71643.fb2
Недаром о троянцах, александрийцах или вавилонцах никакой из средневековых авторов не выдвигает, во всяком случае, тот тезис, что они индогерманцы, которые как орда всадников (Reitenhorde) должны были прибыть из глубины русский степей, чтобы иметь тогда происхождение здесь, в центральной Европе, от Валаллы и Вотан[91][91]. Эта идея XIX столетия была бы далеко от указаний средневековых авторов, они видели себя все же в восточной, греко/иудо-христианской традиции.
У французов также начинается цивилизация с сирийца, со святого Дионисия, «значительного теолога, который около 500 г. жил в Сирии». Библиотека монастыря в Сен-Дени в Париже владела его собранием работ, и он рассматривался в качестве Святого Дионисия, который должен был крестить Францию. Хотя сегодня мир специалистов придержается мнения, что при этом речь должна идти о путанице, но значение этому Дионисию ясно делает тот факт, что в Баварии в средневековье мощи св. Дионисия были похищены. (!)
То, что раннесредневековые, говорящие на старом высоком немецком немцы также были гораздо более близкими к старой мудрости Востока, чем позднесердневековые, католизированные, будет отчетливо видно, если просматривать работы Ноткера Лабео[92][92] (до 1022 о.э.). Этот Ноткер из монастыря Св. Галлена знает, например, уже, что земля кругла: «Земля кругла, и нам неизвестно, свободна ли она также на противоположной стороне (от воды)». («Astronomische exkurse» («Астрономические экскурсы»), zit. N. Schlosser, S. 327). Тем не менее, Ноткер знает, что она кругла, в то время как католицизм из неясных оснований верил, будучи должным на этом стоять, что она является плоской. Это знание приписывали ирландским авторам еще додревневысоконемецкие авторы. Также они относятся к христианской традиции, но, несмотря на это, считают, круглая форма Земли должна приобщиться к христианству. Наше внимание должно быть обращено к факту, что Ирландия никогда не была захвачена Римом, но ирландцы все же должны были говорить на латыни или на немного похожем языке. «Латинский» христианства должен был быть привезен, следовательно, в Ирландию мирными колонистами. Откуда эти латинские христиане прибывали, традиционная наука тоже знает, а именно, из Сирии или Египта:
«Христианство распространялось среди сельского населения монастырских общин в Ирландии, пожалуй, по образцу сирийских и египетских монашеских общин». (Honour/Fleming, S. 247). На Сирию и Египет указывает также историю искусства. Внушительная ирландская орнаментика, которой можно удивляться в Евангелии Линдисфарна и на книге кельтов («Book of Kells») и которая сильно напоминает арабские орнаменты более позднего времени, окажется прибывшей с Востока. «Похожие формы проявления имеются в коптском (христианском) искусстве Египта от V до IX столетия, к которым может быть дана прямая связь. Чаши из Александрии в Англии были приписаны нехристианским могилам, и ирландские монахи оказываются имевшими тесные контакты с египетскими монастырями». (Honour/Fleming, S. 250)
Традиционное представление, согласно которому, собственно, убедили бы радостной миссией Христовой прежде всего римскокатолические миссионеры европейцев, едва ли тогда является убедительным при этих обстоятельствах. Все указывает на непосредственное восточное влияние. Вероятно, имелось значительное напряжение и соперничество между различными восточными культурами, так что такая космополитическая культура, как иудейство, представляла самую рациональную культурную инновацию.
Глава 9
Шрифт, язык и культура в древнем Востоке
Плиний младший называет изобретателями шрифтов ассирийцев, а Платон египтян. Тацит выпадает из этого ряда. Он пишет, что финикийцы, «так как они обладали морем, шрифт привезли из Греции». Современные историки обратили внимание на Тацита и упустили активную роль греков. Следовательно, восточники его не принесли, а индогерманские греки его переняли, и, прежде всего, сделали для своего шрифта написание гласных. Какой шрифт греки переняли? Является ли это действительно шрифтом народов Финикии? Для большинства древних авторов и всех без исключения авторов Ветхого Завета финикийская культура и финикийский народ полностью неизвестны. Библейские пророки знают финикийский народ из-за финикийского шрифта. «Финикийские» города Тир и Сидон, которые упомянуты в Библии, не имеют там никакого упоминания как «финикийские».
Понятие финикийцев внезапно появляется точно только у античных авторов, которые были «переоткрыты» во время итальянского ренессанса. Не было никакой преемственности финикийской культуры ни самими финикийцами, ни другими культурами (в том числе арабской). Понятие финикийцев, как оказывается, в настоящее время было введено итальянским ренессансом, чтобы избежать понятия «еврей» («hebrew»). В то время как древнегебрейская культура, цивилизация и идентификация является неоспоримой из-за преемственности пророков и Торы, то, следовательно, то же самое нельзя сказать о появляющейся только с конца XV века предполагаемой и принимаемой финикийской культуре. Так как наука никаких доказательств о существовании, собвстенно, финикийского языка представить не может, то мы предлагаем отказаться от финикийской гипотезы и видеть в древнегебрейском шрифте шаблон для греческого. Поэтому в дальнейшем мы будем использовать понятия финикийского и древнегебрейского как синонимы.
Полностью неоспоримо то, что финикийско-древнегебрейский шрифт является шаблоном для греческого. Внешнее сходство является решающим, как и то, что греческие названия букв соответствуют гебрейским. Алеф, Бет, Гиммель и т.д. будут в греческом Альфа, Бета (Вита), Гамма и т.д. Также является полностью бесспорным то, что принятие финикийско-древнегебрейского шрифта было организовано не культурно-политически, но происходило ранее анархично, таким образом, что каждый город, каждый регион развивал собственную версию финикийско-древнегебрейского шрифта. Фельдес-Папп, например, отличает архаический от Тера (Thera), от афинского, от милетского, от лаконического и от классического греческого. (Нет никаких работ, которые бы, в конце концов, занимались историей шрифтов эллинизма, монетами. При этом все же остался бы самый важный вопрос: какой же шрифт осуществился в эллинизме?)
Бесспорным является, во всяком случае, то, что греческий язык примерно на 25% идентичен древнегебрейскому. Следующие 25% соответствуют египетскому и 50% являются индоевропейскими. Спорными являются, прежде всего, сроки перенятия шрифтов.
Все историки шрифтов, как ни странно, едины во мнении, что только с помощью греческого шрифта возник правильный алфавит. И они поэтому готовы охотно признавать этническую генеалогию древней Греции, подобную к которой исследует Фельдес-Папп: «Определено не будет являться никаким преувеличением, если мы греков из-за замечательных культурных заслуг сочтем чудом истории».
В чем должен состоять теперь эта гениальность? Греки якобы переняли несколько букв для финикийского-гебрейских полусогласных для греческих гласных. Исходится именно из этого, что некоторые звуки древнегебрейского языка отсутствуют в греческом, почему и были использованы (таким образом ставших свободными) буквы для собственных гласных. Греки, следовательно, получили только символы, а не названия. Древние греческие авторы еще не знали эту теорию, и она проблематична, так как, конечно же, звуки, произносимые в древнегреческом языке столь же неизвестны, как и в древнегебрейском. Йоган Ройхлин (известный российской науке более как Рейхлин—ВП) и Эразм Роттердамский озлобленно спорили еще в начале раннего нового времени о правильном произношении в древнегреческом языке, к примеру, нужно ли произносить букву «эта» как «i», как в средне- и новогреческом или как «e». В конечном счете было принято, что как «e», но это решение было произвольно.
Мы считаем догматизированный тезис о «лишних» звуках, которые заменяются «полезными» гласными также нелогичным на следующих основаниях: из-за того факта, что греки переняли 25% слов из древнегебрейского, было бы рационально перенять также и как раз «излишнее» гебрейское звуки. И это, естественно, и без того сомнительно, были ли это вообще звуки излишними. Мы знаем, конечно, из современной фонологии, что звуки различных языков, собственно, очень похожи, а орфография, тем не менее, удивительно расходится. Если действительно хотели бы создавать полностью вокализированный (с гласными) алфавит, то нужно было бы просто создать новые буквы для этих гласных, вместо того, чтобы перенимать старые буквы чужого алфавита. Тем не менее, применение перенятых, старых букв означало бы большую угрозу слияния, чем новые буквы для новых звуков.
Давайте рассмотрим развитие от финикийско-гебрейского алфавита до греческого полностью непредвзято (рисунок 1) и нам в глаза попадется следующее: Действительно, только буквы «фи», «хи» и «кси» оказывается новыми. Следовательно, знаки для звуков «ф», «х» и «пс» (но можно точно увидеть, что знаки для «ф» (в немецком тексте даны два знака: «ph», «f»—ВП) чисто визуально соответствуют финикийско-гебрейского знаку для «q»). Знаки для «х» и «пс» могло бы быть взяты из милезского или фригийского алфавита, в любом случае не из афинского. Введение новых согласных звуков «х» и «пс» представляется мне действительно не революционным заимствованием из более раннего шрифта, а упрощением с целью наглядности.
Скорее действует то, что будто бы местными признавались древние серебрянные шрифты, которые в этом регионе долгое время были доминирующими. «Ф» было в этот момент необходимо, так как «вав» более читалось не как «в», а как «у». С этой же цулью был предложен знак «q», так как его функцию мог перенять «к».
Настоящее намерение введения новых, но ранее редких согласных для упрощения и вокализации вообще непознаваемо, потому мы едва ли можем испытывать воодушевление о греческой «революции шрифтов». (Это намерение придерживается также того, что оно даже твердо не уверено в том, можно ли действительно говорить о новом развитии. Возможно, что имелась бы ввиду также ненадежность датировки, так что шрифты могут быть одновременными).
Здесь нужно подчеркнуть еще раз отчетливо, что обозначение гласных, (как самое значительное достижение греков), по мнению историков письменности, позволяет быть подтвержденным еще также в северосемитском (следовательно, древнегебрейском) шрифте IX столетия до о.э., именно в так называемых надписях Меса-фон-Моав. Вместе с тем чтобы греки, несмотря на это, могли выглядеть изобретателями обозначения гласных, важно датировать принятие и изменение первоначального алфавита греками в XI столетие до о.э., с чем, однако, не все историки шрифтов согласны. Я нахожу эти ринги (круговые дискуссии) о древнем гебрействе менее увлекательными, чем тот факт, что они вообще состоялись. Вместе с тем будет отчетливым то, что речь идет не только об абстрактной академической проблеме, но и о центральных концепциях западноевропейского осуществления отождествления.
(Интересным является в этой связи приложение Мартина Берналя «On the transmission of the Alphabet to the Aegean Before 1400 B.C.» («О переходе алфавита к эгейцам до 1400 до о.э.») в бюллетене («Bulletin of the American School of Oriental Research»), номер 267, август 1987. Берналь исходит из того, что так называемые новые буквы греческого языка, а именно ипсилон, фи, хи, пси и омега не новы, они еще более стары по происхождению, чем 22 буквы протоханаанского (арамейского) алфавита, от которого греческий должен происходить.
Именно это позволяет объяснить (якобы серединой 2-го тысячелетия до о.э) открытый на ливанском морском берегу шрифт с этими 27 буквами, а именно из южносемитского, специально тамудского (thamudische), алфавита, как говорит Берналь. И он исходит из того, что у этих букв в южносемитском алфавитe долгая предысторию. Единственным недостатком тезиса Берналя является тот, что до сих пор наибольшие тамудские надписи датировались временем эллинизма. Тем не менее, относительно сроком возникновения как раз самых старых надписей имеется неопределенность.
***
Древнегебрейский шрифт имеет 22 буквы, с которыми связаны 22 звука. Но мы знаем из каббалистической литературы, что 7 из этих 22 букв имели двойное значение. Буква «waw» (рисунок) означала как «W», так и «U». Подразумевается ли W или U, получается из связи (с другими буквами—ВП). Эта двузначность готовит, естественно, об определенных трудностях и предсказывает доверие и их очень высокую способность к чтению. Чтобы предотвратить эту двузначность, в классическом гебрейском позже были введены точки и штрихи как помощь в произношении. Двузначность проявится именно таким образом, и в греческом языке ее не будет. Фаульман указывает, что значение звука греческих символов долго было колеблющимся. Символ «м» мог означать, например, также иногда «S» или «I». (196 Faulmann, Schrift («Фаульманн, шрифт»)).
Что во всех историях письменности утаивается—это следующий удивительный факт, который проявляется при точном рассмотрении таблиц знаков алфавитов. Греки должны были перенять финикийский алфавит якобы примерно в 1100 до о.э., и историки шрифтов внушают, что греки финикийский алфавит тогда сразу же перестроили для своих целей. Но в действительности наибольший греческий алфавит состоит в дальнешем лишь из 22 букв! В таблице (прил. 1), который предлагает Гаарман на странице 287, в древнефиникийском алфавите было 22 буквы, а в из него развившихся афинском и всех других алфавитах, было, тем не менее, также лишь 22 буквы(!), следовательно, столько же, сколько в гебрейском. Только в так называемом классическом алфавите 25 букв. Значит: греки принимают древнегебрейский алфавит, но в течение более чем половины тысячи лет вообще отказываются от любых изменений. Фаульманн не знает, впрочем, никакого классического греческого языка. Из его древнегреческих алфавитов самыми длинными являются галикарнасский с 24 буквами и локрисский с 25 буквами. Только греческие шрифты, которые Фаульман описывает как средневековые (с 25 буквами), отличаются от шрифта, который Гаарман считает классическими.
Итак, если начертание шрифтов древнегебрейского и архаического греческого языка удивительно похожи, если мы не знаем, кто наносил старые гебрейскогреческие шрифтовые символы (преимущественно короткие тексты, могильные надписи и т.д.), и если у нас нет никаких исходных данных для культурного тождества надписей, то можно было бы, возможно, даже предположить, что это все является проявлениями единой культуры. Но мы не можем забывать, что греческий язык является на 50% индоевропейским является и только на 25% гебрейским, и, следовательно, должны были быть индоевропейскимиe этносы, которые культурно встречались с египтянами и гебреями/арамейцами. Эта группа должна была развить тогда греческий и латинский языки. Если мы полистаем книгу шрифтов Фаульманна, то мы столкнемся с двумя интересными шрифтами:
Фаульманн там представляет нам фригийский шрифт (Малая Азия) и иберийский шрифт (Испания) как греческие шрифты (изображение [у Фаульманна] 2+3) (при верстке: обратить внимание на рисунки. Один из них—на стр. 219 немецкого издания, второй из них—на стр. 220). Оба имеют по 20 букв, но иберийский указывает для некоторых звуков, очевидно, до 20 вариаций. (!) Он из этого заключает, что этот способ написания происходит еще со времени, которое предшествовало установлению алфавита. Интересно сейчас отметить, что иберийский шрифт (всегда, по меньшей мере, в этих вариациях) согласован с фригийским (Haarmann, 425).
При византийцах мы находим указания на то, что есть иберийцы также в Азии: Прокопий знает иберийцев, которые живут в Азии. «Этот народ есть христианским и соблюдает законы этой веры больше чем, все известные нам люди, и он является, тем не менее, поддаными царя Персии (Untertan) с древних времен». (K. Dieterich, «Byzantische Quellen zur Laender- ubd Voelkerkunde» («Византийская источники к странам и этнографии». Лейпциг в 1912. S. 48)
О происхождении азиатских иберийцев делает обозрение Константин Порифрородный: «Иберийцы, которые состоят на службе во дворцах, утверждают для собственного прославления, что происходят от госпожи Уриас, которая совершила с королем и пророком Давидом нарушение супружеской верности. А именно, они должны происходить из Иерусалима. Оттуда они вышли, как было определено из мечтой, и поселились в Персии». (48) Михаил Атталиат пишет: «жители Иберии были постоянно в борьбе с римлянами, .. так что (римляне) на время заключили с ними договор.. попеременно путем перекрестных браков и взаимного переселения. Поэтому высокорадостный император Константин Великий также отделил немалую часть этой западной Иберии и перенес в местность Ассирию.(...). Раньше жили в этой стране также ассирийцы, после них персы, и довольно долго после этого армяне». (Dieterich, 49)
Фригия лежит близ реки Галис (как примечание: это река на границе Мидии и Лидии. Но более конкретно, увы, издатель не скажет—ВП) в Малой Азии. Ее столицей является Гордион. Согласно представлениям историков эти малоазиатцы приняли шрифт не от финикийцев, а от греков. Мы сомневаемся в этом и считаем вероятным непосредственное влияние древнегебрейского. Выделяется то, что шрифт очень является очень похожим на более поздний латинский. Мне кажется, что этот шрифт среди всех греческих наиболее похож на латынь.
Мы можем предположить, что здесь, в Галис, можно найти родину римских индоевропейцев, которые смешивали индоевропейский язык с египетским и гебрейским, так что с одной стороны из него возникал греческий эллинизм, так называемый Koine, а с другой стороны—испанский/романский.
***
При обсуждении якобы имевшей место гениальности гипотетических греков, чаще всего предается забвению собственный культурно-революционный процесс, который еще в 19 столетии признавали за евреями, в то время как сегодня говорят преимущественно о финикийских северных семитах: о собственном создании первого буквенного алфавита. Итак, как возникали финикийские, северосемитские, древнегебрейские шрифты? Ответ: это неизвестно. Но представляется не худшим при этом иметь дело путем сравнения двух языков: гебрейского и египетского.
Изобретатель первого алфавита с согласными радикально упростил, в понимания историков письменности, египетскую систему иероглифов тем, что он принял из сложной системы египетского шрифта только обозначения согласных. Возможно, он понял всю сложную шрифтовую систему египтян только частично, так как он принял только второстепенные для египетского шрифта обозначения согласных, как думает Фельдес-Папп. Но речь все же речь должна идти все же о «специалисте», и на нем позволено было бы завершить эклектичную работу по созданию его алфавита из согласных. Верят также о воздействии вавилонских и критских влияний. (Интересно, что круг специалистов также верит в определенное сходство первых древнегебрейских, северосемитско-финикийских букв с символами каменного века, какие, например, были найдены в Мас д'Азиль).
Большой успех первого алфавита из согласных состоит в изобретении буквенной системы только из 22 символов. Наибольшее количество народов не были знакомы со слоговой системой. С другой стороны, предлагалось, что египетское иероглифическое письмо переходило системой обозначения согласных по возможности к алфавитному письму, и спрашивается, почему египтяне не сделали этот шаг и не упростили шрифт. Отказ от этого шрифта должен бы был иметь общественные причины. Вероятно, у духовенства не было никакого интереса к тому, чтобы знание, которое было выработано ими с трудом, просто объявить устаревшим. Счастливым образом сделан был этот шаг тогда финикийско-древнегебрейскими соседями, которых историки шрифтов, пожалуй, хвалят на полном основании:
«Только сирийско-палестинские семиты несут гения, который создавал алфавитный шрифт, и от которого имеют происхождение все более раннее и современные алфавиты» (Фельдес-Папп, 110). Но, как оказывается, сирийско-палестинские семиты, о которых говорит Фельдес-Папп, этих шрифтов не употребляли. По крайней мере, не сохранилось никакой сирийско-палестинской литературы. Гебреи, наоборот, вскоре увлеклись написанием Библии, которая затем была принята столь многими культурами. Должны ли были возможные изобретатели шрифта быть идентичными с его пользователями или здесь подразумевает Фельдес-Папп именно гебреев и только боится произносить их имя?
Если мы резюмируем теперь факты, мы получаем следующий вывод: из сложной египетской системы иероглифов развился эталонированный простой древнегебрейско-финикийский буквенный алфавит с 22 знаками. Из него снова прямо или косвенно возникают все другие буквенные алфавиты. Результатами двух первых и самых важных модернизаций являются греческий и арамейский алфавиты. Первый греческий алфавит отличаются чисто внешне, относительно мало от древнегебрейско-финикийского. Визуальные различия, которые тогда определяют «классический» греческий язык, прежде всего уходят корнями к влиянию малоазиатского Милета, но не Афин. Высказывания о перемене звука от полусогласных к гласным являются, вероятно, голой спекуляцией, так как о произношении в старом гебрейском столь же мало известно, как и о произношении в древнегреческом. Так как никаких фонетических исследований не прибавляется и те ничего не могут давать, то более не должна безоговорочно приниматься предполагаемая замена звуков при сохранении формы буквы.
***
Из древнегебрейского шрифта тогда возникает, с одной стороны, новый греческий шрифт, который будет использоваться для нового Завета (с буквой Омега), и, с другой стороны, арамейский шрифт. Последний из двух остается гораздо более похожим на древнегебрейский, чем греческий. По сути, при разговорах об арамейском шрифте речь идет, лишь о курсивной форме древнегебрейского. Почти все древнегебрейские буквы еще отчетливо узнаваемы, но они сильно упрощены, вероятно, чтобы их можно было писать быстрее.
Кто использует этот арамейский шрифт, кем являются арамейцы?
Самым старым арамейским письменным памятником считается надпись царя Киламува из IX или VIII столетий до о.э. Но кем являются арамейцы, как отличаются они от гебреев и ассирийцев или вавилонцев? Имеется ли вообще самостоятельный народ арамейцев? Об этом нельзя узнать от историков языков, к сожалению, ничего. Гаарман лишь пишет: «Арамейцы, (...) язык которых очень родственен к гебрейскому, населяли важные области контакта, что могло бы объяснить их излучение вплоть до северо-западной Индии». (Гаарман, 299).
Арамейцы «населяют» и их язык «излучает», но арамейцы как реально существовавший исторический народ не проявляются. Или только в том отношении, как другие народы шрифт (и язык?) принимают. Ассирийцы, например, «принимают» арамейский. Ассирийцы в Нимруде используют арамейский именно наряду с клинописью (например, Саламанассар). Мы находим там арамейский прежде всего в области экономики.
После гибели Ассирии, что историками датируется удивительно точно 612 годом до о.э., персы должны были перенять арамейские шрифт и язык. Неясно, принимают ли они их от ассирийцев непосредственно или от предполагаемой Финикии. Но, прежде всего, полностью неясно то, почему они тога не используют собственные древнеперсидские шрифт и язык. Арамейский персов называется, во всяком случае, «Имперскоарамейским». Самым старым документом этого имперскоарамейского является письмом короля Адона из юга Палестины египетскому фараону (600 до о.э) с просьбой о помощи против вавилонян. Профессор Зегерт пишет: «Персы приняли вавилонскую администрацию вместе с арамейскими писаниями. Довольно унифицированная орфография свидетельствует о систематическом употреблении арамейского языка в канцеляриях персидского государства». (Зегерт, 41). Но тогда является странным то, что, очевидно, Дарий I[93][93] и арамейский язык для скальных надписей в Бизутуне не использует, и на любимых древнеперсидском, аккадском и эламском не позволяет писать. (Разумеется, имеется арамейский перевод текста, который был найден в Элефантине, Египет).
Если мы теперь более точно рассмотрим так называемый древнеперсидский, мы зафиксируем к нашей неожиданности, что он не был языком общения древних персов, но, очевидно, был разновидностью искусственного языка. Дарий «сообщает как раз о том, что он велел создать древнеперсидскую клинопись с целью изготовления на ней надписей» пишет Визенхефер (38) и он цитирует Дария: «по воле Аурамазда, это является письменной формой, которую я создал, сверх того, на ариш.... и она писалась и зачитывалась мне вслух. После этого я эту письменную форму разослал во все земли. Люди беспокоились (ее использовать)». Согласно Визенхеферу древнеперсидский был применен впервые для больших речей Дария на скалах Бизутуна (Мидия). Но древнеперсидская клинопись совсем не является дальнейшим развитием древне-месопотамской клинописи, а «новым творением при влиянии как арамейского шрифта из согласных, и обозначается смесь из слогового шрифта и шрифта из согласных». (27) Возможность его прочтения уже больше не была дана в античной культуре.
Самым старым арамейским текстом в Египте является договор, датированный V столетием до о.э. Язык египетских арамейцев довольно унифицирован, и, собственно иудейские авторы едва ли используют гебраизмы. Разумеется, в нем ассирийско-вавилонские речевые обороты часты, пишет Зегерт. Арамейский язык у эллинистических селевкидов сохраняется также после гибели персидского государства, а также частичноон сохраняется у птоломейских египтян и в Малой Азии. Кочующие арабы должны еще писать на арамейском. Как об этом, согласно Зегерту, свидетельствуют исполненные по обету надписи для богини Ган-Илат. (При этом неясно, откуда исследователи хотят знать, что это арабы и были теми кочевниками, которые поместили надпись). В Египте находят, с одной стороны, имперскоарамейскую орфографию, и, с другой стороны, можно находить также такие папирусы, которые «показывают благодаря уже частым применениям намеков на гласные путем применения согласных знаков прогрессирующую ненадежность арамейской орфографии, и, пожалуй, также произношения». (Зегерт, 26) (Мы находим странным то, что намеки на гласные путем обозначения их согласными знаками здесь, у арамейцев, говорят о прогрессе ненадежности, в то время как такое же явление у греков эйфорийно приветствуется как революция письменности). Талмуд сообщает, какие языки, и какие шрифты иудеев были родственными: «После того, как закон израилитов был дан гебрейским шрифтом и на святом языке, он был дан в более позднее время Эсрой на ассирийском шрифте и арамейском языке. Теперь израилиты выбирали ассирийский шрифт и святой язык и позволяли несведущим (для чтения—ВП) гебрейский шрифт и арамейский язык». Слово «несведущие» взяты при цитировании Фаульманна, а раввин Хазда цитирует: «Самаритяне». Соответственно, раввины называют самаритянский шрифт «ктаб ибри» «гебрейским шрифтом». (Faulmann, Gesch., S. 361).
Мы должны были иметь дело, следовательно, всего с тремя реформами шрифта и языка:
Сначала: ГЕБРЕЙСКИЙ ШРИФТ + СВЯТОЙ ЯЗЫК,
Затем Эзра: АССИРИЙСКИЙ ШРИФТ + АРАМЕЙСКИЙ ЯЗЫК,
В конце концов, талмудисты: АССИРИЙСКИЙ ШРИФТ + СВЯТОЙ ЯЗЫК.
Иудеи выбрали, следовательно, ассирийский шрифт и святой язык для их культов. Но языком общения и будней, как окажется, остался арамейский.
В «Грамматике иудо-палестинского арамейского» Густава Дальмана (в 1960) мы находим следующие указания: после этого руководители вавилонской Ешивы, гаоны (около 1000) якобы обозначали иудейский арамейский как АРМИ. Маймонид[94][94], согласно Дальману, называет язык Талмуда также АРМИ. Но, с другой стороны, имеется также обозначение SVRSI (СВРСИ), которое использовалось прежде всего палестинскими иудеями и греками для обозначения арамейцев. Дальман цитирует Иосифа Юду, который требует, чтобы говорили в Палестине не говорили на СВРСИ, следовательно, по-сирийски, а говорили по-гебрейски или по-гречески. Иероним[95][95] указывает на арамейские слова как на полностью СИРИЙСКИЕ (SYRUM), но по-другому (andernorts) также как на халдейские. Для палестинских иудеев Сирия в Палестине была страной, граничащей с ней с северо-востока, для которой, согласно Дальману, как разговорный язык был известен также и палестинский. Талмуд указывает на арамейский как на «общий» («всеобщий») язык в противоположность к гебрейскому как к «святому языку». И он отличает арамейский народный от арамейского учителей и гебрейский Библии от гебрейского ученых.
По-арабски пишущие иудеи (например, Ибн Ганах, умер около 1050) обозначали весь иудейский арамейский как сирийский. Впрочем, и мне кажется очень знаменательным то, что арабы обозначали, согласно Фаульманну, свой шрифт также как SURY и Фаульманн указывает также на то, что еще иудеи называли свой квадратный шрифт как ASSURIT (Faulmann, 410).
В древнеарамейской грамматике Станислава Зегерта мы находим данные, подтверждающие Дальмана. Зегерт находит обозначение ARAMU уже в самых древних текстах вавилонской клинописи. Они должны относиться там к ландшафту в верхней Мессопотамии. Зегерт высказывается также о том, что понятие халдеев, которое использует Иероним (видимо, речь идет о блаженном Иерониме—ВП), уходит корнями к гебрейскому слову KASDIM (арамейское KASDAE) в книгу Даниила (речь идет о книге пророка Даниила—ВП). Считали это именем народа, несмотря на то, это здесь уже имеет значение «Астролог», «Толкователь снов». Разумеется, слово KASDIM или KASDAE имеет лишь незначительное сходство со словом GHALDAER. Фаульманн объясняет, что «CHALED» по-сирийски значит «закапывают», которое соответствует арабскому KASAD, что значит «врезание». И то и другое могло относиться к клинописи. «Закапыватели» или «нарезальщики» были бы тогда вавилонскими священниками, которых Даниил теснил бы в конкуренции. Тогда был бы в этом захвате смысл, и этот захват значил бы, что Иероним все еще знал взаимозависимость между обозначениями и обозначенным.