Это было давно и далеко отсюда, но иногда я закрывал глаза и слышал, как поют "На грозных берегах Иордана" или "Скала времен" или тот гимн о церкви в диких лесах. Одежду все шили дома. Мне было лет шестнадцать, когда я в первый раз увидел купленные в магазине брюки и сапоги. Свои мы тачали сами из выделанной кожи.
Один из офицеров подошел к моему столику.
- Не возражаете, если я присяду?
- Пожалуйста, - сказал я. - Меня зовут Сакетт. Уильям Телль Сакетт.
Он протянул руку.
- Капитан Левистон. Вы упомянули стычку с апачами. Вы разглядели кого-нибудь из них?
- Ну, они были не из резервации, если вы это имели в виду.
- Откуда вы знаете?
Я лишь посмотрел на него.
- По запаху. Прежде чем приехать в наши края, они долго путешествовали по пустыне. Их лошади, судя по навозу, щипали растения пустыни, которые они едят только тогда, когда корма больше нет.
- Вы сказали, что застрелили кого-то?
- Троих... Одного ранил, но не добил.
Он недоумевающе взглянул на меня, и я пояснил:
- Он был слишком хорошим воином, капитан. Двоих я застрелил, а одного зарезал, когда они до меня добрались. Второй дрался, как тигр. Мне показалось, что он парализован, поэтому я оставил его лежать в пустыне.
- Вы были не одни?
- Со мной еще трое. Наверное, они тоже подстрелили парочку индейцев.
- Вы потеряли двоих?
- Тейлора и Билли Хиггинса. Я даже не знаю, как звали Тейлора. А подобрать тела мы так и не смогли. Как только представилась возможность, мы сбежали.
- Теперь о мертвых. Не было ли у одного из индейцев шрама на щеке? Я понимаю, что прошу слишком многого.
- Нет... среди мертвых такого не было. На мертвых я шрама не заметил. Но у того, кого я оставил в живых, был.
Глава третья
Капитан Левистон вздохнул.
- Вы можете пожалеть, что не убили его, мистер Сакетт. Это был Катенни, один из самых опасных и неуловимых апачей.
- Он был очень плох, капитан, и я к тому же не люблю убивать поверженных и беззащитных воинов.
Левистон улыбнулся.
- Понимаю ваши чувства, но боюсь, кое-кому они не понравятся. Есть люди, которые считают, что индейцев надо уничтожить всех до единого.
Сидевшая в противоположном конце комнаты блондинка явно прислушивалась к нашему разговору, хотя делала вид, что занята только едой.
- Капитан, я дрался с теми индейцами, потому что они на меня напали. Я их за это не виню, поскольку это их образ жизни. Они воевали всегда, во всяком случае, так утверждают самые старые индейцы пима и папаго. Они привыкли воевать, а мы привыкли отвечать им тем же самым. Когда-то побеждаем мы, когда-то они. До мирной жизни нам еще далеко.
Миссис Уоллен принесла нам с капитаном кофе, и мы несколько минут сидели, разговаривая об апачах.
- Вы служили в армии, мистер Сакетт?
- Да, воевал во время Гражданской войны. Участвовал в битвах при Шило и Уилдернесс... ну и еще кое-где.
- Вы могли бы оказаться полезным здесь. Когда-нибудь думали опять вступить в армию?
- Нет. Когда подошло время, я делал то, что обязан был делать. Теперь я воюю, только если не сумею убедить кого-нибудь оставить меня в покое. Да и с индейцами я дрался столько, что никакой армии и не снилось.
- Вы случайно не родственник конгрессмена Сакетта?
- Я его брат. Кстати, я приехал в Тусон поговорить с его женой.
Я глянул на блондинку, которая в это время смотрела на меня.
- Хочу отбить у апачей их сына.
- Их сына? - озадаченно спросил Левистон, но прежде чем он успел продолжить, его прервала Лаура Сакетт.
- Телль? Я Лаура Сакетт. Вы не пересядете за мой столик?
Я встал.
- Извините, капитан, - сказал я и, взяв чашку кофе, подошел к ее столу.
- Добрый день, мэм. Может показаться странным, что я мы не знакомы, но когда вы с Оррином поженились, я был на другом конце страны. Да и вообще мало слышал о вашей жизни.
- Садитесь, Телль. Нам нужно поговорить. - Она сжала мне руку и вкрадчиво посмотрела своими огромными голубыми глазами. - Давайте пока забудем о моем горе, Телль. Расскажите о себе. В конце концов, мы же родственники.
Нет лучше способа разговорить мужчину, чем посадить напротив него женщину, которая внимательно его слушает, поэтому через минуту я рассказывал ей о своей жизни, в основном, об Энджи, и как я нашел ее в высоких и безлюдных горах Колорадо, и как она погибла, и как я охотился за убийцей и попал в переделку.
Лаура часто одаривала меня своей приятной улыбкой. Кое-что в ее внешности мне не нравилось, но совершенных людей не бывает. У нее был маленький, крепко сжатый рот, иногда во взгляде проглядывало что-то жесткое, однако разговор с ней доставлял мне удовольствие, и я продолжал говорить.
Наконец она попросила проводить ее домой, и я с удивлением обнаружил, что приближается вечер, и офицеры уже ушли. Как только мы вышли из ресторана, она рассказала мне об Орри, как она назвала мальчика.
- Его похитили вместе с детьми Крида, - объяснила Лаура, - а армия ничего не может сделать. Я знаю, что если бы Оррин был здесь, он немедленно направился бы в Мексику и вернул сына, но я не могу его ждать, иначе будет слишком поздно. А потом я услышала, что вы в Юме. Вы моя единственная надежда, Телль.
- Сколько мальчику?
- Пять... Шестой. - Она помолчала. - Я должна предупредить вас, Телль, какое бы решение вы ни приняли, не стоит о нем распространяться. Военные не позволят вам пересечь границу ни под каким предлогом. Сейчас они ведут переговоры об объединении сил с мексиканской армией, чтобы уничтожить апачей. Индейцев хотят атаковать прямо в их убежище в Сьерра-Мадре - и это еще одна причина, по которой нам нужно торопиться. Я слышала, что если на апачей нападают, они убивают всех пленных.