* Остров Святой Елены Чарльз Дарвин посетил в июле 1836 г., возвращаясь в Англию после кругосветного путешествия на корабле "Бигль". Прим. ред.
Огни светились у кромки воды на всем берегу от бухты Просперис до бухты Долины Лимонов, пока судно, на котором я подплывал к острову перед рассветом, огибало крутую береговую линию. Это были костры рыбаков, которые при помощи шипов и веревок спускались с отвесных и угрюмых скал, чтобы ловить морского угря, макрель, серебряную рыбу-тарпона и вкуснейший "бычий глаз" - все, что годится для обеденного стола. Рискованное это занятие, особенно когда приходится взбираться обратно в гору с полными мешками улова. Но людям надо есть, и, кроме того, Святая Елена славится на весь мир своей прекрасной рыбой.
На первый взгляд остров производит мрачное впечатление. С высоких прибрежных утесов, посещаемых только птицами, не видно чистых, плодородных полей, тихих одноэтажных домиков-коттеджей, солидных особняков или больших домов. Остров кажется тюрьмой, хотя за высокими стенами укреплений есть небольшой изолированный участок земли площадью в сорок семь квадратных миль, который сохранил очарование английского захолустья, прелесть поселков прошлого века, когда такие небольшие коттеджики служили настоящим прибежищем страждущим и гонимым. Стоит, однако, вашему судну подойти к якорной стоянке города Джемстаун, который расположен на северо-западном берегу острова, как Святая Елена предстает перед вами совсем в ином виде. Джемстаун, на мой взгляд, играет более значительную историческую роль, чем какой-либо другой город. Вы ощущаете историю в старых орудийных окопах и пороховых погребах, располагавшихся в свое время по всей линии порта, в английском замке XVII века с его заполнявшимся водой рвом, запирающим долину. Эта картина хорошо знакома каждому коллекционеру по маркам и художественным открыткам.
Став лицом к городу, вы увидите перед собой узкий горный проход между двумя отвесными скалами - Холмом Мундена справа и Лестничным Холмом слева. Над уровнем моря эти скалы подымаются на одну пятую мили, а просвет между ними заполнен дамбой и зубчатыми стенами замка. Со старого парапета вы можете любоваться шпилем церкви Св. Джемса с металлической рыбкой вместо флюгера. В узкой треугольной долине виден город: белые дома и большие деревья. Если вы будете стоять и смотреть довольно долго, то вам непременно посчастливится увидеть кого-либо из местных жителей, спускающегося по знаменитой лестнице Иакова*, семьсот ступенек которой связывают долину с высокогорной частью острова.
_______________
* Л е с т н и ц а И а к о в а - согласно Библии, лестница от земли до неба, которую Иаков увидел во сне. - Прим. пер.
- Эта... славный астгавок, сэг, только... если б поболе деньжат, произнес лодочник с гнусавым островным выговором, когда вез меня к пристани.
Это в общем правильная оценка острова и его жизни.
Я предъявил в таможне бутылку французского бренди и бутылку хереса, которые купил на борту судна пароходной компании "Юниэн Касл".
- Без выплаты пошлины разрешается провозить только одну бутылку, сказал, улыбаясь, таможенник. - Но пошлина очень низка. За вами - стакан вина...
Я воспринял это как своеобразную форму приветствия путникам, впервые попадающим на остров, и отправился в отель на Мэйн-стрит.
С первого взгляда Консульский отель в Джемстауне не производит впечатление заведения, где хозяин не знает, какими бы еще экзотическими блюдами попотчевать гостя. Правда, у мистера Джорджа Мойса, островитянина, арендовавшего это старое здание под отель, жила молодая женщина, миссис Ричардс, постоянно торчавшая в старомодной кухне и исполнявшая, как я полагаю, функции жены и кухарки. Отель был реликтом былой славы острова и знаменитого консула Французской империи.
По одной стороне Консульского отеля тянулась деревянная галерея, такая же шаткая, как выступающий вперед балкон. Она служила своеобразным мостиком к ванным комнатам. Каждое утро я заставал мистера Мойса растапливающим ванные колонки сухими банановыми листьями. Однажды я заметил, что клеенка на полу моей ванной сдвинута. Через отверстие величиной с блюдце можно было наблюдать за миссис Ричардс, которая внизу, в кухне, жарила яичницу с беконом.
Жизнь в отеле казалась довольно беспокойной. Но ни ночные кошачьи концерты на Мэйн-стрит, ни крики громкоголосых майн*, будившие меня на рассвете, и даже ни дороговизна (Джордж Мойс брал с меня четыре гинеи в неделю - деньги совсем не маленькие) не досаждали мне. Здесь царила какая-то приятная атмосфера, которую я почувствовал с первого же дня, когда приступил к отличному ленчу, состоявшему из глубоководного лосося, местной ягнятины, жареного картофеля, капусты и бананов.
_______________
* М а й н а (mynah) - птица из семейства скворцовых. - Прим. пер.
Обслуживали меня главным образом дети. Марион, хорошенькая и застенчивая официантка лет четырнадцати, и мальчики, которые стелили постель и приносили в номер горячую воду. За газовыми колонками в ванной Мойс следил сам; у меня создалось впечатление, что он сознательно не поручал им эту работу из опасения, что они могут переусердствовать и взорвать отель.
Шли дни. Я проникался все большей симпатией к жителям Святой Елены, как к самому приятному людскому сообществу из всех, какие я когда-либо встречал. Те, кто знает остров, согласятся со мной - там живут самые дружелюбные и приятные люди на земле.
Когда разговаривают между собой малограмотные островитяне, то зачастую почти невозможно уследить за их речью. В течение столетий они постепенно создали свой, устойчивый диалект английского языка, понятный одним лишь жителям Святой Елены, - ничего более ужасного я не слышал даже у себя на родине. Посторонний человек, впервые попавший на остров, услышав эту тарабарщину, с удивлением спрашивает:
- На каком языке они говорят?
Когда ему отвечают, что это - английский и что островитяне никогда не говорили ни на каком другом языке, он отказывается верить.
Сэр Джемс Харфорд, губернатор, охарактеризовал мне жителей острова как "цветных англичан". В одном из ранних официальных отчетов о них писали как об "англичанах по расе и воспитанию". Далее добавлялось, что они приравниваются по своему положению к тем, кто родился в Англии, и что английский - единственный язык, на котором говорят на острове. Я согласен с этим определением в целом и не совсем в некоторых частностях.
Меллис - вернемся к 70-м годам XIX века - писал о жителях Святой Елены как о потомках португальцев, голландцев, англичан, малайцев, индийцев и китайцев. Ни от португальцев, ни от голландцев на острове не осталось и следа. Люди всех рас и национальностей, включая малагасийцев и китайцев, подверглись в этом едином "плавильном котле" коренным изменениям, но осталось преобладающим англо-индийское влияние. Коренной островитянин на вид мало отличается от белого. Но при ближайшем рассмотрении все улыбающиеся лица варьируются в цвете от белого до черного. Проявляется африканская наследственность, которая восходит еще ко временам рабства. Браки между островитянами и африканцами были, однако, редки в то время, и поэтому характерно африканские черты не типичны сейчас для жителей Святой Елены.
С рабством аборигены острова познакомились после 1659 года, когда английская Ост-Индская компания стала отправлять экспедиции на Мадагаскар за рабами. Каждое судно компании, которое заходило на Святую Елену, должно было оставлять там одного раба - мужчину или женщину - по выбору губернатора. В первое время на острове было больше черных рабов, чем белых. Потом положение изменилось. В конце XVII века доктор Джон Фрайер из Кембриджа зарегистрировал на Святой Елене четыреста англичан - мужчин, женщин и детей. На лондонских афишных тумбах в ту пору появились объявления, призывавшие жителей Великобритании поселиться в островном раю Святой Елены. Среди тех, кто откликнулся на этот призыв, оказалось много жертв Великого Лондонского пожара*. Молодые женщины, которым был обещан бесплатный проезд в Англию через год, "если они к тому времени раздумают", заполнили каюты и палубы кораблей. Однако прошло много времени, прежде чем поселенцы и их потомки акклиматизировались на острове. Пират Дампьер писал: "Кое-кто из моих ребят по уши втрескались в девчонок на Святой Елене. Эти девки, хоть и родились там, все равно мечтали выбраться из этой тюрьмы. Молодые, и кроме тех, что приехали из Англии, - девчонки что надо! Миленькие, с хорошими фигурками и одеты, как картинка!" Африканцы из Западной Африки не попадали на Святую Елену вплоть до 1840 года, когда бывший Адмиралтейский суд возбудил дело против работорговцев. На острове организовали три приемных лагеря для "освобожденных африканцев", как они тогда назывались. Предприниматели, фермеры и купцы стали нанимать бывших рабов обоего пола к себе на службу. Одни из них перекочевали потом в Вест-Индию, где ощущался недостаток рабочей силы. Другие так привыкли к своим работодателям, что остались жить на Святой Елене. Согласно невольничьему обычаю они часто присваивали имена своих хозяев. Однако осталось здесь и много древних имен, характерных для времени рабства, таких, как Сципион и Катон (из Лонгвуда)**, Цезарь с залива Сэнди-Бей, Август, Меркурий... Помпеев, кажется, уже нет. Был, конечно, и лорд Нельсон, а также Вотервич, получивший свое имя по названию корабля, который вызволил его из рабства. Меллис считал, что к 1875 году бывшие рабы составляли одну шестую часть населения острова. Однако они почти не смешивались с местным населением, и за три десятилетия было отмечено только шесть межрасовых браков.
_______________
* Великий Лондонский пожар - пожар в Лондоне 1666 г., во время которого фактически сгорел весь город. - Прим. ред.
** Лонгвуд - плато в северо-восточной части острова Святая Елена, где находилась резиденция Наполеона I. - Прим. ред.
Вскоре после моего прибытия на Святой Елене была устроена сельскохозяйственная выставка, где я мог увидеть восхитительные местные овощи, разложенные на стендах, сооруженных из ветвей дикого имбиря и бамбука. Здесь я наслаждался местным диалектом восторженных посетителей, переходивших от одного экспоната к другому. Школьники имели свой стенд, любовно украшенный цветами, на котором они разложили выращенные ими плоды. Отец одного из учеников взял на себя роль зазывалы, и я с удовольствием слушал его.
- Не проходите мимо этих молодых людей! Обратите внимание, они сами все вырастили! Как красиво! А они ведь еще так молоды, поглядите-ка, а?!
Проходивший мимо школьник лет тринадцати не внял, однако, его призывам и с пренебрежением бросил товарищам:
- Уж лучше пойти посмотреть буль-буля!*
_______________
* Буль (bull) - бык (англ.).
Школьный учитель из Англии сказал мне, что островной диалект менее правилен грамматически, чем большинство других диалектов английского языка, и обладает ограниченным словарным запасом. Сегодня на Святой Елене осталось не так уж много жителей, не умеющих читать и писать, но уровень грамотности продолжает оставаться низким. Даже на таком маленьком острове для каждого дистрикта характерно свое наречие: джемстаунцы отличаются по говору от лонгвудцев, а жители Блю Хилла - от жителей Сэнди-Бея.
Островитяне заявляют, что каждый дистрикт имеет не только собственное, местное наречие, но и свой физический тип и что они могут с одного взгляда определить, где именно на острове родился тот или иной человек. Занятые повседневным и тяжелым, в основном сельским, трудом люди ведут простой и спокойный образ жизни. Они честны и правдивы в большей степени, чем горожане. Судите сами: за месяц моего пребывания в Джемстауне я не слышал ни об одном случае воровства.
Жители Святой Елены пользуются акцентом Сэма Уэллера*, путая "V" и "W" наподобие диккенсовских кокни. "She vore a weil"**, - сказала при мне одна женщина. Возможно, эта особенность привнесена в их речь бездомными переселенцами - кокни, попавшими на остров после Великого Лондонского пожара. В этих говорах смешанных рас есть также что-то от девонширского наречия.
_______________
* Сэм Уэллер - персонаж романа Ч. Диккенса "Записки Пикквикского клуба". - Прим. ред.
** Правильно "She wore a veil" - "Она носила вуаль" (англ.).
Пожилая женщина вовсю ругает свою спутницу на одной из глухих улочек Джемстауна. Та молча выслушивает, а затем спокойно отвечает:
- Ай-ай-ай! Зачем ты себя обманывать?.. Все, что ты наговорила, есть только про тебя!
Коренной житель Святой Елены, который родился и учился в Англии, но прожил потом шестьдесят лет на острове, говорил мне, что островитяне за эти годы стали намного самостоятельнее, у них сильно поубавились застенчивость и робость. В первые дни пребывания на острове он все время ловил себя на мысли, что за ним наблюдают из-за каждой двери и шторы. Он даже представлял, как шепчут ему вслед:
- Кто это? Кто он такой? Что говорит? Что делает?
Застенчивость и грубоватость жителей в значительной мере преодолевались распространением на острове просвещения. Проходили десятилетия, и психология рабства исчезла, хотя многие островитяне даже и сейчас, как мне кажется, не решаются открыто выражать свое мнение. Они привыкли еще к обращению: "сэр" и "мадам" на свой манер. Часто, например, молодая девушка адресуется к женщине, старшей по возрасту, называя ее "сэр".
Время от времени жители Святой Елены по необходимости занимаются словотворчеством, что приводит к забавным курьезам. Например, на предложение оформить соглашение о какой-либо совместной работе в письменном виде островитянин может ответить:
- Ол райт, только вордификация* пойдет по вашей части.
_______________
* Точно такого слова в английском языке нет, по-видимому, это словообразование должно означать "составление самого документа". - Прим. пер.
Одна услышанная на острове фраза надолго засела в моей памяти. Так, островитяне предпочитают говорить не "в прежние времена", а "в предыдущие времена".