После оформления смерти подполковника Пацевича, как погибшего в сражении с турками, для его детей была открыта дорога на получение пенсии. Опекунша детей, вдова Коллежского Советника Марья Ивановна Столнакова, получавшая пенсию на пятерых детей подполковника Пацевича и занимавшаяся их воспитанием, начала добиваться повышения пенсии сиротам Пацевича. Вначале она обращается в Крымский полк, в котором 2-м Батальоном командовал подполковник Г. М. Пацевич:
«…Сиротам Подполковника Пацевича как умершего от ран 16 июня 1877 года, следует на основании Высочайшего утвержденного в 19 день Февраля расписания Эмеритальных окладов, прибавка 17 процентов к получаемой мною на них эмеритальной пенсии».
Для этой цели потребовалось медицинское заключение о смерти подполковника Г. М, Пацевича. Удалось разыскать этот любопытный документ, который был прислан М. И. Столнаковой. Процитируем извлечение из него:
«Подполковник Пацевич во время штурма Баязета, при исполнении служебной обязанности, был смертельно ранен 8 июня сего 1877 года, а 16 числа того же месяца от полученной раны умер, — что подполковник Пацевич оставил по смерти своей пятерых малолетних сирот, из которых старшая дочь Зинаида 17 лет воспитывается в Харьковском Институте благородных девиц, сын Михаш 12 лет — в Воронцовской военной гимназии за счет казны, а остальные малютки сироты: Николай — 8 лет; Александр 3-лет и Елена — 1 года находятся) у Вас, как у родственника и вверены были вам Пацевичем», но без авторитетного медицинского заключения эту проблему порешить.
Главное Медицинское Управление Военного Министер-ства 4 апреля 1878 г. а № 5946 направило в Главный Штаб следующее письмо: «Военно-медицинский ученый комитет по рассмотрении свидетельства о смерти Подполковника Пацевича нашел, что штаб-офицер этот умер в 1877 от последствий раны, полученной им при штурме крепости Баязет в июне того же года, а потому оставшимся по смерти его детям следует предоставить право на пенсию по cт…»
Конечно, военные чиновники знали всю правду; и каждый на своем уровне стремился прикрыться принятой легендой. Поэтому М. И. Столпаковой потребовался еще один документ, свидетельствующий, что в Послужном списке Пацевича вес правильно записано.
Общий Архив Главного Штаба письмом от 29 апреля 1878 за № 267, наконец, засвидетельствовал, что «служба Подполковника Пацевича, а также бытность его в походах и делах против неприятеля. — при поверке с имеющимися сведениями, оказались изложенными в Послужном Списке верно, кроме того, что произведен в чин капитана 23 ноября 1858 года». Ошибку-таки нашли, но все остальное в Послужном списке, оказывается, изложено верно!
Мытарства Марии Ивановны Столнаковой завершились. С 1 января 1880 года, с учетом прибавки 17 процентов эмеритальной пенсии, общая пенсия составила на всех троих сирот 323 рубля, которая будет выдаваться из Ставропольского Губернского казначейства.
Федор Эдуардович Штоквич всю оставшуюся жизнь пожинал лавры изобретенного для него героизма. Потом его имя использовали и члены семьи для укрепления своего материального благополучия.
Принимая во внимание боевые заслуги капитана Штоквича при защите крепости Баязет, помимо положенного денежного содержания, Государь Император пожаловал ему пожизненную пенсию в сумме 1000 рублей в год.
В свои 50 лет в 1878 году капитан Штоквич возвышен до чина майора. В том же году он был награжден Персидским орденом «Льва и Солнца» 2-й степени, а 28 июня «За отличие по службе» произведен в подполковники. При этом чине и созданном авторитете Штоквич командируется для работы Временным членом Кавказского Военно-Окружного суда.
В марте 1879 года полковник Штоквич оказывается совсем рядом с Высочайшей властью — он назначен 2-м комендантом города Петергофа. Такая странная должность — 2-й комендант. Первым, видимо, не решились определить. Да и за снабжение водой Петергофа 2-й комендант, наверняка, не отвечал. Помимо знаменитых Петергофских фонтанов, там был еще и Финский залив. В Петергофе, где постоянно пребывают царственные особы, Штоквич скоро был замечен какой-то вельможей из Двора Прусского. 22 июня 1879 года подполковнику Штоквичу разрешили принять и носить Прусский орден Красного орла 2-го класса с мечами, пожалованный Его Королевского Величества Императором Германским, Королем Прусским. Кто служил при царских дворцах, всегда отличались. Отличился и 2-й комендант Петергофа. «За отличие по службе» Высочайшим приказом Штоквич 4 мая 1891 года произведен в полковники и назначен исправляющим должность Царскосельского коменданта. Будучи в Царском Селе, можно ежедневно видеть Государя Императора и даже отдавать ему честь, а уж членов Семьи — много раз на дню. Но в должности Штоквича не утверждали. Через три года Высочайшим приказом от 6 декабря 1894 года полковник Штоквич был награжден орденом Святого Станислава 2 степени.
В феврале 1896 года не утвержденный в должности умирающий полковник Штоквич пишет письмо Государыне Императрице Марии Федоровне, супруге покойного Александра III:
«Ваше Императорское Величество! Всемилостивейшая Государыня!
Осыпанный милостями в Бозе почившим Императором и Вашим Императорским Величеством, я — умирающий, припадаю к стопам Вашим оказать ВЫСОЧАЙШУЮ милость моим трем дочерям, остающимися после смерти моей круглыми сиротами. Положение сирот и условия их жизни при отсутствии материальных средств, настолько тяжелы и так глубоко потрясают меня при последних минутах моей жизни, что остается надежда на облегчение их участи на Бога и на Вас, БЛАГОДЕТЕЛЬНИЦА, ВСЕМИЛОСТИВЕЙШАЯ ГОСУДАРЫНЯ.
Верноподданный Вашего Императорского Величества
Федор Эдуардович при жизни был действительно осыпан государевыми милостями, но выглядит несколько странным его обращение не к действовавшему Государю Императору Николаю I, а к супруге покойного — Александра III. Известно, что Мария Федоровна была влиятельной фигурой при Дворе, Видимо, на успех иных шагов своих Федор Эдуардович и не рассчитывал.
К этому времени Федор Эдуардович овдовел. Кроме сына, которому уже было 33 года, три его дочери уже не были малолетними, как у погибшего начальника Штоквича — подполковника Пацевича, Екатерине Штоквич было 30 лет, Александре — 26, а Елене — уже минуло 20.
Федор Эдуардович тихо скончался 14 марта 1896 года в Царском Селе. Ему шел 68-й год.
УМЕРШИЕ ИСКЛЮЧАЮТСЯ ИЗ СПИСКОВ: Исправляющий должность Царскосельского Коменданта, числящийся по Армейской пехоте, Полковник Штоквич.
Никаких оживлений не было после этого, традиционного для всех мертвых, приказа.
Бойцы Баязета — братья Штоквича по оружию не вспоминали минувшие дни, не было опубликованного некролога, пс было официальных повествований о героическом прошлом покойного. Вокруг факта о смерти полковника Ф. Э. Штоквича, бывшего коменданта Баязета, была необыкновенная тишина. Царство ему небесное!
Как только отгремел положенный траурный залп, от дочерей немедленно последовало прошение следующего содержания.
«Начальнику Гарнизона и Царского Села Генерал-Майору Князю Васильчикову.
Дочерей умершего, бывшего исправляющего должность Царскосельского Коменданта.
Полковника Штоквича, Екатерины, Александры и Елены Штоквич.
Покойный отец наш Исправлявший Должность Царскосельского Коменданта Полковник Штоквич, прослужив в военной службе около 50 лет, большую часть которой провел на Кавказе, где участвовал в походах и сражениях, был контужен и ранен и за особое отличие при 23 дневной обороне Баязета, в 1877 году, удостоился получить орден Святого Георгия 4 степени, а затем 14 марта сего года, после тяжкой болезни, умер, оставив нас без всяких средств к существованию.
Такое крайне бедственное наше положение вынуждает нас беспокоить Ваше Сиятельство, как ближайшего начальника нашего отца, покорнейшею просьбою, оказать нам Ваше покровительство и исходатайствовать нам от Всемилостивейших Государя ИМПЕРАТОРА щедрот в пожизненную пенсию из Государственного казначейства полного содержания нашего отца и из эмиретальной кассы по положению»
Роясь в архивах, ради отслеживания судеб руководителей обороны Баязета, захотелось изучить всю обильную переписку, касающуюся пенсии дочерям Штоквича. Отношение к дочерям Штоквича было особым Ковалевской и детям Пацевича такое отношение не снилось, хотя и тем и другим все делалось с позиций милосердия и в одной стране — России.
В переписке указано, что у Штоквича жив родной брат, Иван Штоквич, но он не имеет возможности помогать племянницам из-за ограниченного содержания по службе.
При жизни Штоквича его дочери не были оставленными «без всяких средств к существованию». Оказалось, что из государственного казначейства младшей дана пенсия в размере 143–75, правда, до 8 января 1897 года, то есть пока ей не будет 21 года. Но из эмеритальной кассы все получали пенсию в сумме 863 рубля, то есть примерно по 290 рублей в год каждая. Дочери Штоквича полагали, что по заслугам отца они могут претендовать на более высокие материальные блага.
Уже 29 апреля 1896 года командующий войсками Петербургского Военного Округа направил Военному Министру письмо за № 35 079 следующего содержания:
«Препровождая Военному Министру, прошу содействия его Высоко превосходительства к исходатайствованию дочерям умершего Полковника Штоквича усиленной пенсии из Государственного казачейства в размере по Высочайшему благовозрению.
Боевые труды и личные подвиги покойного, по Моему мнению, представляют уважительные основания к оказанию в настоящем случае его детям особой МОНАРШЕЙ милости».
Это письмо не сыграло должной роли. Тогда, вместо общих просительных фраз пошли в ход аргументы, сомнительные с точки зрения правовой. «Но учитывая, что полковник Штоквич заслуженный офицер и что он мог бы стать при увольнении в отставку генерал-майором, как прослуживший в чине полковника более 5 лет и т. д». Писали ведь эдакое, умопомрачительное не какие-то сельские «грамотеи», а высокопоставленные военные чиновники, писали еще по инерции, заданной утвержденной фальшью.
В конце концов, бюрократы нашли лазейки (было бы приказано). Все три дочери получили пожизненную пенсию из государственной казны 500 рублей в год, а из эмеритальной кассы вначале дали по 300 рублей, а потом все же пересмотрели и определили 400 рублей в год. По сравнению с А. Е. Ковалевской они, выходя замуж, вес равно сохраняют свои особые государственные пенсии.
Вспомним, что как ни просила больная Ковалевская сохранить ей пенсию после смерти мужа в сумме 405 рублей, ей только выдали единовременно материальную помощь 205 рублей, оставляя все заботы о ней новому мужу. (Имея хорошее здоровье, Ковалевская, быть может, и не вышла бы замуж). А о пенсии на трех сирот, оставшихся после гибели Пацевича, опекунше М. И. Столнаковой и судить не приходится. Всего лишь 323 рубля!
Разные судьбы!
Судьба этого замечательного воина самая счастливая. И не потому, что прожил долгую жизнь. Его жизнь была переполнена множеством добрых, важных и полезных дел. Исмаил-Хан Нахичеванский до последнего дня был, как говорится, в седле, красиво гарцевал и вдыхал аромат долгой жизни полной грудью. Он жил и умер в почете.
В конце года 1877 года он возвышается до чина генерал-майора. Высочайший приказ от 19 декабря 1877 года гласит:
«Производится за отличие в делах против турок: по иррегулярным войскам: из Полковников в Генерал-Майоры — Исмаил-Хан (он же Эксан-Хан-оглы) с зачислением по кавалерии и с оставлением при Кавказской Армии», а 1878 год он встретил кавалером самого важного военного ордена, Святого Георгия 4 степени, Высочайший приказ о награждении которым был подписан 31 декабря 1877 года.
Высочайшим приказом также от 19 декабря 1877 года, отданному по иррегулярным войскам, сын Исмаил-хана Аман-Улахан-Эксан-Ханов, раненый в схватке с турками перед цитаделью 6 июня 1877 года и находившийся с отцом в цитадели, награжден переводом в Лейб-Гвардии Казачий Полк в чине Корнета. («Русский Инвалид», № 280, от 20 декабря 1877 года).
Сдав должность Командира Эриванского конно-иррегулярного полка 28 января 1878 года, генерал Исмаил-Хан Нахичеванский вновь зачисляется состоять при Кавказской Армии.
В 1883 году он был удостоен чести представлять дворянство Эриванской губернии на коронации Императора Александра III и был награжден орденом святого Владимира 3-й степени. Во время приезда Государя Императора в 1888 году в Тифлис Исмаил-хан был в составе депутации от дворян Эриванской губернии, и по этому случаю награжден орденом святого Станислава 1-й степени.
28 октября 1890 года город Нахичевань был разбужен приятной новостью. Знойный Кавказ — не прохладный север. Новости здесь распространяются быстрее света.
«Государь Император, по случаю исполнившегося сего числа пятидесятилетия службы Вашей в офицерских чинах, Всемилостивейше соизволил произвести Вас в Генерал-Лейтенанты с оставлением при войсках Кавказского Военного Округа и с производством жалования по чину из усиленного оклада по 2034 рубля в год. Поздравляю Ваше Превосходительство с Монаршей милостью и с днем юбилея.
28-го октября с раннего утра все местное дворянство, чиновники и купцы являлись к почтенному юбиляру с горячими поздравлениями. Разные сословия произносили речи. Нахичеванское дворянство преподнесло юбиляру золотой массивный портсигар с прекрасной персидской шалью, а обожающие хана армяне — огромный серебряный поднос. Весь город жил в этот день юбилеем своего земляка. Военные отдали положенные почести, играл духовой оркестр, в мечети отслужена служба.
По прочтении многочисленных поздравительных телеграмм был провозглашен тост за здоровье убеленного сединами юбиляра, и шумные овации долго не смолкали. Немало речей было произнесено в честь юбиляра о его деяниях, заслугах — о том, какую помощь он оказал жителям Нахичеванского уезда во время голодного года.
В 8 часов вечера во дворе Хана был устроен прекрасный фейерверк, а в 10 часов, по настоянию юбиляра, шумный и оживленный обед окончился.