Совершенно секретно.
Т. Арнольдову
Луис встретился с Младом, но убедить его отказаться от участия в прогрессивном движении и полностью посвятить себя науке не удалось. Была получена важная информация о двух новых источниках Млада, которые выразили желание передавать данные "Энормозу" при двух условиях. Во-первых, Млад должен быть их единственным связным, а во-вторых, сотрудники Артемиды не должны знать их имена.
Прошу принять во внимание, что в настоящее время Клод является единственным представителем Артемиды в Тире и он не имеет еще достаточного опыта работы за границей и потому нуждается в помощи, тем более что руководство столь многочисленной группой, каковой являются "Волонтеры", очень сложно.
Прошу вашей санкции на погашение транспортных расходов Млада и на выдачу ему вознаграждения за информацию, переданную по "Энормозу".
По нашей просьбе, Луис попросил Млада, чтобы он встретился с Клодом на Новый год.
Антонов.
2 августа 1948 года".
Шифротелеграмма была отправлена в плохой период для советского консульства в Нью-Йорке. В конце июня, когда закончился учебный год, двое учителей из числа персонала консульства отказались вернуться на родину. Оксана Касьенкина и Михаил Самарин выразили желание остаться в Америке и обратились за помощью в Фонд Толстого в Нью-Йорке. Самарин увез жену и двух детей в Вашингтон, где сенатор Карл Мундт добился для них политического убежища. Касьенкиной не понравилась жизнь на ферме, принадлежащей Фонду Толстого в окрестностях Нью-Йорка, и она вернулась в консульство. Там она была вынуждена дать пресс-конференцию, на которой заявила, что ее накачали наркотиками и похитили неизвестные лица, скорее всего русские эмигранты. Американские газеты выходили с огромными заголовками, кричащими об истории советских перебежчиков. Министр иностранных дел СССР Вячеслав Молотов выразил официальный протест против экстремистских действий зарубежных "белогвардейских организаций", действующих в Америке и "похищающих советских граждан среди бела дня". Он утверждал, что похитители действовали с согласия правительства Соединенных Штатов, и угрожал ответными мерами. Касьенкина, совсем отчаявшись, бросилась из окна четвертого этажа консульства и получила серьезные травмы. Ее увезли в больницу, где она вскоре поправилась и попросила политического убежища, которое ей тут же предоставили. Генеральный консул Ломакин был выслан из Нью-Йорка. Началась цепная реакция мщения и ответных мер. Закрывались советские и американские консульства и миссии. Советское консульство в Нью-Йорке было также временно закрыто.
Недоверие американцев к Советскому Союзу достигло апогея. Столь частые во время "холодной войны" контакты между американцами и русскими стали не просто редкими, но подозрительными. В таких условиях советский разведчик Клод не мог встречаться с Лесли и Луисом. Центр отправил в Нью-Йорк нелегала Марка, чтобы он возглавил агентурную группу "Волонтеры", которую курировал Клод, а в Вашингтон на должность руководителя резидентуры - Боба, полномочия которого распространялись тогда и на Нью-Йорк.
Боб - это Борух Крешин, выпускник, а затем декан факультета Московского института иностранных языков. Он начал работать в НКВД с 1939 года, с 1945 по 1947 год руководил резидентурой в Великобритании. Это был грузный человек с густой черной шевелюрой и мягким взглядом. Он никогда не разрешал рассказывать о себе в разного рода повествованиях о шпионах.
Марком был Вильям Фишер, известный главным образом по последнему из своих многочисленных псевдонимов Рудольф Абель, он же - Мартин Коллинз и Эмиль Голдфус. Это был худой человек среднего роста, с продолговатым лицом, с глазами навыкате, крючкообразным носом и маленьким выступающим подбородком, немного горбившийся и начавший уже седеть.
Марк и Твен дружили. Марк знал все о Лесли и Луисе и надеялся, что они помогут ему развернуть разведдеятельность в Америке. Прежде чем поехать в США, тщательно изучил их личные дела и попросил Яцкова прислать на них подробнейшие характеристики.
В Нью-Йорке Марк встретился в первую очередь с Клодом на пересечении 180-й улицы и Бронкс-Парк-авеню. В качестве опознавательного знака он держал в левой руке свернутый в рулон журнал "Хоумз энд гарденс". В середине рулона лежали небольшие пакеты, которые должен был использовать Луис для передачи разведматериалов через тайники. Там также находились инструкции о следующих встречах: первая должна была стать ознакомительной, а на второй предполагалось решать конкретные задачи. Клод должен был первым спросить у Марка, знает ли тот, где продается трубочный табак марки "Клан". Марку следовало ответить: "В вестибюле кинотеатра Элмвуд".
Будучи нелегальным резидентом в Нью-Йорке, Марк имел собственные каналы связи с Москвой. Его первая шифротелеграмма, посланная через месяц, состояла из двух строк:
"С успехом получил школьный аттестат. Готов к выполнению любого задания. Марк".
Это означало, что он познакомился с городом, чувствует себя как рыба в воде и готов приступить к работе. Ответ пришел на следующий день:
"Разрешаем приступить к работе с "Волонтерами".
Они должны почувствовать в вас оперативного начальника и политического воспитателя. Уверены, что вы с честью справитесь с поставленной задачей".
Марк встретился с Клодом и передал ему пакет. Несколько дней спустя Клод встретился с Лесли в "Блумигдейле"1, поставил ее в известность, что с ней будет работать новый сотрудник разведки по имени Марк, и вручил ей план подхода к месту встречи с ним и инструкции. Ей предписывалось в определенный день совершить прогулку по городу, начиная с кинотеатра Элмвуд на Квинс-бульваре, затем пересечь угол Лексингтон-авеню и 112-й улицы и идти до 3-й авеню. Отсюда ей предстояло через Кротон-парк доехать до зоопарка, расположенного в Бронксе. Маршрут был составлен таким образом не только для того, чтобы выявить возможную слежку, но и с тем чтобы Марк мог наблюдать за Лесли издалека и под разными ракурсами. Конечным пунктом была клетка с обезьянами, возле которой и ожидал ее Марк.
Лесли пришла с опозданием, вся запыхавшаяся и уставшая, постояла несколько минут возле клетки, переводя дыхание. Заметив, что притихшие гориллы и шимпанзе внимательно наблюдают за ней, Лесли устало произнесла:
- Не могли бы мы пойти куда-нибудь в другое место? Не люблю, когда кто-то смотрит на меня сверху.
Марк улыбнулся, затем ответил:
- Очень жаль, но у каждого свои привычки. Я очень люблю зоопарки. В них всегда много детей. Они шумят, и поэтому мы можем говорить, не переходя на шепот, боясь быть подслушанными. Здесь много и взрослых. А это значит, что мы не выделяемся из толпы. Но самое главное заключается в том, что здесь легко обнаружить за собой слежку. Если кто-нибудь смотрит на людей, а не на зверей, то с ним все ясно.
Лесли была вынуждена согласиться с этими здравыми аргументами.
Марк продолжал:
- Но для того чтобы убедиться, кто есть кто, я скажу вам пароль. Наша служба не прощает даже малейшего нарушения правил. Итак, я должен произнести: "Такая красивая, но сердитая женщина непременно должна ждать Джона".
Лесли ответила:
- Да, я его жду.
- Так вот, я его брат. Он сегодня не смог прийти и послал меня предупредить вас об этом.
- Чертов Джон! Опять он подложил мне свинью!
Пьеса была разыграна. Успокоившись, Лесли протянула Марку свою черную сумку с золотым узором.
- Но этого не было предусмотрено условиями нашей встречи, - пошутил он.
- К черту! - ответила она, не на шутку рассердившись. - Все это глупости.
Лесли вытащила из кармана носовой платок и вытерла пот, выступивший на лбу.
- Да, сегодня ужасно жарко, - согласился он, снимая соломенную шляпу. - Я все время тоже на бегу видел, как вы бежали до этой самой клетки по маршруту, который я для вас разработал.
Лесли наконец рассмеялась.
- Мне все равно, бежали вы или нет, - заметила она. - Просто я не так хорошо рассчитываю время, как вы.
- Ничего-ничего, зато вам эта "обезьянья встреча" надолго запомнится.
От Лесли не ускользнуло, что Марк владеет английским языком лучше, чем Сэм, Джонни и Клод. Он изъяснялся как настоящий американец. Да и соломенная шляпа, спортивная рубашка, помятые брюки и загорелые руки придавали ему вид американского фермера. Ничто не позволяло заподозрить, что он принадлежит к братству рыцарей плаща и кинжала. Тем не менее он был его типичным представителем, поскольку ничем не выделялся среди других.
От Сэма к Джонни, от Клода к Марку - таковы были этапы пути Лесли в ее разведывательной деятельности во благо Советского Союза.
Следующая встреча у них состоялась тоже в зоопарке, но уже у клеток с птицами. На этот раз Лесли и Луис пришли вместе. Марк должен был дать поручения и тому и другому. Под свист, писк и карканье птиц он попросил Луиса подобрать помещение для его проживания, желательно там, где живут художники и писатели. Он попросил также его помощи в изготовлении американских паспортов на имена Эмиля Голдфуса и Мартина Коллинза1. Лесли же поручалось передать документы в Вашингтон и Центр через Клода.
- Но почему, позвольте знать, вы хотите окунуться в богемный образ жизни? - поинтересовался Луис.
- Потому что я выбрал для себя профессию фотографа-ретушера. Ну и... соответственно должен тянуться за окружающими, ничем не выделяться среди них и вести, как они, беспорядочную жизнь. Есть и еще одна причина, которая побудила меня окунуться в эту среду обитания. Она заключается в том, что художественной интеллигенции вообще присущи самые откровенные оценки людей, событий и общественно-политических явлений. Представители богемных профессий убеждены в том, что среди них не может быть шпионов, и потому они не так подозрительны. Да и вообще для любой интеллигенции полиция и спецслужбы были главными врагами, которым они всегда старались не давать каких-либо показаний. Где еще я могу так свободно и спокойно жить и действовать, как не в этой среде?!
Марк сделал паузу, внимательно посмотрел на Луиса, потом перевел взгляд на Лесли.
- Вы согласны с этим?
- Да, конечно, - подтвердил Луис. - Теперь что касается вашей первой просьбы: удобнее района Бруклина и нам и вам не найти.
- Меня это устраивает.
Марк остался доволен своими новыми помощниками. В отправленной им в Центр радиограмме говорилось: