71423.fb2
Мы понимали, что шпионы-дипломаты, доверив нам важные секреты, будут следить за нами и проверять. Наши предположения подтвердились. Рано утром в номер в гостинице "Селект", где мы остановились, накануне отъезда в Москву раздался настойчивый стук в дверь. На пороге стоял Сидней Рейли.
- Не возникло ли каких-либо затруднений с передачей письма Локкарту? Не нужна ли моя помощь? - с подчеркнутой вежливостью спросил он.
Было ясно, что неожиданный визит английского разведчика преследовал единственную цель: проверить, не попало ли письмо в чужие руки. Убедившись, что его опасения напрасны, Рейли в хорошем настроении покинул гостиницу.
Оставшись одни, мы усиленно обдумывали, как нам показать пакет Ф. Э. Дзержинскому, прежде чем вручить его адресату. Мы допускали, что в Москве за нами будет слежка. Поэтому, приехав в столицу, мы с вокзала пошли пешком, предпочитая тихие улочки и проходные дворы.
В тот же день пакет был на столе у Дзержинского. Феликс Эдмундович крепко пожал нам руки, поинтересовался нашим самочувствием и посоветовал хорошенько отдохнуть.
На следующее утро мы вновь в кабинете Ф. Э. Дзержинского.
- Теперь идите к Локкарту и вручите ему письмо, - сказал он, возвращая нам пакет. - О результатах встречи сразу же ставьте меня в известность.
В 11 часов мы отправились к Локкарту. Нас встретил крепкий, спортивного вида человек лет тридцати. Он не выглядел англичанином, в его внешности было что-то русское. Держался он любезно, предупредительно, говорил по-русски без малейшего акцента. Но он был очень осторожен. Когда я подал ему пакет, он вскрыл его и долго перечитывал рекомендательное письмо от Кроми.
- Да, это Кроми! - сказал он и пригласил нас к себе в кабинет.
В своей книге "Буря над Россией", вышедшей за границей в 1924 году, Локкарт об этом пишет так: "Я сидел за обедом, когда раздался звонок и слуга доложил мне о приходе двух человек. Один из них, бледный, молодой, небольшого роста, назвался Шмидхеном... Шмидхен принес мне письмо от Кроми, которое я тщательно проверил, но убедился в том, что письмо это, несомненно, написано рукой Кроми. В тексте письма имелась ссылка на сообщения, переданные мною Кроми через посредство шведского генерального консула. Типичной для такого бравого офицера, как Кроми, была также фраза о том, что он приготовляется покинуть Россию и собирается при этом сильно хлопнуть за собой дверью..."
Думается, что комментарии к этим воспоминаниям Локкарта излишни.
Мы предстали перед английским "дипломатом" как офицеры царской армии, поддерживающие связь с влиятельными командирами латышских стрелков. Часть их, по нашим уверениям, изменила свое отношение к Советской власти, разочаровалась в ее идеалах и при первой возможности была готова примкнуть к союзникам. Естественно, что в глазах Локкарта мы относились именно к таковым.
Прожженный разведчик был предельно осторожен и раскрыл свои планы не сразу, а после тщательного изучения и проверки нас.
На одной из встреч он наконец заговорил откровенно:
- Сейчас наступило самое подходящее время для замены Советского правительства и установления в России нового порядка. В организации переворота вы можете оказать большую помощь.
Далее Локкарт рассказал, какими способами он рассчитывал поднять против Советской власти латышские части, охранявшие Кремль и другие правительственные учреждения, а затем при поддержке контрреволюционных офицерских кадров бывшей царской армии свергнуть Советское правительство. Локкарт считал, что первой задачей антисоветского переворота является арест и убийство Ленина.
- Да, да, - подчеркивал он. - Надо в самом начале убрать Ленина. При живом Ленине наше дело будет провалено.
Как самую первоочередную задачу Локкарт предложил нам найти надежного соучастника, занимающего командную должность в латышской части, охранявшей Кремль.
Рекомендуя применять подкуп, Локкарт заявил, что денег на это будет сколько угодно.
Затем Локкарт предложил нам подготовить план продвижения английского экспедиционного корпуса из Мурманска и Архангельска в Москву. Он особенно упирал на то, что необходимо добиться содействия латышских стрелков, действовавших на Архангельском фронте. При этом Локкарт настойчиво рекомендовал подбирать новых надежных людей.
О планах Локкарта мы сообщили Феликсу Эдмундовичу.
Услышав от нас о намерении заговорщиков убить В. И. Ленина, Феликс Эдмундович изменился в лице. Я никогда не видел его в такой тревоге и волнении.
- Так вот что задумал господин Локкарт!
Он быстро закончил беседу, предложив нам подумать над тем, как нам связаться с командующим войсками "союзников" на севере - английским генералом Нулем.
Вместе с нами Дзержинский вышел из здания ВЧК.
- Немедленно, немедленно надо доложить Ленину о планах заговорщиков, сказал он. Сел в машину и уехал в Кремль к Владимиру Ильичу.
Основные контуры заговора Локкарта стали ясны. Но требовалось уточнить ряд других сторон этого большого коварного предприятия и подготовить условия для поимки заговорщиков с поличным. Чекистские действия принимали все более интенсивный и наступательный характер.
На совещании у Ф. Э. Дзержинского, на котором присутствовал и Я. X. Петерс, решено было познакомить Локкарта с командиром одной из латышских частей, который мог бы заинтересовать Локкарта и выполнить задание ВЧК. Выбор пал на Э. П. Берзина, командира латышского особого дивизиона, охранявшего Кремль. Я представил Берзина Локкарту и в дальнейшем присутствовал на всех их встречах. Мы понимали, что Локкарт, как профессиональный разведчик, обязательно установит наблюдение за нашими встречами с Берзиным, и делали все возможное, чтобы не раскрыть истинный смысл своих действий. Мы встречались с Берзиным только в условленных местах.
Обычно ими были Оленьи пруды и территория аттракционов парка "Сокольники". Локкарт предварительно осведомлялся о наших встречах. Делал он это с целью организации за нами слежки. Но слежка лишь подтверждала нашу "надежность" и еще больше укрепляла его доверие к нам.
Одновременно предпринимались меры, чтобы связаться с Нулем.
Мероприятия ВЧК, одобренные Ф. Э. Дзержинским, сводились к тому, чтобы проникнуть в штаб Пуля, выведать его оперативные планы и вывести отряды интервентов в такое место, где их можно было бы легко окружить и уничтожить. Связываться с Пулем непосредственно нам было рискованно. Удобнее было сделать это через Локкарта.
На очередной встрече с ним мы высказались за то, чтобы он вошел в прямой контакт с Пулем и обсудил условия перехода на сторону "союзников" отдельных подразделений латышских стрелков, могущих оказать содействие в продвижении Пуля в направлении Москвы.
Локкарт, как мы и ожидали, ответил, что он, к сожалению, встретиться с Пулем не может, и порекомендовал сделать это нам. Он изъявил готовность обеспечить нас надлежащими документами, которые дадут право беспрепятственного продвижения по территории, занятой войсками Пуля, и будут своеобразным паролем для встречи с ним. Беспокоясь за благополучный исход своего заговорщического плана, Локкарт рекомендовал нам указать в документах настоящие наши фамилии, пояснив, что они позволят нам пользоваться и военными билетами в тех случаях, когда этого потребует обстановка.
Через сутки Локкарт вручил мне документы на трех человек. Документ на мое имя сохранился в архиве. В нем сказано: предъявитель сего, Ян Вуйкис, имеет ответственное поручение от британской штаб-квартиры в России.
Прошу дать ему свободный проезд и помощь во всех отношениях. Документ подписан Локкартом и скреплен печатью английской миссии в Москве.
Однако воспользоваться полученными документами нам не пришлось. Убийство эсерами председателя Петроградской ЧК Урицкого и покушение на жизнь В. И. Ленина заставили органы ВЧК прервать дальнейшую работу по раскрытию контрреволюционного заговора и приступить к немедленной его ликвидации.
Локкарт и его сподручные были арестованы, иностранные шпионы и заговорщики разоблачены, пойманы с поличным. Они предстали перед советским судом, и о их гнусных делах и намерениях с возмущением узнали трудящиеся Советской России и всего мира. Планы врагов были вовремя сорваны.
Мы, рядовые чекисты, горды тем, что успешно выполнили задание Ф. Э. Дзержинского. Нас, преисполненных чувства долга перед революцией, не остановили ни трудности, связанные с отсутствием опыта, ни постоянная опасность быть уничтоженными врагами. Локкарт, этот матерый шпион, так и не узнал, что посвящал в свои антисоветские планы чекистов. Так просчитался Локкарт.
За выполнение боевого задания Феликс Эдмундович объявил нам благодарность.
Мой друг Ян Спрогис некоторое время после ликвидации заговора Локкарта работал в центральном аппарате ВЧК. Его боевая натура не могла привыкнуть к работе в тылу. Он настоял на отправке его на борьбу с бандитизмом на западной границе. Там, видимо, он погиб, так как никаких известий о нем я больше не получал.
П. Федотов
ПО ВОЛЕ ПАРТИИ
После победы Октябрьской революции я работал комиссаром агитотдела при Московском Совете. Весной 1918 года меня срочно вызвали во Всероссийское бюро военных комиссаров.
В узком, плохо освещенном коридоре встречаю своего старого друга Владимира Фролова. Оказалось, что нас вызвали сюда вместе. Вскоре нам сообщили, что мы назначены военными комиссарами Главного управления пограничной охраны республики и нам поручается по приказу Дзержинского ответственная и трудная работа по организации своей, красной пограничной охраны.
Немало партийных поручений довелось мне выполнять.
Пришлось пережить кровавые стычки с жандармами и погромщиками в дни первой русской революции; в окопах империалистической войны я по заданию партии распространял нелегальную литературу и вел большевистскую агитацию среди солдат 479-го пехотного Кадниковского полка; затем участвовал в московском вооруженном восстании в октябре 1917 года и, наконец, командовал тысячным отрядом рабочих при подавлении эсеровского мятежа в Калуге.
Но никогда прежде я так не волновался. Волнение это было понятно: партия поручила нам ответственное дело - организацию охраны границы первого в мире социалистического государства. Хотя кое-какой военный опыт у меня был, но я отлично понимал, что дело это новое, неизведанное. Надо было все начать сызнова. У нас не было ни людей, ни инструкций, мы знали только адрес шестиэтажного дома на Таганке, отведенного для управления.
Начали с составления воззвания. Оно гласило: "Граждане! Границу нашей республики переходят шпионы, контрабандисты, мародеры. Нужно создать пограничные войска! Пограничная охрана создается из наиболее сознательных и организованных элементов трудящихся классов.
Кто хочет вступить в погранвойска, может прийти по адресу: Москва, Таганка, дом номер..."