Когда человек достиг южной оконечности Американского континента, ископаемые животные — гигантский ленивец-мегатерий и гигантский броненосец-глиптодонт — еще водились в этих местах.
Изучение американских цивилизаций чрезвычайно важно для понимания закономерностей развития человечества. Индейцы, вплоть до момента, когда были захвачены конкистадорами-испанцами в XVI в., сумели сохранить те основные признаки первичных цивилизаций, с которыми культуры Старого Света расстались еще семь-восемь тысяч лет назад. Индейцы так и не научились обрабатывать железо. Металлургия у них была на самом примитивном уровне, а основные металлы, которые были в ходу, медь и золото добывались в виде самородков. Однако в обработке камня, изготовлении гончарных изделий, в прядении и особенно в окраске шерсти они достигли очень высокого мастерства.
Американские индейцы, как и их давние предшественники (примитивные цивилизации Старого Света), тесно связывали периоды сева и сбора урожая с человеческими жертвоприношениями. Но если в Старом Свете эти первичные общественные представления смягчились и были оттеснены множеством других, у амери-
канских индейцев человеческие жертвоприношения остались на первом месте. Образ змеи стал доминирующим во всей культовой символике этих цивилизаций.
По всей видимости, верховная власть находилась почти исключительно в руках жрецов. Вождям, которые руководили своими народами, приходилось и в дни войны, и в мирное время считаться с законами, установленными жрецами.
Астрономические познания у жрецов достигли высокой степени точности. Они рассчитали длительность года гораздо лучше, чем вавилоняне. Цивилизация майя создала свою письменность, состоящую из очень сложных знаков. Насколько нам удалось понять, письменность эта использовалась для ведения точных и сложных календарных записей, которым жрецы посвящали большую часть своих сил и времени.
Искусство индейцев майя было особенно развитым. Некоторые ученые видят сходство между наиболее простыми перуанскими и шумерскими скульптурами. Но тому, что было создано индейцами майя, нет подобного в Старом Свете. Ближе всего к барельефам майя (хотя на деле это совсем не так близко) были некоторые образцы работ камнерезов из Южной Индии. Они поражают своей исключительной силой выражения и пластикой, совершенством рисунка и мастерством.
Впрочем, изображения майя могут озадачить непривычного наблюдателя. Подчас они вызывают двойственные чувства своим подчеркнутым гротеском, какой-то безумной путаницей, условностями. Разум майя словно бы развивался в ином направлении, чем разум обитателя Старого Света; он жил другими идеями и представлениями, которые, по меркам Старого Света, конечно же нельзя даже назвать строго рациональными.
Своеобразие американских цивилизаций особенно заметно в их одержимости пролитием человеческой крови.
Целые реки крови проливались у ацтеков (в районе современного Мехико). Каждый год приносились в жертву тысячи людей. Заживо разрезать жертву, вынуть еще бьющееся сердце — это чудовищное действо составляло центральную часть ритуалов, совершавшихся жрецами. Оно доминировало над разумом и жизнью остальных индейцев. Их повседневная жизнь, сезонные празднества — все вращалось вокруг этой чудовищной идеи фикс.
Письмена майя не только вырезались на камне, но также рисовались на шкурах животных. Эти рукописи, ярко раскрашенные, имеют странное сходство с дешевыми комиксами, которые покупают современные дети в Европе и Америке. То же повторение одинаковых фигурок с вариациями, словно последовательный пересказ одной истории.
В Перу зачаткам письменности предшествовал своеобразный метод делать заметки с помощью узлов, которые вывязывались на шнурах различного цвета и формы. Говорят, что даже законы и указы можно было передавать с помощью подобного кода. Эта связка шнуров называлась кипу. Но искусство чтения кипу, по всей видимости, безвозвратно утеряно. Китайские историки сообщают, что подобный метод ведения записей с помощью узелков существовал и в Китае до того, как там появилась письменность.
Перуанцы также научились составлять карты и пользоваться счетами.
Когда испанцы появились в Америке, мексиканские индейцы ничего не знали о перуанских, и наоборот (например, мексиканцы ничего не знали о картофеле, который был основным продуктом питания у перуанских индейцев). Если и существовали какие-то связи между двумя этими цивилизациями, то они были давно утрачены и забыты. Пять тысяч лет до нашей эры шумеры и египтяне, вероятно, также мало знали друг о друге. Приблизительно на шесть тысяч лет Америка отстала от Старого Света.
Здесь, пожалуй, будет уместно упомянуть легенду о затонувшей Атлантиде. Хотя нет никаких материальных подтверждений того, что в прошлом и в самом деле была такая земля, многие убеждены, что три тысячи лет назад, или около того, в Атлантике за Гибралтарским проливом существовала великая цивилизация. Она ушла под воду в результате гигантской катастрофы.
Убежденность в существовании Атлантиды основывается на многочисленных упоминаниях о ней в греческих и более поздних письменных источниках. В Атлантиде, к примеру, если верить грекам, находились сады Гесперид. Однако никакого подтверждения этой легенды в геологических, географических или археологических фактах нет. И в то же время нет причин отрицать, что там, где теперь плещутся волны Атлантики, когда-то была суша.
Говоря о цивилизации, мы можем принимать в расчет самое большее последние двадцать тысяч лет, а скорее всего лишь последние десять тысяч. Самого человека можно считать человеком лишь с плейстоцена. Остатки древних поселений, которые обнаружены в Испании и Северной Африке, не дают оснований предполагать, что существовала более высокая культура к западу от этих мест.
Ранние греческие авторы, Гомер или Гесиод, не знали даже о существовании Испании, не говоря уже об Атлантическом океане.
Реджинальд Фессенден очень тщательно изучил все дошедшие до нас предания об Атлантиде и пришел к выводу, что они повествуют на самом деле не о какой-то затонувшей земле в Атлантике, а (что гораздо более вероятно и правдоподобно) о существовавшей когда-то развитой цивилизации в районе Кавказа. Нам известно, что на юге России и в Центральной Азии уже в период расселения человека воды постоянно прибывали и отступали. Там, где теперь пустыни, раньше были моря, а в тех местах, где едва хватает растительности, чтобы поддержать самую скудную жизнь, когда-то простирались густые леса. Те области, что расположены по берегам Черного моря, могли подвергнуться значительным затоплениям еще до времени, когда началось продвижение на юг арийских племен.
Возможно, некоторые из этих земель ушли под воду внезапно, и последствия для поселившихся там людей оказались катастрофическими. Достаточно уровню моря подняться на пятнадцать метров, чтобы Черное и Каспийское моря снова слились воедино. Это может случиться, например, если наступят более холодные влажные зимы, которые нарушат уровень испаряемости влаги с поверхности этих морей.
Нам, вооруженным точными географическими картами и справочниками, сложно вообразить, насколько туманными были географические представления даже самых сведущих людей во II тысячелетии до н. э. Фантастические истории о погибшей стране, путь к которой лежал через Дарданеллы, могли легко измениться в устах греческих и финикийских торговцев (открывавших для себя западное Средиземноморье) в такие же истории о такой же легендарной стране, только теперь перенесенной за недавно открытые проливы.
Страна, в которой археологов ожидают значительные открытия,— это, несомненно, Грузия и в целом регион между Черным морем и Западным Туркестаном. Множество греческих мифов и легенд связано с Грузией (это земля золотого руна, конечная цель путешествия аргонавтов; к Кавказским горам был прикован Прометей). Есть мнения, что в очень отдаленную эпоху могли существовать связи между Колхидой (страной, расположенной у моря южнее Кавказских гор) и доисторическим Египтом. Геродот отмечает некоторые общие черты у колхов и египтян.
Глава четырнадцатая
НАРОДЫ МОРЯ И НАРОДЫ ТОРГОВЛИ
1. Первые корабли и первые мореплаватели.
2. Эгейские города в доисторическую эпоху.
3. Освоение новых земель. 4. Первые торговцы.
5. Первые путешественники
1
Человек строил корабли, конечно же, с незапамятных времен. Первые плавательные приспособления появились, вероятнее всего, в раннем неолите у племен, живших по берегам рек и озер. Это были не более чем примитивные плоты, зачастую просто стволы деревьев, при помощи которых человек мог восполнить свое несовершенное природное умение плавать. Затем стволы стали выдалбливать или выжигать изнутри. Наконец, с развитием плотничества и появлением необходимых для этого инструментов началось строительство лодок.
В Египте и Месопотамии люди научились делать тростниковые лодки, обмазанные для большей надежности битумом. Такой была и «корзина из тростника», в которой Моисей был спрятан своей матерью.
Похожие лодки изготавливались из кож, натянутых на плетеный каркас. Возможно, появлению кожаных лодок предшествовало изготовление плавательных бурдюков.
В долинах больших рек лодки очень рано стали важным средством передвижения. И, наверное, из устья большой реки человек (конечно же, построив надежный, пригодный для морского плавания челн) впервые отважился выйти в море.
Первыми в море вышли рыбаки, которые постепенно постигали основные навыки мореплавания в заливах и лагунах. Очевидно, еще до того, как воды Атлантики заполнили Средиземноморскую Долину, люди уже плавали на лодках по Левантийскому озеру.
Каноэ — это составная часть гелиолитической культуры. Вместе с этой культурой оно плыло по теплым водам, пока наконец не достигло Америки.
Уже за семь тысяч лет до нашей эры по Тигру и Евфрату плавали лодки и корабли шумеров. В те времена эти реки еще не сливались в одну и каждая сама по себе впадала в Персидский залив.
Шумерский город Эриду, стоявший тогда на северо-западной оконечности Персидского залива (теперь эту местность отделяют от него двести километров наносных земель), был в то время и морской гаванью. Мы находим свидетельства того, что в восточном Средиземноморье шесть тысяч лет назад существовала вполне сложившаяся морская культура.
Есть также египетские неолитические изображения судов на Ниле, относящиеся к додинастической эпохе, некоторые из этих судов были весьма значительных размеров. На них даже можно было перевозить слонов.
Очень скоро те, кто был занят в корабельном деле, оценили преимущества выхода на своем судне в открытое море. Можно было переселиться на острова, можно было избавиться от власти вождя или царя: каждый капитан был сам себе царь. Мореплаватели могли устроить себе пристанище на отдаленном острове или труднодоступном участке материка; бросив якорь в какой-нибудь гавани, они могли заниматься ловом рыбы или земледелием. Но все же их главным занятием и основным ремеслом было плавать по морю. Чаще всего такие морские походы были пиратскими, а не торговыми. На основе того, что мы знаем о человеке и человечестве, приходится сделать вывод: первые мореплаватели грабили по возможности, а торговали по необходимости.
Мореплавание формировалось в сравнительно спокойных и теплых водах восточного Средиземноморья, Красного моря, Персидского залива и Индийского океана в районе Африканского рога. На протяжении долгой эпохи мореплавание сохраняло свои определенные особенности, которые существенно отличали его от океанского мореплавания последних четырех столетий (с преимущественным использованием парусной оснастки). В море, где часты штили, главным инструментом навигации становились весла, а размещение весел — главной проблемой кораблестроения.
Арийские народы поздно вышли в море. Первые морские суда строились или шумерами, или хамитскими народами. Семитские народы лишь последовали за этими первопроходцами.
Финикийцы (семитский народ, живший на восточном побережье Средиземного моря) создали в удобных морских гаванях ряд независимых городов. Главными из них были Тир и Сидон, которые первоначально возводились на островах, и это облегчало их защиту от вражеских набегов с суши. Впоследствии маршруты путешествий финикийцев пролегли на запад, где они основали ряд колоний, в том числе Карфаген. Вероятно, уже к 2000 г. до н. э. суда финикийцев стали покорять просторы Средиземноморья.
Но прежде чем мы продолжим рассказ о морских странствиях и открытиях этого выдающегося народа мореплавателей, расскажем еще об одной неповторимой, своеобразной культуре ранних мореходов, остатки которой были открыты на Крите.
Древние критяне жили не только на Крите, но и на Кипре, в Греции, Малой Азии, Сицилии и Южной Италии. У них были родственные связи с иберийцами Испании и Западной Европы, со смугло-белыми обитателями Малой Азии и Северной Африки. До сих пор неизвестно, на каком языке они говорили. Этот народ создал свою неповторимую цивилизацию задолго до того, как светловолосые северные греки двинулись на юг через Македонию. В Кноссе, на острове Крит, во время раскопок были обнаружены хорошо сохранившиеся остатки дворцового комплекса, которые просто поражают воображение.
Кносс, несомненно, был главным городом этой, так называемой «эгейской» цивилизации. Но у эгейцев было еще множество городов в разных уголках Средиземноморья.
В Кноссе найдены неолитические останки, такие же древние или даже древнее, чем любые из египетских находок, датируемых додинастической эпохой. Бронзовый век на Крите начался в то же время, что и в Египте. Каменные вазы, амулеты, оттиски печатей, найденные на Крите, указывают на то, что отношения с обитателями долины Нила существовали еще до того, как в Египте появились первые исторические династии. Форма некоторых критских каменных сосудов характерна для эпохи фараонов IV династии (строителей пирамид). Нет сомнения, что во времена XII династии между Критом и Египтом уже существовали самые оживленные торговые связи, продолжавшиеся примерно до 1000 г. до н. э.
Первые попытки выйти в море критяне предприняли не позднее 4000 г. до н. э., то есть тогда, когда ни арийские, ни семитские народы еще не появились на исторической арене. Но дни величия Крита наступили, конечно же, намного позже.
Лишь около 2500г. до н.э. критяне были объединены под властью одного правителя. Затем наступила эпоха мира и процветания, невиданная в древнем мире. Надежно защищенные от вражеских нашествий, живущие в условиях приятного мягкого климата, критяне предавались всем радостям жизни.
Кносс, о котором мы уже упоминали, был не столько городом, сколько просторным дворцом для царя и его людей. Он даже не был обнесен крепостной стеной. Царей, по всей видимости, всегда именовали Минос, также, как египетских царей — фа-