Между тем девушки разобрали у прислуги карандаши и разбрелись по залу, обдумывая ответы. Некоторые сразу начали строчить на обратных сторонах листков, примостившись на подоконниках или усевшись прямо на полу возле стен. Даже девицы, отличавшиеся откровенно деревенским видом, старательно выводили что-то.
Одна из подружек княжны надула губки:
— Благородным девам не пристало писать карандашами! Подайте перо и чернила!
Радмил, хмыкнув, сделал знак, и лакей мигом привел писаря, немолодого лысоватого мужчину в черном сюртуке. У того нашлись и твердые бархатные папки, куда можно было вложить листки, и местные авторучки — костяные трубочки тонкой работы. С одного конца в них были вставлены золоченые перья для письма, с противоположного — прилажено по стеклянному шарику, в коем плескались чернила.
— Благородным девам не пристало пачкать пальцы чернилами, — подхватила с лукавой улыбочкой княжна.
Пришлось писарю остаться и помогать дамам.
Варя набралась отчаянной храбрости, решительно протянула свой листок писарю:
— Д-девам не пристало зрение напрягать, от этого морщинки вокруг глаз появляются. Прочитайте! Пожалуйста.
Радмил громко хрюкнул. Вопросительно оглянулся на его величество, но король меланхолично махнул рукой, разрешая.
— Решите задачу. Вы — дочь провинциального барона. Возле вашей деревни разрушился мост. У вас есть денежные средства, которых хватит либо на новое платье для королевского бала, либо на починку моста. Что вы выберете?
Варя крепко задумалась.
— Пустить деньги от платья на постройку моста, — принялась она рассуждать, — этот ответ кажется очевидным. Однако условия задачи выглядят неполными. Какой это мост? На каком пути расположен? Во-первых, если я дочь барона, то где мой отец? Почему я должна жертвовать своими карманными деньгами ради проблем родительского имения? Куда дел сбережения мой папаша, почему он не занимается своими прямыми обязанностями и как допустил подобный беспорядок? Во-вторых, куда ведет мост? Если на другой берег речушки, где у деревенских разбиты огороды и где они, скажем, косят сено, то это одно дело. Тогда мост можно поставить деревянный. И если у нас в имении есть деревня — а может, и несколько! — то нет ли и леса? Где можно нарубить подходящих бревен, а сооружают пусть те же деревенские мужики. Подозреваю, предыдущий мост развалился не без их участия — наверняка самые хорошие балки под шумок утащили к себе, свинарники подпирать, а для моста подсунули гнилушки! Поэтому он и рухнул…
Варя осеклась, поняв, что слишком разошлась и неприлично повысила голос.
— Простите, — пробормотала она, поежившись под всеобщим пристальным вниманием.
— Продолжайте, — разрешил король. Его величество оживился и даже слегка заинтересовался.
Варя собралась с духом и продолжила:
— Если мост стоит на проезжем тракте, то это совсем другое дело. Его тогда нужно делать каменным, а лучше бетонным, и сомневаюсь, что средств от одного платья окажется достаточно. Тогда я нанесу визит соседям — ведь наверняка за нашим имением есть еще не одно, и все они тоже пользовались этим мостом. Если не удастся договориться с соседями о ремонте вскладчину, я закажу-таки себе новое красивое платье и отправлюсь в нем в столицу. Там узнаю, не положена ли в таких случаях помощь из казны, ведь объект губернского значения. А в красивом платье на меня обратят внимание и, по крайней мере, согласятся со мной поговорить, а не отмахнутся, как от провинциальной нищенки. Еще вариант: договориться в столице о поставке товаров или сырья и получить предоплату, которую и пустить на строительство. Наверняка в моем имении что-нибудь производят полезное — ведь откуда-то взялись деньги на платье. Вот. В общем, как-то так.
— Прекрасно! — с чувством похвалил магистр Чуролют. — Пожалуй, схожу-ка я за его высочеством, пора ему присоединиться к нам…
— Из вас получится разумная хозяйка, — улыбнулся его величество.
Некоторые девицы сердито скомкали свои листки с недописанными решениями задачи и в сердцах побросали на пол. Радмил расторопно проверил ответы самых упрямых — и без лишних слов поделил оставшихся участниц на две неравные группы, жестами указав на дверь провалившим экзамен.
Не позволяя впечатлению померкнуть, вперед выступила княжна:
— Ваше величество! Позвольте слово.
— Да, конечно, слушаю, — обрадовался поддержке утомленный мероприятием король.
Княжна приосанилась, величественно повела рукой:
— Я буду говорить от лица всех присутствующих девушек, независимо от сословия, родовитости и титулов.
Ее подруги согласно присели в реверансе, Варя поспешила тоже поклониться, чтобы не привлекать к себе внимания еще больше.
Остальные претендентки зашептались, охваченные нехорошим подозрением, но выступить против княжны никто не посмел.
Княжна улыбнулась, словно уже ощущала на голове венец королевы:
— Три испытания выявили самых достойных девушек. Все мы, здесь присутствующие, станем для наших избранников верными женами, хорошими матерями и разумными хозяйками. Теперь, согласно традиции, последнее слово за принцем. Однако если его высочество растерялся от ослепительной девичьей красоты и с самого начала отказался от решающего слова, мы сами обязаны ему помочь и сократить бремя выбора — до одной. Я добровольно отказываюсь от своего права претендовать на руку принца! Ибо вижу, что среди нас есть та, кто достойнее прочих назваться невестой его высочества.
Она красивым движением изящной руки указала на Варвару.
Та лишь рот открыла и глаза распахнула, потеряв дар речи. Такой подлянки она не ожидала!
Подружки княжны, точно заранее все сговорились, поддержали идею с самоотводом — каждая демонстративно подходила к Варе и либо коротко обнимала за плечи с возгласом «Достойная!», либо пылко целовала в щечку, приговаривая: «Желаю счастья!», затем скромно ретировались в сторонку, выстроившись полукругом за спиной лукаво улыбающейся княжны.
Варвара слово вымолвить не могла, просто стояла столбом, рот открыв, и глазами хлопала. Хотелось наброситься на коварную девицу с кулаками, хоть что-то сделать, чтобы не лопнуть от злости. От негодования в глазах мушки заплясали — не хватало еще в обморок тут перед всеми грохнуться!..
Вездесущий паж успел подкрасться к трону и что-то горячо нашептывал его величеству на ухо, тот же благосклонно хмыкал в ответ.
— Пусть будет так! — охотно согласился король.
Разумеется, если высокородные кандидатки хором признали красноволосую выскочку лучшим выбором для принца и их поддержал государь, ни одна менее родовитая барышня не решилась возразить. Скрипя зубами, девицы издалека пробурчали поздравления. Обалдевшая невеста только одному порадовалась — что они ее лобызать не стали, а то ведь могли бы не сдержаться и удавить в объятиях.
Сделавшиеся лишними здесь, отсеянные девицы гурьбой покинули зал.
Зато вернулся виновник торжества: принца насильно привел за руку главный королевский чародей. Тугохвал сиял счастьем и не замечал настроения наследника престола:
— Какой прекрасный праздник получился в честь вашего пятнадцатилетия! Злат, я искренне рад за вас! Такой прекрасный день!.. Я что-то пропустил? — не досчитавшись львиной доли финалисток, обратился он к королю.
— То есть, сколько лет принцу? Пятнадцать?.. — вышла из нервного окаменения Варя, обернулась к княжне, ткнув дрожащим пальцем в сторону мечущего молнии Злата.
Та благосклонно кивнула:
— Совершенно верно. Лучедар сегодня вошел в пору совершеннолетия. Самое время огласить помолвку.
Варя с сомнением уставилась на именинника: тот совсем не выглядел малолеткой. Изящный статный красавец, но вовсе не хлюпик. Полноценные восемнадцать-девятнадцать лет, самый сок призывного возраста, никак не школьник. Затуманенную голову Варвары посетила гениальная мысль: а что, если у них в этом мире время идет не так, как на Земле? У них тут вон магия есть А у планеты кольца — вдруг эти самые кольца и тормозят движение планеты? Отсюда и календарная разница…
Пока она размышляла о движении небесных тел, Радмил успел похвастаться перед принцем своим жемчужным скорпионом. Но король прервал их, подозвал сына, чтобы по-отечески тому что-то мягко внушить. Злат немного остыл, но всё оглядывался на своего пажа. Паж, поганец, строил обиженную мордашку и скорбно поглаживал скорпиона, словно затея с королевской помолвкой досаждала в первую очередь ему самому. Хотя, если подумать, от выбора невесты зависело будущее всех во дворце, и паж с принцем ощутят перемены первыми… Варя мысленно плюнула и бросила гадать о здешних придворных интригах — без нее разберутся.
Решившись, она подошла к благожелательно жмурящемуся, как сытый кот, чародею, робко спросила:
— Скажите, пожалуйста, господин Чуролют…
— Магистр Чуролют, дорогая, — поправил ее тот. — Но ты можешь звать меня «учитель».
— Как скажете, — пожала она плечами.
— Прелестный паучок! — восхитился чародей, забрал с Вариной руки мохнатое существо, о котором Варя уж и забыла. — Отличный образец зримой и осязаемой иллюзии, не находишь?