- Так.
- Мне требуется марганцовка, бочонок воды, сигареты и спички. Еще месячный запас муки, растительного масла, кофе и сахара на четверых. За продукты плачу отдельно. И все вместе взятое доставите на реку Куру.
- Дорогой, я не могу сопровождать вас до устья.
- Об этом вас и не просят. Я только хочу сказать, что лодка должна быть на реке, а не в этом ручье.
- Вот, возьмите, я вам принес мучные мешки, канат, иголки и суровые нитки для паруса.
Мы с Квик-Квиком отправились назад к нашему логову. Добрались засветло без всяких приключений. Всю обратную дорогу он нес свинку на плече. Чушка устала.
На следующий день я снова остался один на острове. Я сидел и шил парус, как вдруг услышал крики. Прячась за деревьями, я незаметно подобрался к трясине и посмотрел на другой берег. Там я увидел Квик-Квика и китайца-интеллектуала, они о чем-то жарко спорили и размахивали руками. Мне показалось, что интеллектуал хочет перейти на остров, а Квик-Квик его не пускает. У обоих в руках по тесаку. Особенно разошелся однорукий - не дай Бог, убьет Квик-Квика. Я решил показаться. Свистнул. Они оба повернулись ко мне.
- В чем дело, Квик-Квик?
- Я хочу поговорить с тобой, Папийон! - закричал другой.- Квик-Квик не дает мне перейти на остров.
Спор по-китайски продолжался еще минут десять, но затем чушка опустилась на трясину, и они оба перебрались за ней на нашу сторону. Сидим в хижине и молчим, у каждого в руке кружка с чаем. Я жду, когда они заговорят.
- Послушай,- начал Квик-Квик,- он хочет во что бы то ни стало бежать с нами. Я ему объясняю, что ничего не решаю в этих делах. Ты платишь деньги - ты и командуешь. А он мне не верит.
- Папийон,- вступил другой,- Квик-Квик обязан меня взять с собой.
- С какой стати?
- Два года назад в драке по карточному делу он отрубил мне руку. С меня он взял клятву, что я его не убью. Я поклялся, но с одним условием, что он будет кормить меня всю жизнь или по крайней мере тогда, когда я потребую. Что же получается? Он уедет, и я его никогда больше не увижу. В таком случае пусть он отпускает тебя одного или забирает меня с собой.
- Да ради Бога! Чего только я в жизни не насмотрелся! Послушай, я согласен взять тебя с собой. Лодка большая и хорошая. Понадобится - мы можем и еще кого-нибудь прихватить. Если Квик-Квик не возражает, приходи.
- Спасибо,- сказал однорукий.
- А ты что скажешь, Квик-Квик?
- Согласен, если ты так хочешь.
- Но тут важно следующее: сможешь ли ты выбраться из лагеря под таким предлогом, чтобы тебя не посчитали пропавшим и не выслали за тобой поисковый отряд?
- Не составит никакого труда. Мне разрешено покидать лагерь в три пополудни, а за два часа я спокойно доберусь до реки.
- Квик-Квик, сумеешь ли ты в темноте отыскать место, где мы смогли бы взять твоего друга на борт и при этом не потерять времени?
- Пара пустяков - какие могут быть сомнения?
- Приходи через неделю: я скажу, когда мы отчаливаем.
Страшно довольный, однорукий попрощался со мной и ушел. Я наблюдал за их расставанием на другом берету, видел, как они пожимали друг другу руки, перед тем как разойтись. Значит, все утряслось. Когда Квик-Квик возвратился, я спросил его:
- Что за странное соглашение заключил ты со своим противником? Кормить всю жизнь? Никогда не слышал ничего подобного. За что ты отрубил ему руку?
- Подрались из-за карт.
- Лучше было бы убить.
- Нет, он мне очень хороший друг. В военном трибунале он стоял за меня горой - доказывал, что это он на меня напал, а я законно защищался. Я сам добровольно заключил с ним такое соглашение и должен до конца выдержать условия. Я тебе не говорил, потому что ты ведь оплачиваешь побег.
- Ладно, Квик-Квик, дело улажено. Не стоит больше говорить об этом. Станешь свободным - а на все
воля Божья,- то и поступать будешь по собственному усмотрению.
- Я сдержу слово.
- Чем думаешь заняться на свободе?
- Рестораном. Я очень хороший повар, а он специалист по блюду из макарон по-китайски.
Этот случай поднял настроение. Я пребывал в веселом расположении духа. Вся история мне показалась настолько забавной, что я не мог удержаться от того, чтобы время от времени не подтрунивать над Квик-Квиком.
Шоколад сдержал слово: через пять дней все было готово. В проливной дождь мы отправились осматривать лодку. Ничего не скажешь! Мачта, руль и киль изготовлены мастерски из высококачественного дерева. Лодка стояла в речной заводи, на борту бочонок с водой и съестные припасы. Оставалось предупредить безрукого. Шоколад вызвался сходить в лагерь и переговорить с ним. Во избежание опасности, связанной с причаливанием лодки к берегу и взятием однорукого на борт, мы договорились, что Шоколад приведет его прямо к затону.
Устье реки Куру отмечено двумя створными маяками. В дождь можно без всякого риска выйти на середину - разумеется, со спущенными парусами, чтобы не засекли. Шоколад дал нам черной краски и кисть. Надо нарисовать на главном парусе большую букву К и цифру 21. К-21 - регистрационный номер рыбачьей лодки, которая иной раз выходит в море на ночной промысел. Если мы поднимем парус на выходе из реки и нас увидят, то могут принять наше судно за другую лодку.
Отъезд назначили на завтра в семь вечера. А в шесть уже темно. Квик-Квик заверил меня, что он нашел тропинку, которая выведет прямо к речной заводи. С острова уйдем в пять, чтобы иметь в запасе час, пока еще светло. За это время вполне возможно добраться до лодки.
Мы бодро и весело возвращались на остров. КвикКвик идет впереди и несет на плече свинку. Я поспеваю сзади. Не поворачивая головы в мою сторону, Квик-Квик без умолку болтает:
- Наконец-то я покину каторгу. И все благодаря тебе и брату Чану. Может быть, однажды, когда французы уйдут из Индокитая, я вернусь на родину.
Короче, он верил в меня, а увидев, что лодка мне понравилась, развеселился и распелся, как зяблик. Последнюю ночь я сплю на острове и, надеюсь, последнюю ночь на земле Гвианы.
Если удастся выйти из реки в море, то мы, считай, уже на свободе. Конечно, лодка может разбиться, но это единственная опасность, так как во время войны ни одна страна не выдает беженцев. В этом смысле война нам даже сослужит добрую службу. Если поймают французы, то уж как пить дать приговорят к смерти. Но им надо сначала нас поймать. Я подумал о Сильвене: не соверши он тогда ошибки, был бы он рядом со мной. Уже засыпая, я мысленно отстучал телеграмму: "Месье Праделю, прокурору. Из вашей канализации, куда вы меня спустили, я вышел наконец победителем. На это ушло девять лет".
Когда меня разбудил Квик-Квик, солнце стояло уже высоко. Чай и лепешки. Везде полно коробок. На глаза попались две плетеные клетки.
- Что ты с ними собираешься делать?
- Посажу куриц - в дороге съедим.
- Ты сдурел, Квик-Квик. Нельзя их брать с собой.
- А я хочу и возьму.
- Ты что, совсем больной? А что, если затемно мы еще не успеем выйти в море и утром на реке распоются петухи и раскудахчутся куры? Ты не чувствуешь опасности?
- Кур я не брошу.
- Да изжарь ты их, залей смальцем и добавь не много масла. Курятина хорошо сохранится, и мы ее слопаем за первые три дня.