Со счастьем хорошо и по грибы ходить Русская пословица
Вынесенная в эпиграф пословица в первую очередь приходит на ум при сборе осенних опят. Опенок осенний из тех грибов, успешный сбор которого во многом зависит от грибного счастья, удачи. В самую что ни на есть грибную опеночную пору можно часами гоняться за ним (опенком) по лесу или вырубкам и остаться ни с чем. Особенно, если выезжаешь в лес из города за несколько десятков километров. Со всеми другими грибами дело обстоит проще. Если они в лесу растут, то можно утверждать, любой грибник соберет и привезет что-нибудь домой. Много или мало — это уже зависит от его опыта, охотничьего чутья и только лишь, пожалуй, в последнюю очередь от грибного счастья, удачи.
Когда проезжаешь по отрезку федеральной трассы "ДОН" между Краснодаром и п. Джубга, в глаза бросаются пирамиды из стеклянных банок с маринованными опятами, выставленных на прилавках импровизированных рынков. Неоднократно я мысленно прикидывал, сколько же надо собрать и переработать опят, чтобы наполнить такое количество банок. Только со счастьем этого не сделать. Для этого надо быть профессионалом. Необходимо доскональное знание грибных мест, ежедневное хождение в лес может быть не по одному разу и тяжелый труд по переработке и отработанная технология процесса маринования.
А надежда на грибное счастье — удел городских любителей. Дни, помеченные грибным счастьем, надолго остаются в памяти. Один из таких дней в моей грибной биографии случился в 1978 году.
Тот год на опята выдался урожайным. Одна грибная вспышка пришлась на вторую половину октября. На рынке опята не переводились. И в будни, и в выходные дни. Многоведерные корзины стояли на прилавках, переполненные упругими крепкими, в меру зрелыми грибами. Судьба испытывала нас, грибников, наудачу. Мой товарищ — грибник со стажем поймал свое счастье только в свой четвертый выезд в лес. Мне повезло чуть больше. Удача пришла в мой третий выезд. А ведь мы знали, в каких местах велся сбор грибов, и знали эти места неплохо.
Был конец октября. После основательного похолодания и обильных дождей последние два дня стояла безветренная солнечная погода. Такие дни в октябре — преддверие бабьего лета — нередки и, думается, именно они придают особую прелесть этому времени года. Палящего зноя нет и в помине, но солнце греет достаточно жарко и все живое тянется к нему. Ежели присесть или прилечь в такой день где-нибудь на косогоре, то ласковое тепло солнечных лучей окутает тебя, прижмет к земле. Все, волнующее тебя в этой жизни, отступает куда-то и уже никуда не хочется двигаться и преодолевать себя…
Из Краснодара выехали рано, около 7 часов утра. В эту пору года из-за дымки, затягивающей небо по утрам, трудно разобраться, какая будет днем погода. За городом полотно дороги закрывает туман, и скорость движения резко падает. В тумане едем до самых предгорий. Наконец, сворачиваем с магистрали на грейдер, пересекающий лесной массив. Почти сразу же вдоль обочины начинают показываться припаркованные машины, много автобусов. Вдоль дороги в одном и другом направлениях движутся одиночки и группы людей. У каждого в руках то ведро, то сумка, то корзина. У некоторых на спинах рюкзак или особым образом притороченный самодельный короб. Кое-где у машин завтракают. Да, сегодня как обычно, я со своими спутниками, женой и дочерью, в лесу, не из первых. Обстановка на дороге заводит. Вселяется беспокойство, охватывает нетерпение. Скорее, скорее припарковаться в счастливом месте, корзины в руки и вон из машины в лесную чащу или на порубку. Но, выбрать счастливое место, не так просто. Дорога начинает петлять, подъемы сменяются спусками, спуски опять подъемами. В балках лежит плотный туман, но вершины холмов уже освещены солнцем. Погода обещает не омрачить поездку. Еще немного — и место первой остановки определено. Спутницы мои начинают готовиться к завтраку, а я, переполненный нетерпением, не взяв даже корзины, отправляюсь на разведку. Через 15 минут, запыхавшийся, с пустыми руками, возвращаюсь к машине. С импровизированного стола — капота.
спутницы убирают разложенную еду. Я успеваю схватить бутерброд и прежде чем начать жевать, ничего не объясняя, бросаю коротко, как Ю.А. Гагарин: "Поехали!".
Еще два раза останавливаемся в приглянувшихся нам местах, минут по 30 бродим по вырубкам и лесу, но все безрезультатно. Хотя бы один гриб на погляд нам попался. Да, и у встречавшихся нам людей ничего обнадеживающего в корзинах мы не видели.
В 10 часов утра мы еще продолжаем путь и прикидываем, где бы стать на последнюю стоянку. Эмоциональный подъем основательно притушен. Солнечные лучи давно растопили последние остатки тумана. Тепло и безветренно. На небе ни облачка. Машина взбирается на вершину очередного дорожного подъема. Справа и слева порубки, а за ними, где дорога спускается в следующую балку, лесной участок. На обочине несколько автомашин, а по порубкам лениво бродят люди. Чу-вствуется, что корзины и ведра их легковесны, грибов в них, скорее всего, нет. Неужели и нам сегодня не суждено найти "свои" грибы?
Выруливаю на обочину, пристраиваюсь поудобнее и выключаю двигатель. Все, приехали, далее на машине ни шагу. С этой точки или на щите, или со щитом, но только домой. Открываю багажник и из обилия лежащих там ведер, корзин и пакетов каждый выбирает себе необходимое и — в поход. В глубине души я абсолютно не рассчитываю на успех.
Пройдя метров 100 по порубке и не обнаружив никаких признаков грибов, устремляемся в лес. И сразу же на пути у меня пара подгруздков. После абсолютного "грибного безмолвия" сегодняшнего дня это как-то ободряет. Срываю их и кладу в корзину. Хотя дальнейшая их судьба при любом исходе поездки мне известна — мусорный ящик.
Итак, почин сделан! А вот молодая, но уже какая-то чахлая зеленовато-серая сыроежка, дальше молодой, еще упругий дождевик, а вскорости и еще один подгруздок под ногами. Когда сквозь деревья начинает просматриваться следующая порубка, неожиданно натыкаюсь на семейство ложных сернисто-желтых опят, а оглянувшись, метрах в 10 вижу еще одну семью. Сердце, получив какой-то импульс, забилось чаще. Не исключено, что где-то поблизости и настоящие осенние опята! Не раз приходилось мне встречать их рядом с ложными, даже у одного пня. Где-то внутри шевельнулось и начало расти ощущение удачи. И тут же раздается протяжный торжествующий вопль. "Во — о - т они — и!" — кричит жена. "И — и - и!" — вторит ей эхо. Короткий сухой хруст веток, и все стихает.
Когда я вышел на порубку, "первооткрывательница" заканчивала обработку первого пенька, а на дне ее сумки покоились, насаженные на ровные толстые ножки ярко желтые шляпки в светло-коричневых чешуйках.
Свои грибы я нашел почти рядом и пока срезал их, успел заметить, сквозь траву и кустарник, еще пару семейств. Начинает резку грибов и дочь. Сначала мы срезаем все, что попадается под руку, но скоро понимаем, что следует быть поразборчивее, так как все с собою все равно не унесешь.
Через считанные минуты меня с наполненными двумя ведрами, корзиной и большой спортивной сумкой отправляют к машине, под разгрузку. Через кустарник, перевитый колючими стеблями ежевики, продираюсь к дороге. На душе радостно как от уверенной победы любимой футбольной команды над достойным соперником. Радость эта от теплого солнечного осеннего дня, который сегодня подарила природа, встряхнув навалившееся бремя увядания, и, пожалуй, самое главное от ухваченной за край необыкновенно редкой грибной удачи, которая пришла именно к тебе, а не к кому-то другому из тех, что во множестве бродят в поисках ее с раннего утра, и все тщетно.
Делить свою удачу не хочется ни с кем. И поэтому надо спешить к машине, освободить от собранного корзину и сумку, прихватить другую, предназначенную для сбора грибов емкость, и скорее назад на порубку.
На подходе к машине, навстречу движется пожилая пара. Ведра их пусты, шаг какой-то обреченный, взгляд скучен. Но вот они заметили меня, а, главное, мои грибы и — преобразились.
— Где же Вы набрали такие грибы?!
Пара явно вызывает симпатию, но достаточно ли этого, чтобы делиться с ними своею удачей?
— Там, на порубке, — отвечаю я и как-то неопределенно указываю в сторону порубки рукой. По тону, по отведенным в сторону моим глазам, они все понимают и оставляют меня в покое. Прохожу мимо и я, пытаясь отделаться от чувства стыда.
Когда я высыпаю в багажник грибы, мимо проезжает автобус. Судя по отрешенным лицам сидящих в нем людей, и раннему отъезду удача их миновала. Представляю, что испытывают они при виде обилия моих грибов, если это не воскресные туристы, а истинные любители грибной охоты.
Возвратившись на порубку, застаю оставленную команду за сбором грибов. На мое появление они не отреагировали и продолжали молча и сосредоточенно трудиться, каждая над своим пеньком, стоя на коленях и низко склонившись к земле. Со стороны они походили на мусульман, воздающих хвалу аллаху. На распростертой на земле куртке покоилась гора нарезанных опят. С желтовато-серой разновидностью присутствовала и еще одна — с темно-серыми шляпками, при этом последние были явно моложе.
По склону, по направлению к нам продирается четверка мужчин. "Ну что, собираете?" — обращается один из них. Что мы собираем грибы, а не ползаем на коленях ради удовольствия, не догадаться нельзя, и заданный вопрос не что иное, как пробный шар: "Можно ли к вам?". "Собираем", — отвечаю я и интонацией, и неотрывностью от резки грибов как бы говоря: "Избавьте нас от вашего присутствия".
Мне опять стыдно, — ведь дело происходило в советской стране, где земля, недра, средства производства принадлежали всем без исключения, а я веду себя как собственник. Но мужики все поняли правильно и деликатно удаляются. Шаги их скоро затихают где-то внизу на склоне. А мы все режем грибы. В один из моментов кажется, что все уже срезано, и можно двигаться в обратный путь. Но полной пресыщенности от сбора еще нет. И мы возвращаемся к месту, где найдены были первые семейства и переходя от среза к срезу обнаруживаем россыпь опятных семейств темно-серой разновидности. У одного из пней я собираю корзину, которая вмещает до двух ведер.
Сбор идет у крутого склона балки. На противоположном склоне просматривается лента автодороги. Недавно там стояло несколько легковушек и автобус. Теперь одиноко маячит ГАЗ- 21. Хозяин медленно бродит по противоположному склону. Но вот он заметил нас и, как бы невзначай, изменяет направление движения. Медленно, внимательно осматривая кусты, двигается в нашу сторону. Исчезнув в "мертвом" пространстве, вскорости появляется рядом с нами. Ведро и рюкзак его пусты. Он здоровается, некоторое время внимательно рассматривает почти доверху наполненные наши корзины и переводит взгляд на нас. В этом взгляде чувство вины за непрошеное вторжение на территорию и вопрос — просьба. "Вам здесь тоже хватит грибов", — как можно приветливее говорю я. Чувство удовлетворения уже собранным, ощущение собственного превосходства и виноватости позволяет рисоваться добрым гостеприимным хозяином. Доброта эта, скорее всего, от богатства (грибного сегодняшнего богатства) и тщеславия, а не та, природная, когда готов поделиться последним.
Наконец, все, что можно было наполнить, наполнено грибами. Идем к машине тяжело, медленно. Спешить некуда и просто невозможно — тяжелый груз и усталость дают о себе знать. У машины собранное ставим в ее тень, а на ближайшем буковом пне, прямо на солнцепеке, раскладывается заготовленная дома провизия: хлеб, котлеты, яйца, брынза, помидоры, малосольные огурцы. Я открываю термос и утоляю жажду сладким горячим чаем, тыльной стороной ладони провожу по вспотевшему лбу и присаживаюсь. Короткая пауза, и можно приниматься за еду.
Жарко. В воздухе, серебрясь, проплывают тончайшие нити паутины. На фоне чистого, по-осеннему пронзительно синего неба парит ястреб. К первым, оброненным крошкам пищи, потянулись невесть откуда взявшиеся муравьи, а на помидорном срезе примостилась оса.
По дороге то и дело проходят люди с пустыми корзинами и ведрами. Одни из них проходят независимо и целеустремленно, будто за первым поворотом их ждет грибная плантация. Другие смотрят на наши грибы с некоторой завистью, но не решаются подойти, хотя ясно, что вопросы у них есть. Третьи подходят и не скрывают своего восхищения и удивления. А корзины наши действительно выглядят великолепно! И мы, разомлевшие и счастливые от удивительного прекрасного осеннего дня тепла и удачи, утолившие сполна свою охотничью страсть, доброжелательно и подробно объясняем где, что и как.
С едою покончено. Силы постепенно восстанавливаются. Не хочется трогаться с места, но впереди неблизкий, около 100 км, путь домой и нескончаемая возня с грибами. Такому богатству нельзя пропадать. Пока двигались по грейдеру, встречалось множество грибников. Грибов ни у кого видно не было, а если и были, то старые пожелтевшие подгруздки. И это лишь подчеркивало нашу сегодняшнюю необыкновенную удачу.
А еще одна подобная удача в такой же прекрасный солнечный день в начале октября 2000 г. выпала нам с женой, когда отдыхали в санатории в Горячем Ключе. Наличие машины позволяло нам ежедневно выезжать в окрестные места. И вот неважно, на какой день отдыха, обнаружив на трассе ведра, полные грибов, в том числе и с осенними опятами, выставленные на продажу, назавтра решили попытать счастья в сборе грибов сами. Неподалеку от Горячего Ключа, на Фанагорийском ответвлении от Джубгинской трассы было у нас одно место, которое в прошлом году, примерно в это же время, уже принесло нам удачу. Тогда по дороге с моря, насмотревшись на стоящие вдоль трассы ведра, переполненные опятами, свернули к Фанагорийке и включились в поиск. Четыре — пять остановок и коротких безрезультатных вылазок в лес нам хватило, чтобы отправиться в обратный путь. Что-то нас заставило остановиться еще раз. Я остался в машине, а супруга взяла пару кульков и получив от меня контрольное время возвращения, скрылась за придорожными деревьями. Через час с небольшим она подавала SOS. Я поднялся навстречу, преодолев несколько десятков метров вверх по склону, и увидел ее с двумя кульками и спортивной курткой, набитыми "подросткового" возраста опятами.
В это место мы и направились почти ровно через год. Остановившись на прежнем месте, а это как раз у километрового столба, взяв с собою по паре пакетов, без особого вдохновения, начали штурмовать склон. Удача ожидала нас на предвершинном участке склона, как и в прошлом году. "Рублевые" по размеру, темно-серые, почти черные шляпки складывались в бумажные банкноты солидного номинала. Следовало лишь наклониться, оторвать их от земли и положить в пакет. Нет, на коленях мы не ползали, но все равно собирать грибы было интересно, и скоро кульки наши были полны. Время шло к полудню, а в 13:00 нас ждал обед. Надо было возвращаться. Радость переполняла нас как подошедшее дрожжевое тесто кастрюлю. А когда заехали во двор санатория и, достав грибы из багажника, высыпали их на разостланную плащ-палатку для разборки и обрезки корней, начал подходить отдыхающий народ и рассматривать грибы как привлекательные музейные экспонаты. Расспросы экскурсантов, наши ответы, воспоминания (экскурсантов): "И мы тоже не лыком шиты…". А после обеда, ближе к 15-ти часам, опять поездка на счастливое место, несмотря на то, что для полноценного поиска оставалось совсем немного времени. В начале октября после 16 часов, даже в ясные, солнечные дни в лесу ощущается недостаток освещенности. К счастью, удача опять была на нашей стороне.
Поднялись к хребту мы буквально по своим утренним следам, и походив минут 10 — 15, услышали приглашение от нашей пассажирки из санатория. Она наткнулась на плантацию. Через час мы уже спускались к автомашине с переполненными пакетами таких же отличных, как и утренние, опят. Праздники и торжества наступавшего зимнего сезона были обеспечены грибной закуской!
Остался в памяти и еще один день, и день, когда единственный раз мы собрали опята на Черноморском побережье, в районе пос. Кабардинка. В то хмурое утро мы долго мотались по соснякам вдоль трассы Новороссийск — Геленджик в поисках маслят. Они уже "пошли", но нам практически не попадались. Сменив три — четыре места и едва покрыв грибами дно прихваченных ведер, решили вернуться на склон с сосновыми насаждениями как раз напротив поселка. Накануне нами была высмотрена дорога, пересекавшая поперек склона всю посадку и уходящая далее вверх к вершинной части хребта. На нее мы выехали и после коротких переездов выходили из машины и просматривали прилегающие ряды сосен. Иногда кому-то встречались единичные экземпляры маслят, но не более. Убедившись в бесполезности поисков, возвращались к машине и переезжали метров на 70 — 80 вверх по склону. И снова поиск, и опять безрезультатный. По-моему после четвертой "вылазки" ощутили полную бесполезность дальнейших усилий. А время еще раннее и возвращаться на жилую базу не хотелось. Вспомнили, как кто-то когда-то собирал опята за хребтом. Дорога к хребту просматривалась и казалась вполне преодолимой. Оставалось только решиться на поездку, и мы решились. На первой — второй передаче, на скорости не более 10 км/час наш "Жигуленок" отважно карабкался по щебенчатой проезжей части вверх по склону. Меня придавливали сомнения: необходимо ли нам то, что делаем, но дорожная ситуация не давала ни малейшего повода к отступлению. И вот достигнута перевальная часть хребта. Мы облегченно переводим дух. Отсюда теперь только вниз, но по какую сторону?
Над хребтовой частью низко нависли тучи. Если взгромоздиться на крышу нашего авто, до них можно дотянуться руками и зависнуть, и улететь неведомо куда. Но делать этого не хочется. Не хочется и в обратный путь. Зачем-то мы сюда карабкались? По другую сторону хребта дорога вполне сносная, просматривается на сотню — другую метров. На этом отрезке, правда, места для разворота не видно. Прикидываю и убеждаюсь, что вернуться на хребет можно будет задним ходом, вспоминаю о дороге, которую осилит идущий, и мы трогаемся.
Сто, двести, триста метров. Дорога вполне проходима. Вот одно место для разворота, а вот и еще одно. Проезжаем всего около километра и понимаем — дальше пытаться проехать не следует. Встреченная колдобина такова, что вниз через нее может быть, и проберемся, а вот преодолеть ее же на обратном пути вверх не удастся. Выходим из машины, осматриваемся и решаем походить. Мы в зрелом лесу. Одна из обочин дороги — невысокий, достаточно пологий, заросший молодой порослью обрыв. Взбираемся на него и начинаем собирать опята. Их здесь много, в россыпи, прячутся в траве, под кустами. Молодые и зрелые — ранние осенние опята, ломкие и труднодоступные. Как обычно, при их сборе руки покрываются царапинами и ссадинами, особенно достается кистевым частям. Но страдания наши окупаются: ведра и корзина быстро наполняются. Тревожное ожидание неизвестности давно ушло. Его сменил охотничий азарт. Около часа интенсивного труда — тара наполнена. Приходят удовлетворение и легкая усталость. Над головою видим первые за день голубые прогалины. Можно трогаться в обратный путь. Собрано пять ведер. Это немало. Можно собирать и еще. Грибы не надо искать. Надо просто продолжать собирать, двигаясь вдоль обрыва. Но не хочется. Хочется скорее на нашу сторону хребта и вниз, вниз. Разворачиваемся, включаю первую передачу, и через пять минут мы на перевале. Открывшаяся картина нас завораживает. Мы выбираемся из машины и присаживаемся на камне. Небо очистилось от облаков. Ярко светит солнце. Новороссийск в подернутой цементной дымке. Цемесская бухта, поделенная молом на гавань и рейд, поплавки — танкеры, ожидающие своей очереди под загрузку. Открывшейся картиной можно любоваться долго, но мы позволяем себе не более 15 минут. По пути вниз останавливаемся два раза у кустов шиповника, осыпанных зрелыми багровыми ягодами. Собирая их, любуемся видами города и моря, цветом чистого голубого неба и по-осеннему слегка приглушенным светом солнца.
Яркий, хмуро начавшийся день, яркие впечатления. А впереди обед и морское купание. Или наоборот.
Хорошие сборы опят нам удавалось делать довольно часто. В течение более трех десятков лет в нашем домашнем погребе к концу осени появляется не менее 5 литров отборных по качеству маринованных опят. Этого количества обычно хватает, чтобы украшать праздничный стол в течение зимне-весеннего сезона.
Сосновые насаждения — весьма специфические растительные сообщества, получившие широкое развитие в зоне предгорий и низкогорного рельефа в юго-западной части Краснодарского края. Обе упомянутые зоны в свое время были заняты дубовыми, дубово-грабовыми массивами с примесью других лиственных пород деревьев. В процессе хозяйственной деятельности границы лесной зоны постепенно смещались в сторону более высоких отметок рельефа (соответственно менее — населенных мест). Уже после Великой Отечественной войны в 50-х — 60-х годах прошлого века началось восполнение лесных массивов. Осуществлялось оно, в том числе и за счет сосновых посадок на ограниченных вырубленных участках леса. С конца 70-х годов началось укрепление лишенных растительности горных склонов. В результате вдоль дороги Краснодар — Новороссийск — Геленджик на участке от г. Крымска до г. Геленджика сформировались обширные массивы сосновых насаждений.
Вот сосновые насаждения эти и те, что оказались вкраплены в широколиственные леса низко- и среднегорья Западного Кавказа и являются источниками таких широкоизвестных и высококачественных съедобных грибов, как маслята, рыжики и другие.
Вот написал "другие" и задумался, а какие же грибы могут попадать под это определение? И первое, что приходит в голову
— это мокрухи, какие-то неизвестно съедобные или нет паутинки рядовки. Многообразны грибные сообщества в сосняках, окруженных дубовой растительностью. В пограничных участках нередко можно встретить подосиновики, подберезовики. В районе п. Новомихайловский на берегу моря среди сосновых насаждений каждый раз удавалось находить белые и яичные грибы. И не так уж редки были эти находки.
Первый сосняк, в котором мы собирали маслята, располагается в 8 — 9 км за станицей Калужской по "верхней" дороге на Горячий Ключ. Он располагается справа, сразу же после отворота дороги на поселок Чибий. Заложен сосняк был, если память мне правильно подсказывает, в 60-х годах прошлого, XX века. Когда мы попали в этот сосняк впервые, прошло уже сезона три или четыре после высадки деревьев. Маслята родились там во множестве, он был известен среди редких в то время окрестных и краснодарских грибников. Поэтому, в сезон сборщиков в сосняке бывало в достатке.
В начале семидесятых годов появился сосняк, немного не доезжая до поворота на Чибий, и почти сразу же он стал очень посещаем, что вызвало у меня недоумение. Рядом очень зрелый Большой Калужский сосняк — БКС как мы его между собою, грибниками, называли с очень высокой урожайностью, а что можно делать в этом молодняке? Раз ходят, вероятно, что-то находят, но вряд ли столько, сколько можно собрать в БКС. Так это или не так, убедиться было просто. Надо было посвятить молодому сосняку одну из своих грибных вылазок. Но человек по своей природе консервативен. Он очень трудно преодолевает стереотипы, еще труднее расстается с насиженными местами. При каждом выезде в лес мой исследовательский инстинкт подавлялся обычным охотничьим азартом, увлекавшим в те м хгга, с которыми связаны успешные сборы, надежды на такие же, если небольшие успехи.
Вскорости, правда, я получил ответ на свой главный вопрос. Этот ответ правда, был косвенный, поскольку я получил его в другом месте, но он все объяснил правильно.
Год или два до этого мы начали ездить в окрестности станицы Кутаисской. В отличие от поселка Кутаис, который расположен на дороге г. Горячий Ключ — г. Хадыженск, станица Кутаисская располагается в нескольких километрах севернее поселка. К ней ведет достаточно хорошая гравийная дорога, ответвляющаяся от шоссе Саратовская Горячий Ключ, за которой ухаживают нефтяники. В окрестностях Кутаисской, благодаря запруде, имеется хороший водоем, где в теплую погоду можно с удовольствием искупаться, желающим — половить рыбу, а в окрестных лесных чащах и на полянах, очень урожайных, набрать ягод и грибов. И вот в один из сентябрьских дней 1975 года в разгар грибной поры на Кубани мы остановились на озере и в предвкушении конечного успеха все рассыпались по знакомым местам. Погода была солнечная, теплая, настроение — прекрасным. Минул час — полтора, солнце высушило траву от росы, становилось жарко, а в корзинах и ведрах — практически пусто. Все уже, можно сказать, сбились в кучу и лениво ходили с постными лицами, опустив голову в надежде еще хоть что-нибудь найти. Я присел на краю поляны в тени. Центральная часть поляны была занята сосняком. Судя по тому что, видели мы его в первый раз, высажен он был либо этой весной, либо прошлой осенью. Глубокая вспашка рыжего суглинка, среди которой выстроились ряды молодых сосенок ростом не более 1 м, отбивала охоту углубляться в сосняк, а самое главное, никому не приходило в голову, что эти зеленые младенцы могли дать жизнь грибнице.
И вот, пробираясь по краю сосняка, ко мне подходит моя супруга и с простодушием, ей не свойственным, протягивает мне чудесный молодой масленок с желтой изнанкой в капельках, масляным коричневатым верхом и спрашивает: "Ты не знаешь, что это за чудо?". В корзине у нее лежало еще штук пять подобных "изделий".
— Где ты их нашла? — первое, что я ответил. И уже потом добавил: Это же маслята!
Через минуту после моего зычного призыва весь экипаж машины небезуспешно бороздил молодой сосняк. В лесу, видимо где-то поблизости, находились грибники. Они аукали, голоса явно приближались, а мы все четверо, не сговариваясь, делали все, чтобы в сосняке не объявились конкуренты. Когда по дороге, пересекавшей один из краев нашей поляны, проезжала машина, все дружно присаживались — только в этом случае молодые сосенки могли скрыть нас.
Примерно через час у каждого из нас было приблизительно по ведру молодых маслят. Основная масса грибов пробивала себе дорогу к солнцу сквозь не зажившие рубцы вспаханных комьев. Последние не желали расступаться, стискивали гриб, деформируя и ножку, и, особенно, шляпку.
Вот и стала ясна причина популярности среди грибников "малого Калужского сосняка". Много позже, на основе воспоминаний о своих ежегодных посещениях сосняков, пунктирно выстроил следующую картину их плодоношения во времени.
Уже чуть ли не в первый год после посадки в сосняках появляются первые маслята и в течение 8-10 лет сборы маслят в них достаточно высоки и стабильны. На втором десятилетии их существования сборы маслят начинают падать. В это же время начинает работать грибница на опушках сосновых насаждений. Маслята в этот период обнаруживаются на удалении 10–20 метров от последних сосен. И, наконец, на третьем десятке лет существования сосняка урожаи маслят сходят на нет. Единичные экземпляры в этот период изредка встречаются, но товарного сбора уже не сделаешь.
Сейчас соснам в БКС больше тридцати лет, в соседнем МКС -20-25 лет. В грибную пору в этих сосняках обилие машин и сборщиков, но никакой информации о существенных сборах маслят за последние 5-10 лет я ни от кого не слышал, да и сам ничего, кроме обилия мокрух в них не видел. Угасание урожайности маслят, со временем, по мере возмужания сосен, прослеживалось и вдоль дорожных посадок в районе Кабардинки и Геленджика.
В конце 70-х годов я неоднократно в БКС делал большие сборы маслят на опушке, склоне, обращенном к автомобильной дороге. Вот что записано в моем дневнике об одном из таких сборов за 1 октября 1978 г.:
"… За Калужскую по верхней дороге выехали около 10 часов утра. Несмотря на довольно позднее для грибной осени время обочины вдоль дороги были пусты: ни машин, ни грибников. И так до самой развилки к поселку Чибий. Здесь справа у МКС на обочине несколько "Жигулей", автобус. Поворот налево и останавливаемся у БКС. И здесь машины и люди. Буквально врываемся в сосняк и сразу же попадаем на колонию маслят, маслят зернистых (без покрывала). Вот и следующее семейство, такое же многочисленное. Все экземпляры молодые, "копеечные", срывать их даже жалко. В отличие от спутников, которые углубились в сосняк, я держался с краю и скоро обратил внимание на пожилую сборщицу, которая в траве периодически делала какие-то находки метрах в 5 — 10 от крайних сосен. Я последовал ее примеру и вскорости в траве обнаружил семейство маслят. В среднем грибы были крупнее тех, что росли под сенью сосен — с "рублевой" шляпкой. Пройдя вдоль края сосняка и собрав еще какое-то количество маслят, я постепенно углубился в сосняк и, облюбовав ряды сосен, разделенные дорожной колеей и рытвинами, начал двигаться от одного края массива к другому. Сумка медленно наполнялась маслятами, среди них единицы достигали в диаметре шляпки 6–8 см. Выбранные ряды сосен начали переваливать через хребетик на его противоположную сторону и встретившиеся здесь грибники, вынудили меня уйти с курса вниз по склону, где сосны перемежались с участками дуба и дикой грушей. Интересно, что смена растительности никак не сказалась на грибах. Маслят под дубами и дикой грушей, мне даже попадалось больше, либо потому что их там действительно больше, либо потому что собирать их там никому не приходило в голову. Вот в одном месте группу дубовых деревьев, расположенных на расстоянии с десяток метров от ближайшей сосны, пронизала строчка маслят (протяженность 4 — 5 м), пройдя по которой я собрал более двух десятков грибов.
На грушевых "островках", среди сосен с молодым подлеском, кустами шиповника и ежевики, внимательно присмотревшись, также можно было пополнить свою корзину. На одном из них я собрал несколько десятков маслят, которые как будто разбросала по подстилке чья-то щедрая рука. Их светлые с коричневатым оттенком шляпки издали светились на фоне черной и темно-коричневой облетевшей листвы грушевой дички.
В сосняке, наряду с маслятами в большом количестве попадалась мокруха. Грибы эти, скорее всего, начали расти раньше масленка, а потому были более зрелыми. В отличие от маслят они встречались только под хвоей вблизи сосновых стволов. Здесь же под соснами посчастливилось наткнуться на рыжики. В конце концов, их у меня (после пересчета уже дома), оказалось десятка полтора. При разборе грибов обнаружилось также несколько экземпляров масленка настоящего (с покрывал ом)".
Некоторое отстранение маслят от сосновых посадок — явление достаточно распространенное. Позволю привести здесь еще один факт. Было это во время автомобильной поездки по стране, по дороге из Гомеля в Чернигов. Заночевали мы в сосновом бору в километрах 30 от Гомеля. На стоянке у одного из соседей — автомобилистов в багажнике увидели массу лисичек, около ведра или больше. Оказывается, хозяин прикупил их в районе Чернигова, на Киевской трассе, где лисички можно купить у местных жителей, выходящих с наполненными корзинами и ведрами прямо из леса. На Кубани в те годы такое не практиковалось, и для нас это было в диковинку. Это сейчас в грибные периоды на трассах и в населенных пунктах выстраиваются шеренги ведер различной емкости, наполненные грибами тех или иных видов.
И вот после ночлега, отъехав на расстояние 10–15 км, мы увидели на обочинах продавцов. Вниманию проезжавших предлагались лисички. Мы остановились немного поодаль и прошли в лес. Это был сосновый бор, с достаточно далеко отстоящими друг от друга зрелыми деревьями, а в промежутках между ними встречались островки молодого соснового подлеска. Уже в метрах 100 от дороги нам начали попадаться лисички, и вскорости собрав килограмма 3–4 великолепных "зверюшек", направились к машине, внимательно глядя под ноги и по сторонам, в надежде и далее пополнять свой сбор. Я шел последним и немного приотстал. Когда вышел к трассе, увидел, что мои спутницы (супруга и дочь) буквально на коленках лазали по придорожному кювету. Оказывается, они собирали маслят. Последние росли в кювете либо по его центру, либо по склону той стороны кювета, что прилегала к шоссе. Весь кювет был покрыт травой, и вот под ней скрывались шляпки молодых (размер шляпки в диаметре до 5 см) зернистых (без покрывала) маслят. Встречались грибы и поодиночке, но главным образом семьями. Скоро мы уже удалились от машины более чем на 100 метров, а грибы продолжали попадаться нам, и я решил перегнать машину метров на 200 — 300, затем перегнал ее еще и еще раз. Всего прошли мы по кювету метров 800 (расстояние довольно точно определил по спидометру) и закончили около группы продавцов лисичек, расположившихся на обочине. Они долго наблюдали за нами с любопытством и были крайне удивлены, увидев наше ведерко, наполненное исключительно маслятами, ибо лисички, собранные нами, уже давно покоились в багажнике авто.
Впоследствии я смог вывести закономерности произрастания маслят в канаве и объяснить это. Сосны росли по обе стороны от шоссе, но в противоположном кювете, к которому я изредка перебегал и проходил вдоль, не было обнаружено ни одного масленка.
Сосны и от одного, и от другого кювета росли на расстоянии 5–6 метров и примерно в полдень, в самое жаркое время, "грибной" кювет перекрывался тенью от сосен. Противоположный — был открыт для самых жарких солнечных лучей. В сосновых насаждениях вдоль "грибного” кювета зияли пропуски по несколько десятков метров и именно на соответствующих этим пропускам участках кювета грибы отсутствовали. Не встретилось мне ни одного гриба и вблизи сосен. Если сказать коротко — закономерности произрастания маслят в канаве определялись степенью солнечного прогрева участков и распределением влаги (тяготение большинства экземпляров к водотоку).
Несмотря на то, что рыжики растут семьями, нельзя сказать, что для Кубани это товарный гриб. Чаще всего (в год по разу или два) я привозил из лесу по несколько десятков грибов (не более двух — трех десятков), а иногда их сбор не достигал и десяти экземпляров. И только два раза сборы рыжиков были обильны, приносили удовлетворение. В первый раз это было в районе станицы Крепостной. У гравийной дороги, на склоне одиночно или небольшими группами росли сосны, и почти вокруг каждой можно было обнаружить янтарные россыпи, а, поковырявшись, найти и скрытые от глаз сокровища.
Другой раз это случилось в придорожных посадках сосняка, напротив поселка Кабардинка.
Было это на исходе сентября. Мы отдыхали в одном из пустующих уже в это время пионерских лагерей. Поутру, пока солнце не прогрело воздух, после завтрака мы отправлялись или на y6opigr винограда в окрестных плантациях, либо садились на машину, ехали в сторону Геленджика и, выбрав, как нам казалось подходящий участок, принимались его утюжить в поисках маслят. Маслята уже пошли и побродив час — полтора, можно было собрать по 2 — 3 кг вполне приличной продукции. На третий день очередь дошла до посадок и напротив поселка. Пошли мы пешком, перешли на противоположную сторону объездной дороги и, оставив за спиной 10–15 нижних рядов насаждений, занялись делом. Как всегда минут десять поисков нам ничего не попадалось, а потом пошли единичные находки маслят и, наконец, встретились рыжики. Мы их совсем не ждали, и это была приятная неожиданность. Настроение мгновенно улучшилось, появился азарт, концентрация возросла. И то ли от нашего настроения, то ли потому, что мы вошли в грибную зону, находки пошли одна за другой. Главным образом попадались рыжики. Росли они на каменистой почве, среди островков мха, травы, мелкого подлеска, сплетенного ежевичными стеблями и ветками шиповника. Скоро кисти рук были исцарапаны колючками, но на это не обращалось никакого внимания. Оранжевые диски, запятнанные собственной кровью, которая в отличие от животной была зеленой, постепенно наполняли наши корзины.
Через некоторое время пришла усталость, азарт спал. Несмотря на то, что корзины далеко еще не были наполнены, мы решили идти вниз. Несколько пройденных рядов сосен не добавили нам ничего. А вот у самого подножья склона, за изломом рельефа, на отлогом спуске мы попали на грибной участок. После первых находок, нам пришлось опуститься на колени и, раздвигая руками густой травяной покров, передвигаться от гриба к грибу, от семьи к семье. Куда делась усталость?! Вброшенная в кровь новая доза адреналина вернула азарт и зоркость. Так пролазав на коленях, может сто, а может более метров, мы наполнили корзины доверху. Можно было возвращаться. И в возвращении нашем по улицам поселка было также много удовольствия. Всяк встреченный, и местные, и приезжие, уже издали обращали внимание на наш груз. Некоторые останавливали, интересовались, а мы, придав себе по возможности безразличное и в то же время бывалое выражение лица — отвечали. И, конечно, эффектно выглядело наше возвращение в лагерь, где такие же бывалые грибники из работников, как и мы, удивились настолько, что готовы были сразу же бежать в сосняк. К сожалению (их) они были на работе.
Столько рыжиков ни до того, ни после я никогда не видел и тем более не собирал. И что интересно, самое большое удовольствие и азарт вызывали не сбор крупных грибов. Увидеть пробившийся к солнцу матерый рыжик можно с расстояния нескольких метров, а, может быть, и десятка, а вот задача присесть рядом и не оставить в траве беспризорников вызывает настоящий охотничий азарт и радость от каждого извлеченного на свет божий малыша.
Вообще, по части эмоциональной стороны сбора рыжиков, лучше всего обратиться к В.А. Солоухину. К тому, что написано у него в "Смиренной охоте брать грибы", вряд ли можно что-то добавить!
Понимаю, что заголовок раздела диссонирует с единством выбранного для книги стиля. Но в заголовок вынесена основная заповедь грибника, а рифмованное построение фразы призвано только усилить внимание читателей к написанному.
Раздел включает рекомендации и советы, помогающие исключить возможность отравления собранными, обработанными и приготовленными грибами. Советы эти на первый взгляд выглядят как бы общеизвестными, а потому несерьезными, как и большинство инструкций по технике безопасности. Но когда с кем-то случается несчастье, какая-
либо производственная травма или отравление, как в случаях употребления несъедобных грибов, выясняется, что были нарушены какие-то элементарные правила обращения, поведения, употребления…
То, что касается правил безопасности при грибной охоте большинством бывалых грибников, соблюдается на интуитивном уровне и подкрепляется накопленным грибным опытом. Но бывалым грибником еще нужно стать. Ведь каждый из нас когда-то отправлялся на грибную охоту в первый раз. И поэтому начинающим грибникам и адресуется, главным образом, нижеследующие рекомендации. И главная, первая из них, формулируется примерно следующим образом: клади в корзини только те грибы, в которых твердо уверен, что они съедобные не только по определению, но и по качественноми состоянию.
На осторожное обращение с грибами важно настраиваться с первых мгновений, с первых шагов грибной охоты.
Первые выезды в лес за грибами лучше делать в компании с опытными грибниками и не отпускать наставников далеко от себя. Непонятные грибы лучше собирать отдельно и по окончании маршрута, перед возвращением домой, перебрать их и избавиться от ненужных экземпляров. Если все собранное складывалось в одну корзину, лучше всю ее перебрать с наставником, прежде чем отправляться в обратный путь.
Очень восприимчивы к распознаванию грибов дети. В лесу с ними, конечно хлопотно, особенно с первоклашками (возраст до 8 — 10 лет). Они любознательны и еще не уверены в себе. Поэтому норовят показать взрослому любой найденный гриб, обращаясь с вопросом: "А этот как называется?". А через минуту показывает тебе подобный и следует тот же вопрос. И даже, когда гриб становится для ребенка узнаваемым, он все равно норовит поделиться с взрослым радостью от каждой сделанной находки. Естественно, такое соседство отвлекает и кого-то даже раздражает. Но три — четыре поездки в лес и соседство деток в лесу начинает приносить дивиденды. Многие из детей на всю жизнь остаются приверженцами грибной охоты.
Из тех съедобных видов, что ведомы тебе, не клади в корзину всякий встреченный гриб. Установи для себя предельную границу качества. Качественный гриб срывается и кладется в корзину, выходящий за пределы установленного стандарта необходимо оставлять вне ее.
Граница качества должна учитывать и возраст экземпляра, и его червивость, отсутствие плесени, или же наличие таковой. Необходимо помнить, чем выше качество, собранных съедобных грибов, тем ниже вероятность отравления ими.
На качество привезенных из лесу грибов оказывает влияние, хотя и не очень серьезное, тара, в которую собирают грибы.
Уважающий себя грибник, обязательно ходит в лес как минимум с одной корзиной. Когда грибные слои обильны, кроме корзины прихватывают в лес ведро. Последние лет десять — пятнадцать ведра обычно пластмассовые. Уже стало привычным брать полиэтиленовые пакеты, и не один. В период промысловых сборов собирают грибы в коробы, помещенные в рюкзаки, непосредственно в рюкзаки, в холщовые мешки, в плетеные коробы. Из всех емкостей для сбора грибов наиболее приемлемы плетеные корзины и коробы. Жесткие дно и стенки основной грибной массе не позволяют сминаться и деформироваться, а остающиеся между прутьями щели сохраняют достаточно хорошие условия для вентиляции. Жесткость материала, из которого сделаны ведра, дают им преимущества перед мягкой полиэтиленовой тарой. Тара из тканевых материалов имеет преимущество перед ведрами и пакетами, благодаря вентиляционным возможностями.
В целом, в мягкую тару предпочтительнее собирать молодые грибы, причем класть их в таком количестве, чтобы сократить до минимума давление на транспортируемые грибы. Для полиэтиленовых пакетов наиболее подходят поздние осенние опята не срезанные, а сорванные семьями. В этом случае давление на грибы от пакета сводится к минимуму, и сохраняются возможности для вентиляции. Удовлетворительно переносят транспортировку в пакетах лисички, рыжики, молодого возраста белые. Все эти виды достаточно плотны и упруги.
Большая часть грибного сезона в наших краях приходится на достаточно жаркую погоду с температурой воздуха в тени 20
— 30 °C. Поэтому при обилии грибов в лесу многие уезжают из города на целый день и успевают сделать по 2 — 3 выхода от машины в лес. В этих условиях актуальной становится проблема оптимального сохранения грибов, собранных в первых ходках. Во-первых, их надо держать в тени. Если их принесли в пакетах или ведрах, следует извлечь и поместить в другую тару или оставить в машине в рассыпанном виде, можно в салоне автомобиля, а можно в багажнике. А лучше всего, если выехала в лес команда из 3 — 5 человек и более, оставлять при автомашине и грибах сторожа. Грибы в этом случае лучше оставлять в тени на воздухе или в корзинах или в рассыпанном виде. Сторож, пока другие ходят по лесу, при желании успеет даже перебрать собранные грибы, удалив непригодные к дальнейшему использованию.
При транспортировке грибов в город следует их рассредоточить, по возможности, по салону и багажнику, с тем, чтобы свести к минимуму сдавленность и обеспечить оптимальную, в условиях автомобиля, вентиляцию.
Следующий важный этап, сказал бы точнее, обязательный — домашняя разборка грибов. Через руки хозяйки должен пройти каждый гриб. Да, это очень утомительный процесс. При обильных сборах разборка превращается в очень тяжкий труд. Но через это надо пройти сразу же по приезду из леса, как бы ты не устал за день, не набегался по холмам и пригоркам. Ведь время, пройденное после срыва гриба, работает на ухудшение его качества, на сокращение, привезенной тобою из леса грибной массы.
Итак, перебирается каждый гриб, осматривается, если надо, обрезается корневая часть, другие участки, пришедшие в негодность. Одновременно проводится сортировка грибов по видам и по способам их дальнейшего приготовления. Так, белые грибы, самые молодые и крепкие, обязательно нечервивые откладываются на маринование, более зрелые откладываются для жаренья. Самые крупные разрезаются на части, в случае надобности у них удаляется трубчатый слой. Эти грибы пойдут на сушку. Описанный расклад, вовсе не обязателен. Каждая хозяйка вольна сама определять дальнейшее предназначение каждого гриба.
При сопоставимых количествах белые грибы отделяются от так называемых черных грибов — подосиновиков и подберезовиков. Последние также раскладываются по целевым кучкам: на жарку, сушку, маринование. Дальнейшая обработка и приготовление различных видов грибов ведется раздельно, не выходя за пределы целесообразности. При малых сборах в одной банке маринованных могут оказаться и белые, и черные грибы. А что делать, если их всего-то с трудом набирается на одну банку емкостью 0,5 или 0,7 л?
Грибы разных видов, приготовленные для маринования, тщательно моются, затем заливаются водою и варятся. Грибы, отобранные для жаренья, помещаются на сковороду и ставятся на огонь. Грибы, приготовленные для сушки, очищаются от частичек почвы, листьев и другого мусора, нарезаются и выкладываются на противни, картонки или фанерки. Сушку грибов можно осуществлять различными способами. Проще всего и надежней сушить на батареях отопления, но это в октябре, когда уже включено отопление. Если дело происходит в августе, сентябре в солнечную погоду, сушку можно успешно проводить под солнцем, но на ночь грибы лучше убрать в закрытое помещение. На открытом воздухе за ночь они наберут много лишней влаги.
Еще для сушки грибов может использоваться духовка газовой или электрической плиты. Но этот процесс требует постоянного присутствия человека, наблюдающего за процессом. Хорошо бы в процессе сушки дверцу духовки держать приоткрытой, не позволяя накапливаться удаленной влаге. Обычно с помощью духовки мы удаляли первую влагу, а остальная — удалялась под воздействием солнечного света.
Никогда не сушили грибы целиком. Обычно они разрезаются. Какой величины должны быть кусочки, пусть каждый решает сам. Маленькие и тонкие кусочки обычно после окончания сушки будут крошиться. Целые грибы при сушке под солнцем, скорее всего, пропадут.
Все упомянутые выше процедуры необходимо провести сразу же по возвращению из леса, разве что сваренные под маринование порции грибов можно оставить до утра следующего дня, когда и завершить процесс маринования.
Такая оперативная разделка, сортировка и обработка, привезенных грибов существенно сокращает вероятность последующих отравлений.
У читателя может возникнуть вопрос о засолке грибов. В нашей семье засолкой грибов практически никогда не занимались. Тем не менее с уверенностью могу утверждать, что с грибами под засолку следует поступать так же, как и с другими: оперативно отобрать их в отдельную кучку, очистить от листьев и др., помыть и замочить.
И вот грибы приготовлены. В том или ином виде они подаются на стол и у сидящих за столом возникает практически гамлетовский вопрос: "Есть или не есть?". И если ты решился, помни: грибы весьма специфичная, тяжелая белковая пища.
Увлекаться такой пищей не стоит. Сама по себе доброкачественная она при переборе может привести к кратковременным осложнениям для здоровья в той или иной форме.
В сбалансированном рационе питания грибы должны занимать место на столе нечасто, лучше всего по праздникам и в дни семейных торжеств, в качестве приправ, соусов, закусок.
Из тех же соображений безопасности предпочитаем обходиться за нашим столом без грибной экзотики, т. е. блюд из грибов нетрадиционных для русской кухни: рядовок (исключая широко распространенные виды опенка осеннего), зонтиков, чешуйчаток, паутинников, представителей семейства и рода Ромария (оленьи рога) и многих других (см. [5, 6, 8, 11]). Большинство упомянутых грибов съедобные и бывают периоды, когда в лесу их можно собрать в достаточном количестве не только для одноразового употребления в пишу, но и для заготовки впрок. Но надо ли это делать, если эти грибы по своим пищевым качествам, как правило, уступают тем, которые значатся в массовом обиходе у населения нашей страны и этот перечень насчитывает несколько десятков видов, и которые в течение грибного сезона, те, кто увлечен сбором грибов, их заготовками и приготовлением, могут собрать в достаточном количестве. Поэтому не могу понять тех, кто собирает нетрадиционные грибы для употребления в пищу. Во всех случаях лучше ждать, когда в лесу появятся белые, подосиновики, подберезовики, маслята, опята, рыжики…
В нашем народе издревле слово "охота" ассоциируется с употреблением алкогольной продукции. Идет это скорее всего от того, что охота, будь то охота на зверя, птицу, рыбу, давно уже стала не столько работой, сколько отдыхом, средством развлечения, снятия стрессов. Алкоголь для многих является непреложной составляющей отдыха, а в любом производственном процессе (разве, что за исключением, творческого) алкоголь способствует повышению травматизма и негативно влияет на качество продукции.
Грибная охота, как и остальные виды для большинства, так же является отдыхом, но в отличие от охоты на зверя и птицу, в отличии от рыбалки грибная охота — занятие больше семейное, чем сугубо мужское, и именно присутствие женщин и детей, стариков — родителей сдерживает мужиков-кормильцев (они же зачастую и водители автомашины, на которой доставляются родные и близкие в лес). Поэтому выпивающих (или же выпивших) на грибных выездах можно встретить очень редко. Выпивать непосредственно перед выходом в лес так же вредно, как и спортсменам перед тренировкой или соревнованиями. Грибная охота по сравнению с рыбалкой — это тяжелый физический труд. Там закинул удочку и сиди — смотри на поплавок, мечтай или философствуй. И если примешь граммов 100 — 150 перед тем, как усесться на берегу с удочкой, то мыслительный процесс окрасится от этого только в более радужные тона, мечты приобретут дополнительную смелость, а философские размышления придут к окончательному выводу, что жизнь прекрасна. А рыба, если она заглотит наживку, в конце концов, заявит о себе, в итоге или сорвется с крючка или окажется в садке. На грибной же охоте, где необходима ежеминутная концентрация, под воздействием винных паров можно:
— пройти и не заметить своего грибного счастья:
— выдохнуться раньше времени и часть определенного тебе на сегодня судьбою грибного урожая оставить на корню в лесу;
— заблудиться:
— оступиться:
— забросить в корзину не соответствующие установленным тобою критериям отбора грибы.
Пишу эти строки с некоторой долей иронии. Но, и если говорить серьезно, менять в этих строках практически нечего.
Разве что чуть подправить их редакцию, удалив иронию, если она там читается.
Сам я выпивал за долгие годы на грибной охоте дважды. Это были как раз те очень редкие случаи, когда у меня не было необходимости садиться за руль — в лес ездили на служебных машинах. Такие дни для меня сродни праздникам. Оба раза выпивали после того, как были наполнены грибами взятые с собою корзины. И оба раза до сих пор остались в моей памяти.
В первый раз это случилось в далекие теперь 70-ые годы прошлого века. Века! Звучит то как! Нас с товарищем отвезла в лес персональная машина одного из партийных работников краевого масштаба. Отвезла и оставила нас там, в лесу, в начале десятого часа по утру. И на том же месте должна была забрать в 15 часов. Была осень, время роста поздних опят. Там, где нас оставили, опята росли, и к 13 часам мы уже окончательно затарились. С косогора, где мы присели, открывался прекрасный вид на окружающие горы, покрытые густой растительностью. Зелень лесных массивов оживлялась красноватыми и желтыми пятнами островков осин. Светило и ненавязчиво грело солнце, редкие кратковременные порывы легкого ветерка заставляли шелестеть листья деревьев и края газет, на которых были разложены еда и питье. Выпили и закусили, еще выпили и опять закусили. Полилась беседа. Потеплело изнутри. Захорошело так, что никуда идти не хотелось, а до дороги и до места, где нас оставили, было (как пить дать) более километра, да и балку при этом надо было пересечь. И грибы не хотелось растерять. Их на каждого приходилось килограммов по 10 — 12. Откинувшись спиною на траву, уставились взором ввысь, полежали, может даже подремали. Эйфория пошла на убыль. Собрались. В бутылке еще кое-что было. Из закуски тоже кое-что оставалось. Выбрались на дорогу взмокшие и усталые за 15 минут до оговоренного срока. Машины не было, и мы допили водку и минеральную воду. Пока закусывали, подошла машина. В партийных организациях дисциплину блюли строго. Расположившись на заднем сидении, двинулись в обратный путь. Скоро мерный рокот гравийного покрытия лесной дороги под колесами убаюкал нас. Проснулся я, когда автомашина тттля по мосту через р. Кубань и оставшиеся до дома несколько минут размышлял о том, как же хорошо ездить в лес по грибы рядовым пассажиром, но не водителем!
А следующий памятный случай организовался во время новой России (девяностые годы) — времена демократической вседозволенности. Была середина августа, на Кольском в изобилии пошли грибы, поспели ягоды. Друзья позвонили и сказали: "Приезжай!". Меня уже ожидала созревшая командировка в эти места. Я оформил документы и вылетел. В это время световой день на севере еще достаточно долог. Сумерки сгущались часам к 22. Поэтому, управившись с производственными делами, к обеденному перерыву (к 12 часам дня) можно было успеть добраться до ягодно-грибных мест, находиться вволю, собрать, что попадется на глаза и засветло вернуться. А перед тем как возвращаться, притомленные расположились у машины и приступили к обеду, а, точнее сказать, к ужину. Было 19 часов. И была бутылка. Успешные сборы у кого грибов, у кого ягод, свежий воздух и приятная физическая усталость — все способствовало отличному настроению. К исходу первого часа обратной дороги эмоционально-алкогольный взлет настроения начал терять высоту, оживленные разговоры постепенно утихли и перешли в сладкую дорожную дрему.
Да, умеренная выпивка, после грибной охоты не такое уж вредное дело. Но только в том случае, если грибная охота заканчивается для тебя в момент, когда ты подошел к машине, поставил свой груз на землю и начал разминать затекшие ладони. А мне впереди предстояла практически бессонная ночь и ранний, в 4 часа утра, выезд в аэропорт, и перелет по маршруту Мурманск — Ленинград — Краснодар. В Краснодар вместе со мной прилетела небольшая картонная коробка, наполненная отборными подосиновиками и подберезовиками и достопримечательность вчерашнего сбора — единственный белый гриб — красавец. Думаю, мало каким грибам удалось за свою жизнь столько попутешествовать.