— Вижу.
— О небо! Так разверни и посмотри.
— Ну, как скажешь… Это что за ритуальный боди-арт? — озадачилась Варя, ибо на потрепанном листке обнаружилась схема — силуэт человека, вид спереди и сзади, весь расписанный плавно изгибающимися линиями и завитками. Похоже, на этот узор намекал Огнеяр своей пантомимой.
— В блюдце краска, кисть у тебя, э… под попой. Раз Тихун чрезмерно занят, будь добра, нанеси мне узор, точно соответствуя рисунку.
— И это тебе поможет?
— Всегда помогало. Так мне будет легче направить течение энергий… — Он приподнялся и глянул на нее через плечо сквозь взлохмаченные вихры. — В общем, просто сделай, хорошо? Я сам понятия не имею, как и почему это на мне срабатывает, но когда няньки так делали, мне становилось гораздо лучше.
«Бедный мой аллергичный снежный принц!» — жалостливо подумала Варя, представив Зима капризным проблемным карапузом.
— И поторопись, иначе я насмерть замерзну!
Варя послушно схватилась за кисточку — вдруг снова разозлится, выгонит ее и позовет Огнеяра назад? Нет уж, отныне это занятие станет ее привилегией как законной невесты!
Поглядывая на листок, держа в одной руке блюдце, а в другой кисть, Варя с увлечением принялась за дело. Оседлала бы его за бедра, но вовремя сообразила, что под подштанниками скрываются такие же ожоги.
— А если получится немного криво, не страшно? Я ж в первый раз, без опыта сложновато, чтобы вот совсем прямо и ровно. Хотя, конечно, для дизайнера это не оправдание, но боди-артом я никогда не думала заниматься… А твои «няньки» — ты имел в виду случайно не Вихря с Враном? А ничего, что краска так быстро впитывается? И кожа вокруг синеет так подозрительно. Это нормально? А что это за краска вообще?
Снежен, наконец-то расслабившийся под влажно-щекотными прикосновениями кисти, растекся на постели, обняв подушку, и отозвался лишь на последний вопрос, все остальные лениво пропустив мимо ушей:
— Это варенье из чернильных фиников. Можешь попробовать, оно съедобное. И вкусное…
Не дожидаясь, пока он договорит, Варя слизнула капельку:
— Фу, кислятина!
— …если патоки добавить. Но я-то не хочу быть липким.
— М-м, ясно. Всё! Я закончила.
— Благодарю. Полностью впиталось?
— Так точно!
Он блаженно потянулся — и перекатился на спину. Взглянул ехидно:
— А теперь рисуй дальше.
— В смысле, спереди? — уточнила, запылав щеками и ушами, Варя.
— Ну да.
— Ну уж нет!
Она вскочила с кровати, едва не выплеснув на покрывало остатки краски с блюдца. Представила, как будет водить кистью по груди и торсу, да вокруг пупка, а подштанники при этом едва на бедрах держатся, а этот бледнолицый во все глаза за ней следит…
— С этим ты и сам справишься перед зеркалом!
— Тебе трудно помочь, что ли? — жалобно протянул он.
Варя поняла, что он просто издевается, испытывает ее терпение, а попросту говоря, берет на «слабо». И твердо решила, что не уступит!
— Тогда не пялься, а то ошибусь. — И накрыла удивленную физиономию халатом.
— Что это? — не понял он, в первую очередь среагировав на чуждый запах отдушки стирального порошка. Поднял от лица, попробовал развернуть ткань, разобраться. В этот момент ленивыми движениями и заинтересованной мордашкой он особенно напоминал Варе желтоглазых избалованных котов из интернета.
— Подарочек. Тебе от меня, — буркнула она, водя кистью по умеренно рельефному торсу. — Вижу, давно пора навести порядок в твоем гардеробе.
Он хмыкнул. Отложил презент в сторону. Поглядел на нее, такую сосредоточенную и старательную, долго и пристально, пока Варя не начала ляпать кляксы куда попало.
— Спасибо.
— На здоровье!
_________________
Про угрозу касательно гардероба Варвара не забыла. И вскоре представился случай привести оную в исполнение.
Однажды днем, пока Зимослава, как обычно, не было дома, Огнеяр наведался в его комнаты с целью уборки. (После, задним умом, Варя догадалась, что Снежен сам приказал прибраться именно из-за ее визита). Более-менее устранив бардак, Тихун собрал кое-какую одежду и поволок вниз. На лестнице из необъятного комка выпал ремень и пряжкой простучал по ступенькам. Разумеется, на подозрительный шум немедленно выглянула Варя.
Выяснив, чем он тут занят, она завернула не посмевшего перечить парня к себе в гостиную, где устроила подробный разбор барахла. Да потом еще и сама наведалась в платяную кладовку на верхнем этаже. Итогом генеральной ревизии стал печальный вывод: королевичу нечего носить! Полдюжины черных с серебром френчей не в счет.
— Вообще-то, его высочество велел разобрать гардероб от летних вещей, чтобы было куда складывать теплые зимние, — бубнил Тихун. — Стирка у нас по расписанию, и сегодня как раз очередь хозяйского белья. Если опоздаю, прачки ругаться станут. А штопкой занимаются девицы-белошвейки, что состоят при ее высочестве…
Но Варя лишь отмахивалась — успеется. Она заново лично отсортировала полсотни рубашек и приуныла — рваных оказалось втрое больше, чем приличных. Негоже правящему принцу в штопаном ходить! Подштанники Огнеяр стыдливо умыкнул, заверив, что среди кальсон дырявых нету. Про носки Варя тоже милостиво поверила на слово. Со штанами, лосинами и брюками оказалось и просто, и сложно — либо имелись любимые, изношенные донельзя, либо ни разу не надетые, но все одинаково темные или черные, так что соваться в эту область она тоже не решилась — не пришивать же на коленки заплаты, в самом-то деле? А вот сюртуки, камзолы, куртки и даже вязаные Зореславой домашние блузоны подверглись тщательному осмотру.
— Это ему в плечах мало, это тоже, так что мне разрешено донашивать, — пояснял Тихун. — А это порвано — велел выбросить. И это тоже. И вон то.
— Нифига себе выбросить! Да тут золотого шитья на пять кило! — возмутилась Варя, ухватившись за парадный белый мундир с распоротым по диагонали плечом. И за бледно-бирюзовый камзол с широким разрезом поперек груди. — А свитера в стирку тащи! Поди, с весны лежат, за лето моль наверняка проела. Потом мне вернешь, сама заштопаю — осень на носу, скоро понадобятся, а поди угадай, когда Зорькины белошвейки до них доберутся. И заплаты на локти пришью из замши — модные станут!
Огнеяр на ее самоуправство пожал плечами — смысл ему спорить с будущей хозяйкой. Если что, пусть с ней сам Снежен и разбирается.
Чтобы служанки не ругались на припозднившегося Тихуна, Варя помогла дотащить барахло до прачек, трудившихся в суверенном уголке поместья. Полюбовалась на стиральную машину, изобретенную достопочтенным Грозовратом и работающую на накопителях. Затем заглянула к Зореславе — попросить подходящей тесьмы, чтобы замаскировать штопку на мундире и бирюзовом камзоле.
Против ожидания принцесса от идеи вернуть дорогущей одежде новую жизнь скривила носик.
— Братец этот мундир ни за что больше не наденет, — заявила она. Поколебавшись, раскрыла причину: — Его порезали нынче весной, когда Зимушка меня в столицу вывозил на праздник в честь моего дня рождения.
— Порезали? — моргнула Варя. — Как это?
— Ножом или кинжалом, — дернула плечиком принцесса. — Я не разглядела. Целились в меня, но брат вовремя прикрыл, вот ему и распороли всё шитье. Жалко, конечно, но даже если красивенько зашьешь, он носить это не станет даже дома. И бирюзовый тоже испортили негодяи, когда на маменькин летний бал прокрались.
— То есть, на вас обоих регулярно совершают нападения?