На его шею были наброшены десятка полтора золотых цепочек. С золотыми пятиконечными звездами, полумесяцем и магендовидом. На руках -- золотые браслеты и цепочки помассивнее. "Это, -- объяснил он, -- у меня не отберут. Пойду в тюрьму -- есть что продавать. И жить... "
Чем был занят Джо? То и дело посетители спрашивали стоявшего за стойкой Андрейку, за каким столом Джо, и Андрейка называл номер столика, который обычно был скрыт глухой перегородкой.
-- Кто этот Джо? -- спросил Андрейка у Барри.
-- Продавец пыли... Белой пыли, -- добавил он, так как Андрейка растерянно моргнул.
-- Крупный?
-- Крупный?! Крупные ездят в "кадиллаках". А это тюремные сидельцы. Как видишь, он точно знает, что через полгода-год, он попадет за решетку. Это его не волнует. Дадут трояк, и все дела.
Каждую субботу в отеле было шоу, на которое Андрейка вначале поглядывал из-за стойки с недоумением, порой со страхом. То голый по пояс мужчина с разбухшими женскими грудями кормящей матери пел под гитару. Голос -пронзительно-высокий, бабий. Песенки-экспромты. Юморески. У певца было природное чувство юмора. Толпа подхватывала шутки, хохотала. Барри сказал, знаменитость. Хозяин платит ему... О!
Затем, был коронный номер, который назывался "Mister police". Танцор в полицейской форме отбивал чечетку, а женщины стаскивали с него сапоги, брюки. Наконец, он оставался в майке и трусах, на которых было написано "police". И тогда одна из женщин поджигала спичкой трусы и майку. Они вспыхивали на теле танцора. В зале гасили свет. Пожар плясал и ходил по сцене колесом. Наконец, мужчина срывал с себя горящие клочья одежды и представал перед зрителем в чем мать родила.
Тогда зажигался свет и танцор кланялся. Police была повержена...
Толпа вывалила на улицу вслед за своим кумиром с женскими грудями. В зале остались лишь постоянные жильцы отеля. У столика возле окна Элеонор -тощая белокурая канадка, мать восьмерых детей. Кулаки у нее в ссадинах и царапинах. Соседи называли ее "Элеонор-эмансипация". Детей "Эмансипации" одевала, кормила, возила на специальном автобусе в школу мэрия. Старшие следили за младшими. Летом детей Элеонор забирали в кемпы. Бесплатно. А Элеонор-эмансипация пила пиво с утра до ночи...
В стороне от Элеонор сидел маленький человек в кожаной шляпе и с капитанской трубкой. Вор-заика. Воровал он в крупнейших магазинах Торонто, чаще всего в "Итонс-центре". Украсть для него, по-видимому, было делом нетрудным. Проблема возникала позже: он никак не мог объяснить, что именно он принес. Как-то он попросил Андрейку выйти с ним на улицу. Он украл трансформатор, но никак не мог понять, что именно он ук-к-крал. "Вор-заика -- это трудные роды", -- смеялся Барри, видно, уже привыкший к завсегдатаям бара. Андрейка вернулся после этого разговора -- глаза круглые.
Уселся на раскладной стул, чтоб его не видно было. Но вскоре пришлось нести пиво архитектору, который сидел посередине зала, за единственным столом, накрытым не клеенкой, а белой скатертью.
Архитектор походил на большого обиженного пуделя, забившегося в кресло. Он непрерывно пыхтел сигарой и ставил на что-то большую печать.
Все знали, что поставить печать архитектора для строительных компаний Торонто -- большая морока. На пути -- бюрократические баррикады. Главный архитектор города строг невыносимо. И строители шли к белокурому завитому господину, осыпанному сигарным пеплом, который неизменно сидел в "Королевском отеле", за столом No...
Архитектор переехал в "Королевский отель" много лет назад, его доходы приводили в ярость пьянчуг и воров, Элеонор сбила с него очки и пыталась их раздавить, но Барри успел подхватить их с пола и отдать архитектору.
Архитектор плакал от побоев и время от времени ставил на бумаги печать со своим именем.
Строители платили по таксе -- от 50 до 500 долларов. В зависимости от сложности проекта...
Архитектор спился с круга, это знали все и во всех городах, как уверял Барри, но печать с его именем была настоящей. И поэтому строительство в Торонто, и богатых особняков в стиле "Вилла Боргезе", и скучных безликих "аракчеевских поселений", как называл Андрейка колонии одноэтажных домов-близнецов за высокими стенами, уродовавших город, все строилось строго по закону. С приложением всех печатей, до единой.
Как-то к Андрейке подошла индианка, попросила одолжить денег.
-- У тебя нет, я знаю, но в кассе есть. Дай до утра. Ребенок голодный.
Лицо у индианки было грубовато-широким, простым, как у фабричной работницы, и -- застенчивым. Она никогда не сидела в их растреклятом баре. Андрейка, нарушив все указания, дал ей десять долларов, а утром она принесла ему чек. Шмыгнула носом.
-- Хорошо, если я дам тебе чек? -- И замолчала.
Чек был незаполненным, а она стояла и виновато шмыгала своим широким и плоским носом.
-- У вас какие-то проблемы? -- встревоженно спросил Андрей. -Инвалидность? Ну, что-то с рукой?..
-- Нет, я родилась в резервации...
Андрейка уставился на нее изумленно.
-- Вы -- индианка. Это ваша страна. Ва-ша! И вас никто не научил писать?
-- А вы откуда? Рос-сия?.. Раша, раша, где это?
-- От Ямайки на воздушном шаре без посадки.
-- Но-но. Это намного дальше. Мне говорили, что Германия воевала с Россией. Это правда? И кто победил?
Написав за нее чек, Андрейка в это утро внимательней прислушивался к разговорам за столиками. "Кто победил?" -- то и дело изумленно повторял он. -- "Кто победил?".
За столиками говорили о чем угодно. О политике -- никогда.
-- Кто в прошлом эти люди? -- наконец спросил он у Барри. -- Что за паноптикум?
-- Это не паноптикум. -- Барри улыбнулся покровительственно. -- Это люди, которым не повезло... Они получают пособие от государства. И пьют пиво. Галлона три в день на брата. Это почти десять литров. Иногда покупают наши "чернила". Бутылка -- 99 центов. Отрава. "Два удара ножом в печень", как сказал Мак Кей... Почему у тебя такая удивленная рожица? Разве в России такого нет? Я читал "Архипелаг Гулаг... "
-- В России не платят алкоголикам за то, что они алкоголики. Там с обитателями отеля поступили бы без канадского гуманизма. Погрузили бы в товарные вагоны и -- в Сибирь. Валить лес. По закону о "тунеядцах". Там их ждали бы готовые бараки, промерзшие по углам насквозь, и вряд ли кто-нибудь из наших пьянчуг дожил бы до следующего лета...
-- Холи шит! -- вдруг выругался Барри. -- Ты опять валишь все в одну кучу. Америка, Канада, -- раздраженно произнес он, наливая в чью-то кружку мутного пива. -- Хватит нам Америки! Канада -- не янки... Они уже разместили возле наших границ свои ракеты, свои радиоактивные отходы. Потравили всю рыбу. Летом к озеру Онтарио не подходи, не так ли? Тянет гнильем... Средневековые холерные эпидемии -- ничто по сравнению с тем, что нас ждет... Страшный сосед! Все что нам надо от него, -- чтоб он держался от нас подальше. И не тянул нас в мировой крематорий... Обойдемся без него, сами!
-- Сами? -- Андрейка от неожиданности даже опустился на раскладной стульчик. -- Я слышал, что в Канаде всего восемнадцать танков... Ты знаешь, что будет с Канадой, как только она, как ты мечтаешь, "отцепится" от Америки?
-- Нас завоюет Россия? -- саркастически спросил Барри. -- Там же теперь гласность! Горбачев.
-- Зачем вы Горбачеву! Вас возьмет в плен остров Шри-Ланка или государство Монако. Да нет, -- остров Куба. Фидель Кастро, вы о нем выражаетесь непочтительно, выдернет у вас всю вашу шкиперскую бородку по волоску... Горбачев прилетит лишь поглядеть, хорошо ли вас ободрали...
-- Ты иммигрант! -- зло прервал его Барри. -- Ты ничего не понимаешь. У нас, канадцев, свои проблемы, кровные. Политиканы не делают ни черта. Chicken government (чикен гавермент). Делают свои деньги и мешают нам... -Барри оборвал себя на полуслове, чего с ним не бывало никогда. Сказал спокойнее: -- Канада -- маленькая страна. В ней 29 миллионов жителей, меньше, чем в Скандинавии. Здесь ладят со всеми. Даже с алкоголиками, не так ли?
Возможно, ты прав, Эндрю, мы снисходительны к паразитизму. Я думаю, только в Торонто дармоедов, живущих на законные подачки, тысяч сто, не менее. За спокойствие надо платить. Ты сам увидишь, какая на Сhristmas будет благодать! Обитатели отеля развесят флажки, подарят друг другу подарки...
-- А если спокойствие все же взорвется?
-- Ну, это бизнес Мак Кея. Полиции...
-- А кто этот Мак Кей, давно хочу тебя спросить?
-- Хо-оли шит! Ты еще не понял! Нет, ты все-таки советский человек, Эндрю! Тебе не приходят в голову самые простые мысли... Он -- главарь мафии. Все благодушные тюремные Джо под ним. Он может убить, ограбить банк... Но это его личное дело. Здесь он вышибала, которого все боятся. Хозяина это устраивает...
-- И тебя тоже? Свой родной гангстер?!
-- Почему нет? Годится для дела... -- И, помедлив: -- Нашего пивного тоже...
Барри перестал говорить с Андрейкой о политике после того, как однажды застал его за телевизором; Андрейка отыскал программу -- прямая передача из парламента в Оттаве -- и слушал дебаты.
-- Холи шит! -- взорвался Барри. -- Этого в Канаде не слушает никто!