Тэя
Реальность пробивалась сквозь темноту приглушёнными голосами и шелестом дождя. Затем пришли не самые приятные ощущения: тело ныло, но сильнее беспокоило, что болит лицо. Что со мной было? Память возвращалась лениво, и чем больше я вспоминала, тем сильнее волновалась. Зомби, лич, печать Хаоса и непонятный камень, который я решилась попробовать уничтожить. Вспомнилась боль, которая пронзила тело, стоило подойти совсем близко, и чудовищная слабость. Как воздействовала на этот сгусток тьмы сразу светлой и тёмной магией и как пришло бессильное понимание — эта дрянь тянет из меня силу. А потом что-то произошло. Сквозь чернильную тьму проступили яркие полосы слепящего света, похожие на трещины… Дальше не помню. Но раз я лежу и размышляю, значит, я минимум жива, максимум — у меня получилось.
— У меня получилось? — спросила, с трудом разлепив пересохшие губы и привлекая внимание ребят, сидящих вокруг костра.
— Получилось, — тихо и как-то напряжённо отозвался Имир.
В чём дело? Почему они на меня так смотрят? Откуда эта смесь ужаса и жалости?
— Что-то не так? — прищурилась, чувствуя, как лицо обдало кипятком.
— Ты сильно не волнуйся только, — замялся Имир, а мне уже не нравилось начало. — Я ведь пока мало что смыслю в целительстве. Уверен, в академии смогут всё поправить.
При этом все они продолжали таращиться на меня, а я, следуя наитию, поднесла руку к лицу и тут же отдёрнула, ощутив новую волну болезненных ощущений. Но этих мгновений хватило, чтобы нащупать горячие распухшие бугры вместо левой щеки.
— У кого есть зеркало? — спросила деревянным голосом, заранее боясь увидеть своё отражение.
Переглянувшись, мои спутники развели руками. Даже у Диланы не было. Единственное, по её словам, разбилось во время стычки с нежитью, когда она откинула в сторону свою сумку. Или, возможно, мне просто не хотят давать увидеть себя.
— Я могу создать воздушное, — произнёс Ёрн, за что удостоился четырёх злых взглядов, подтверждая мои подозрения о наличии зеркал.
Получив моё согласие, он на несколько секунд прикрыл глаза, водя руками по воздуху, который вдруг засеребрился, уплотнился и принял форму идеального круга, отлично отражавшего окружающее пространство. Подходить было страшно, я боялась увидеть себя, но мне это было необходимо. Сжав зубы, решительно приблизилась к магическому зеркалу, взглянула и в ужасе отшатнулась. Оттуда на меня смотрело чудовище. Жуткая уродина, у которой левую сторону лица «украшало» четыре ярко-алых вздувшихся рубца. Один располагался внизу, почти на подбородке, чудом не задев губы. Три других — на щеке, причём самый верхний, будь немного длиннее, мог лишить меня глаза. Это смотрелось настолько отталкивающе, что у меня невольно затряслись руки и задрожали губы. После аварии, приковавшей меня к инвалидному креслу, я научилась игнорировать шрамы. На теле их хватало. Но то на теле. Их можно скрыть. А это лицо, то, на что все смотрят в первую очередь при знакомстве. В этом мире я изначально красавицей не была, магия немного поправила дело, но до той же Диланы мне ой как далеко. Теперь я вовсе уродина. Настоящая образина. Словам Имира, что в академии всё исправят, не поверила ни капли. Всем было известно — раны, нанесённые магическим оружием или магическими предметами, заживают долго, и всегда от них остаются шрамы. Тот булыжник определённо был магическим. Значит, такой вот «прекрасной» мне быть до конца моих дней.
— Спасибо, — голос был словно чужим, глухим и неживым.
— Не повезло тебе, простушка, — мне послышались нотки сочувствия в голосе Ёрна. — И так была не красавица, теперь тобой можно дохляков пугать. Есть всё-таки в мире справедливость, — нет, сочувствие мне определено померещилось, — это боги тебя за мои волосы покарали.
— Ещё одно слово, и домой ты не вернёшься. — Эйн говорил тихо и спокойно, но оттого фраза была ещё более жуткой. Почему-то я была уверена, что это не пустая угроза.
Понял это и Ёрн, после чего предпочёл прикинуться немым. Ребята говорили что-то, пытались утешать, но все их слова словно обтекали меня, уходя в пространство, ничего не задевая в душе. Единственной важной информации в этом потоке звуков было, что к деревне выдвигаемся завтра с утра, сейчас уже скоро стемнеет.
Мне хотелось остаться в одиночестве, чтобы никто ничего мне не говорил и не трогал меня, но в данный момент это было недоступной роскошью. Вернулась в свою «постель», натянула одело на нос и отвернулась. Осознав, что общаться с кем-либо я желанием не горю, меня, наконец, оставили в покое. Все, кроме моей пушистой подруги. Мурка возникла словно из ниоткуда, громко и возмущённо мяукая, она втиснулась ко мне под одеяло, где превратилась в маленький моторчик.
— Пришлось засунуть её в сумку, потому что твоя кошка словно спятила и рвалась к тебе, — услышала я Олана. — Мы боялись, как бы она не навредила.
Глупо. Уж кто-кто, а Мурка мне вредить не станет. Но приятно, что беспокоились обо мне. Вспышка лёгкой признательности быстро утонула в беспросветном отчаянии, навалившемся на меня. Игнорируя болезненные ощущения на лице, уткнулась в мягкую кошачью шерсть и беззвучно разрыдалась. Старательно подавляя всхлипы, я оплакивала окончательный крах надежд на достойное будущее, возможность обзавестись семьёй.
В книгах всё заканчивалось тем, что герои отмечали победу над врагом и собирались продолжить обучение. Но то книга, а это уже реальность. Как это могло произойти, понятия не имею, но зато прекрасно понимаю, чего ожидать после академии. Мы все разбежимся кто куда, будем строить карьеру и заводить семьи, у всех будет своя жизнь. Каковы мои шансы добиться успеха? На трудовом поприще ещё есть небольшие. Что-нибудь, не требующее контактов с людьми, чтобы не пугать их жутким лицом. А на личном фронте? Тут всё плохо. Само моё происхождение было для многих огромным минусом, но я даже радовалась этому факту, больше свободы выбора без влияния заинтересованных лиц. Теперь к происхождению добавилось яркое уродство, и шансы выйти замуж стали очень невелики. Точнее, замуж меня возьмут, не сомневаюсь. Редкая магия — хороший стимул закрыть глаза, что жена страшна, как война. Но буду ли я счастлива в таком браке? Вряд ли. Значит, не стоит и начинать. На Земле мои шансы перечеркнула авария, сделав инвалидом, здесь — магический камень, изуродовав лицо.
Чем я заслужила всё это? Сколько ещё жизнь будет испытывать меня на прочность? Есть ли дно у этой ямы, называемой «моя жизнь»?
Ответов у меня не было. Представила, что ждёт меня в академии в начале нового полугодия, и новый комок слёз подкатил к горлу. Мурка тыкалась мордочкой мне в лицо, тихо мурлыча, слизывая мои слёзы. От прикосновений шершавого язычка рубцы дёргало и жгло огнём, но мне было всё равно. Сомневаюсь, что может стать страшнее. Примерно на такой ноте сознание решило уплыть в сон.
***
Обратный путь до академии прошёл без происшествий. К вечеру второго дня пути мы добрались до деревни. Оставив ребят объясняться с местными, я направилась в выделенную нам с Диланой комнату, где смогла забиться на кровать и насладиться кратким мигом одиночества. Не скажу, что меня сильно донимали в пути. Общаться с ребятами или вообще кем-либо желание у меня отсутствовало. После моей тихой истерики утром меня накрыла какая-то отупляющая апатия. Стало плевать почти на всё. Раздражала только чужая жалость. Почему никто не скажет, какая я молодец? Справилась, уничтожила угрозу. Почему вместо этого спутники стремятся утешить и убедить, что всё будет хорошо, говорят кучу пустых, бессмысленных слов? Это злило. Первой это осознала Дилана, после чего меня оставили в покое, и общение было исключительно по делу.
Левую половину лица я решила скрыть волосами. Неудобно, мешает обзору, но зато ребята перестали вздрагивать всякий раз, стоило мне повернуться в их сторону. Ночами Мурка всё так же пела мне свои кошачьи песни, облизывая мои раны. Сначала я пыталась отпихнуть её, увернуться, но она просто не хотела принять отказ. Было проще потерпеть минуту, чем заставить упрямую кошку отстать.
До портала снова пришлось добираться на лошади. Опять сначала пострадало моё самоуважение, а потом филей. В академии нас уже ждали. Куратор Малори соизволил лично нами заняться. Сначала выслушал устный отчёт, потом заставил всех шестерых писать письменный. Практику нам засчитали, что заставило моих спутников с облегчением выдохнуть.
Потом я по настоянию ребят отправилась в лазарет, на поклон к тере Зенае. Сомневаюсь, что она чем-то поможет, но иначе они не отстанут. Выслушав суть проблемы, она сначала поохала, потом взяла себя в руки и велела показать ранение.
— Погоди, эти ранам три с небольшим дня? — ошеломлённо спросила тера Зеная.
— Да, — покивала я. — Что-то не так?
— Да. То есть, нет. Тэя, ты когда на себя последний раз в зеркало смотрела?
— Когда пришла в себя.
После увиденного в воздушном зеркале никакого желания любоваться собой у меня не было. Я избегала отражающих поверхностей и прятала уродство за волосами. К чему лишний раз расстраиваться?
— Думаю, тебе стоит всё же взглянуть в зеркало, — произнесла тера Зеная с мягкой улыбкой.
Нехотя приняла небольшое зеркальце, глянула в отражение, уже готовая к любым потрясениям. Я так думала. Оказалось, что не к любым. Неведомым образом жуткие, налитые кровью рубцы превратились в тонкие розоватые полоски. За три дня!
— Эти шрамы выглядят так, словно ими месяц занимался квалифицированный целитель, — серьёзно глядя на меня, пояснила она. — Понятия не имею, как такое возможно, но это настоящее чудо. Тэя, подумай, что ты делала все эти дни? Что могло так повлиять на раны?
— Ничего, — отозвалась растерянно.
В самом деле, я не делала ровным счётом ничего. Если Имир расписался в своей беспомощности, мне, недоучке, и пытаться было нечего. Потому я, отгородившись от мира и людей, просто топала вперёд. И только… Мурка! Могла ли кошка, которая уже давно не мертвая и не простая кошка, а существо волшебное, как-то воздействовать на эти отметины? Неспроста же она так настойчиво стремилась их вылизывать.
Об этом я и поведала тере Занае, вызвав у неё крайнюю заинтересованность. Ей тут же захотелось посмотреть на Мурку, исследовать её. Пришлось осадить её пыл. Посмотреть — пожалуйста, исследовать — нет. Хватит. Исследовали уже. Причём не последние маги мира. Теперь она моя. И если такое улучшение моего внешнего вида — её заслуга, то это лишний повод оградить Мурку от всяких исследователей. Договорившись с терой Занаей, что как-нибудь зайду к ней с Муркой, направилась к себе в комнату, предвкушая долгожданный отдых и полный покой.
Всё-таки такие марш-броски очень изматывают. Нет у меня выносливости ребят. Все они вполне спокойно шли весь день и к вечеру не напоминали мятую тряпку. Мне до такого далеко. Каждый раз, когда мы останавливались на ночной привал, готовить спальное место или ужин приходилось на морально-волевых усилиях. Не хотела, чтобы меня воспринимали обузой. И сейчас, когда пришло понимание, что всё позади, усталость превратила меня в малоподвижную ленивую амёбу.
— Спасибо тебе, — искренне улыбнулась я Мурке, падая на кровать. — Ты меня спасла. Ты — чудо, Мур.
Ведь, как говорится, ласковое слово и кошке приятно. Почему бы не поблагодарить мою благодетельницу? В ней я уверена на все сто. Я знала, она меня никогда не предаст. Если бы в Раироне было такое понятие, как фамильяр, то это было бы оно. Но фамильяров здесь нет. Да и пусть! Значит, буду первой, у кого он будет.
Кошка что-то муркнула на своём кошачьем и, запрыгнув мне на грудь, повторила процедуру облизывания. Теперь я не возражала, а с благодарностью принимала заботу своей любимицы. Кто-то скажет, что это не гигиенично, да только моя кошка кошкой лишь выглядит.
Расслабившись, я начала дремать под мурлыканье и никак не ждала стука в дверь, а известие, что нас ждёт ректор, которое принёс Олан, вовсе поставило в тупик. Что ему нужно? Мы уже обо всём куратору отчитались.
Делать нечего, пришлось тащиться к кабинету ректора. Там уже обнаружилась вся наша группа с практики, а также сам тер Фаридан и куратор Малори.
Упоминание камня и печати в отчёте чрезвычайно заинтересовало тера Фаридана. Мне оставалось только порадоваться, что мы сообща решили умолчать, что я опознала в ней печать Хаоса. Никому из нас не хотелось общаться с Высшими Дознавателями — сильнейшими магами мира, стоящими за расследованиями опасных магических преступлений. И если для остальных общение с ними лишь неприятный эпизод, то для меня смертельно опасно. От них не выйдет скрыть, откуда я узнала про печать. И если вскроется, что я на самом деле не Тэя, а гостья из другого мира, неизвестно, что меня ждёт. Вряд ли что-то хорошее.
А вообще, всё это было очень тревожно. В книге не было никакого камня и такой печати. Там были лишь записи лича, где он писал о печати и о том, что скоро мир станет совсем другим. Печать — уже другой уровень. Словно зло этого мира решило поторопиться и начало играть на опережение. Это пугает. Совсем не здорово угодить в мир мечты, чтобы он на твоих глазах сорвался в бездну, а столь любимые герои бесславно погибли. Но у меня не было ни малейшего понятия, что делать. Даже если я как на духу выложу ребятам всю правду, мне в лучшем случае не поверят, в худшем решат, что я спятила или заодно с врагом и пытаюсь их запутать.
Тем временем парни объясняли, как найти печать. Я об ориентировании на местности ничего не знаю. Зато могу только представить, какой сюрприз ждёт магов, когда они найдут искомое.
Затем нас похвалили за успешное выполнение задания, после чего устроили разнос за необдуманный риск. Мол, узнав, что в лесу бесчинствует не зомби, а лич, мы должны были вернуться и связаться с опытными магами, а не рисковать собой, так как способов упокоения такой нежити ещё не проходили. Отдельно тер Фаридан прошёлся по мне, что я, адептка-недоучка, не должна была соваться к камню.
Нас, вроде как, похвалили за самоотверженность и признали, что за лича и уничтожение потенциально опасной магической вещи нас стоило бы поощрить, но за излишнюю самонадеянность и риск — наказать. В итоге отпустили с миром, не применяя никаких мер. Ну и, конечно, взяли слово молчать о случившемся на нашей практике, пока они сами не разберутся, с чем мы там столкнулись.
Осознав, что всё позади, мы все выдохнули. Впереди была неделя заслуженного отдыха. А у меня ещё и надежда, что если и не верну свою внешность полностью, то хотя бы от меня не будут шарахаться при встрече.
Эйн
Окончание практики означало начало каникул. Большая часть адептов данному факту радовались. Одни предвкушали неделю отдыха, другие встречу с родными. Мне тоже предстояло встретиться с отцом и братьями, только данное обстоятельство совсем не вдохновляло.
В таверну вечером не пошли. Слишком изматывающей была практика. Во всяком случае, для женской части нашей команды. Решили погулять в последний день каникул.
Сейчас мы все собрались во дворе перед академией. Мне портал должны были открыть с той стороны прямо сюда. Ректор уже известил. Имир признался, что его заберут тем же образом. Остальным оставалось топать к стационарному порталу.
— Олан, где твои пожитки? — поинтересовался Имир.
— В комнате, — пожал тот плечами. — Остаюсь в академии. Ни малейшего желания видеть отца или мачеху с братьями и сестрой у меня нет.
С Оланом в чём-то наши судьбы были схожи. Он тоже совершенно не ладил с семьёй. Разница была лишь в том, что у меня была мать, которую я искренне любил и мечтал с ней свидеться, а у Олана — никого. Но его родня была не столь жестока и опасна, как моя.
— Как же так? — растерянно произнесла Дилана. — Останешься на все каникулы один?
После чего понеслось. Несмотря на заверения Олана, что его перспектива не печалит, Имир замялся и выдал, что позвал бы его в гости, но стоило заранее всё обустроить. Формальности. Ну да, светлые эльфы были теми ещё снобами, и чтобы постороннему попасть на территорию их Леса, нужно было пройти через массу бюрократических препон. Даже если имеется приглашение от самого светлого эльфа. Потому чужаков в их Лесу было немного. В нашем — ещё меньше. И виной тому не бюрократия, а банальный страх перед злобными тёмными эльфами. Репутация.
Следом, виновато улыбаясь, Дилана начала объяснять, что если Олан поедет с ней, то они почти не будут видеться, и он будет в одиночестве торчать в их деревне, пока она и её родные будут решать какие-то ведьмины дела в лесу.
— Если хочешь, приглашаю к себе в гости, — неожиданно выдала Тэя. — Не уверена, что тебе понравится у меня дома, но город наш достаточно интересен.
— А откуда ты? — поинтересовался Олан.
— Бриар, — улыбнулась она.
— И ты молчала?! — глаза Олана вспыхнули фанатичным предвкушением. — Бриар — один из старейших городов Аскарии, где полно памятников архитектуры. Кроме того, он славится своими тавернами и элем. Если ты не шутишь, то я с тобой.
— И не думала шутить, — подмигнула ему Тэя.
Стоит признаться, вчера все онемели, когда она откинула волосы в сторону. От жутких рубцов остались едва заметные полоски. Тэя утверждала, что данное чудо — заслуга её кошки. Оставалось поверить, иного объяснения ни я, ни другие найти просто не могли. Я был за неё рад. Не заслужила она такого. Для девушек внешность много значит. Признаться, даже я, будучи мужчиной, был бы в ужасе с таких «украшений».
Эта практика потрепала мне нервы. И, думаю, не только мне. Сначала этот серый унылый лес, который навевал тоску одним своим видом. Потом зомби, лич и проклятая печать с камнем. Этот ужас, чувство беспомощности, которое меня охватило в момент, когда Тэя направилась к жуткому магическому нечто. Уже не первый раз она заставляет чувствовать себя бесполезным. Наблюдать, как хрупкой девушке угрожает смертельная опасность, и осознавать, что ничего не могу сделать. И это истинное благословение богов, что она жива осталась.
Следом пришло кислое и ядовитое чувство вины. Оно вынуждало всех нас, меня в том числе, говорить Тэе бессмысленные глупости, по типу «всё будет хорошо». Хотя каждый знал — не будет. Не наша заслуга, как выглядит Тэя сейчас. Хочется верить, что ситуаций, подобных недавней, больше не будет.
— Я буду скучать по вам, — произнесла Дилана, пронзительно посмотрев на меня и Имира и лишь мазнув взглядом по Тэе с Оланом.
Стало отчего-то неприятно, еле сдержался, чтобы не поморщиться. Близость Диланы по-прежнему будоражила мою кровь и заставляла быстрее биться сердце. Мечтать, как бы мы с ней могли быть счастливы. Но… Я больше не хотел играть в эти игры. Покорно ждать, пока она по каким-то своим параметрам решит, кто из нас ей нравится больше. Всё это заставляло задумываться, что по-настоящему ей ни я, ни Имир не близки. Не идёт тут речи о любви со стороны Диланы.
Вначале нежданные, такие яркие чувства ослепили меня, заставляли на многое закрывать глаза. Сейчас уже не получалось. Всё чаще я стал замечать, как она словно между делом критикует что-то во мне. Слишком мрачен и немногословен, скуп на комплименты, и магия у меня жуткая, и вишенка на торте — принадлежность к ужасным тёмным эльфам. Чего она хотела этим добиться? Чтобы я отрёкся от части своей магии, от своей сути и стал весёлым дамским угодником? Я такой, какой есть, Дилану явно не устраивал, а притворяться не хотел. Можно прикинуться тем, кем не являешься, но истинная природа всё равно возьмёт своё. Работать над собой ради счастливого совместного будущего я готов, но не в одностороннем порядке. Не хочу ломать себя в угоду человеку, который, скорее всего, не оценит этого.
Так что я всё правильно сказал, пусть выбирает с началом нового полугодия. Или я выберу за неё. Так будет лучше для всех. А чувства, то, что жжёт сердце… Со временем отболит.
— И я буду скучать, — улыбнулась Тэя, она сейчас вообще много улыбалась, и слова её были искренними, видно по сияющим глазам.
— Я присоединюсь к вам позже, как узнаю, чего хочет от меня папочка. Если вы, конечно, не против компании одного тёмного эльфа.
Мои слова удивили присутствующих, но больше всех поразился я сам. Откуда это пришло? Понятия не имею, но с каждым мгновением идея мне нравилась всё больше. А что? Торчать неделю в Тёмном Лесу в компании отца и братьев я не собирался. Думал вернуться в академию. Но разве не лучше провести выходные дни в приятной компании? Определённо. Так что решено. После общения с папашей отправляюсь Бриар.
Тэя было всполошилась, что нужно оставить адрес. Потом занервничала, что их может не быть на месте. Пришлось остановить этот приступ суетливых размышлений. Попросил её или Олана дать мне какую-нибудь их вещь, а там сам их найду.
Сгустившийся от магии воздух — признак скорого открытия портала — почувствовали все. Портал фонил светлой магией.
— Это за мной, — признал очевидное Имир. — Ну, через неделю свидимся.
Светлый эльф скрылся, нас осталось четверо. Никогда не любил ждать. А уж ожидание в преддверии прощания вовсе угнетало. Тэя выглядела задумчивой, Олан лучился предвкушением, а Дилана грустила. Её тоскливые взгляды ранили мою душу, но я держался. Нам всем троим будет полезно побыть отдельно. Особенно Дилане. Может, тогда она сможет понять, кто ей нужен, по кому больше тоскует её сердце?
Задумавшись, проморгал открытие тёмного портала. Пора.
— Тэя, Олан, до скорого, — произнёс я перед тем, как шагнуть в воронку. — Дилана, увидимся после каникул. Надеюсь, ты помнишь о нашем недавнем разговоре.
После чего, не оборачиваясь, шагнул в портал, чтобы выйти во дворце Владыки тёмных эльфов.