Жан вышел на дорогу. Договорились так: если появится китаец и он мне понравится, я тихонько свистну.
- Зддавствуй, холосый человека,- сказал маленький старый китаец на ломаном французском. Он нес на плече порядочный кусок капустной пальмы - великолепная еда. Я свистнул, мне понравился этот вежливый старичок, поприветствовавший Жана первым.
- Здравствуй, шин. Постой, надо поговорить.
- Ичито хотеть холосый человека?
И китаец остановился.
Они болтали больше пяти минут. Я не слышал, о чем шел разговор. Появились еще два китайца. Они несли на шесте большую лань - ноги привязаны к шесту, а голова волочится по земле. Черного они не приветствовали и прошли мимо, а вот соотечественнику бросили несколько слов на своем языке, и он им ответил тоже коротко.
Жан повел старика в лес. Подошли ко мне. Приблизившись, китаец подал мне руку.
- Твоя фруфру (бежал)?
- Да.
- Откуда?
- С Дьявола.
- Холосо, холосо.
Он смеется и смотрит на меня глазами-щелочками.
- Холосо, холосо. Твоя как зовут?
- Папийон.
- Моя не знает
- Я друг Чана. Чана Вокьена, брата Квик-Квика.
- Аха?! Холосо, холосо.
Он снова пожал мне руку.
- Твоя ичито хотеть?
- Передать Квик-Квику, что я здесь и жду его.
- Моя не мозет.
- Почему?
- Квик-Квик украл шестьдесят утка начальник лагерь. Начальник лагерь хотеть убить Квик-Квик. КвикКвик фруфру.
- Давно?
- Два месяца.
- Ушел морем?
- Моя не знает. Моя ходить лагерь, говорить другой китаец, холосая друг Квик-Квик. Он решает. Твоя сидит здесь. Моя вернется эта ночь.
- В каком часу?
- Моя не знает. Моя придет, несет есть, сигареты. Твоя не делает здесь огонь. Моя свистеть "Ла Мадлон" *( Народная песня, популярная во Франции в годы первой мировой войны.). Твоя слышит, твоя выходит дорогу. Поняла?
- Понял.
И китаец ушел.
- Что скажешь на это, Жан?
- Вы ничего не теряете, если хотите, можем вернуться по нашим следам в Куру. Там я раздобуду лодку, еду и парус, и вы сможете выйти в море.
- Жан, я направляюсь очень далеко, а одному бежать невозможно. Спасибо за предложение. Может быть, в худшем случае придется его принять.
Китаец оставил нам большой кусок капустной пальмы, и мы принялись за него. Блюдо свежее и приятное, с резко выраженным привкусом ореха. Жан вызвался подежурить. Я полностью ему доверяю. Натер себе лицо и руки табачным соком, так как уже начали донимать комары.
- Папийон, свистят "Ла Маддон".
Жан только что меня разбудил.
- Который час?
- Еще не поздно. Может быть, девять часов.
Мы вышли на дорогу. Ночь темная, хоть глаз выколи. Свистевший приблизился, я ответил. Он подошел еще ближе. Чувствуется, где-то рядом, но я его не вижу. Так, свистя по очереди, подошли друг к другу. Их трое. Каждый пожал мне руку. Скоро должна взойти луна.
- Давайте присядем у дороги,- предложил один из них на прекрасном французском,- в темноте нас никто не увидит.
К нам присоединился Жан.
- Сначала поешьте, а потом будем разговаривать,- сказал образованный китаец.
Мы с Жаном принялись за горячий овощной суп. Он нас хорошо согрел. Съели не весь, оставили про запас. Выпили горячего сладкого чаю с мятой. До чего хорошо!
- Ты близкий друг Чана?
- Да. Он попросил меня найти Квик-Квика, чтобы вместе с ним бежать. Однажды я уже бежал и добрался до самой Колумбии. Я неплохой моряк, вот почему Чан хотел, чтобы я взял с собой его брата. Он мне доверяет.
- Очень хорошо. Какая у Чана татуировка?
- Дракон на груди и три точки на левой руке. Три точки означают, что он был одним из вожаков мятежа в Пуло-Кондоре. А его лучший друг тоже был в числе вожаков и зовут его Ван Хуэ. У него нет руки.