Али Алескер восторгался своей изворотливостью и опрокидывал рюмку за рюмкой. Крики и радостные его вопли разносились по всем уголкам его дворца.
Голова у Джаббара ибн-Салмана раскалывалась. С самого ужина, плотного, тяжелого, совсем пьяненький Али Алескер сражался в нарды с гостившим проездом маленьким самаркандцем. Уже давно ушел спать князь Орбелиани, уже давно весь дворец погрузился в сон, давно потухли огни в апартаментах, где жил векиль Гулям со своей золотоволосой супругой, а игроки не унимались. Целую вечность, как казалось арабу, трещали кости, с грохотом прыгали шашки по доске.
- Ну нет! Шиш у пяндж!* - взвизгивал с восторгом Алаярбек Даниарбек. - Еще шестерка, и "марс" тебе обеспечен.
_______________
* Ш и ш у п я н д ж! - название игры в нарды, а также
торжествующий возглас при удачном ходе игры в нарды.
- Не слеши говорить! Мои шакалы не дадут в обиду моего тигра!
- Еще удар, и ты взревешь верблюдом!
Ибн-Салман вскочил:
- Будьте вы прокляты!
Он вышел на террасу.
Хорасанская ночь залегла в садах Баге Багу. Мрак ее не могли пробить ни полосы света из окон гостиной, ни сияние звезд, таких ярких на южном небе.
В густом, липком воздухе слышалось шуршание, похожее на далекий шум деревьев. Изощренный слух Джаббара ибн-Салмана различал легкие шаги, стук копыт. Но едва ему начинало казаться, что он улавливает звуки чьих-то голосов, как вопли игроков в нарды и треск шашек все заглушали.
В Баге Багу творилось что-то подозрительное. Неясные тени скользили у ворот. За ажурным кружевом кустов маячила белая фигура. Но, по-видимому, ничего особенного... Там конюшня, где стоят любимые кони самого помещика и его почетных гостей... Просто конюх проснулся и пошел поглядеть, есть ли в кормушках клевер... Но почему конюх - женщина?
Мысль эта обожгла. Хоть и темь стояла кругом, Ибн-Салман разглядел, что к воротам конюшни проскользнула женская фигура, закутанная во все белое... Впрочем, тоже ничего удивительного - любовное свидание гаремной прислужницы с галантным конюхом...
Из открытых окон гостиной в тишь цветника вновь ворвался пронзительный вопль.
- Я твой слуга! - ликовал Алаярбек Даниарбек. - Ты проиграл, дорогой! Теперь мне хватит на паломничество к Золотому Куполу.
- Пусть сгниет моя рука, бросавшая кости, - жалобно стонал Али Алескер. - Снова голова моя осталась без шапки...
- Инжир не для вороны. Не умеешь играть, не бери в руки кости.
- Увы, мне сегодня не везет. Судьба повернулась ко мне спиной.
Падают удачно кости
радости сулят другим.
Как ни кину я на счастье
все на горе обречен!
- Бедняжка судьба! При малейшей неудаче вы, господа гордости, готовы из мести стянуть с себя шаровары и всыпать самому себе сотню палок.
- Сколько я должен вам, Даниар?
- Позволь, дорогой хозяин, напомнить, что нас зовут Алаярбек Даниарбек. А проигрыш ваш составил уж двести двадцать золотых, полновесных туманов.
- Несчастье! Так придется надеть власяницу, посыпать голову дорожной пылью и, протянув руку, восклицать у стены имама Резы: "О, дайте грошик бывшему помещику!"
- Знаменитый мудрец Ибн-Яшин, играя в нарды, говаривал: "Не жалуйся, а действуй! Иначе уподобишься умнику курду: волк унес ягненка, а дурак только изрыгал ругательства". Еще партию!
- Довольно!
- Успеете. Твоя "пых-пых" летит быстрее птицы. Она довезет вас в один момент... Вы их догоните...
- Куда довезет? - рассердился Али Алескер. - Кого догоню?
- А разве вы не наказали своему Шейхвали приготовить вашу "пых-пых"?
Ибн-Салман мало обращал внимания на спор игроков. Он старался понять, что происходит возле конюшни. Тревога и настороженность не мешали ему рисовать в воображении фривольные картинки. Но раздраженные слова Али Алескера заставили его подойти к открытому окну.
- Я еще хотел попросить вас, достопочтенный король игроков, завезти меня в Хаф, к моему доктору, - спокойно произнес Алаярбек Даниарбек.
- Я не еду в Хаф! Почему ты думаешь, что я еду в Хаф? Я никуда не еду. Я хочу спать!
- Ну и великолепно. Ну и не сердитесь. Давайте сыграем еще партию и... спать...
И Алаярбек Даниарбек так зевнул, что стало слышно во всех уголках Баге Багу.
- И больше ты ничего не знаешь? - допытывался Али Алескер.
- А что я должен знать еще?
- Кого я должен догнать?
- Тех, у кого есть к тебе дело.
- Какое дело?
- Какое дело? Кого догнать? Откуда мне знать. Послушай, дорогой Али, сыграем? Или признай, что нет равного мне в нарды, а ты жалкий пачкун...
Джаббару ибн-Салману показалось, что целая минута прошла, пока Али Алескер ответил. И тон его ответа звучал совсем неуверенно.
- Я еще покажу, кто лучший игрок в нарды в Хорасане. Губернатор всегда уезжает из Баге Багу с пустым кошельком. Только уже поздно, и я...
- Собака приказывает своему хвосту.
- Алаярбек Даниарбек, позволь тебе заметить: сам ты маленький, а голос у тебя как выстрел.
- Кому же знать свой голос, как не мне.