Никита Юрьевич был довольно требовательным прокурором. Он искренне радел о государственных делах и при необходимости смело опротестовывал решения Сената. От подчиненных ему прокуроров он требовал, чтобы они с «наиприлежнейшим трудом крепкое и неослабное смотрение имели» за всеми делами, решения «чинили по указам» и «безволокитно», а на все нарушения и отступления от закона делали вначале устный, а если не «возымеет действие», то и письменный протест.
Прокуроры коллегий и губерний должны были регулярно представлять генерал-прокурору ведомости о всех решенных и нерешенных делах, а также о лицах, содержащихся под караулом. Особое внимание обращалось им на то, чтобы в тех или иных местах не скапливалось слишком большое количество «колодников». За это прокуроры несли персональную ответственность. Когда, например, оказалось, что в коммерц-коллегии, Сыскном приказе и Московской губернской канцелярии скопилось подозрительно много арестантов, то генерал-прокурор Трубецкой направил троим прокурорам этих учреждений строгое предписание.
В то же время Никита Юрьевич следил и за тем, чтобы не ущемлялись права подчиненных ему прокуроров. В таких случаях он всегда был принципиален.
Генерал-прокурор Н. Ю. Трубецкой вносил в Сенат предложения по самым разнообразным вопросам управления и хозяйства, проявляя себя человеком государственным, болеющим за дело.
Правительствующий Сенат в то время требовал особого надзора. Нередко там не только затягивали разные дела, но и не сохраняли даже государственные и военные тайны, что крайне волновало императрицу Елизавету Петровну. 27 октября 1744 года она направила именной указ Сенаторам, генерал- и обер-прокурорам «О хранении в тайне производящихся в Сенате дел». В нем отмечалось, что многие секреты «выходят наружу и вскоре дошли не токмо до наших подданных, кому ведать не надлежит, но и до чужестранных, при дворе нашем обретающихся министров». Императрица поручила провести тщательное следствие об утечке секретных материалов. В указе отмечалось: «Сенаторам же, всем и каждому, так же генералу и обер-прокурорам объявляем, чтоб впредь с чужестранными министрами… никакого приватного обхождения и партикулярных свиданий и разговоров наедине и на ухо шептанья… никто не чинил, и от того всяк себя воздерживал; о производящихся же в Сенате секретных делах не токмо с чужестранными и своими, кому о том ведать не надлежит, но и со своими домашними и самыми ближними по родству разговоров не иметь, и все секретное, всем и каждому особливо вверенное, по учиненной о том присяге, содержать в секрете».
По поручению императрицы Н. Ю. Трубецкой выступал иногда и в роли высшего судьи в государстве. Так, он председательствовал в комиссиях, судивших Б.-Х. Миниха, А. И. Остермана, М. Г. Головкина (1741 год), А. П. Бестужева-Рюмина (1756 год).
Трубецкой являлся одним из ближайших сановников Елизаветы Петровны. 14 марта 1756 года императрица назначила его конференц-министром. За время своей долгой службы он был осыпан многими милостями и наградами. В 1740 году ему пожалован орден Св. Александра Невского, а 25 апреля 1742 года — орден Св. Апостола Андрея Первозванного. 5 сентября 1756 года за выдающиеся заслуги императрица произвела его в генерал-фельдмаршалы.
В 1760 году Н. Ю. Трубецкой покинул высший прокурорский пост. Он стал президентом Военной коллегии. Спустя три года вышел в отставку с «полным пенсионом».
По мнению современников, Никита Юрьевич «видел падение многих своих милостивцев и благоприятелей, сам нередко участвовал в гибели их и, ловко соображаясь с переменой обстановки, всегда умел своевременно оставить ослабевшую и перейти на сторону усилившейся партии». Эти качества, считали они, помогали ему в течение восьми царствований удерживать за собой посты в ряду «наиболее значительных государственных лиц».
Трубецкой был женат дважды. В 1722 году состоялась его свадьба с дочерью канцлера графа Головкина Анастасией Гавриловной. Посажеными отцом и матерью со стороны жениха были Петр I и княгиня Меншикова, а со стороны невесты — светлейший князь, генерал-фельдмаршал Александр Меншиков и императрица Екатерина. После смерти жены, последовавшей в 1735 году, Никита Юрьевич женился на Анне Даниловне Херасковой, урожденной княжне Друцкой. От двух браков у него было 18 детей, 7 из которых умерли в младенчестве.
Князь Н. Ю. Трубецкой скончался 16 октября 1767 года и погребен в Архангельской церкви Чудова монастыря.
Князь Яков Петрович Шаховской родился 8 октября 1705 года. С раннего детства его воспитывал дядя, гвардейский офицер Алексей Иванович Шаховской, которого Яков считал своим вторым отцом. Человек беспокойный, инициативный и честный, Алексей Иванович сумел дать своему племяннику блестящее домашнее воспитание, приучал его к справедливости. Впоследствии в своих «Записках» Я. П. Шаховской так писал о нем: «Главнейшие же и частые мне были от сего второго отца поучения, чтобы всякое дурное делать стыдиться, а справедливость и добродетель во всяких случаях всему предпочитать».
Алексей Иванович считал, что его племяннику не следует расти изнеженным барчуком и что он должен начать свою службу в армии, причем основательно потянуть солдатскую лямку. В 1719 году он определил 14-летнего Якова солдатом в лейб-гвардии Семеновский полк. Выслужив за пять лет чин поручика, тот перешел в Конную гвардию. В середине 1730-х годов Яков Петрович служил непосредственно под началом своего дяди, который управлял Малороссией, и по его поручению часто лично докладывал Анне Иоанновне и Бирону о состоянии дел на Украине. В 1738–1739 годах Я. П. Шаховской в составе лейб-гвардии Конного полка участвовал в русско-турецкой войне, был во многих сражениях, проявив незаурядное мужество.
В начале 1740 года закаленный в боях и возмужавший Я. П. Шаховской вернулся в Петербург, где неожиданно для себя был назначен советником в Главную полицию. Спустя некоторое время занял пост генерал-полицмейстера и получил чин действительного статского советника. Служба в полиции оказалась беспокойной и трудной. По выражению Шаховского, «редкий день без атак и штурмов приходился». Во время недолгого правления Анны Леопольдовны Я. П. Шаховской стал Сенатором, но в 1741 году, при восшествии на престол Елизаветы Петровны, был лишен этого звания. Вскоре Яков Петрович был назначен обер-прокурором Святейшего Синода.
В своих «Записках» Я. П. Шаховской отмечал: «Я еще с начала вступления в свет поставил в сердце моем предметом, чтоб во всех случаях, делах и поведении моих чистосердечно поступать, злоковарных же лестей и обманов употреблять гнушаться, а справедливость всему предпочитать». Постоянным стремлением к справедливости он нажил себе немало врагов среди членов Синода. Некоторые из них, по его словам, чуть ли не на коленях упрашивали Елизавету Петровну, чтобы она удалила слишком требовательного прокурора. В этой должности он прослужил более одиннадцати лет, имел чин тайного советника, получил орден Св. Александра Невского, Св. Анны и другие. 29 мая 1753 года Шаховской был назначен генерал-кригскомиссаром, то есть главным начальником по снабжению армии и флота. На этом поприще он весьма строго следил за соблюдением государственных интересов и, по собственному выражению, ему приходилось «многие патриотические дела производить». Нередко в неимоверно тяжелых условиях, по бездорожью и в распутицу он доставлял припасы в армию «без повреждения» и в «целосохранности».
15 августа 1760 года Яков Петрович становится генерал-прокурором Сената и одновременно конференц-министром. Узнав о назначении на новую должность, он воскликнул: «В оном чину наиглавнейших злодеев иметь буду». И он не ошибся. За непродолжительную (менее полутора лет) службу на этом посту честный, бескорыстный и неподкупный прокурор, пользовавшийся репутацией «строгого законника» и пристально следивший за тем, чтобы в государственных учреждениях все «чинилось порядочно и по указам», имел немало острых стычек с приближенными к императрице сановниками.
Программой действий для генерал-прокурора стал указ Елизаветы Петровны от 16 августа 1760 года, в котором она поручала Сенату содействовать ей в восстановлении в государстве «надлежащего порядка, правосудия, благосостояния и обильного добра». Более близкое знакомство генерал-прокурора Я. П. Шаховского с судебными местами убедило его в том, что они погрязли в злоупотреблениях. Он писал: «Несытая алчба корысти дошла до того, что некоторые места, учрежденные для правосудия, сделались торжищем лихоимства, пристрастие — предводительством судей, а потворство и упущение — ободрением беззакония».
Шаховской всегда стремился отстаивать законность и справедливость, хотя и давалось ему это с большим трудом. Он признавался, что чувствовал себя путешественником, который с «надлежащей большой дороги загнан в болото, наполненное тиною и трясиною, из коего не дорогами, но наудачу, то по колено, то глубже увязая, потеряв силы и отчаясь на твердый берег выйти, близко погибель свою ощущает».
Несмотря на невероятные козни, чинимые приближенными к императрице вельможами, вопреки их злобным проискам, он во всех делах оставался честным и неподкупным. Именно по этой причине императрица Елизавета Петровна ценила его, была милостиво расположена к своему генерал-прокурору, лично принимала доклады и часто вставала на его сторону.
25 декабря 1761 года новый император Петр III отправил Я. П. Шаховского в отставку и некоторое время он «оставался не у дел». Короткое царствование Петра III закончилось дворцовым переворотом, и на Российском престоле оказалась Екатерина II. Она вновь призвала Шаховского на службу, назначив его Сенатором. В день своей коронации императрица пожаловала ему орден Св. Андрея Первозванного.
Яков Петрович часто сопровождал молодую императрицу в ее поездках по России, причем нередко сидя с ней в одном экипаже. В пути он много говорил ей о деяниях Петра Великого и проведенных им преобразованиях. В одной из таких поездок он как-то вспомнил, что по замыслу Петра I один из Сенаторов должен каждый год объезжать губернии и ревизовать производящиеся там дела, вскрывать злоупотребления и лихоимство. Эта идея понравилась Екатерине II. Тогда Шаховской тут же вызвался лично провести такую проверку в городах, которые они проезжали. И он осуществил свое намерение в Ярославле, Ростове и Переславле-Залесском, чем привел в трепет местные власти.
1 апреля 1766 года действительный тайный советник и Сенатор Я. П. Шаховской по состоянию здоровья вышел в отставку. Он поселился в Москве, а летнее время проводил в своей подмосковной деревне. Вставал по обыкновению в шесть часов утра и выходил в сад, за которым сам ухаживал. Изредка встречался со своими друзьями. Привыкший к напряженной работе, Яков Петрович и на отдыхе не мог сидеть без дела. Вскоре он принялся за написание воспоминаний о своей бурной, насыщенной яркими событиями жизни, которые озаглавил так: «Записки князя Я. П. Шаховского, полицмейстера при Бироне, обер-прокурора Св. Синода, генерал-прокурора и конференц-министра в царствование Елизаветы и Сенатора при Екатерине II». Они впервые были опубликованы в Москве в 1810 году.
Яков Петрович был женат дважды. Первой его женой была княжна Александра Алексеевна Путятина, второй — Евдокия Егоровна Лопухина (урожденная Фаминцына). От этих браков он имел четверых детей.
Князь Я. П. Шаховской умер 23 июля 1777 года и погребен в малой соборной церкви Донского монастыря.
Александр Иванович Глебов родился в 1722 году. В 15-летнем возрасте он был определен сержантом в Бутырский пехотный полк, в составе которого участвовал в русско-турецкой войне и штурмовал крепость Очаков. 17 августа 1739 года в сражении под Славучанами в чине поручика командовал небольшим отрядом, проявив незаурядную храбрость и смекалку. В этом бою получил тяжелое ранение.
А. И. Глебов находился на военной службе до 1749 года, после чего перешел на статскую в чине коллежского асессора. Он сумел завоевать доверие важного елизаветинского сановника графа П. И. Шувалова, который взял его под свое покровительство. Сам Глебов так писал об этом периоде своей жизни: «Десять лет назад по желанию графа Петра Ивановича Шувалова был определен в Сенат обер-секретарем. Он поручал мне делать по своим мыслям разные сочинения и определил меня в места разные сверх должности моей, яко то: членом в главную межевую канцелярию и в комиссию уложенную; потом, увидев мою к себе совершенную преданность и повиновение, с благодарностью делал мне многие поверенности».
Приблизив к себе молодого и сметливого чиновника, Шувалов хотел использовать не только его способности, но и привлекательную внешность и обаяние. К тому времени Глебов был уже вдовцом. Первая жена, Екатерина Алексеевна, урожденная Зыбина, была старше его на 12 лет. Она умерла в 1746 году. Детей от этого брака не было. Граф Шувалов, стремясь поправить свои дела при высочайшем дворе (императрица Елизавета Петровна к нему заметно охладела), решил через графиню Марию Симоновну, урожденную Гендрикову, вдову обер-гофмейстера Н. Н. Чоглокова, приходившуюся Елизавете Петровне двоюродной сестрой, «сведать все намерения и действия» двора. С этой целью Шувалов предложил своему протеже обратить внимание на «изрядную вдовушку». Глебов сумел добиться любви Марии Симоновны, и они были помолвлены. Узнав об этом, императрица Елизавета Петровна воскликнула: «Сестра моя сошла с ума, влюбилась в Глебова, как отдать ее за подьячего?»
Незадолго до свадьбы, 10 декабря 1755 года, Глебову был пожалован чин обер-прокурора Сената. Венчание состоялось в январе 1756 года в присутствии императрицы. Однако брак этот оказался кратковременным. Мария Симоновна была уже «на последнем градусе чахотки» и скончалась через полтора месяца после свадьбы.
Граф Шувалов так и не смог использовать это супружество в своих целях, но оно дало возможность Глебову приблизиться к высочайшему двору. И это, конечно, сказалось на его стремительной карьере. В ноябре 1758 года он был удостоен ордена Св. Анны, а 16 августа 1760 года назначен генерал-кригскомиссаром и получил чин генерал-майора. В отличие от князя Я. П. Шаховского, А. И. Глебов исполнял свои обязанности не столь рачительно, что особенно сказалось на снабжении армии во время войны с Пруссией.
25 декабря 1761 года только что вступивший на престол Петр III назначил Глебова генерал-прокурором Сената. Будучи очень дружен с императором, он довольно быстро занял прочное место среди приближенных к монарху вельмож. Ему была поручена подготовка целого ряда важных узаконений. В частности, Александр Иванович являлся одним из авторов известных манифестов: от 18 февраля 1762 года «О даровании вольности и свободы всему российскому дворянству» и от 21 февраля 1762 года «Об уничтожении Тайной канцелярии».
В феврале 1762 года Глебов был награжден орденом Св. Александра Невского, став таким образом первым александровским кавалером в царствование Петра III.
В этот период генерал-прокурор работал много и неустанно. Каждый день в 8 часов утра он одним из первых являлся во дворец с докладом к императору. Он занял почти такое же положение, как и первый генерал-прокурор П. И. Ягужинский, став как бы посредником между государем и Сенатом. Почти все поручения Сенату, подписанные Петром III, были составлены Глебовым.
Однако время пребывания Глебова в должности генерал-прокурора оказалось весьма недолгим (немногим более двух лет) и довольно бесцветным. Оно характеризуется почти полным отсутствием «доношений» от представителей местной прокуратуры. А те немногие, которые к нему поступали, он обычно направлял в Сенат, не делая никаких предложений.
Будучи опытным царедворцем, хитрым и изворотливым (современники называли его «человеком с головой»), генерал-прокурор очень тонко оценил обстановку во время дворцового переворота 1762 года и, несмотря на привязанность к Петру III, сразу же поддержал Екатерину II. Поскольку он обладал не только исключительными способностями, но и трудолюбием, Екатерина II, знавшая о его дурных наклонностях и корыстолюбии, продолжала держать Глебова на высшем прокурорском посту. Более того, она поручила ему вместе с графом Н. И. Паниным руководство только что созданной Тайной экспедицией, расследовавшей все политические дела.
Мало занимаясь организацией работы подчиненных прокуроров, Глебов сосредоточил основное внимание на деятельности Сената, хозяйственных и финансовых вопросах, подготовке различных узаконений. Именно этого касались многочисленные поручения императрицы, которые он исполнял всегда оперативно, в считанные дни давая ответ Екатерине II. По ее предложению он, например, подготовил специальное узаконение, направленное на борьбу с лихоимством судей и чиновников.
Однако вскоре его положение при высочайшем дворе заметно пошатнулось, чему в немалой степени способствовали сомнительные коммерческие сделки, особенно связанные с винным откупом в Иркутске, в которые он втянулся еще в бытность свою обер-прокурором. После проведенного расследования Екатерина II нашла, что Глебов в этом деле оказался «подозрительным и тем самым уже лишил себя доверенности, соединенной с его должностью». 3 февраля 1764 года А. И. Глебов был смещен с поста генерал-прокурора, с предписанием императрицы «впредь ни на какие должности его не определять».
Тем не менее Екатерина II не склонна была отказываться от толкового, хотя и корыстолюбивого, сотрудника. Поэтому А. И. Глебов сохранил за собой должность генерал-кригскомиссара, а в 1773 году был даже пожалован в генерал-аншефы. В 1775 году он получил новое назначение — стал смоленским и белгородским генерал-губернатором. Но уже в следующем году ревизия вскрыла серьезные злоупотребления и хищения в Главном кригскомиссариате, учиненные в бытность его руководства. По поручению Екатерины II была образована специальная следственная комиссия, а в июне 1776 года Глебов был вызван из наместничества в столицу и тогда же его отстранили от всех должностей «донеже по делам, до него касающихся, решение последует». А. И. Глебов оказался под судом и подвергся допросам. Окончательный приговор по делу был утвержден Екатериной II лишь 19 сентября 1784 года. Глебов был признан виновным «в небрежении должности» и исключен из службы. На имения его наложили арест.
Удаленный от всех дел Александр Иванович проживал либо в своем имении в Москве, на Ходынке, либо в подмосковном Виноградово. Незадолго до своей отставки он женился в третий раз, взяв в супруги свою экономку Дарью Николаевну Франц. Узнав о женитьбе Глебова на столь простой женщине, Екатерина II приказала не допускать ее к высочайшему двору.
А. И. Глебов скончался в июне 1790 года и погребен в своем имении Виноградово.
Князь Александр Алексеевич Вяземский родился 3 августа 1727 года. Он принадлежал к старинному русскому княжескому роду, ведущему свое начало от внука Владимира Мономаха — князя Ростислава-Михаила Мстиславовича Смоленского. В 20-летнем возрасте Александр Алексеевич окончил Сухопутный кадетский корпус. Во время войны с Пруссией участвовал не только в баталиях, но и выполнял специальные тайные поручения командования, едва не стоившие ему жизни. К концу Семилетней войны А. А. Вяземский занимал уже должность генерал-квартирмейстера и был хорошо известен молодой императрице Екатерине II, которая ценила его работоспособность и честность.
Когда в 1762 году начались серьезные волнения горнозаводских крестьян на Урале, без меры притесняемых владельцами заводов, Екатерина II именно ему поручила труднейшую миссию по их усмирению и улаживанию взаимоотношений с хозяевами. Князь возглавил специально созданную для этих целей следственную комиссию, получив от императрицы практически неограниченные полномочия, которыми он, как надеялась Екатерина II, сумеет распорядиться разумно и осмотрительно, не усугубит положение и не прольет крови. И эти надежды самодержицы Вяземский полностью оправдал. Он почти год занимался этим сложным делом и немало в нем преуспел, причем, проявляя сдержанность, гуманность и благоразумие, оставался достаточно твердым и решительным. В декабре 1763 года Екатерина II отозвала его с Урала, заменив генерал-майором А. И. Бибиковым, который и закончил начатую Вяземским миссию.
3 февраля 1764 года Екатерина II, убедившись в исключительной честности князя Вяземского, назначила его генерал-прокурором Сената. Александру Алексеевичу было в то время 37 лет. Это назначение вызвало искреннее удивление у многих приближенных к высочайшему двору сановников. Вяземский не считался фаворитом императрицы и, по мнению вельмож, не мог рассчитывать на столь высокую должность в государственной иерархии. Ведь генерал-прокурор пользовался большой властью. Граф Румянцев с большой долей иронии говаривал Екатерине II по этому случаю: «Ваше величество делаете чудеса, из обыкновенного квартирмейстера у вас вышел государственный человек».
Но Екатерина II обращала мало внимания на досужие разговоры своих приближенных. При выборе генерал-прокурора для нее важнее всего были интересы государства. Избрав для генерал-прокурорской должности князя Вяземского, она уже не меняла его, всячески поддерживала и только направляла в нужное ей русло деятельность главы прокурорского надзора. Она лично написала ему «секретнейшее наставление», в котором четко определила его обязанности. Императрица напоминала А. А. Вяземскому, что генерал-прокурор должен быть совершенно откровенен с государем, поскольку «по должности своей обязывается сопротивляться наисильнейшим людям», и в этом только власть императорская «одна его подпора». Она подчеркивала, что не требует от него «ласкательства», но «единственно чистосердечного обхождения и твердости в делах». Екатерина II предостерегала генерал-прокурора от ввязывания в интриги при дворе и предлагала иметь только «единственно пользу отечества и справедливость в виду и твердыми шагами идти кратчайшим путем к истине».
А. А. Вяземский, надо полагать, строго придерживался данного ему наставления и пользовался полным доверием императрицы, что позволило ему не только удерживать высший прокурорский пост в течение почти 29 лет, но и значительно расширить свои полномочия. Если в начале своей карьеры он наблюдал только за Сенатом и руководил местной прокуратурой, то затем уже прочно держал в руках не только юстицию, но также финансы и внутренние дела. Именно он являлся автором проекта выпуска бумажных денег (ассигнаций), впервые в России ввел строгую отчетность в финансовых делах. В 1765 году Александр Алексеевич был назначен начальником Межевой экспедиции, в 1767 году активно работал в комиссии по составлению проекта нового уложения, а с 1769 года стал членом Совета при высочайшем дворе. До 1781 года он исполнял обязанности государственного казначея и был директором Ассигнационного банка, затем заведовал всеми денежными делами за границей. К этому надо добавить, что он занимался вопросами, связанными с продажей соли и вина в империи.
Генерал-прокурор теперь почти единолично руководил всесильной Тайной экспедицией, и через его руки прошли почти все известные политические дела царствования Екатерины II: Е. Пугачева, А. Н. Радищева, Н. И. Новикова и других лиц. При нем развернул свою активную сыскную деятельность главный «кнутобоец», или, как называл его А. С. Пушкин, «домашний палач кроткой Екатерины» С. И. Шешковский, имевший, по выражению императрицы, «особливый дар производить следственные дела».
А. А. Вяземский, в отличие от своего предшественника, деятельно руководил подчиненными ему прокурорами коллегий, приказов, губерний, ведя с ними обширную переписку и направляя их деятельность, путем «предложений» и «ордеров». Губернскими прокурорами работали в то время довольно активные и инициативные чиновники, некоторые из них были известными поэтами. Например, поэт и прозаик Владимир Трофимович Золотницкий, выпускник Московского университета, служил прокурором в Кременчуге и Екатеринославе. Поэт Иван Иванович Бахтин был вначале прокурором Пермского верхнего земского суда, а затем губернским прокурором в Тобольске.
Генерал-прокурор Вяземский и в своем штате нередко держал исключительно талантливых людей. Достаточно отметить, что знаменитый русский поэт Гаврила Романович Державин служил в его канцелярии. Потом он сам стал Сенатором, министром юстиции и генерал-прокурором. Первое время поэт пользовался большим доверием князя Вяземского, часто бывал у него дома, читал ему свои стихи, играл с ним в карты. Охлаждение Вяземского к Державину наступило после того, как поэт написал оду «Фелица», так понравившуюся Екатерине II. Генерал-прокурор усмотрел в ней сатиру на себя и обиделся.
При А. А. Вяземском были введены в действие учреждения для управления губерниями (1775 год), которые подробно регламентировали права и обязанности местной прокуратуры. Разделение Правительствующего сената на департаменты в 1763 году еще более усилило власть генерал-прокурора. Теперь он стал руководить целой коллегией обер-прокуроров, находившихся при каждом департаменте.
За «прилежание, усердие и ревность к пользе службы» он был удостоен множества наград, среди которых ордена Св. Андрея Первозванного, Св. Александра Невского, Св. Анны, Св. Владимира 1-й степени, Белого Орла. А. А. Вяземский носил воинский чин генерал-поручика и гражданский — действительного тайного советника.