Оба с презрением отвергли предложение дона Эстебана
- Чтобы мы стали драться подобно презренным леперам, подвергаться опасности обезобразить себя или сделаться калекой. Я с этим не соглашусь Лучше смерть!
- Я тоже так считаю.
- Как вам угодно, кабальеро, - сказал дон Эстебан. - Действуйте по своему разумению.
- А кто будет сдавать? - поинтересовался Торрибио.
- Ах, черт побери! В самом деле! - воскликнул дон Фернандо. - А я и не подумал об этом.
- Я, если вы согласны, - сказал дон Эстебан. - Тем более что я могу быть совершенно беспристрастен, ибо одинаково дружелюбен к вам обоим, сеньоры.
- Это правда, но для того чтобы избегнуть каких-либо недоразумений, вы должны выбрать наудачу колоду, которую будете сдавать, - заметил дон Торрибио.
- Хорошо, положим все три колоды под шляпу, и я возьму наугад первую, какая попадется.
- Хорошо. Как жаль, что вы раньше не подумали об этой партии, дон Фернандо!
- Ничего не поделаешь, любезный сеньор. Раньше мне это в голову не приходило.
Дон Эстебан вышел из грота, чтобы не видеть, как противники будут класть карты под шляпу. Чрез минуту они позвали молодого человека.
- Итак, вы решили сыграть эту партию? - спросил он.
- Да, - ответили они.
- Вы клянетесь исполнить строгий приговор судьбы?
- Клянемся, дон Эстебан.
- Хорошо, сеньоры, - продолжал он, сунув руку под шляпу и взяв колоду карт. - Теперь вручите ваши души Богу, потому что через несколько минут один из вас предстанет пред Ним.
Дон Фернандо и дон Торрибио истово перекрестились и с тревогой устремили глаза на роковую колоду. Дон Эстебан тщательно стасовал карты, потом дал снять обоим противникам.
- Будьте внимательны, сеньоры, я начинаю. Небрежно опершись на локоть, они курили пахитосы с нарочитой беззаботностью, которую, однако, опровергал настороженный блеск глаз.
Между тем карты быстро сыпались одна за другой, у дона Эстебана оставалось в руке не более пятнадцати. Он вдруг остановился.
- Кабальеро, - сказал он, - подумайте еще раз.
- Сдавайте! Сдавайте! - лихорадочно вскричал дон Фернандо. - Теперь последнюю карту мне.
- Вот она! - ответил дон Эстебан, открывая ее.
- О! - воскликнул дон Фернандо, бросая пахитоску. - Пиковый туз. Видите, дон Торрибио, как это странно, ей-богу! Вы не можете никого винить, сама судьба обрекла вас на смерть.
Дон Торрибио сделал нервное движение, но тотчас же взял себя в руки и вежливым тоном, которым беседовал прежде, сказал:
- Это правда. Должен признаться, дон Фернандо, что мне не везет с вами ни в чем.
- Я полон сочувствия, любезный дон Торрибио.
- Партия была превосходна. Я никогда в жизни не испытывал таких сильных ощущений.
- И я тоже. К несчастью, отыграться нельзя.
- Вы правы, теперь мне предстоит заплатить по счету. Дон Фернандо молча поклонился.
- Будьте спокойны, любезный сеньор, я не заставлю вас долго ждать. Если бы я предвидел случившееся, я захватил бы пистолет.
- У меня есть, я могу предоставить его в ваше распоряжение.
- Будьте добры, дайте мне один. Дон Фернандо поднялся, вынул пистолет из луки седла и подал его дону Торрибио, сказав при этом:
- Он заряжен. Курок слегка туговат.
- Какой вы редкостный человек, дон Фернандо! Все предусмотрели, все до мелочей.
- Привычка к путешествиям, дон Торрибио, и больше ничего.
Дон Торрибио взял пистолет и взвел курок.
- Сеньор, - сказал он, - я прошу вас только не бросать мое тело хищным зверям. Я был бы в отчаянии, если бы знал, что послужу им пищею после моей смерти.
- Успокойтесь, любезный сеньор. Мы доставим вас к вашему дому на вашей собственной лошади. Мы тоже были бы в отчаянии, если бы тело такого совершеннейшего человека, как вы, подверглось осквернению.
- Вот и все, о чем я хотел вас просить, сеньоры. Теперь позвольте поблагодарить вас и прощайте!
Бросив последний взгляд по сторонам, он хладнокровно приставил пистолет к правому виску. Дон Фернандо поспешно остановил его руку.
- Я вот о чем подумал, - сказал он.
- Пора, - сказал дон Торрибио, все так же бесстрастно. - Еще несколько секунд и было бы поздно, но послушаем, о чем же вы подумали.
- Вы честно проиграли мне вашу жизнь, не так ли?
- Как нельзя честнее, дон Фернандо.
- Итак, она принадлежит мне. Вы умерли, я имею право распоряжаться вами, как мне заблагорассудится.
- Я этого не отрицаю. Вы видите, что я готов заплатить свой долг, как подобает кабальеро.
- Я отдаю вам должное, любезный сеньор. А если я позволю вам остаться в живых, обязуетесь ли вы убить себя по моему первому требованию и подчинить жизнь, которую я вам дарую, только моим интересам. Подумайте, прежде чем ответите.
- Итак, - сказал дон Торрибио, - вы мне предлагаете условие?