- Прощевай, Колька.
- Здесь дед, приемник оставил. Можно я его возьму?
- Конечно, кому нужна ненужная вещь.
- Ты, Колька, только бросай быстрей костыли, - вторит второй рабочий, привыкнешь, хреново будет.
- Ладно, до свидания...
- Прощевай.
В школу пришел без костыля, хотя побаливала нога, но я храбро ввалился в класс и, под рев товарищей, пробрался к своей парте. Вместо Васьки моим соседом... оказалась девчонка, которую я раньше в поселке не видел. Меня долго хлопали ладонями ребята, поздравляли с возвращением, наконец класс успокоился и тут вошла учительница.
- Как тебя звать? - тихо спрашиваю соседку.
- Света.
- А меня Коля. Как ты здесь очутилась?
- Мы переехали в поселок. Папу направили сюда.
- Николай, - тут я услышал голос учительницы. - Я рада тебя видеть, но не мог бы ты потише, мешаешь мне вести урок.
Света оказалась нормальной девчонкой, без выпендрежа и зазнайства. Правда, почти все парни ухлестывали за ней, писали ей записочки, приставали на перемене, но она всех умело ставила на место. Однажды, после последнего урока, девочка предложила мне пойти к ней домой.
- У меня дома такая коллекция марок, закачаешься, - хвастала она.
- Ладно, пошли посмотрим.
Под завистливые взгляды ребят, мы вышли из школы.
Переехала семья Светы в дом деда Филиппа, того самого, что умер в больнице. Я вхожу в сени и не узнаю их. Здесь провели основательный ремонт, зашив стены вагонкой и выкрасив лаком. Гостиную тоже не узнать, стены ровные, покрытые обоями. Но больше всего меня потряс вид черного пианино, стоящего у окна.
- Что это? Кто на нем играет?
- Мама и я.
- Сыграй что-нибудь.
Она заколебалась.
- Дома мама...
- Ну и что?
- Сейчас придираться будет, там не так взяла, здесь не ту клавишу надавила.
- Ну сыграй..
Светка колеблется, но все же садится за пианино и открывает крышку.
- Что ты хочешь послушать?
- Чего-нибудь.
Она взяла несколько пассажей и заиграла детскую песенку про бегущих пешеходов по луже. Вдруг музыка остановилась.
- А ты сам то петь умеешь? - спрашивает она меня.
- Нет, но знаешь, - я заколебался, - давай попробуем, я слушал радио и запомнил несколько песен. Ты только не смейся надо мной, если что не так...
- Хорошо, что сыграть?
- Санта Лючие можешь?
Она уважительно посмотрела на меня.
- Я ее ни разу не играла. Сейчас попробуем.
Пошли первые аккорды и тут я почувствовал волнение, по радио ее все время гнали на непонятном мне языке, зато я запомнил эти звуки почти наизусть. И вот осторожно начал...
Первые звуки были дребезжащие робкие, потом, несмотря на медлительность Светы я потянул уверенней и ровнее. Светка играет и разинув рот смотрит на меня. Этот взгляд меня смущает и я закрыл глаза, вдруг звук стал четче и пошло, как по радио... Я открываю глаза, рядом со Светкой сидит незнакомая симпатичная женщина и уверенно берет клавиши. Хоть я и не знаю перевода слов, но песня берет меня за душу. Такое ощущение будь-то я попал в другое измерение. Исчезла комната, я один на берегу. Передо мною море, дрожащее на закате огромного красного солнца, вокруг необычное тепло и только где то сзади мягко шелестят кипарисы, вытянувшиеся до неба. Но вот пропадает последний дрожащий звук, он растворяется где то в воздухе и очарование пропадает. Я опять в комнате, женщина задумчиво гладит бортик блестящего пианино, потом оглядывается на меня, спрашивает.
- Ты кто?
- Николай.
- Мама, он в школе сидит за одной партой со мной, - тараторит Светка. Пришел недавно...
- А до этого где учился?
- В этой же школе. Я запоздал на учебу, был в больнице.
- Что у тебя болело?
- Да так... Спина...
Мне очень не хочется говорить, что я и мои друзья подорвались на мине, воруя яблоки в чужом саду. Женщину этот ответ вполне удовлетворил.
- Кто тебя учил?
- Чему? - растерялся я. -В школе все предметы...
- Я не про это. Кто тебя научил петь по-итальянски?
- Никто. Я лежал в больнице, радио слушал, все запомнил, что они там... пели...