Как я уже утверждал в основных частях книги, культура - сфера деятельности человека, сфера его бытия, в которой осуществляется создание и восприятие произведений. Это - форма общения людей, эпох, миров через ("по поводу", "в форме") произведения. Конечно, сквозь само это определение просвечивает некая интуиция культуры. То есть когда я говорю о "произведении", чтобы понять, что есть культура, то неявно уже имеется в виду - до идеи произведения - идея культуры; речь идет о "произведении культуры"... Это - взаимоопределимые (все более глубоко) понятия.
Вкратце напомню мое понимание произведения. "Произведение" (и следовательно - сосредоточенная в нем жизнь культуры) характеризуется такими чертами:
а) Трансляцией в "результат" деятельности самого субъекта этой деятельности, именно как неповторимого, этого индивида, живущего в "горизонте личности" (то есть стремящегося воплотить себя в произведении)...
б) Обращенностью к другому "Я" как мне насущному "Ты", бесконечно отдельному от меня (иному бытию, иной тотальности) и одновременно интериоризированному в моем сознании, в моем мышлении. Таково действие и бытие, осуществляемое как общение (и остранение меня для меня самого) в форме произведения. Это действенно и для "автора" и для "читателя" произведения.
в) Как конкретизация предыдущего: произведение есть кристаллизованная форма такого общения - отстранения, - остранения - углубления в свой (отстраненный) мир. В этом определении существенно, что произведение обладает собственной пло(т)ской предметностью, разделяющей и - соединяющей автора и читателя. Эта "пло(т)скость" полотна, речи, камня... дает возможность рефлектировать, отражать общение в недра моего сознания и одновременно углублять его (отстраненно от моей субъективности) в сознание "читателя". Общение "Я" и "Ты" рефлектируется здесь как общение "Я" и alter ego. Общение с моим alter ego рефлектируется как общение с бесконечно далеким и внутренне насущным "Ты"...
г) В произведении (...культуры) мир (и мое "Я") впервые производится (из-обретается) из меня, из "пло(т)скости" холста, из речи философского диалога, из звуковых повторов и т.д. Произведение - это "мир впервые", переживаемый и понимаемый в своем "впервые" на грани своего бытия, в его начале (по-своему - в искусстве, в религии, в философии, в теории, в нравственности). Бытие - в статуте произведения, понимаемое как произведение, всегда выносится "имагинативным мышлением" (ср. Голосовкер) в точку не-бытия, кануна бытия. Еще раз вспомним - "Бог создал мир из ничего, но материал все время чувствуется". Причем это понимание "мира впервые" необходимо сохраняет в культуре, в идее произведения смысл иронического и предположительного "как если бы...". Это "как если бы..." означает, что в произведении мир понимается - одновременно - как впервые - здесь, в точке произведения, - возникающий и - как существующий в этой точке (в произведении) извечно, всегда, до и независимо от моих творческих усилий.
д) Произведение всегда (в идеале, в идее) абсолютно завершено, "закруглено", замкнуто на себя, эйдетично (особый актуально бесконечный мир...) и вместе с тем - открыто тому бесконечно-различному довершению, которое создает, доводит до круга, до шара (произведение в этом смысле "полушарие"...) только зритель, слушатель, и прежде всего - зритель и слушатель, полагаемый и предполагаемый самим произведением как второй полюс,
Пока достаточно - о произведении, как наиболее "наглядном" феномене культуры.
Впрочем, на этой наглядности стоит немного остановиться. Феномен "произведения", что здесь был только что описан, - "для наглядности..." более всего близок к феноменологии произведения художественного, эстетически значимого. Но это именно для того, чтобы образ произведения (культуры) был достаточно зрим, целостно воспринимаем. В действительности здесь речь идет о каждом произведении культуры - в ее художественной, философской, нравственной (поступок, заново порождающий нравственность)170, теоретической направленности...
Да и сам образ произведения, что здесь должен возникнуть в уме читателей, есть все же некое единство (и борение) образа произведения художественного и - образа произведения философского. Если в произведении художественном перевешивает наглядность кристаллической формы произведения, мной из-обретенного и от меня отстраненного, то в произведении философском существенно, что здесь как бы отступает в тень "пло(т)скость" самого философского текста как произведения (сохраняя, по сути, свою значимость), а на передний план выступает понимание самого - извечного - ... бытия, мысленно смещенного в точку (момент) своего невозможного, пред-полагаемого начала, то есть бытия, понимаемого, как если бы оно было произведением, - и именно поэтому понимаемого в своем изначальном смысле... Так в этих двух полюсах и существует каждое произведение, существует (онто-логически ) культура. В полюсе эстетическом жизнь произведения (в веках, в динамике общения...) раскрывает всеобщность особенного, - вот этого феномена культуры. В полюсе философском, когда в общение вступают реальные и потенциальные авторы всеобщих философских систем (реальные, то есть философы и философы, скажем Декарт и Спиноза или Кант и Гегель; потенциальные, то есть философы и - читатели философских произведений), - в этом полюсе раскрывается особенность всеобщего.
Но не буду углубляться в собственно логическую ткань этого соотнесения.
Не входя в детали и пропуская "развертку" идей культуры, вернусь к исходному определению философской логики культуры как такой (всеобщей) формы разумения, что понимает и актуализирует всеобщее бытие, как если бы оно было - произведением культуры. Если проецировать в сферу философской логики только что сформулированное понятие произведения (культуры), то исходное определение будет означать - в своей логической идеализации - следующее:
(а) Философская логика культуры актуализирует бытие (всеобщее бытие "мира"...) как кристаллизованную форму общения с иным, за-мирным, провиденциальным Собеседником. Этот, "по ту сторону всеобщего бытия" находящийся, Собеседник (Читатель, Слушатель, Соавтор...) есть - в плане действительности - иная историческая культура логики, иной Разум (скажем, "эйдетический разум" античности, или "причащающий разум" средневековья, или "познающий разум" Нового времени, или...). В логике культуры бытие, предстоящее мне и понимаемое мной, "как если бы оно было произведением", есть феномен соучастия, со-разумения бесконечно-многих разумов, форм актуализации бесконечно-возможного бытия. Причем каждая исторически наличная культура, понятая как произведение (в диалоге с иными культурами), актуализирует в сфере своей философской логики именно бесконечную возможность бесконечного развития своего мира, "своей" проекции бытия, к примеру - все новые и новые возможности бытия, в его эйдетическом смысле (античность).
Но все эти действительные разумы есть лишь феноменологическая "наводка" на возможные разумы, на общение с возможными (феноменологически не осуществленными) собеседниками, творчески проецируемыми в акте обоснования бытия как феномена (произведения) культуры.
Но - и в этом весь парадокс "философской логики культуры" - таким только еще возможным, "провиденциальным собеседником" является в реальной "культуре логического мышления" каждый индивид, к которому я обращаюсь своим философским произведением. Индивид, размышляющий на грани "последних вопросов бытия", то есть на грани реальных и потенциальных культур. Размышляющий - в "горизонте личности".
(б) Философская логика культуры актуализирует бытие в точке его абсолютного начала, в идее "мира впервые", как основополагающей идеи культуры, - в сфере произведений искусства, в сфере нравственных перипетий, в сфере философского поиска вне-логических начал. Современный разум тормозит этот момент "начинания" бытия. Вообще-то художник всегда делает условием художественного наслаждения, эстетического соучастия замедленное развертывание реального бытия из пло(т)скости холста, из хаоса красок; а философ всегда тормозит момент "как если бы впервые-полагания" всегда извечного мира, бытия... Но современный разум не просто опирается на эстетический или логический эффект такого торможения, не просто отталкивается от него; нет, современный разум само это "торможение" из-обретает как предмет понимания и изображения.
Так, если сравнить со средневековым мышлением, также ориентированным на момент творения, современный разум (разум культуры), во-первых, подчеркивает и выделяет свое "как если бы...", понимая извечность "впервые изобретаемого мира", а во-вторых, необходимо понимает "впервые-бытие-мира" как общение всеобщих разумов, присущих отдельным, неповторимым, смертным индивидам (соответственно - культурам, реальным и потенциальным).
(в) "Философская логика культуры" актуализирует (и понимает) бытие всеобщее бытие мира - как всеобщую форму самодетерминации индивида, как его собственную "самоустремленную" деятельность. Бытие и мышление в современной логике, в логике "произведения", как бы "трехвекторно", имеет три измерения. Момент остранения и воплощения моей деятельности (и моего "Я") в произведение, адресованное далекому от меня и насущному мне "Ты" (иному бытию, иной культуре). Момент вос-приятия моей собственной (в произведение воплощенной) деятельности как момент самоустремления, самоизменения собственного бытия, судьбы, характера и т.д. и т.п. Момент вос-приятия иных голосов, ко мне обращенных, ко мне адресованных (SOS!), восприятия и понимания абсолютно иного, непонятного бытия, не могущего без меня быть.
Эти три момента совпадают (но не отождествляются) в едином акте понимания бытия как "произведения культуры".
...В самом деле, когда я сказал, что современный разум человека актуализирует бытие как изначальное произведение, это означает, во-первых, что наш разум, наша деятельность "прочитывает" мир (бытие) как чье-то произведение, видит за бытием-произведением некоего Автора, ко мне обращенного Творца (скажем, античный Разум...). Произведение мне дано, я его довожу "до ума", - как читатель, созерцатель... В этом плане бытие мне внеположно, кристаллизовано, извечно... И во-вторых, это означает, что бытие творится мной, из-меня-обретается как произведение, в ориентации на идеального (проецированного самой структурой произведения) и - реального (множественного) читателя. Сопряжение и взаимоисключение этих "двух бытий", двух форм исходного бытия (мира), как - произведения и составляет суть культуроформирующего сознания и мышления. Прочитать неведомо где наличное вечное бытие и - из-обрести его - вот смысл философского разума - как разума культуры.
(г) Философская логика культуры - в общении многих разумов, объемлющих бытие, - актуализирует все большее "оплотнение" этого бытия как кануна произведения, в его абсолютной несводимости ни к одной из форм разумного осмысления.
Это и есть то "ничто" и (одновременно то всеобщее вне-культурное бытие), что является материалом, всегда присутствующим в произведении культуры и всегда осмысляемым как вне- и не-мыслимое начало мысли. Тем самым философская логика культуры (актуализирующая мир как произведение) актуализирует коренное разведение, располюсование мышления и - бытия.
Так формируется то срединное "есть...", та онтология культуры, что проецирована логикой XX века. "Мышление есть бытие" - в смысле: мышление есть основание бытия (есть не-бытие...); бытие есть основание мышления (есть не-мысль")... Причем это "есть" имеет особый культуроформирующий (и логический) смысл в каждой форме культуры: "есть = существует, как..." - в античности; "Есть = про-исходит (ничто про-исходит всем, все про-исходит ничем...)" в средневековье; "Есть... = "в сущности есть..." (бытие - в сущности есть... мышление, знание) - в Новое время...
В итоге этого - собственно культурологического - тезиса сомкну своды второй части и Заключения. Думаю, что читатель смог понять, каким образом собственно "философская логика культуры" выходит на грань общей "теории культуры", обосновывает культуру как особую форму актуализации бесконечно-возможного бытия.
Здесь происходит своего рода превращение понятий. Собственно логическое понятие парадокса реализуется в формах культуры как феномен "мира впервые". Логическое понятие диалога логик реализуется в формах диалога культур. Логическое понятие "трансдукции" реализуется в формах культуры как феномен "самодетерминации" человеческих судеб.
Наконец, если определять интегрально, логика начала логики и есть собственно логическая закраина идеи произведения культуры. Жизни индивида в "горизонте личности".
Не буду сейчас отдельно раскрывать схематизм такого пограничного перехода. Предполагаю, что все Заключение является таким обоснованием.
В этом пункте, сопрягая все три тезиса Заключения, возможно вновь вернуться к пониманию формы построения современной логики и, на этой основе, переформулировать только что продуманный, целостный смысл логики культуры как целостный смысл культуры логики, как ответ на скромный вопрос: что значит мыслить культурно? - в отличие от гегелевского ответа на более жесткий вопрос: что значит мыслить научно?
IV
Итак, "культура логики" (философски осмысленный ответ на вопрос - что означает мыслить культурно?) в противоположность науке логики (научному изложению логики) предполагает:
(1) Сознательное пред-полагание идеального (и реального) домысливающего читателя (философского соавтора). Поэтому философское произведение здесь целеосознанно строится именно по законам "произведения" (культуры). Логика осуществляется в таком произведении не как логически замкнутая - в идеале система, во взаимопревращении дедуктивного вывода и - топологически одновременной связи понятий (см. логику Гегеля), но как инициирование иного - читательского - полностью ответственного - мышления. Это есть сдвиг от мышления, основательного в своих дедуктивных сцеплениях (Гегель), - к мышлению, основательному и ответственному логически... только в своих началах - в обосновании начала культурного мышления. А дальше - "как Бог на душу положит" (впрочем, тогда Бог положит на душу... действительно творческое мышление - мышление, творящее логику...).
Это начало фиксируется теперь как континуум (диалог) начал (1); как "трансдукция" начал (2); как работа мысли в сопряжении: "логика - иная логика"; "логика - внелогическое бытие"... (3). Таким образом, это не просто начало логики, но вполне развернутая и логически ответственная логика начала. Закон заторможенного и развернутого начала (основания и - первого момента) мышления и бытия - в их взаимообосновании - вот смысл "культуры логики". Смысл парадоксальной логики "мира впервые". Мысль, обосновывающая онтологический смысл культуры, культурна только тогда, когда (о чем бы она ни была, и что бы она ни начинала) она основательна в точке своего начала ("до..." и "уже..."), то есть когда она логична в отношении начала к самому себе; во взаимопереходе "закона тождества" и "закона достаточного основания"... В этом смысле философское произведение подобно произведению художественному есть начало и кристаллизованная форма общения различных всеобщих (то есть особенных) субъектов мышления, различных разумов, существующих и существенных лишь "на грани" своего бытия, в споре между собой, во взаимообосновании.
Но в этом обращении к началу культура логики не только обосновывает, но и переосмысливает, "трансдуцирует" самое себя, порождает иную логику.
(2) Логика, развиваемая не в научной (систематической) форме, но в форме культуры, предполагает, следовательно, некую ответность и вопросительность моего авторского мышления (как его логическую характеристику). Форма культурной логичности мышления состоит в том, что между фрагментом "А" и фрагментом (утверждением) "Б" моего философского мышления (движения мысли) предполагается некая пустота, лакуна, мысленно (где?) заполняемая ответом, или вопросом, или аргументацией того предполагаемого слушателя, оппонента, иного разума, к которому я обращаюсь, с которым я (явно или неявно) логически общаюсь (что и означает - я мыслю логично...). Это - мышление на грани с иным мышлением, это логика незаполняемых, но пред-полагаемых зияний. Конечно, эти предполагаемые вопросы и ответы могут быть встроены в мою логику ("прямая" форма диалога), но лакуны все равно остаются, как некие молчания, запинки, вслушивания перед предполагаемыми, все равно неожиданным ("смотрите, что он надумал?") ответом или вопросом, пусть своим собственным, к самому себе обращенным.
Мое мышление культурно (и философски осмысливает свою культурность), когда оно способно постоянно развивать бесконечные потенциальные резервы не только моей собственной, но и иной логики - логики моего потенциального "читателя", иного Разума, скажем разума нововременного, разума гносеологического.
Мыслить культурно не означает просто "допускать" возможность иного (всеобщего в своей "инаковости") мышления, но требуется постоянно вслушиваться в иное мышление; то есть мыслить не "значениями", но смыслами, то есть в осознании вопросо-ответности - вопросительности всех моих логически обоснованных утверждений (понятий).
(3) Культура логики - логики философского произведения, логики творчества логики (в том же, к примеру, смысле, в каком мы говорим о "стихо-творении") - предполагает - причем одновременно и в том же отношении - абсолютную логическую завершенность, законченность, замкнутость "на себя" - в "слово сплочены слова..." - этого философского произведения и вместе с тем его незаконченность, открытость, поскольку произведение есть "эйдос" общения с потенциальным читателем и поэтому предполагает неожиданность, случайность, неповторимость каждого нового общения. Эту особенность нашей логики (ее логической формы) мы обычно называем "энигматизмом" (от "энигмы" - загадки) в противоположность - или в "дополнительность" - к идее логической системности. Но тогда и "проверяется" культура (или, скажу мягче, культурность...) мышления совсем не так, как должна - по мысли - проверяться истина научная ("соответствие понятия - действительности"), и даже не так, как в философском переворачивании такого критерия истинности ("соответствие действительности - понятию" - ср. Гегель). И в этом отношении культура логики скорее аналогична художественному произведению (дело в том, что в произведении искусства особенности произведений культуры реализуются наиболее явно, что, впрочем, еще не означает - наиболее глубоко...). Истинность философского произведения, или, может быть, точнее, - его всеобщая логическая действенность, способность углублять общение логик и разумов, "удостоверяется", во-первых, возможностью вернуть мысль слушателя к абсолютному началу мысли, "переиграть" заново всеобщую историю мысли, но уже на свой - читательский - лад; и, во-вторых, возможностью актуализировать ту потенцию бесконечно-возможного бытия, что предположена автором данной философской книги. И - возможностью актуализировать иной (свой собственный) голос, логически культурно (то есть всеобще) отвечающий на авторскую мысль...
Культура логики состоит не в том, чтобы продемонстрировать читателю, образумить читателя, как ему надлежит правильно (научно) мыслить, как возможно нечто знать... Культура логики состоит в том, чтобы затормозить и углубить собственное неповторимое начало читательского мышления - мышления, направленного на осмысление и актуализацию нового, до сих пор еще не бывшего (и - невозможного) бытия впервые... Синтаксис этой фразы многозначен. Кто должен обладать этой логической культурой? Автор философской книги, чтобы (сознательно) затормозить мысль читателя? Или - читатель, чтобы смог (интуитивно?) затормозить и углубить начало собственной мысли? Или - это культура изначального диалога между автором и читателем? Или - каждый раз это та же культура, но совсем в ином повороте, смысле?
В такой развилке оборву свое Заключение...
Это Заключение - сжатый набросок, конспект некой возможной философской логики культуры. Конспект должен быть - по замыслу - развернут и обоснован в будущей книге. Сейчас, на острие "двух введений", я только наметил первоначальную перспективу формирования такой - будущей - логики.
Впрочем, сама форма "конспекта еще не написанной книги" здесь в какой-то мере логически оправдана.
Так я удерживаю трудный баланс между исходной философской интуицией, назревающей в уме современных читателей, и - строгой, развернутой логической культурой профессионально философского изложения. Думаю, что такое неустойчивое равновесие насущно предполагаемой "логике - начала - логики" по самой ее природе.
Конечно, все сказанное отнюдь не означает, что в намечаемой книге, если она будет написана, для такого баланса не найдется другого оправдания и другой логической формы...
Но это - в будущем.
ПОСЛЕ ЗАКЛЮЧЕНИЯ - уже за порогом
последовательного текста,
но все еще перед порогом
нового столетия - короткий
РАЗГОВОР