— Моих? — рассеянно удивилась Варя.
— Конечно. Я подготовился заранее, ведь предполагалось, что я похищу в Белозорье свою будущую жену, — усмехнулся он.
— Предполагалось, что несчастная девушка должна быть против похищения, — ехидно заметила Варя. — Представляю, какие комнаты ты приготовил для укрощения строптивой суженой — с решетками на окнах, на дверях замок…
Снежен многозначительно промолчал.
Покинув зал и миновав несколько переходов, поднявшись на два этажа выше, они вошли в сравнительно небольшую гостиную. Зимослав распахнул следующие двери — там оказалась просторная спальня, которую осветили мгновенно вспыхнувшие свечи.
— Зажечь камин? — предложил он.
— Не стоит, — отказалась Варя, недоумевая, почему он не предложил прислать служанку. Такой деликатный, что стесняется потревожить спящую прислугу? Нет, Варе не нужна была помощь незнакомой женщины, чтобы наконец-то улечься спать, но от принца невольно ждешь чего-то подобного.
Она прошлась по спальне — огромная кровать, огромное окно, никаких решеток… На кровати — белая пена кружев ночнушки.
— Прошу заранее простить, если тебе что-то не понравится или не подойдет, потом ты можешь приказать переделать здесь всё по своему вкусу, — извинился он на всякий случай. — Утром мне нужно будет забрать из Златограда моего сайгака, и заодно я захвачу твой багаж.
Варя вспомнила о многочисленных роскошных платьях, заказанных для нее Мстисладой — и ей стало жаль сайгака, на которого все эти сундуки повесят.
— Можешь багаж не весь брать, там тяжело получится!
— Да брось, — отозвался Зим, — от истощения не умру. Пусть я не умею экономить силы, зато восстанавливаюсь быстро, привык при слабеньких амулетах.
— Такие резкие перепады, вообще-то никому не добавят здоровья, — заметила Варя.
— Осторожничать буду в старости, — отрезал тот. Добавил мягче: — Мои комнаты этажом выше. Если что-то понадобится — постучи в потолок и крикни, я чутко сплю. Не беспокойся, ты никому не помешаешь, мы в башне совершенно одни.
Варя похлопала глазами, не понимая, как ей реагировать на такие сведения.
Кажется, королевич тоже затруднялся с решением, как лучше поступить. Судя по его виду, он склонялся к тому, чтобы просто поскорее откланяться и уйти к себе.
— Хм… За этой дверью платяной чулан. А за этой купальня, я говорил?
— Нет еще, но спасибо, что сказал, — кивнула Варя, гадая, почему он медлит.
— Воду специально греть не нужно, там два вентиля, почти как у тебя дома — в общем, думаю, ты разберешься. Или наполнить тебе ванну?
— Не стоит, спасибо.
— Тогда позволь пожелать спокойных снов, — сказал он.
И подошел.
Наклонился к ней.
И поцеловал…
…в уголок рта. Просто коротко притронулся губами. Почти невесомо.
— Это для снятия проклятия, — пояснил он, отведя взгляд. — Конечно, для полной уверенности можно было бы отринуть приличия и…
Варя прикусила губу, зажмурилась, затаила дыхание.
И услышала смешок:
— Пожалуй, не сегодня.
После чего поганец развернулся, вышел и закрыл за собой дверь.
Варя плюхнулась на кровать. Уставилась в потолок.
Встряхнутый сонный Финик сполз с ее плеча, переместился на подушки, где мгновенно снова засопел.
Сердце терзалось противоречивыми чувствами — сожалением и досадой. Почему он не поцеловал ее по-настоящему? Не хочет? Сомнительно, что не умеет, в его-то возрасте, при его-то титуле. При его-то внешности. Боится ее шокировать? Эх, надо было самой на него кидаться, пока ехидничал!.. Или тогда она бы его шокировала? Тоже большой вопрос… С другой стороны, это у них не первая брачная ночь, ведь они даже не помолвлены! Но если бы он заботился о ее репутации, то разве поселил бы практически в соседней комнате в пустой башне…
Тут разум Вари, совершенно забывший о недавно столь желанном отдыхе, занялся новым вопросом: а куда она, собственно, попала? Что это за башня? Угловая башня дворца? Донжон замка? Одинокая, как перст, башня колдуна?
Чтобы это выяснить, оказалось мало встать с постели, распахнуть окно и выглянуть наружу. К тому же было просто темно. Созерцая какие-то невнятные заросли, верхушки деревьев и уловив вдалеке мерцание то ли реки, то ли озера, Варя благоразумно решила отложить решение этого вопроса на утро.
Дышалось здешним воздухом не в пример слаще, чем ночным городским в ее мире. Варя прилегла на подоконник грудью, подперла тяжелую голову руками.
Ветерок донес откуда-то тихую ненавязчивую мелодию, наигранную на пастушеской флейте. Звуки нежно и печально струились сквозь шелест листвы…
Где-то внизу в отдалении раздался стук открываемых ставень. И надтреснутый женский голос проорал в темноту:
— Огнеяр! Тебе днем дудеть вредность не позволяет?!
Мелодия мгновенно оборвалась, смутившись, что ее услышали.
Скрипнули другие ставни, кажется, расположенные немного левее первых. Из-за стены кудрявых деревьев послышался нежный девичий голос, звенящий от возмущения:
— Огнеяр, не слушай ее, играй, если душа требует!
— Ваше высочество! — снова раздался первый голос. — Не потакайте мальчишке! Ночью не музицировать, а спать надо! Так что немедленно отправляйтесь в постель и закройте окно!
— Сама закрой окно, Росана, раз тебе музыка мешает, — парировала принцесса. — А мне душно!
Варя хихикнула, услышав, как распахнулось окно этажом выше, чем ее. Выглянувший Зимослав негромко ругнулся.
Но ему высказаться не дали — еще левее принцессиного окна со скрипом отворилась дверь, прошлепали шаги на крыльце, точно ноги были обуты в растоптанные галоши. И голос древней старухи воззвал к совести всех участников полуночной переклички:
— Всем тихо! Не видите, что ли, огонь в башне зажегся? Знать, его высочество вернулся из Златограда, привез-таки себе невесту. У них первая ноченька на двоих! А вы, дуры, разорались, романтику поганите. Быстро всем спать! А ты, Огнеярушка, играй, умница.
Варя чуть в голос не расхохоталась, услышав, как поспешно и старательно тихо закрыл свое окно Зимослав. Короткий вскрик и новая порция ругани сквозь зубы возвестили о ненароком прищемленном ставнями пальце.
Она свое решила оставить открытым, благо комаров-мошек здесь не водилось.