- Нам до Гомеля, - ответил Михальцевич.
- Ну что ж, до встречи в Гомеле. - Сапежка козырнул и, словно оправдываясь, склонил голову.
Ксения перестала плакать, удивленно посматривала то на Катерину, то на Иванчикова, ничего не могла понять. Народ разошелся.
- Обозналась девчонка, - сказал хлопец в бушлате и тоже пошел в свое купе. - Промашечка вышла.
Катерина взяла Ксению за руку, повела к выходу.
- Тебе сейчас сходить, - сказала она. - Твой разъезд.
- Тетя, так они же бандиты.
- Молчи. Без тебя разберутся.
Поезд остановился всего на одну минуту. Ксения едва успела сойти, как он тронулся.
Сапежка сказал Катерине:
- В Гомеле вы нам понадобитесь.
- Хорошо, я не отойду от вас, - пообещала Катерина.
Однако до Гомеля так и не доехали. Через два перегона на полустанке Михальцевич и Шилин схватили свои мешки, сумки и выскочили из вагона. Сапежка, как только они направились к выходу, сделал знак Иванчикову и тоже рванулся к двери. Спрыгивая уже на ходу, увидели, что те двое удаляются в сторону вокзальчика.
На полустанке было всего два домика: один станционный, второй жилой, с пристроенным сарайчиком. Со всех сторон за полустанком начинается молодой сосняк. Но рос он всего лишь небольшим островком - за ним лежало широкое голое поле.
Шилин и Михальцевич дали маху, сойдя здесь. Они рассчитывали сразу же скрыться в чащобе и, поверив в удачу, приняли этот сосняк за большой лес. А большой лес чернел отсюда верстах в трех. Заметив, что сошли на полустанке и двое чекистов, поняли, что теперь те от них не отстанут. Двое на двое, преимущества ни у кого не было.
- Сволочи, - выругался Шилин, - привязались.
19
Шилин и Михальцевич сели у стены станционного здания, а шагах в ста от них, под старым дубом, сидели Сапежка и Иванчиков. Непримиримые противники, которым бескровно, без боя не разойтись.
- Чего ты притащил в вагон ту девчонку? - допытывался Сапежка.
- Ей было со мной по пути. И нужна была для опознания бандитов.
- Так научил бы ее, дуру, что и как делать. Раскричалась...
- Я говорил ей, чтоб сидела, не таскалась по вагону, а она не послушалась.
- Не послушалась, не послушалась... А теперь что делать будем? Ручками помашем им на прощание? Или придумаешь что-нибудь?
Иванчикову были неприятны эти попреки: он, что ли, виноват, что так вышло? А придумать что-то надо. Что? Людей поблизости нет, на помощь никто не придет. Подтверждением этому был и замок на двери жилого домика.
- А чего они сидят? - как бы у самого себя спросил Иванчиков. - Шли бы полем во-он в тот лес.
- Значит, что-то удумали. Не то, что ты.
- Так придумайте сами, - обиделся Иванчиков.
А между Шилиным и Михальцевичем шел другой разговор.
- Поспешил ты, поручик, пускаться в бега. И я, старый дурень, за тобой кинулся.
- Я же думал, здесь лес. А в вагоне мы были как в мышеловке. А тут что они нам сделают? Пусть попробуют сунуться. - Выпуклые глаза Михальцевича потемнели, как бывало всегда, когда тот на что-то решался. - Подстрелить бы одного, тогда второй даст драла. - Он встал со скамейки, крикнул: - Эй, хлопцы, давайте сюда, веселее будет.
- Иди ты к нам, - ответил ему Иванчиков, - тут места больше.
На этом переговоры и закончились. Никто не тронулся с места. Настороженно и опасливо противники следили друг за другом. У Сапежки и Иванчикова было все же преимущество: переданная Иванчиковым телеграмма рано или поздно поднимет на ноги милицию и чекистов. Должны же узнать (скажут в поезде), на каком полустанке они сошли. На это и уповали, особенно Иванчиков. Он также верил, что и Катерина что-нибудь предпримет, сообщит на какой-нибудь станции о происшедшем.
А на полустанке по-прежнему никого не было видно. Скорее всего, никто тут и не живет.
- Пустыня, - раздраженно сказал Шилин. - И надо же было именно на этом полустанке сойти. Куда мы теперь сунемся? А тут еще нога разболелась, не побежишь.
- Не повезло, - виновато согласился Михальцевич. - Эх, была бы винтовка, снял бы их, как рябчиков.
- А ты из пистоли попробуй, - подзадорил его Шилин.
- Попробую. - Михальцевич пересел так, чтобы Шилин заслонял его, и стал доставать из кобуры наган.
- Стоп! - осадил его Шилин. - Они ведь тоже пальнут. Давай-ка ближе к углу, чтобы сразу за дом.
Иванчиков и Сапежка заметили их маневр, укрылись за ствол дуба, взялись за кобуры.
- Эй, спрячь свою цацку! - крикнул Сапежка Михальцевичу.
- Это вы спрячьте, - ответил тот. Фактор неожиданности был утерян, стрелять не стал. - Товарищи, тут какое-то недоразумение. Мы же свои.
- Так чего было бежать из вагона? - спросил Иванчиков, всем своим видом показывая, что верит им и хочет решить дело миром.
- Вы же у нас документы проверяли.
- И я вам свой предъявил, - сказал Сапежка.
- Вот и давайте разойдемся, - предложил Михальцевич. - А то еще перестреляем друг друга. Ну как, разойдемся?
Сапежка молчал. Иванчиков хотел было что-то сказать, но Сапежка сделал ему знак: ни слова. В обоюдном молчании прошло несколько минут. Первым не выдержал Шилин:
- Товарищи, может произойти непоправимое. Нам нужно третье лицо, чтобы во всем разобраться.
- Вот это толково, - посмотрел на Иванчикова Сапежка, - подождем, может, кто и сыщется.
Действительно, лучше и не придумаешь: сиди, дожидайся, а телеграмма уже, поди-ка, в губчека.