Глава 15
Несмотря на происшествие с лазутчиком, жизнь в Жуковом Улье продолжалась привычным чередом. Все занимались своими делами. Зимослав целыми днями пропадал невесть где, иногда даже ночевать не возвращался. Варя помирала от скуки.
От безделья она взялась за учебу. Всё-таки не овладеть толком магическим даром, раз уж оный у нее пробудился, было бы слишком расточительно. К тому же больше не хотелось ощущать себя беспомощной как в бытовом плане, так и в вопросе безопасности.
Для самостоятельных занятий у нее имелся конспект, надиктованный Алоясом Вихрем. В торопливо накарябанных записях нашлось много полезного и интересного, если не считать уймы занудных упражнений, необходимых начинающим магам, как гаммы будущим музыкантам. В кое-какие общеизвестные чародейские премудрости ее охотно посвятила Зореслава. Потом и Росана присоединилась к посиделкам, не утерпела — взыграла-таки жилка многоопытной гувернантки.
Еще Варя решила научиться готовить без привычной бытовой техники, для чего втерлась в доверие в бабе Вере и проникла на кухню не только в качестве потребительницы еды. Старушенция не отказала в помощи — проявила себя строгой, придирчивой наставницей.
— Вот помру! — грозилась королевская кормилица, потрясая черпаком, — тогда ответственность за здоровье государя ляжет на твои плечи! Здоровье зиждется на пище телесной и спокойствии душевном. Кто, как не жена, обязана бдительно следить и за тем, и за другим?
Варя не перечила, старательно запоминала рецепты и хитрости. Хотя исподволь не забывала толкать просветительские речи о пользе сырых овощей в целом и клетчатки в частности, так как считала, что в меню имелся очень уж явный перекос в сторону мучного и жареного. Впрочем, сама же познакомила кухарок с феноменом пельменей и с блюдами из лапши.
А однажды приволокла из своего мира корзину яблок и пакеты с замороженной клюквой — и испекла парочку огромных пирогов. На один внушительный ароматный кусок самолично выловила-таки Огнеяра. (Потом еще пару раз успешно «прикармливала» с рук, так что парень больше от нее не шарахался почем зря, хотя и сильно разговорчивее тоже не стал). Другой же кусок отложила заработавшемуся Зимославу в качестве позднего ужина, сопроводив запиской, что это за ягода такая. (И пусть над запиской из нескольких слов пришлось помучаться, а потом пережить смущающий момент, когда попросила Огнеяра проверить ошибки, но всё-таки для Вари и это тоже стало своего рода достижением).
Вот только успехами в романтическом плане она похвастаться не могла, к великому своему огорчению.
Да, Зимослав не сидел дома. Но! Даже короткие встречи Варя старалась использовать с пользой. Вернее, с корыстным интересом.
Каждый день королевич заходил в ее гостиную, чтобы забрать заряженные накопители из шкатулочки, специально для этого поставленной на подоконнике, и положить амулеты опустошенные — такой вот круговорот камушков получался. Если ему приходилось отправляться по делам очень ранним утром, Зим крался на цыпочках, чтобы не разбудить невесту. Но всё чаще Варя успевала подловить его — и встречала то в сорочках или пеньюарах, как будто только спрыгнула с кровати, то в «домашних» нарядах, принесенных из своего мира. И, сказать честно, поначалу шортики и маечки, пижамки из тонкого трикотажа или юбки выше колена заставляли королевича замирать на мгновение, хмуриться, смущаться. Но очень быстро он привык к эпатажным привычкам своей невинно хлопающей ресницами суженой и перестал краснеть, нервно дергать бровью и запинаться. Определенно, правящий принц отличался профессиональной выдержкой.
Утренними провокационными приветствиями Варя, понятно, не ограничивалась. По вечерам она поджидала жениха, расположившись в своей гостиной с книжкой, ноутом или смартфоном — и оставив дверь на лестницу открытой. По привычке Зим сперва поднимался к себе, чтобы помыться-переодеться, затем либо отправлялся ужинать к бабе Вере, если было не слишком поздно, либо вызывал Огнеяра, чтобы тот принес ужин в комнаты. Теперь же в первую очередь ему приходилось заворачивать на Варин этаж, ибо проигнорировать ее самоотверженные бдения было бы крайне невежливо. А потом или они вместе под руку отправлялись ужинать — или оставались здесь же, в уютной гостиной, и разделяли полуночную трапезу только на двоих. (В определенный час Варя сама накрывала стол, чему Огнеяр был только рад, ведь ему больше не приходилось бегать по этажам среди ночи). В последнем случае Варя повторяла маневр с причудами в нарядах, чередуя пенные кружева с обтягивающими джинсами и с парадными платьями, якобы примеренными от скуки просто так, чтобы моль в сундуках не завелась. Зимослав старательно прятал усмешку, ибо актриса из Вари была никакая.
Но он не жаловался на ограниченный ее вкусом выбор блюд и безропотно поглощал Варину стряпню, неизменно расхваливая старания и подмечая успехи вроде не подгоревших котлет или в меру подсоленного рагу. Часто и сам приносил пирожные из столичной кондитерской. Иногда, по настроению, добавлял на десерт густой ликер или ароматную наливку из бездонных дедовых кладовых — не выпивки ради, а лишь по рюмке к чаю в качестве «жидких конфет». (Едва початую бутылку Варя потом «забывала» у Росаны или на кухне, ибо Зим ценил разнообразие вкусов и через несколько вечеров в любом случае откупоривал следующую).
За столом они беседовали, много и о пустяках — Варя рассказывала о своем прошедшем дне и успехах в чародействе. Он жаловался на деятельных министров, эгоистичных придворных и жадных лендлордов. Давал неплохие советы касательно колдовства, если, конечно не увлекался чересчур объяснением теории, тогда Варя переставала слушать, а просто любовалась и кивала.
В ответ на ее наряды Снежен тоже стал позволять себе вольности в одежде — спускаясь к ужину, забывал надеть камзол, потом и жилеты ушли в отставку вместе с крахмальными шарфами и шейными платками. Свободная рубашка с незастегнутым воротом или просторный сероватый блузон крупной вязки вкупе с домашними мягкими штанами и стоптанными тапками-сапожками сводили Варю с ума, настолько велик был контраст с королевичем утренним, чопорным и изящным, застегнутым на все пуговки. А еще ее в жар бросало от вида влажных после ванны сиреневых вихров — как они начинали трогательно пушиться, высыхая…
И всё равно ежедневных свиданий Варе было мало.
Всё чаще ее посещала мысль, что пересечь френд-зону в их отношениях будет очень и очень трудно — Снежену, похоже, всё нравилось, как есть. А ей самой схватить его за уши и поцеловать от всей души — не хватит духа даже после бутылки ликера. Каким-то образом ему удавалось и зачаровать ее, и заморозить одной улыбкой…
__________
— …Открыть бы портал вроде этого да и выпнуть белогорцев куда подальше, — сердито проворчал Огнеяр Тихун, хмуро взирая на дыру в воздухе. Та разевала свою пасть всё шире, расползаясь просторными воротами.
— Нельзя, — назидательным тоном отозвался Будигор. — Они живут на своей земле, нет у нас права лишать их исконного дома.
— А чего тогда к нам постоянно лезут? Надоели, — буркнул Тихун. Сорвал колосок травы, принялся обдирать.
Парни сидели на пригорке, на почтительном расстоянии от стихийного прорыва пространства. Зимослав запаздывал — министры, видать, вцепились клещами. Но ничего, в этот раз промедление не страшно: дыру Тихун почуял заблаговременно, так что открылась она практически у них на глазах, расширялась сравнительно медленно, пространство не пыталось вывернуться противно законам материи. Оттуда лезли только мелкие панцирные зверюшки — настороженно выглядывали в здешний мир, принюхивались, пугались громкого Белокрасовского «Кыш отсюда!» — и сигали обратно восвояси. Лишенные магической ауры, нездешние тварюшки и не ушли бы далеко, ограждающее кольцо, поставленное Огнеяром, не позволило бы им разбежаться по округе. Вот бы все стихийные дыры им такие же попадались пустяковые!
Одно не давало Алоясу покоя: тамошние звери оказались незрячими — слишком жестокое солнце сияло в том мире. Даже те лучи, что проливались на здешнюю почву, в короткое время спалили траву до желтой трухи, очертив полукруг «порога». Похоже, в том мире выживали лишь растения с толстой кожурой, а звери защищались костяными щитками.
Вихрь подошел к расплывчатым краям, вытянул руку, пробуя атмосферу на той стороне. И быстро отдернул — кожа покраснела, зачесалась.
— Венцемир, захватил мазь от ожогов?
— Разумеется. И перчатки, и шлем с забралом из черного стекла. Пузырь с воздухом не требуется, я так понимаю.
— …Вот в такую бы палящую пустыню да всех белогорцев, — не унимался Огнеяр.
— Ты сам знаешь, Великая Матерь посчитала бы это убийством и сурово тебя покарала бы за преступление против чужой жизни, — покачал головой Будигор.
— А им нас убивать можно! — взвился Тихун. Только тема мести могла заставить молчаливого парня повысить голос. — Наши военные колдуны способны лишь держать защиту. Если кто попробует с помощью дара убить врага — он окажется проклят. Это несправедливо! Белогорские ведуны несут смерть нашим воинам, а мы не можем им ответить тем же!
— У нас есть солдаты, которым не нужны чары, чтобы оказать достойный отпор, — сказал Будигор. — Нашим магам нет необходимости очернять свой дар.
— Белогорцы верят в других богов. И магия у них иная, — напомнил подошедший к ним Вран. — И в этом есть хорошая сторона — им не нужна энергия, которой подпитываются наши чародеи. Нашим не подходят вибрации, необходимые их шаманам. Даже в отношении колдовства мы абсолютно различны. Если когда-нибудь удастся понять, что же они ищут на наших землях, мы легко сможем заключить мирное соглашение, ведь по сути нам с ними совершенно нечего делить.
— Напомни им об этом, когда они явятся нынче зимой, — проворчал Огнеяр.
— Против нас настроены лишь некоторые кланы, — терпеливо втолковывал младшему товарищу Будигор. — И то внутри семей нет согласия, иначе к нашим границам явилось бы такая армия, что нам пришлось бы звать на помощь Белозорье и Вольнополье вместе взятые. Только кажется, будто на суровых склонах с трудом выживают крошечные деревеньки — на самом деле белогорцев много, очень много…
— Да-да, я слышал байки о подгорных городах, — перебил Огнеяр.
— Это не байки, — присоединился к разговору вышедший из собственного портала Зимослав. — Дед Грозоврат бывал в гостях у подземной белой королевы… Венцемир, вижу, объявил вам о ситуации?
— Нет, еще не успел, — повинился капитан королевских рыцарей. — Это мы просто от скуки языками чешем.
— Ты принес плохие новости, полагаю? — нахмурился Вран.
— Не особо плохие, но и не слишком приятные, — кивнул Снежен, огляделся, оценивая обстановку. — Но сперва давайте управимся с дырой.
Парни заговорили наперебой, торопясь коротко и емко объяснить особенности сегодняшнего стихийного разрыва и мира по ту сторону.
— Хорошо, согласен, давайте вашу мазь. И шлем давайте…
— Позволь мне пойти вместо тебя! — взволнованно вызвался Огнеяр, заставив старших замолкнуть.
Алояс покачал головой:
— Лучше пойти мне. Дыра не велика, моих сил хватит. А от тамошнего солнца Зим точно получит чесотку.
— Венцемир вылечит, — легкомысленно отмахнулся Снежен. Обернулся к помощнику, взглянул в умоляющие глаза. Покровительственно потрепал парнишку по вихрам: — Не в этот раз. У тебя есть свои обязанности, ими и занимайся.
— Дай мне попробовать! Я же не прошу невозможного — эта дыра закроется просто, я справлюсь!
— Попробуешь в свое время, — отрезал Снежен. — Когда я однажды застряну в чужом мире, как мой отец, тогда ты и займешь мое место. А пока я буду выполнять мой долг, а вы — меня поддерживать. Так что извольте начинать, господа!
Королевича ждать не заставили, все приготовления были завершены до его прихода.
Вран задействовал амулеты, заряженные подругой Вихря, так он мог направлять остальных членов их маленькой команды. Алояс сосредоточился на той стороне прорыва, расчистил пятачок пространства, чтобы никто не навредил и не помешал Зимославу, шагнувшему в стихийный портал. Огнеяр, обиженный недоверием, продолжил следить за огражденным периметром по эту сторону. Будигор занялся самой дырой — занудный процесс тщательной «штопки» у замказначея выходил лучше всего. Венцемир оставался пока что не у дел.
— …Будигор, стягивай сильнее! Снежен, не торопись, — командовал Белокрас, благодаря амулетам чувствуя все тончайшие нити переплетающихся в единый узор чар. — Огнеяр, помеха слева!