- Вот он у меня какой. Сам горя хлебнул, так сочувствует.
...Утром, прощаясь с ребятами, Дина разревелась. Она плакала не таясь, вопреки всем педагогическим правилам, и вместе с ней плакали уходящие и остающиеся дети. Дина хотела сказать, что все хорошо и нужно радоваться, но не могла вымолвить ни единого словечка.
Эту картину застал Женя Грудский, который, прослышав от Петренко о решении Наталки и ее мужа взять сирот, прибежал в ясли, чтобы сообщить радостную весть Дине.
- Вы чего плачете? - удивился он.
Дина попыталась улыбнуться сквозь слезы.
- Жалко... мне их жал... ко...
- Кого тебе жалко?
- Брати-ков.
Она вдруг ткнулась мокрым носом в Женино плечо. А он машинально гладил ее волосы, успокаивая, как маленькую.
По улице уходили шестеро. Павло держал за руки Юрка и Санька, а Наталка вела Тимку и Грыцька. Островерхие тополя приветливо шелестели.
- Пошли до своей хаты, - сказала рыженькая Ленка. - А ну, кто в гуси-лебеди? Бежим на лужок!
И вся ватага с невысохшими еще от слез глазами бросилась за ней.
- Ну а ты что будешь делать? - ласково спросил Женя. - Глупая ты девчонка!
Дина всхлипнула в последний раз и принялась утирать глаза.
- Посидим, - сказал Женя. Он сел на бревно и притянул к себе Дину.
- Знаешь, Дина, я сейчас даже немножко завидую им.
- Юрко будет прибегать ко мне...
- Конечно, будет! Ну, выше нос! И не киснуть! Вот так-то лучше. Расставания, Дина, только начинаются...
- Я не хочу... И с тобой не хочу... расставаться. Мне так не хватало тебя в эти дни, Женя!
- Динка! Правда?
- Но ведь ты... тебе нужно здесь остаться?
- Ерунда, здесь, там. Главное - мы с тобой, как мы с тобой решим, поняла?
...Еще жарко припекало полуденное солнце, но все студеней становились вечера, а поутру долго не высыхала роса, и остывшая за ночь земля обжигала ступни, когда Дина выбегала с ведрами к реке. Побурела листва, пожухла трава во дворе, тончайшей паутиной плела осень свои кружева.
Знакомая беленькая мазанка встретила Дину с Оксаной приветливо распахнутыми ставнями и дверьми. Завидев девочек, Ангелина выбежала навстречу.
- Ой, гостюшки жданные, милые, - заговорила она, - заходьте до мене, заходьте!
Оксана очень серьезно и внимательно оглядывала все вокруг. Хата была мала, и окошки маленькие, на беленых стенах вышитые рушники, глиняный пол застелен камышом в углу на лавке горка подушек, стеганое одеяло... Оксана подошла и ладошкой попробовала, одеяло сжалось, а потом расправилось, как живое...
- Оце гусят держала, так наскубыла пуху, - радостно говорила Ангелина, - а туточки у меня погребец, а тут хатына.
Хатына тоже сияла чистотой, и в ней было уютно, на полках сложены чисто выстиранные мешки, половики, в больших глиняных макитрах что-то уже было напасено на зиму, пахло укропом, чесноком.
Вернулись в хату. Ангелина все говорила и говорила, боясь, что Оксана запросится домой и здесь ей не понравится. Девочка залезла на лавку, взяла со стола яблоко и принялась грызть его.
- Кушай, кушай, доню, - обрадовалась Ангелина, - вот и сливки и грушки... Думала, засохнут, а поспели, да какие солодкие, бери и ты, Динко, ешь...
Платок сполз с головы Ангелины, гладко зачесанные, без единой сединки волосы, были скручены на затылке. Оживленная Ангелина выглядела совсем молодой и красивой.
"А вдруг она еще замуж пойдет? - подумала Дина. - Явится в хату чужой злой мужик, станет обижать Оксану, будет тут дымить самосадом, распоряжаться".
- А вы, тетка Ангелина, замуж пойдете? - спросила Дина.
- Что ты, Дина! Стара я уже, - невесело усмехнулась Ангелина.
Дина облегченно вздохнула. "Действительно, - подумала она, - если Ангелина до сих пор оставалась одна, то зачем она, взяв Оксанку, задумает замуж идти?"
- Ну что, Оксанко, хочешь жить в этой хатке с теткой Ангелиной? спросила Дина девочку.
- Заживем с тобою удвох?
Но Оксана уронила огрызок яблока и бросилась к Дине. Уткнулась ей в колени.
- Не хочу! Не хочу! Не хочу!
Ангелина горестно всплеснула руками.
- Не надо, Оксана, успокойся. Пойдем домой... - сказала Дина.
Когда выходили, Дина шепнула:
- Ничего, время еще есть. Уговорим ее.
Но времени оставалось совсем мало. Уже на следующее утро, во время завтрака, когда все дети сидели за столом, в хату прибежал Женя.
- Дина, - крикнул он с порога, - только что звонили из районо, спрашивали, сколько нам нужно мест в детский дом. Говори скорей, надо срочно передать!
Дети перестали есть, испуганно глядя то на Дину, то на Грудского.
- Выйдем, - сказала Дина.
- Что ты наделал? - губы Дины дрожали. - Ну что ты наделал?
- Но ведь нужно срочно.