— Если она влетит в закрывающийся проход, полетишь за ней следом. Это чужой мир! Наших птичек, жуков и таракашек там не ждут.
— Сам знаю!
— Алояс!
— Братец, не кричи, я всё прекрасно вижу. Зим, ты как там? Не спекся еще?
— Тут правда жарковато. Прореха пустячная, я почти закончил.
Голос королевича донесся глухо — из-за шлема, закрывающего лицо, и из-за увеличивающегося расстояния между отдаляющимися мирами. Портал постепенно превращался в длинный коридор — в нору с зыбкими стенками, по которым пробегали волны-судороги.
— Будигор? — поторопил Вран замказначея.
— Еще чуть-чуть… — пробормотал тот, накладывая завершающие «стежки» в «штопке». — Еще немножко… Венцемир! Ал! Вытаскивайте его высочество.
— Зим, закончил?
— Да. Начинаю стягивать.
— Закрываю! — подхватил Будигор.
— Ловлю-ловлю! — шутливо воскликнул Венцемир, по пояс высунувшись в плавно сужающийся портал и протянув руки. — Да вы дымитесь от усердия, ваше высочество!
Зимослав, запустив чары со своей стороны, успел прыгнуть в сужающуюся дыру — и, пролетев невесть сколько расстояния, ибо между мирами не существовало понятия длины — ухватился за Венцемира.
— Отпускаю, — сообщил Алояс, прежде чем дыра на той стороне окончательно затянулась.
«Коридор» между мирами, потеряв вторую точку, стал стремительно укорачиваться. Дыра на этой стороне сделалась узкая, что чердачное оконце, обхватив Венцемира за пояс — отчего тот выразительно задрыгал ногой, ибо наорать на приятелей, чтобы поторопились, не смог бы при всём желании.
— Будигор, не спеши! — одернул Вран.
— Да держу я, держу, — с натугой отозвался тот.
— Я помогу, — подскочил Огнеяр, перебрасывая Врану ставшую почти ненужной сеть чар, следящих за окружающим пространством.
Вдвоем они затормозили стягивание и, более того, сумели чуть растянуть проход обратно, не нарушив заклятий.
Вихрь и Вран подоспели на помощь — и, вцепившись в Венцемира, вытащили обоих. Портал глухо выдохнул, выпустив пузырь воздуха — и закрылся. Лишь сожженная нездешним солнцем трава осталась в напоминание.
Все без сил плюхнулись на землю. Только Зимослав, высвободившись из крепких объятий личного лекаря, тотчас вскочил на ноги, зашипев. И принялся с неловкостью избавляться от перчаток и от шлема.
— На этот раз было проще простого! — объявил Огнеяр.
— Да, с предыдущими воинственными демонами не сравнить, — согласился Вран.
Венцемир помог королевичу снять шлем — и нахмурился, всматриваясь в покрасневшее лицо и нездорово слезящиеся глаза.
— Что видишь? — спросил лекарь, помахав перед ним двумя растопыренными пальцами. Зим даже не моргнул.
— Вспышки, — вздохнул он, сдаваясь без препирательств. — Больше ничего. Я ослеп?
— Не совсем, но близок к тому. Парни, откройте-ка нам портал.
— В Грозовградск, к тебе в лечебницу?
— Или к Чуролюту?
— Только не к нему, — взмолился Зим.
— Ну, значит, будешь терпеть мою методу, — без веселья хмыкнул Венцемир.
— Я с вами, — решил Алояс.
— Да-да, присмотри, чтобы этот коновал не угробил нам правителя, — вставил Будигор. — Нам еще с белогорцами воевать, а зимние звезды я вешать не умею.
— Не говори ничего о звездах, — простонал Снежен. Потянулся потереть припухшие веки, за что получил от личного лекаря шлепок по руке.
Помрачневшего Врана и распереживавшегося Огнеяра замказначея отправил по домам также через порталы.
______________
Варя очень удивилась, когда Зимослав поскребся к ней в спальню средь бела дня.
— Варя, накопители не заряжены…
— Прости, я собиралась после обеда ими заняться! Если тебе срочно, я сейчас…
Она торопливо вскочила с кровати, где среди одеял играла с Фиником в кошки-мышки, и бросилась открывать дверь.
И остановилась на пороге буквально с отвисшей челюстью.
Принц предстал перед нею в таком виде, что и во сне привидеться не могло: глаза покрасневшие, будто полдня рыдал, нос припух и шмыгает, губы растрескавшиеся. Лицо поделено на красную и белую половины, словно он катался на лыжах в большущих очках и умудрился то ли сгореть, то ли отшлифовать щеки льдом. Но главное — пришлепал босиком. В одних коротких подштанниках. Без обычных многочисленных цепочек-браслетов и тому подобного. Замотавшись в одеяло такое страшное, что приличная моль побрезгует: от разноцветных заплат и штопки живого места нет, а между ними — дыры, протертые и прожженные.
— А-а… — протянула Варя.
— М-м? — Зим поднял на нее мутноватые глаза.
— Надеюсь, Венцемир тебя уже видел?
— Угу.
— Очевидно, ты не в солярии так обгорел…
— Что?
— Я… могу тебе чем-то помочь?