали, был дубовый зрелый, относительно редкий, с разношерстным подлеском. Полосы леса чередовались с широкими просеками, заросшими высокой травой, дубовым кустарником и ежевикой. Глубокие рытвины то там, то здесь пересекавшие просеки, сильно осложняли путь к лесным массивам.
В 8:30 утра сорентировавшись и выбрав каждый для себя, маршрут движения, мы рассыпались по лесу. В 10 “ семья собралась у машины. В пересчете на большие 7–8 литровые ведра, мы доставили к машине 8 ведер отличных, высшего качества белых грибов.
Свою часть добычи — около трех ведер я собрал минутах в 30 — 40 ходу от машины. Вдоль старой заброшенной лесной дороги, после длительного пустого перехода, начали встречаться грибы. Скоро я передвигался от гриба к грибу, от семейства к семейству на коленях. Проползав, в общей сложности, метров сто, я с удивлением увидел, что моя корзина, вмещающая более двух ведер, полна. Можно было двигаться в обратный путь, и я двинулся, предвкушая, как удивлю удачей своих близких. Но когда минут через 20 вышел на них, удивляться пришлось уже мне. Сын прижимал к себе наполненный грибами бумажный крафт емкостью около 3-х ведер, наклонив голову и высматривая, куда ступать. А за ним с двумя переполненными ведрами вышагивала моя жена. Но больше всего меня удивило, что свои емкости грибами они наполнили в тех местах, которые я проскочил, не увидев ни одного гриба.
А вскорости мы удивлялись уже втроем, когда, оставив свою первую добычу и попив чаю, прошлись по лесу поблизости от машины. За 20 минут мы собрали еще около четырех ведер первосортной "продукции".
В 12:30, когда мы усаживались в машину, отправляясь в обратный путь, в багажнике насыпом покоилось около 15 ведер грибов, в том числе около 13 ведер — белых. Остальное составляли подберезовики и подосиновики, дубовики, несколько красавцев моховичков и избранные единицы сыроежек. "Штурман" наш оказался наименее удачлив. У него оказалось собранным три ведра. Их, как и предполагалось, пришлось разместить на заднем сидении, вместе с пассажирами.
Приехав домой и открыв багажник, мы не могли не запечатлеть на фотопленку открывшуюся из-под крышки багажника картину. Кадр этот у всех вызывал удивление, особенно после того, как узнавали, что сбор грибов был сделан под Краснодаром. Большинство спешило уличить меня в фальсификации. Да, машина с краснодарскими номерами, да, в багажнике белые грибы. Но откуда нам знать, что собраны они в районе Краснодара, и почему мы должны верить, что весь багажник наполнен грибами? И, действительно, почему надо верить? Кубань — это житница, Кубань — всероссийская курортная зона. А вот грибы, да еще и белые, и в таком количестве. Нет, не вяжется!
Годом позже довелось мне быть в Москве. Слайд этот я с собой захватил. И вот, встретившись со своим старинным товарищем, завел разговор о грибах. И он мне поведал, как провел недавно неделю в одной из деревень Ивановской области, и какая ему сопутствовала удача. Он попал на слой белых грибов, ежедневно ходил в лес и всякий раз собирал до ста и более белых. Самая значительная цифра, фигурирующая в его рассказе, была 107. И вот когда я почувствовал, что рассказ его подходит к концу, достал свой слайд, протянул ему и спросил: "Как ты думаешь, сколько белых грибов в этом багажнике?”.
Я сейчас не помню, что он ответил, чем закончился разговор. Я помню только, как изменилось его лицо. Лицо вдохновенного рассказчика мгновенно стало замкнутым. Он сильно обиделся, но словами это никак не высказал, а я до сих пор корю себя, что беспричинно обидел дорогого мне человека.
Будучи уже опытным грибником, обратил внимание, что сбор белых грибов в центральных и северных областях России никогда не измеряется ни в килограммах, ни в ведрах. Учет собранных единиц ведется поштучно. На первый взгляд такой учет представляется абсурдным. Можно найти десять грибов, и они составят по весу 1 кг. А другой десяток достигнет веса 2–3 кг. А десяток молодых по весу не составит и 500 граммов. И это не может быть не понятно каждому.
Но всякая абсурдность поштучного отчета белых сразу же отойдет на задний план, если исходить из того же, что ведется подсчет не весового количества, не собранного объема массы, а счастливых, чудных мгновений встречи с избранниками леса. Ведь каждая находка белого, будь он только что оформившимся младенцем, или стройным юношей красавцем, или достигшим уже склона лет крепышом — это маленькое эмоциональное чудо, которое невозможно измерить ни в граммах, ни в кубических сантиметрах.
А на Кубани белые грибы и успешность охоты измеряют чаще всего ведрами. Наверное, в XX прагматичном веке, когда здесь оформился достаточно массовый интерес к грибам, по- другому это не могло быть. И еще об одном это должно свидетельствовать — во множестве белые растут в местных лесах, только наполняй ведра, считать грибы некогда.
Я, между прочим, затрудняюсь ответить: а, сколько же было белых грибов в том багажнике, что зафиксирован на кадре, если считать поштучно? Иногда привозишь из лесу десяток — полтора белых грибов, так они в ведре занимают место всего ничего, хорошо, если треть небольшого ведра заполнят. При этом, я не имею в виду мальцов, которые только вот-вот из-под листвы собираются выглянуть. Нет, имеется в виду грибы средних размеров, скажем, со шляпкою в диаметре 10 — 12 см. Получается, что в ведро таких грибов около пяти десятков можно уложить, и это число еще не максимальное. А если измерить ведро поместившимися в него числом малышей?
По величине пригодные для сборов и последующей переработки белые грибы могут сильно отличаться. У Б.П. Василькова, В.А. Солоухина и др. описываются выдающиеся по своим размерам белые грибы. Не хочется повторять эти рекордные размеры. Отмечу то, что знаю из собственного опыта.
В одну из поездок в лес мне пришлось видеть массу белых грибов, размеры, шляпки которых в диаметре достигал 25 — 30 см. Большинство из них были старыми, с начинавшим уже чернеть губчатым слоем. У отдельных экземпляров шляпка по краям загибалась кверху, и в мыслимом разрезе гриб напоминал шляпочной своей частью "наполеоновку". Если пытаться определить, сколько же было встречено крупных экземпляров белого гриба, без боязни ошибиться, можно ответить — не менее десятка. Очищенные от губчатого слоя, разрезанные, они попадали в корзину. А один экземпляр, со шляпкою в 30 см и ножкою в наиболее толстой ее части до 12 см, был просто великолепен: мякоть, как и положено, совершенно белая, без единой червоточины, плотная; губчатый слой лишь чуть начинал трогаться зеленью и мысль удалить его, прежде чем положить гриб в корзину, даже не пыталась прорваться в голову.
Белых грибов в тот раз в лесу было в изобилии. Видимо, благоприятное сочетание влаги в почве и воздухе, солнечного света и температурных условий способствовали интенсивной вспышке и быстрому росту грибов. Очень много грибов росло семействами. Число особей в них составляло от 10 до 15 и росли они (семейство) на площади двух — трех квадратных метров. Возглавлялись семейства уже начавшими отмирать экземплярами, а более двух третей грибов были вполне достойны попадания в корзину.
Вспышка привлекла в лес и промысловиков, и любителей. В лесу было людно, как в городском парке. Но грибов хватало всем. Одна из групп промысловиков, встретившихся мне в лесу, состояла из трех женщин. Две из них ходили с ведрами по лесу, а третья — держала под охраной наполовину наполненные грибами холщовые мешки, в которых обычно хранят и перевозят картофель, не отходя от них более чем на 10 метров: боялась потерять их из виду.
Именно в эту поездку и мы с супругой вынуждены были использовать для транспортировки собранных грибов к машине бумажные крафты, которые предусмотрительно положили в корзину, отправляясь в лес. Кроме крафтов, в нашем распоряжении было две корзины, суммарной емкостью около четырех ведер, и одно ведро. Возвращение к машине было очень памятным. Все, что можно было наполнить грибами, мы наполнили. В итоге, на четыре руки, у нас оказалось пять мест: два крафта, две корзины и ведро. Как люди физически слабые по своей природе и уже в возрасте, все собранное сразу мы нести не могли. Поэтому к машине добирались с помощью "перебежек". В первый заход по этапу мы уносили четыре места. Я нес под мышкою крафт и корзину, супруга — корзину и ведро. Через 50 — 70 м мы ставили свою поклажу на землю, и я отправлялся за вторым крафтом. Короткая передышка, и мы уходили на следующий этап. Пока я управлялся со вторым крафтом, супруга высматривала, что растет рядом и достойной находкой заменяла то, что не пришлось ей по нраву из прежде собранного. На пути к машине мы преодолели примерно дюжину этапов и вышли к ней, промокшие от пота и обессиленные, но счастливые и довольные собой. Как уже дома показал наш семейный безмен, мы вынесли к машине 32 килограмма грибов.
Я не люблю собирать грибы в лесу большой компанией, не люблю ходить по лесу с другими людьми. Грибная охота, как и рыбалка, требует тишины, которая обеспечивает необходимую концентрацию внимания. Присутствие поблизости посторонних отвлекает тебя от главного дела, заставляет непроизвольно ускорять темп движений, вовлекать в обзор как можно большую площадь, дабы упредить в поиске соседей. Ведь стремление человека быть первым в любом деле неизлечимо.
Спеша с охватом поиска большей площади, может, и уведешь гриб-другой из-под носа коллеги-конкурента, но сколько при этом будет пропущено — никто не знает. В целом, стремясь опередить соседей по маршруту, ты, может, соберешь и не меньше грибов, но удовольствие от охоты будет серьезно смазано желанием успеть, опередить, усилиями подавлять чувство зависти к чужим успехам. В общем, людная обстановка меня всегда напрягает.
А когда идут грибы, особенно в августе — сентябре, в наиболее плодородных местах, наиболее приближенных к Краснодару, в выходные дни людно, как в центре города, а грейдеры, пересекающие лес, напоминают оживленную городскую магистраль и количеством машин, и числом людей, снующих вдоль нее взад — вперед, и заставленными автомобилями у обочин. Прохаживаясь по лесу, можно встретить знакомых, с которыми в Краснодаре судьба не сводит тебя годами.
Ауканье, крики, звуки музыки и дикторской речи из стационарных и автомобильных транзисторов. Перекусывающие, с автомобильных капотов, на которых разложена нехитрая городская снедь: колбаса, яйца, иногда консервы, огурцы, помидоры. У других все это расставлено на расстеленных, прямо на земле, газетах. Кто-то даже выпивает. Редко, но доходит иногда до нестройного хорового пения. А в лесу хруст веток под тяжестью шагов и проламывающихся сквозь подлесок тел, то же ауканье в поисках родных и близких, писклявый скрежет трущегося металла в петлях пустых ведер.
В такие дни сбор грибов отнюдь не "тихая охота". В такие дни твоя торопливость проявляется не только в лесу.
Спешка начинается еще дома: просыпаешься обычно раньше намеченного времени, на скорую руку завтракаешь, сердишься на тех, кто составит тебе компанию в поездке, потому что они кажутся нерасторопными и медлительными.
И вот все собрано, машина выведена из гаража, загружена всем необходимым. Стартуешь. Уже при выезде за город становится ясно, что многие из двигающихся по трассе машин везут грибников. Такие машины легко безошибочно отличить от тех, что двигаются в сторону моря или по каким-то другим житейским делам. Наличие ящиков и корзин на багажниках, набор предметов, угадывающихся за задним стеклом салона, контингент пассажиров и их экипировка наглядно говорят о цели поездки.
Вблизи Краснодара еще есть надежда, что часть машин "рассосется" по дороге, часть ты сможешь перегнать и упредить. Но по мере приближения к конечному пункту следования убеждаешься, что поток легковушек, автобусов, мотоциклов не только не уменьшился, а становится даже плотнее. Начинает нарастать чувство тревоги за успех поездки. Нетерпение и спешка перехлестывают через край. Ты не выдерживаешь, и начинаются обгоны. Наконец, опередив десяток — другой, а может и третий машин, добираешься до места, выбираешь удобную нишу на обочине, и, глубоко выдохнув, останавливаешься. Конечно же, ты здесь далеко не первый. Многие выехали сюда еще затемно и прибыли с первыми лучами восходящего солнца, а самые целеустремленные, добирались до места еще с вечера и коротали здесь ночь, чтобы первыми войти в лес.
В подобных гонках я ощущал себя героем рассказов Джека Лондона, рвущемся через промороженные мили Клондайка, в надежде застолбить самый перспективный золотоносный участок. И что же? Сотня — две грибников, оставшихся за твоею спиною, ничуть не облегчали положения. Все равно отсчет начинается с момента выхода в лес и определяется твоим умением, чутьем и удачей.
В этом смысле памятна одна из поездок в 1978 г. В конце августа белые грибы обильно начали расти в районе станицы Убинской, несколько выше по течению одноименной реки. В тот день несчетное количество краснодарских грибников, оставив доставивший их сюда транспорт на небольшом участке грейдера за станицей, разбрелись по обоим залесенным склонам долины.
Когда мы на трех машинах после отчаянной гонки, прибыли к намеченному месту, показалось, что очутились на каком-то импровизированном автомобильном рынке в большой торговый день. Сразу же было решено, что "наши" грибы растут на противоположном (через речку) борту долины и всей компанией устремились вниз к руслу. Переправившись через речку, начали штурмовать в лоб крутой залесенный склон. Когда достигнув предвершинной части хребта и походив там около двух часов, мы начали обратный спуск к речке, разнокалиберная тара, имевшаяся у каждого с собой, была переполнена грибами, в основном, белыми. В среднем на каждого приходилось по 10 — 12 км и, переправившись через речку, мы с чувством собственного превосходства позволяли себе смотреть на тех, кто попадался нам навстречу, ибо у них в корзинах и ведрах, грибы если и были, то только на дне.
Все упомянутые в разделе сборы белого гриба памятны не только количеством собранных экземпляров, килограммов, корзин или ведер. Это, конечно, тоже имеет значение, в них заключен в какой-то степени твой спортивный успех и даже экономические результаты. Несмотря на то, что привезенные домой грибы в итоге оказывались или на столе, или в мусорной корзине, оценить экономический эффект от поездки не раз приходило мне в голову. При этом прикидывал стоимость собранных грибов, затраченного на поездку количества бензина и т. п. А еще после удачных сборов я неоднократно сожалел, что не устраиваются соревнования по сбору грибов, тогда как по рыбной ловле устраиваются соревнования, Проводятся чемпионаты на высоких уровнях. Ответ на этот вопрос достаточно прост — он в человеческой природе. Рыболовы состязаются на глазах друг у друга, у судей, зрителей- болелыциков. Сбор грибов осуществляется в лесу, и каждый грибник, чтобы собрать больше, стремится уединиться. И здесь открываются возможности для нечистой игры. А ведь спортивная составляющая при сборе грибов почти всегда присутствует. Если ты собираешь грибы только вдвоем, даже с близким тебе человеком, элементов состязательности не избежать. Сколько походов в лес за грибами мы провели за десятилетия вместе с женой, и я всегда ощущал движущую силу соревнования. Надо сказать, что с возрастом она постепенно сходила на нет, и я позволял себе иногда делать подарки, позволял или даже просил срезать найденные грибы, но, если честно, это бывало обычно после того, как я мысленно присудил себе первое место и был убежден, что никто и ничто у меня его отнять уже не может.
А теперь, наконец, закончу мысль, с которой приступил к завершению раздела. Наряду с количеством собранных корзин, ведер, килограммов памятную основу сборов составляет эмоциональный фон, состояние души во время сбора и после достигнутого успеха.