Так, античная логика (логика "эйдетического разума", работающая в пафосе: понять означает понять хаос как космос...) действительно логична, свертываясь в то средоточие, в котором диалогически сопрягается ее собственное начало с началом мифологоса и началом теологоса (средневекового мышления).
Так, средневековая логика (логика теологоса, причащающего разума) действительно логична (обоснована), свертываясь в то средоточие (понятие диалогики), где ее собственное начало (идея причащения) сопрягается с началом "эйдетического разума" и началом "разума познающего", началом логики гносеологической...
Так, сама логика культуры реализует идею "мира впервые", прежде всего, в соотнесении логики гносеологической и логики (не только реального, но и возможного, потенциального) многообразия форм разумения. Существенно подчеркнуть - в плане замыкания "на начало" каждой исторической логики (в момент ее коренного преобразования) - именно взаимность, "двувекторность" этого обоснования; в двойной трансдуктивной точке предыдущая и последующая логики обосновывают логику наличную и одновременно сами обосновываются этой наличной логикой. И в этом - суть понятия. И еще: эта (двойная) точка "трансдукции" есть - в одно и то же время и в одном и том же отношении точка порождения иных логик (и - порождения этой логики...) и - грань диалога вечных, способных бесконечно ("в себе"...) развиваться и углубляться ("в себя"...) логик; форма (логическая) такого диалога. Наша современная логика существует только в "точке" начала и на "грани" диалога, собственной "дедуктивной" территории не имея. Точнее, эта собственная "территория" есть - только в современности логически осмысленная - точка трансдукции (исходного логического взаимообоснования) извечных логик; только в современности логически осмысленная точка взаимоопределения мышления (мышлений) и бытия (бытий); только в современности логически осмысленная грань (форма) диалога логик и их бесконечного углубления "в себя..." (логического саморазвития) в процессе этого - современного - диалога. Эта "точка" - понятийное (!) ядро современной логики.
Логика начала логики означает предположение многих разумов, многих всеобщих логик, логически извечных и реализуемых (как логики) только в диалоге между собой. Это - первое. И - второе. Логическая ориентация на начало логики означает предположение логического взаимопорождения, взаимообоснования различных логик, их - впервые - формирования в момент "трансдукции". Два эти предположения, как бы они ни были взаимоисключающи (диалог вечно различных логик - их впервые-порождение, взаимопорождение...), предполагают и дополняют друг друга, только вместе являются необходимыми и достаточными для полного логического обоснования.
Итак, логика культуры, логика, обосновывающая всеобщность идеи культуры, заключает в себе три "группы преобразований", может быть определена в трех (одном, трижды повернутом) всеобщих смыслах.
Во-первых, это логика парадокса (см. выше - обоснования логического смысла вне-логического бытия). Во-вторых, это логика диалога логик, обоснования начала данной всеобщей логики в диалоге с иной, столь же всеобщей формой разумения. В-третьих, это логика трансдукции - обоснования начала мысли в точке ее взаимоопределения, взаимоперехода с другим, столь же всеобщим логическим началом.
Но единым основанием всех этих преобразований единой логики является идея обоснования начала логики; современная логика (в ее основном критерии доказательности мысли) есть логика начала логики. Именно в средоточии логически заторможенного и логически "замкнутого на себя" начала современная логика обосновывает идею культуры, произведения культуры. - См. первую и вторую части книги.
Это - о противопоставлении "науки логики" и "культуры логики" в плане "критериев логичности", в плане логической формы.
Теперь - об онтологии, предполагаемой в логике Гегеля, и об онтологии, предполагаемой современной философской логикой. (Собственно, это будут все те же исходные определения, но в онтологической формулировке.)
II
(1) Онтология, лежащая в основе "Науки логики" и одновременно реализуемая как ее бытийная проекция, предполагает, что - в полном своем логическом смысле - абсолютное бытие (или, по сути, - абсолютное мышление...) всеобъемлюще действительно. И это - одна (и только одна) действительность действительность одной идеи. В логически осмысленном бытии сняты прошлое и будущее, ничто не "было...", ничто не "будет", все есть.
Или, скажу так: все, что было, и все, что будет, имеет логический смысл только в их вневременном логическом тождестве, в логике действительного (= понятного в Идее...) безначального, беспредельного, бесконечного бытия (= бытия в Идее). В этой всеобъемлющей действительности, будь ли это спинозовская Natura naturans или гегелевская Абсолютная Идея, невозможно никакое движение и изменение.
Все предметы и все понятия (взятые по отдельности) движутся, изменяются, развиваются, переходят в "свое иное"... Это - Natura naturata Спинозы. Или это форма воспроизведения Всеобщего Разума (Духа...) в разуме индивида (Гегель). Но все, - как единое, безграничное целое, - неподвижно и неизменно; все моменты развития реализованы здесь как моменты одновременной связи. "Прочтение" этих связей необходимо последовательно; это прочтение дает всеобщую логическую взаимосвязь в бесконечном числе "атрибутов", форм воспроизведения, само-определения, - в форме переходов бытия; в форме рефлексии сущности; в форме развития понятия. Но когда "чтение" закончено, тогда есть лишь единая и неизменная логическая (тождество бытия и мысли) действительность168.
Еще раз уточню: в Идее движение (и переход) понятий не "сняты", здесь осуществлено "снятие снятия", - здесь все переходы и все понятия истинно восстановлены, именно потому, что они существуют логически "одновременно", точнее - вне времени, - как действительные ступени единой лестницы. "Восходить" по этой лестнице возможно лишь последовательно, по-ступенно, но сама лестница и все ее ступени уже есть на последних "страницах" "Науки логики".
(2) Динамичный смысл такой монистической онтологии (взятой уже как "онто-логика") исходно дуалистичен. Исходное - далее снимаемое, но не могущее быть снятым - предположение этой онтологии - две субстанции (мышление - протяженность; мышление - бытие). Это во-первых. Но вместе с тем необходима установка мышления на исчерпывающее познание бытия, на полное превращение бытия - в мысль, на достижение тождества. Через идею "сущности" метод отождествляет бытие и - знание бытия. Исход такой онтологии монистичен (в смысле "Науки логики").
(3) Истинным воплощением этой онтологии выступает сам феномен познания как "онто-логос", то есть истинным онтосом оказывается некий познавательный "медиатор" между мыслью (ориентированной на познание...) и бытием. Действительно, далее несводимым бытием (ноуменом) в этой логике является феномен познания, шаткий мостик между внешне-исходными субстанциями мысли и протяженности. Сие означает, что знание, не понятое как знание некоего вне-мысленного предмета (протяженности, бытия, космоса, противопоставленных мышлению), знанием быть не может. Пропасть необходимо вырыть снова. Двусубстанциальность (картезианского или кантианского типа) необходимо должна быть вновь и вновь восстановлена.
Восстановлена, чтобы снова быть "снятой" в панлогическом статуте знания.
Гегелевский и кантовский (или в другом варианте - спинозовский и картезианский...) полюсы - это необходимые и взаимоисключающие моменты челнока познания, как истинной онто-логики Нового времени.
Логика культуры (культура логики) подразумевает (и актуализирует) совсем иную онтологию.
(1) Бытие (во взаимоисключении и взаимопредположении с мышлением - см. ниже...) логически осмысливается в точке своего абсолютного начала, в той точке, где (всеобщего...) бытия еще нет, оно еще только возможно, есть лишь канун бытия. Вместе с тем это точка, где бытие уже начинается, дано в первом своем "вдохе". Бытие, ("мир"...), и мысль, и "Я" понимаются, "как если бы..." (als ob) они были впервые... "Бог создал мир из ничего, но материал все время чувствуется".
Вне торможения в точке такого - предполагаемого - "впервые..." бытие не может быть представлено логически (см. выше тезис 1), то есть в точке и в идее своего фундаментального обоснования. (Но это же относится и к мышлению в его всеобщем статуте.)
Бытие мира - в предельном онтологическом предположении - осмысливается здесь как "бытие - возможность" (ср. Николай Кузанский), как бытие бесконечно-возможного мира, актуализируемое в той или другой логике лишь в одном "наклонении". Абсолютно действительна здесь именно возможность ("возможностность") бытия. Отсюда и второй момент "онтологии" (теперь точнее - онто-логики) XX века.
(2) "Место" этой онтологии - "пусто место" между бытием и мышлением (в их всеобщем определении). Это мысль, это разум (и только он) может обосновывать (пред-полагать) бытие в "точке" его абсолютного небытия. Но вместе с тем этот разум должен в своем исходном, изначальном предположении понять всеобщее бытие как основу, потенцию мышления в той точке, где мышления еще нет, абсолютно нет. И... - вспомним Валери - "материал (ничто) все время чувствуется"... Понять бытие (логически осмыслить, раскрыть логическое основание бытия) означает - в культуре логики - логически обосновать ту точку, то "впервые", где бытие есть (?) пред-положение мысли (то есть не-мысль), где мышление есть (?) пред-положение бытия, то есть - "не-бытие". В этом и заключена парадоксальность современной онтологии.
"Есть..." срединной логической связки (взаимопредположение и взаимоисключение бытия и - мышления) - вот онтологический смысл современной логики. Переформулирую еще раз: онтология этой логики есть онтология (онто-логика) впервые-порождения бытия - мышлением, впервые-порождения мышления - бытием. Но это онтологическое "впервые-порождение" формулируется в "режиме" предположения, логической иронии в сердцевине собственно логического "есть...".
(3) Онтология, предположенная логикой XX века (то есть онто-логика) имеет и еще одно определение, отличающее ее от философской логики Нового времени, и в частности - от "Науки логики":
- Это онтология взаимоперехода многоразличных (в идее бесконечно-многих) форм и актуализаций бесконечно-возможного бытия. Срединное "есть..." этой онтологии означает, к примеру, следующее: Бытие (и актуализирующее его мышление) античного, "эйдетического разума" есть (в точке "трансдукции") Бытие (и актуализирующее его мышление) средневекового "причащающего разума"... (Причем переход взаимен; осуществляется в обе стороны.) Но я прервал определение этого "есть..." вполне значимым "многоточием". В действительности это есть точка взаимообоснования и "трансдукции" всей полифонии тех форм бытия, что актуализируются разумами "эйдетическим" и "причащающим", - "познающим" (Новое время) и современным; западным и восточным и - в логической перспективе - всеми бесконечно-возможными (а не только исторически-наличными) формами (актуализациями) всеобщего бытия. Напомню еще раз: в утверждении "эйдетически-актуализированное бытие есть бытие "причащающе-актуализированное" и т.д. и т.п. срединное "есть..." означает, что в предельном своем осмыслении логика "эйдетического" бытия "аннигилируется" в идее бытия "причащающего" и вместе с тем является его основой, потенцией, тем "ничто", что чревато логикой средневековой так же, как логика "причащающего" бытия способна актуализировать все новые и новые потенции (определения) бытия "эйдетического"... В этой, все более конкретизированной "трансдукции" срединное "есть..." (бесконечно-возможное бытие) оказывается все более напряженно не сводимым ни к одной из реальных и возможных форм мышления, обнаруживает свою неукротимую внелогическую бытийность... Колобок внелогического бытия "не поглощаем" ни эйдетическим, ни причащающим, ни познающим, никакими иными возможными разумами, но проходя через напряжение каждой такой "попытки" - сама идея внелогичности бытия оказывается логически все более конкретной и определенной.
III
В этих тезисах я не спорю и не аргументирую, но, так сказать, схематизирующе излагаю суть самого соотнесения "Науки логики" Гегеля и развиваемой нами, угадываемой в борениях духа XX века "Культуры логики". В первом тезисе речь шла о противопоставлении форм нашей логики и логики Гегеля; во втором тезисе - о той онтологии (и - "онто-логике"), что подразумевается этими двумя логиками; теперь речь идет о замысле, о культурном (ответственно вдумываясь в это понятие) смысле логики Гегеля и философской логики XX века. Или, иначе говоря, - о том направлении актуализации бесконечно-возможного бытия, что было присуще и насущно Разуму Нового времени и что насущно разумению современного человека. Это будет вторая переформулировка исходного тезиса.
Снова - жесткое противопоставление:
"Наука логики" Гегеля (скажу шире - вся философская логика Нового времени) есть - по своему замыслу - логика разума познающего, логика, возникающая в пафосе доведения "до ума" гносеологического пафоса всей нововременной культуры. Это есть философская логика "наукоучения", научно-теоретического мышления. Об этом я уже говорил в первом и втором тезисах, но теперь идея гносеологически ориентированной логики повернута в русло собственно культурологических определений. В плане культурологическом философская логика доводит до Ума и до всеобщности - Науку как особый фрагмент культуры.
(1) В "Науке логики" (и в самой культуре этой эпохи) актуализируется и остраняется от субъекта мир (бытие), как предмет познания. В этом же пафосе и само бытие человека (смысл его "Я"...) актуализируется так же как остраненный предмет познавательного внимания и... как субъект этого гносеологического интереса (картезианское мыслящее "Я"). Все понятия и категории гегелевской логики (и все понятия "Энциклопедии философских наук") имеют смысл как формы превращения связей "процесса познания" (предполагающего отделение предмета познания от субъекта познания) - в связи самого - абсолютного - знания о предмете... Точнее - уже не "о предмете"; это - связи знания как истинного предметного бытия (если предмет актуализирован как предмет познания)169.
Возможность дать (и - изложить) абсолютное знание до (прежде) самого бесконечного процесса познания, обгоняя и завершая его, "в уме", определяется тем, что исходный вопрос этого (гносеологического) пафоса - это не вопрос о том, как возможно быть (вне ума), но вопрос - "что означает знать?".
Для ответа на этот вопрос вовсе не следует осуществлять реальный процесс познания (наталкиваясь на сопротивление предмета-бытия); для ответа на этот вопрос необходимо совсем иное: определить, в каких категориях, понятиях, мыслях возможно (осуществлять это, повторяю, не требуется...) отождествить предмет и мысль. Для начала необходимо отождествить бытие и его (бытия) сущность, то есть ответить на вопрос о формах воздействия предмета на другие предметы, о формах движения и развития этого предмета, отвлекаясь от сущего, от неукротимости его противоположности мысленному воспроизведению. Затем, когда бытие предмета сведено к его сущности, возможно продумать тождество сущности и понятия, вплоть до полного прохождения по всем ступеням развития понятийных связей. И - в итоге - получить ИДЕЮ познания (но не самое познание), то есть метод.
Все определения предмета (бытия в целом) повернуты в этом пафосе (в пафосе гносеологии) одним "боком", спроецированы в одно определение: быть предметом познания, или, иначе, - обернуты сущностной рефлексией.
В бытии познаваемо (переводимо в статут понятия) абсолютно все, за вычетом... противостоящего мышлению - бытия. Но разве стоит считаться с такой мелочью?!
Здесь я снова выделил лишь один полюс познавательного пафоса мысли (понимания) - гегелевский полюс, тот полюс, что может - в этом пафосе стать логикой. Я уже говорил, что пафос познания (как сути понимания) предполагает и другой полюс - декартовский, или кантовский, - процесс взаимоотстранения ума и предмета, полюс экспериментальный, очищающий познаваемый предмет от всех субъективных "примесей" (бэконовских "идолов"), - чувственного или умственного происхождения. На этом полюсе предмет, во-первых, "весь целиком" предстает как предмет познания, противопоставленный познающему Уму, во-вторых, исходя из самой идеи знания, бытийность понимается как то, что не может быть знаемо, то есть несводимое к мышлению бытие предмета понимается только по отношению к знанию, апофатически. Следовательно, и в этом плане, на этом полюсе "понимать = знать", а "не понимать = не знать". Никаких иных определений понимания здесь быть не может. Вся эта апофатическая логика Нового времени наиболее детально и точно развита в кантовских "ИДЕЯХ РАЗУМА". И "Практический разум" Канта, и его "Способность суждения" - и этика и поэтика - имеют смысл разума только как "апофатический" вывод из теории познаний, из "Критики чистого разума". Когда эта работа проделана, возможно (и необходимо) повести челнок в гегелевском "катафатическом" направлении - в разрешении вопроса - "что значит знать?".
(2) В гносеологическом пафосе (замысле) разума весь человек, все его бытие, все его формы культуры (...искусство, нравственность, религия, право, сама история) сводятся, сосредоточиваются в определениях познающего ума, даже резче - в картезианской точечной интенции разумения (ego cogitans), и именно в эту внеобъемную, бесплотную точку втягивается - гегелевской логикой - весь "объем" логического развития. Именно пафос сосредоточения всех форм культуры в форму познания и состоит культурологический замысел логики Нового времени (если понимать этот замысел в контексте логики культуры, логики XX века). Познающего "Я" - это внепространственная "точка", но это точка, во-первых, устремленная на "познание" и этой устремленностью только и определяемая (как субъект). Во-вторых, это - точка, в которой все определения знания и бытия сфокусированы в определениях субъекта (Метода, Духа). В этой точке несущественно "знание как содержание" (Теория), но существенно "знание как форма, интенция" (Метод). В этом своем определении поле абсолютного мышления не распластано, не экстенсивно, но сосредоточено. Здесь уже нет даже и мышления как бытия, есть мышление как Ум, как возможность бытия (знания). И в этом смысле философская логика Гегеля столь же изначальна (бытие мысли до бытия...), как любая истинная философская логика. Но - только в этом смысле. Только в челноке гносеологии, понятой как логика.
(3) В гносеологическом пафосе философское произведение должно снять с себя форму "произведения" (как некую замкнутую форму) и реализоваться в безграничном и открытом движении мысли. Реализоваться как анонимное знание (= бытие) одного, всеобщего субъекта.
Этот единственный, всепоглощающий Разум совершенно не нуждается в другом субъекте - понимающем, необходимо и свободно соучаствующем в "деле логики". Во всяком случае, в собственно логическом плане роль Автора исключает (в гегелевской логике, в логике познания...) возможность самостоятельной роли Читателя, Соавтора...
В иных словах сказанное означает: произведение в рамках гегелевского логического замысла строится по образцу структуры научно-теоретического текста, в котором определение данного текста как формы творчества должно быть сведено к минимуму, в идеале - устранено. Такое устранение "личностного авторства", отождествление с анонимной стихией знания, - это и есть необходимое определение истины, как она реализуется в науке. Но здесь возможна одна переформулировка. В гегелевской логике "авторская ипостась" философского текста все же сохраняется и достигает выявленного (осознанного) предела в идее метода, который должен быть, впрочем, столь же анонимен и столь же освобожден от идеи "произведения", как и "теоретическая" закраина философской истины, понятой в ее гносеологическом замысле.
Хотелось бы сейчас ввести одно разъяснение, не столь необходимое по основной линии сопоставления двух логик, но все же значимое для осмысления формы "гносеологической логики":
Такая логика строится (в "Этике" Спинозы, в "Рассуждении о методе" Декарта, в "Критиках..." Канта, в "Наукоучении" Фихте, в "Науке логики" Гегеля) одновременно в форме научно-теоретического знания, то есть как бы "изнутри" научной системы, и вместе с тем - как обоснование этой формы, то есть извне теоретического знания, в точке его начала, - как нечто до- и вне-научное (или - сверх-научное)... Как то "ничто", в котором науки нет, а есть только философия. Здесь анализируется возможность понимания и актуализации мира (бытия) и субъекта (ego cogitans) как предмета и субъекта познания.
Замысел, очевидно, заключен в том, чтобы представить философски (логически) - в идеальной, предельной, освобожденной от случайностей форме саму структуру научного знания, суть научно-теоретического метода, и здесь же - в тех же логических категориях - выйти за пределы этого метода и обосновать возможность научного знания, дать теоретическое мышление в его самообращенности. Быть "извне" (в кануне теоретической системы) и быть "внутри" (существовать как наука) - такая ситуация необходима для логики наукоучения.
Только в такой форме сам процесс познания (в конечном счете - знание как метод...) может реализовать свой онто-логический статут, полагая "из себя" и свой предмет и - свой субъект как вторичные онто-логические определения. Для "гносеологической логики" такой онтологический перевертень абсолютно необходим.
Теперь - к логике XX века.
Итак, современная логика есть по своему замыслу философская логика культуры. И - по своей логической форме - культура логики.
В соотнесении с гносеологическим замыслом логики Нового времени данное утверждение означает:
Замысел этой логики - понять (и - в творчестве - реально актуализировать) бытие как произведение культуры.
Не буду сейчас "по пунктам" соотносить это определение с пафосом гегелевской гносеологической "редукции" бытия, культуры, мышления. Здесь существеннее дать краткое сводное (см. всю книгу) понимание идеи культуры как пафоса философского обоснования. Но для начала замечу все же, что в современной логике различные (феноменологически фиксируемые) формы культуры - искусство, теория, нравственность, тотальность самой деятельности, смысл истории - не проецируются в какой-то одной, преимущественной форме (как в "эстезисе" античности или как у Гегеля - в научно-теоретическом познании), но понимаются именно в своем внеиерархическом сопряжении, общении; то есть понимаются как грани единой культуры. Собственно, это вновь означает, что здесь все же осуществляется особая форма "фокусирования" - все определения культуры понимаются в том мышлении, в том разуме, что способен сосредоточиться в момент (в за-мысле...) кануна культуры, ее пред-положения. Выходя за ее пределы.